Главная / !Хайфа, Крайот, Нешер / ВИДЕТЬ БОЛЬШЕ ДРУГИХ

ВИДЕТЬ БОЛЬШЕ ДРУГИХ

search

pavel-kogan-av

 

Он родился в Сибири, куда в 1949 году без суда и следствия были высланы его родители. Впервые он столкнулся с антисемитизмом в средней школе, когда ему несправедливо отказали в получении золотой медали. Он приехал в Израиль с дипломом Ленинградского института киноинженеров и успешным опытом работы за плечами, однако, в течение года в новой стране пылесосил ковры в театре.

Телеоператор Павел Коган, снимавший новости для многих израильских телеканалов, в том числе и для русскоязычных («RTVi», «ILand», «9 канал»), рассказал нам о том, почему его жена настояла на отъезде в Израиль, каким необычным способом их семья пересекла границу, и зачем новым репатриантам, которые хотят стать операторами, следует бывать на еврейских свадьбах.

 В какой семье вы выросли?

Моих родителей без суда и следствия сослали в Сибирь из Кишинева в 1949 году. Просто в один день посадили в поезд, как и другие семьи еврейского происхождения, и — началась лагерная жизнь. Только после того, как Сталин умер, а я родился, мою семью отпустили. Мы переехали в украинский город Черновцы, где в то время было очень много евреев — так много, что даже некоторые украинцы говорили на идише.

А в вашей семье на каком языке говорили? Какие традиции соблюдали?

Дома родители между собой всегда говорили только на идише, а со мной и братом – по-русски. Очевидно, они хотели, чтобы мы – дети – быстро стали своими в СССР. Еврейские праздники и традиции старались соблюдать, но эдак незаметно, они были порядком напуганы годами, проведенными в Сибири. Поэтому, например, на Рош-а-Шана зажигали свечи, но при этом ставили их в самой дальней комнате, для того, чтобы их не было видно. В Йом-Кипур родители никогда не ели и не курили, не включали электроприборы, даже огонь на кухне не зажигали, но при этом папа ездил на работу на троллейбусе! Мацу на Песах в Черновцах пекли каждый год, но опять же — подпольно. К нам домой приходил человек, стучал в дверь и произносил какую-нибудь условность, приветы от неких надёжных людей, после чего отдавал коробки с мацой. А перед школьными экзаменами, помню, мама всегда по утрам давала мне поцеловать страничку из маленькой Торы. Вот такие были еврейские традиции, искаженные советской системой.

pavel-kogan-1Когда вы на себе почувствовали отношение советского общества к евреям и еврейству?

Впервые я что-то начал понимать еще в школе. Я тогда учился в десятом классе, был круглым отличником, шел на золотую медаль. Однажды мою маму вызвали в школу и сказали: «Ваш сын сидел за одной партой с мальчиком, семья которого теперь уехала в Израиль. А где гарантии, что и вы, получив нашу золотую медаль, не уедете с ней туда же? Мы не можем этого допустить. Поэтому вы скажите, по какому предмету сыну поставить «4», иначе мы сами выберем». Пытаясь спасти ситуацию, мама предложила написать расписку в том, что наша семья никогда, ни при каких обстоятельствах в Израиль не уедет, но ей, естественно, ответили: «Как вы себе это представляете? Мы эту расписку приложим к протоколу сегодняшнего педсовета?». В итоге мне поставили «4» по химии. И медаль, конечно, не дали. Мне было обидно, а моей маме – вдвойне, потому что шестью годами ранее аналогичная история произошла и с моим старшим братом Ефимом.

Был в моей жизни и еще один, не менее значимый эпизод, связанный с антисемитизмом. Я тогда учился в Ленинградском институте киноинженеров. Работал над дипломом и одновременно проходил практику в проектном институте «Гипрокино», намеревался остаться там работать в телевизионной группе Технологического отдела. Но директор, даже не зная меня в лицо, сказал нашему начальнику: «У тебя в отделе уже работают Барбанель, Тудер, Галкин и Аксельрод. Вот скажи, куда там еще работник по фамилии Коган?!». Поэтому после учебы я уехал в Минск, где занимался эксплуатацией кино-видео и аудиооборудования при проведении массовых зрелищных мероприятий — до тех пор, пока моя жена не настояла на репатриации в Израиль.

С чем было связано ее желание?

Начало 90-х: уехали все мои родственники, многие друзья, почти весь наш круг общения. Да и особенности моей фамилии периодически давали о себе  знать. Сначала из-за неё не хотели брать на работу мою жену, потом меня не решались отправлять в зарубежную командировку, перспектива службы нашего сына в советской армии нас тоже не радовала, а бытовые условия карточно-талонной системы с пустыми полками в магазинах портили настроение окончательно. Наконец, супруга убедила меня, что надо ехать. Ибо имеет смысл попытаться жить лучше.

