Михаль Аарони, «Маарив», 08.09.2011

 

Во время субботней манифестации в Тель-Авиве я проходила мимо магазина дорогой детской обуви на площади Кикар-ха-Медина.

У меня возникло сильное желание разбить стеклянную витрину бутика.

На меня смотрели маленькие кожаные сапожки за астрономическую цену, и мне казалось, что они смеются надо мной.

Они словно говорили мне: все, что ты делаешь, не имеет значения, поскольку в любом случае завтра придут те, кто захотят купить нас.

 

Все смешалось. Кадры горящих кварталов Лондона, призывы к социальной справедливости, улыбающиеся сапожки. Внутри у меня все кипело. Меня охватил гнев. Я дотронулась до витринного стекла Презрение к людям, которые покупают своим детям обувь стоимостью в тысячи шекелей, сменилось ненавистью. Я возненавидела блестящие кукольные сапожки, маму, которая покупает их и даже девочку, которая будет их носить.

 

Если бы у меня самой не было детей, я бы разбила витринное стекло. Но я боялась. В минувшую субботу я впервые в жизни пересекла границу между страхом и моралью. Я не думала о том, что разбивать витрину частного магазина незаконно и неправильно – я просто боялась это сделать, опасаясь последствий своего поступка. Я не хотела подвергаться аресту, не хотела, чтобы мои дети видели меня задержанной, не хотела, чтобы муж освобождал меня под залог.

 

Страх – сдерживающий фактор.

Но иногда он не действует. И тогда приходит черед насилия. Мы уже наблюдаем начальные признаки этого явления – перекрытие дорог, яйца, летящие в полицейских во время бурной демонстрации у стен тель-авивской мэрии. Это всего лишь вопрос времени.

Зреют гроздья гнева.

Кто-то бросит спичку, и вспыхнет пламя.

Раздражение, чувство беспомощности и обиды перерастут в гнев.

Насилие вырвется наружу.

Не потому, что об этом мечтает какая-то группа людей.

Никто не будет призывать к насилию.

Оно проявится само.

Придет из ниоткуда.

В нем будем много горечи и непонимания.

 

Гнев и насилие вспыхнут в самый неподходящий момент. Когда начнет казаться, что все закончилось. Причин более, чем достаточно. Уставший после нескольких смен молодой врач-интерн, офицер запаса элитного подразделения, сидящий напротив служащего ипотечного банка, социальная работница, запутавшаяся в бесчисленных делах страдающих граждан, ребенок, отец которого пять часов ждет врачебной помощи в приемном покое, учитель, который не в состоянии нормально провести урок в классе, состоящем из сорока учеников. Все произойдет тогда, когда больше будет невозможно терпеть, стиснув зубы и сжав кулаки.

 

Страх тоже сделает свое дело. Страх, что еще немного – и жизнь станет совсем невозможной. К этому прибавится ощущение, что об тебя вытирают ноги, на тебя не обращают внимания, тебя презрительно игнорируют. Ты прозрачен. Ты пустое место. Кто-то может решить, что пришло время, чтобы на него наконец обратили внимание. Чтобы услышали его правду.

 

Насилие вспыхнет потому, что и те, кто считаются «мейнстримом» в нашем обществе, почувствуют, что они больше не имеют к этой стране никакого отношения.

Потому что между израильским средним классом и богатой прослойкой уже нет почти никакой связи.

Потому что израильская политика крепко-накрепко связала себя с владельцами крупного капитала.

И те, кто когда-то находились в середине, оказались на обочине.

http://cursorinfo.co.il/news/pressa/2011/09/08/nasi/