Русские, званные, чужие…

 

= или Почему российские военнослужащие порой становятся
заложниками бесхитростной пропаганды и гибнут =

Марат Сыртланов,

полковник запаса,

писатель

 

   Складывается впечатление, что во всех локальных вооруженных конфликтах последних лет Россия забывает о необходимости сопровождения боевых действий своих войск соответствующим морально-психологическим обеспечением.

Скорбные хроники в первый день августа о незавидной судьбе экипажа российского вертолета в Сирии, а до этого пилота сбитого там же бомбардировщика напомнили мне столь же нелепую гибель десятков моих сослуживцев от рук повстанцев в Афганистане, Абхазии, Таджикистане, Чечне, Южной Осетии, в юго-восточной Украине по причине элементарной беспечности.

            Чем иначе, как не утерей бдительности, объяснить упомянутые полеты без прикрытия, выбор маршрутов над занятой противником территорией, вольное самолетовождение в приграничье с Турцией? Достаточно поставить себя на место даже не участника запрещенного в РФ ИГИЛ, а рядового гражданина Сирии, чтобы понять: мы для него как минимум чужие.

Да, звал нас на помощь местный президент. Но его политику разделяет сегодня не всё население этой многострадальной страны, сильна оппозиция. Да, этот Ми-8МТ в крайнем полете доставлял гуманитарный груз Алеппо. Но накануне эскадрилья таких же винтокрылых машин в дополнение к Су-24, крылатым ракетам и дальним бомбардировщикам утюжила, освобождаясь раз за разом от многотонной  ракетно-бомбовой нагрузки, позиции террористов в населенных пунктах.

И где гарантия для отца террориста, насильно призванного под знамя пророка, что полет одного из тех пилотов не разведывательный, предвосхищающий новый ад с небес?

Я сам случайно вместо пуштунского каравана из Пакистана попал с десантно-штурмовой ротой будущего Героя СССР Игоря Плосконоса под бомбы наших «Грачей» под Файзабадом, уяснил с тех пор, каково это — молить Всевышнего о пощаде, когда от тебя ничто уже не зависит. Но знаю не с чужих слов и то, каково было экипажу в горящем Ми-восьмом. Это самое страшное наказание: осознавать в последние минуты жизни в уже неуправляемой машине, что вина в случившемся – только своя: недооценил ситуацию, понадеялся на авось… Под Шалями, когда я не возразил против перегрузки вертолета и едва не сгорел осенью 1996-го вместе с другими пассажирами в той авиакатастрофе, понял: не все можно списать на войну!

            В начале 80-х (конечно же, прошлого века) все мы тоже не только по заверениям политработников, но прежде всего с массовой подачи государственных СМИ безгранично верили в необходимость и правомочность ввода советских войск, писали рапорты с просьбой направить для оказания интернациональной помощи братскому народу.

И, оказавшись «за речкой», поначалу служили под впечатлением пропагандистских штампов Политбюро, с одной стороны, о своей миротворческой миссии, с другой, — о безграничной радости афганского населения по случаю размещения у них под боком, как ни крути, чужой армии.

Некоторые наши солдаты и даже офицеры под впечатлением от показных субботников по высадке аллей дружбы и раздачи гуманитарной помощи поначалу наивно считали возможным без оружия выйти за пределы военного городка, заглянуть в местный дукан (магазин). И бесследно пропадали. Или же их изуродованные тела поутру находили у ворот КПП.

Дошло до того, что в 1981 году несколько десятков водителей целой автоколонны из состава дорожно-строительной бригады были вырезаны безоружными жителями в районе Хайра-хана (Теплый стан) близ афганской столицы, поскольку выехали за гравием на берег горной речушки без оружия вообще.

Надо ли говорить, что после целевой работы Главного политуправления Вооруженных Сил СССР партийно-политическая работа в гарнизонах обрела-таки прикладной характер и на смену пустым призывам о бдительности пришла конкретная работа по обеспечению боевой настороженности.