Процесс переезда оказался нетрадиционным. Дело в том, что в то время (конец 1991 года) очереди на отъезд были огромными: для того, чтобы просто купить билет на поезд, надо было ждать месяцами. А приближалось 16-летие нашего сына. Это значило, что по наступлении этого возраста, нам придется оплатить ему заграничный паспорт, который стоил три моих месячных оклада. Значит, ехать нам надо было срочно. И тогда мы с приятелем, директором Дома культуры, организовали следующую комбинацию: он выписал себе командировку в Польшу, затем в его автомашину «Жигули» сели он со своим братом, я с женой, сыном и нашей кошкой. К машине прикрепили прицеп, на который разместили приобретённые на деньги этого якобы командированного товарища разные электробытовые приборы, включая холодильник, токарный станок и даже лыжи, и поехали из Минска в Варшаву. Приятель с братом — как бы в командировку, а наша семья — на ПМЖ в Израиль через Польшу. Фокус был в том, что мы везли все то, что моему товарищу ни в жизнь нельзя было бы самому вывезти за границу, а мне можно, я ведь еду на ПМЖ. А какая жизнь в Израиле без холодильника? Или без лыж? Или без токарного станка? Даже прицеп, помню, был записан как моя собственность. Мы перевезли все это добро через границу. Приятель не взял с нас ни копейки, потому что в Польше он продал все, включая прицеп, и заработал кучу денег. Мы же сделали главное — пересекли границу, еще и бесплатно. До сих пор вспоминаем эту историю как свой авторский патент в обход порядков советской системы.

pavel-kogan-2С чего начиналась ваша жизнь в Израиле?

Я пылесосил ковры в хайфском городском театре. Без хорошего знания языка хотя бы на разговорном уровне найти работу ближе к кино-телевизионной профессии было нереально. Но по направлению и содействию организаций, связанных с интеграцией новых репатриантов, я пошел учиться на курсы телепроизводства, по окончании которых начал работать в тележурнале «Зеркало» — первой в Израиле телевизионной программе на русском языке. Режиссером ее была замечательная Таня Кисилевски. Позднее, тоже благодаря ей начал работать ассистентом оператора в службе новостей хайфского городского телевидения. Там потихоньку приспосабливался и к ивриту, и особенностям телепроизводства в Израиле.

Уже работая ассистентом оператора, я по-прежнему продолжал пылесосить в той же кабельной телекомпании. Однажды на съемочной площадке меня увидел мой «пылесосный» начальник и страшно удивился: «Ты что здесь делаешь?». Я объяснил, что ночью приходил и уже все пропылесосил, теперь вот подрабатываю оператором в телестудии.Но начальник этот оказался дальновидным человеком и сказал мне: «Тогда от пылесоса мы тебя уволим. Раз ты уже связался с такой заразой как телевидение, теперь так просто от нее не отделаешься». Как я ни уговаривал его, ковры мне больше не доверяли. А работа ассистентом оператора была периодической, поэтому параллельно с этим я ещё и подрабатывал видео-съёмкой свадеб. А затем стал работать на телевидении на полную ставку.

Расскажите об этом времени. Вам посчастливилось поработать на крупнейших русскоязычных израильских телеканалах.

Первым моим постоянным местом работы на телевидении в Израиле был канал «RTVi», я снимал для него новости в течение восьми лет, четыре из которых работал в тандеме с замечательным журналистом Еленой Мещеряковой. Наши совместные сюжеты даже участвовали в конкурсе канала «НТВ», где первое место занял наш репортаж о фуа-гра, а третье — сюжет «Ариэль Шарон: больной номер один». Мы еще шутили, что два первых места девушке из Израиля на российском конкурсе просто не могли дать. В сотрудничестве с Леной Мещеряковой и продюсером этого канала Михаилом Ковенским мы сняли два документальных фильма — один о русских жёнах палестинских арабов, а другой об иранских евреях, живущих в Израиле. Оба эти фильма успешно были показаны на международных кинофестивалях в разных странах.

Позднее, новой волна алии вынесла на телевизионные израильские берега и других известных российских журналистов, среди которых был Леонид Канфер. При его руководстве редакцией «9 канала» я стал теледежурным по северной части Израиля, работал оператором службы новостей на постоянной основе и в постоянной готовности. Нам удавалось делать новости весьма достойного качества. И мне до сих пор очень приятно осознавать, что я находился внутри этой высокопрофессиональной структуры.

pavel-kogan-3Тот ваш «пылесосный» начальник оказался прав — телевидение стало частью вашей жизни?

Да. Именно от любви к телевидению я инициировал и провел (при финансовом обеспечении Министерства алии и абсорбции) фестиваль сюжетов, снятых на русском языке корреспондентами различных израильских телекомпаний. Фестиваль назывался «ТЕЛЕвИЗР». В течение недели бесплатно для широкой публики в Хайфе было показано более ста сюжетов, снятых в разные годы израильскими, российскими и украинскими журналистами. На показах присутствовали и некоторые авторы этих сюжетов, они общались со зрителями, это давало им редкую возможность для интерактива. Материалы об этом фестивале были показаны в нескольких российских и израильских выпусках новостей. Мне важно было сделать что-то подобное в Израиле.

Вы также сотрудничали с израильскими городскими новостями. С кем вам проще работать и понимать друг друга: с коренными израильтянами или выходцами из России?

Моими коллегами по съёмочным группам были и выходцы из СССР, и коренные израильтяне (в том числе и евреи, и арабы, и даже друзы — и иудейского, и православного, и католического, и мусульманского вероисповедания). Со всеми удавалось найти общий язык, в том числе и профессиональный. С настоящими профессионалами мне всегда одинаково приятно сотрудничать. Я бы сказал,что телевизионщики — это отдельная национальность. И среди этих людей я себя чувствую комфортно, как в своей семье. Когда работа интересна, то я не успеваю уставать, не замечаю времени, жары и голода, могу долго ехать в машине. Потому что получаю удовольствие и от процесса, и от результата. Специфика моей операторской деятельности точно соответствует главному принципу моих предпочтений — мне нравится заниматься чем-то пограничным между искусством и техникой. И я очень рад, что именно с приездом в Израиль для меня открылась возможность делать то,что я люблю среди людей, с которыми мне хорошо.

Давайте представим начинающего оператора, который едет из России в Израиль. Где, на ваш взгляд, ему сегодня следует обучаться операторскому ремеслу, чтобы понять местные реалии, сделать успешную карьеру?

Мой опыт говорит о том, что, как ни странно, сначала лучше всего идти снимать свадьбы. Это наилучший способ приобрести опыт и навыки, которые могут пригодиться для оператора теленовостей. На свадьбах ты снимаешь события, которые нельзя переснять ещё одним «дублем», ты работаешь самостоятельно, без режиссера и даже без репортёра возле тебя. Ты сильно потеешь и от физической нагрузки, и от психологического напряжения (от страха ответственности за то, что люди платят свои деньги за съёмку одного из важнейших событий в их жизни). Это способствует быстрой учёбе. К тому же находишься возле людей, слышишь иврит, вникаешь в реалии. Это бесценный опыт. Также посоветовал бы поработать ассистентом оператора на крупном новостном канале, присмотреться к работе профессиональных операторов вблизи. Никакие лекции и семинарские занятия в колледже и институте не сравнятся с подобным опытом.

Какими человеческими качествами должен обладать хороший оператор?

Осмотрительность, креативность, рассудительность и терпение. Надо любить то, что снимаешь. Во-вторых, быть спокойным и терпеливым. Однажды я был на израильском мастер-классе легендарного оператора Вадима Юсова. Он сказал, что при выборе места, где нужно установить камеру, следует руководствоваться принципом: «Оператор должен стоять там, где ему удобно и комфортно». Только тогда он будет абсолютно спокоен, а, значит, добьется хорошей картинки и правильного кадра. Суетливость и нервозность могут очень навредить в нашем деле.

Если говорить обо мне, то я очень люблю лица. Даже если я не на работе, а, например, отдыхаю с женой за границей, люблю просто сидеть на улице и всматриваться в лица детей, стариков, мужчин и женщин. Жалею, что у человеческого глаза нет объектива с увеличивающими линзами, чтобы увидеть то или иное лицо крупнее.

А вообще — люблю свою работу ещё и потому, что моими глазами на происходящее смогут смотреть многие тысячи зрителей, которым интересно увидеть то, что на съёмке вижу я. 

Автор: Лера Башей

Лера Башей
Об авторе
Меня зовут Лера Башей.
Я счастливый человек, потому что мне удалось пожить и поработать/постажироваться в самых различных СМИ как в России, так и за рубежом:
на израильском Девятом канале, на радио «Серебряный дождь» в Москве, на Общественном телевидении России.
Выпускница Гуманитарного института телевидения и радио им. М.А. Литовчина, окончила отделение журналистики и сценарного мастерства.
Мой самый любимый журналистский жанр — интервью.

О Александр Волк

Александр Волк  ( волонтер до 2021) Хайфа

Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показан