Этот термин в те годы прочно вошел в лексикон всех командиров и политработников. Да и мы, молодое пополнение второй волны наконец-то поняли, что сказки об американских ракетах говорились не для нас, людей в погонах, а для наших матерей. И послала нас Родина не на посевную, а на настоящую войну, где надо стрелять, утверждаться и развертывать свои ракеты, чтобы повысить шансы исполнить свое предназначение и остаться в живых.

            Позже, уже в должности редактора журнала «Авиация и космонавтика», мне довелось убедиться в том, что проблема излишнего доверия к противнику (я бы его в данном контексте назвал классовым) не нова.

Многие наши летчики, воевавшие на стороне Северной Кореи  в 1950-1953 гг., нелепо погибали в первых же воздушных схватках с американскими пилотами, представлявшими тогда, напомню, интересы Южной Кореи.

Потери 335 истребителей за 2 с небольшим года можно было бы избежать, но… Наши асы просто не решались нажать на гашетку и применить мощнейшее бортовое вооружение МиГ-15 при виде темнокожих коллег. Ведь в СССР официальная пропаганда Кремля всегда навязывала народу мысль о расовой дискриминации негров в США. А тут — оба на! – тебя, оседлав современнейший F-86 «Сейбр», атакует черный, как смоль, Сэм-друг…

В свою очередь, полковник США Хоффман, командовавший батальоном зеленых беретов во Вьетнаме, вспоминал на вечере знакомств с ветеранами афганской войны, что подобный синдром испытывали в Юго-восточной Азии многие из коммандос, призванных из штатов, в которых сильна была антивоенная позиция коммунистов. Преодолеть эту проблему удалось не только вследствие безвозвратных потерь после первых же жестоких столкновений  в джунглях с партизанами.

Правительство Соединенных штатов сумело безошибочно выявить первопричину либерального отношения своих граждан к противнику и усилило работу по дискредитации коммунистической партии. Прежде всего, до рядовых янки была доведена информация о зарубежных источниках финансирования американских пацифистов, включая нашу ядерную державу – Советский Союз. Вам это не напоминает пресс, под который попали у нас т.н. «иностранные агенты»? Ничто не ново под луной! И все же обидно, что технология-то тоже оказалась украденной у заокеанских шелкоперов…

Так или иначе, но приходится сделать вывод о том, что
и отечественный, и зарубежный опыт Россией в современных условиях не используется в полной мере. Независимо от целей планируемого военного действа (интернациональная помощь, принуждение к миру, восстановление исторической справедливости, спасение русскоговорящих, поддержка законно избранного правительства и пр.), Кремль в любом случае должен учитывать военную составляющую в любой пропагандистской компании.

            Верность долгу, гордость за причастность к российскому флагу, уверенность во вверенном оружии и боевой технике, преодоление шапкозакидательских настроений, уважение к противнику, соблюдение законов вооруженной борьбы и постоянная боеготовность – вот ее основные компоненты. Согласимся, что дополнение официальной идеологии этими нехитрыми слагаемыми победы совсем не будет разглашением государственной тайны, суть которой – в целях применения армии, и только.      

   Цель, как известно, оправдывает средства, которые народ пусть знает.

Ведь иначе не понять, сколь непрост и специфичен сегодня ратный труд наших сыновей…

=======================

Марат Сыртланов о себе:

Родом я из целинного совхоза в Северном Казахстане.

После срочной службы поступил на факультет журналистики в ЛВВПУ.

Офицерское становление прошел в ВДВ (104 вдд, Кировабад Аз. ССР).

По личной просьбе был направлен в Афганистан (1981-83 гг. Кабул, Кундуз).

С должности начальника отдела газеты ЗакВО направлен в ВПА и продолжил службу в центральных изданиях Минобороны России.

В связи с ранением сыновей после теракта был вынужден уволиться  в запас (в бизнес — нужны были деньги на операции), но сразу после успешного лечения, поставив детей на ноги, был аттестован в качестве полковника полиции центрального аппарата МВД России.

Член Союза писателей России, имею 5 гос. наград .