Главная / Хайфаинфо - Литературная гостиная / Рая Рубинштейн        СКАЗКИ

Рая Рубинштейн        СКАЗКИ

УЛИТКА

Какой сегодня день? – спросила себя улитка и поглядела на календарь. Был вторник. – Я же опаздываю на свадьбу!

Свадьба ее племянницы назначена на утро четверга и, значит, на дорогу остается всего два дня, а ведь надо добраться до самого дальнего угла сада да еще найти хороший подарок.

Улитка немедленно вышла из того места, где жила (нельзя сказать «она вышла из дома», потому что она шла со своим домом на спине). Она немного проползла по тропинке и затем, чтобы укоротить путь, поползла прямо через цветник… и тут остановилась. Перед ней передвигались две огромные колонны, одна из них чуть ее не раздавила. Улитка посмотрела вверх, все сильнее запрокидывая голову, и на верхней оконечности колонн увидела большую голову без рожек. В руке гигант держал две перекрещенные железки с колечками на концах. Он пошевелил пальцами, железки сказали: «Звяк!» – и большая роза упала на землю с перерезанным стеблем. Это был человек, срезавший ножницами цветы для букета. Человек посмотрел вниз на упавшую розу и увидел рядом улитку.

Улитка, – сказал он неодобрительно, – как их много в этом году!

Он поднял улитку и небрежно бросил ее на дно своей тележки. Тут же на тележку уселся воробей, который уже давно следил за улиткой.

Улитка сжалась изо всех сил и спряталась в свой домик. Она очень испугалась! Воробей подождал немного, понял, что съесть улитку не удастся и улетел по своим делам. Тут улитка почувствовала, что тележка под ней трясется, а кусты и деревья поехали назад.

Человек покатил тележку к домику, где он жил. Это было не совсем по дороге, но все-таки улитка приближалась к своей цели. Она сидела смирно, пока тележка тряслась по дорожке. Когда наконец она остановилась, улитка решительно поползла по ее наклонной стенке, чтобы выбраться наружу.

Эй, погоди! – услышала она чей-то голос со дна тележки, – возьми меня с собой!

Это был большой дождевой червяк, на котором сидели два муравья. Улитка не могла ему отказать, ведь он был ее дальним родственником. Пришлось взять его с собой. По дороге она подталкивала червяка вверх и следила, чтобы он не скатился вниз по наклонной стенке. На это ушло столько времени, что уже наступил вечер, когда они оказались на земле.

Тут червяк сразу стал зарываться в землю, а муравьи немедленно ушли домой, так и не проронив ни слова.

По крайней мере, я сделала доброе дело, – утешила себя усталая улитка. Она заползла на ближайший куст и собралась задремать, крепко прижавшись к большой ветке. Заснуть ей не удалось,потому что тут же послышался тоненький писк:

Эй, вы отдавили мне обе правые ножки! Сойдите немедленно, вы, ископаемое! Больно же!

Тут улитка прямо окаменела от стыда. Она совсем не хотела причинить кому-то боль. Она осторожно высунула голову, вытянула рожки и огляделась.

Сбоку сидела маленькая зеленая букашка с прозрачными крылышками.

Извините меня, – вежливо сказала улитка, – я не хотела вас обидеть.

И она отодвинулась от букашки.

Хотела,не хотела, теперь неважно! Как я домой доберусь? – И букашка погрозила улитке крошечным кулачком. – Раз ты виновата, ты и вези меня домой.

И букашка захныкала, чтобы было видно, что ей очень больно.

Вздохнула бедная улитка, да делать нечего. Она так расстроилась, что не смогла заснуть и от нечего делать стала пересчитывать звезды. Вскоре она заметила, что звезд становится все меньше и меньше, потому что большая черная туча наползает на них. Потом заворчал гром и по листве ударили первые редкие капли дождя. Тут же букашка быстро-быстро, будто у нее и не болели ножки, забралась в домик к улитке, потопталась у нее на голове, устраиваясь поудобнее, и пропищала:

Ладно уж, я тебя прощаю… Только не шевелись, не то я упаду с твоей головы!

Дождь шумел все сильнее, и улитка наконец заснула.

Утром дождь еще шел. Когда он прекратился, несколько часов ушло на то, чтобы подсохли лужи и можно было двигаться дальше. Наконец улитка поползла к дубу, в дупле которого жила букашка с родственниками. Букашка ехала на домике улитки и иногда улетала вперед посмотреть, где есть обход вокруг оставшихся луж. Наконец улитка не выдержала и сказала.

Извините меня, но мне кажется, что вы быстрее доберетесь домой на своих крылышках, чем на моей спине. Я ползу довольно медленно.

Да уж, на такси не похоже, – проворчала букашка и тут же спохватилась.

Ползи, ползи, ты же обещала!

Она снова улетела и вернулась с двумя длинными травинками в лапках, привязала их к рожкам улитки и стала, как вожжами, управлять ее движениями.

Лево руля, – говорила она, дергая левую травинку, и улитке приходилось поворачивать влево. – Право руля, – букашка дергала другую травинку и улитка поворачивала вправо, даже в грязь, потому что букашка дергала очень больно.

Дуб уже был поблизости, и из дупла вылетела целая туча разнообразных родственников букашки, не считая ее друзей и знакомых. Все они подлетели к улитке и начали ее кусать, жалить, щипать.

Ура! – закричали они, – живое мясо! Нам хватит на целую зиму!

И вдруг все они бросились врассыпную. Часть попыталась спрятатьсяв домике улитки, но она была настороже и тут же выгнала их обратно… Оказалось, что это прилетел воробей, которого улитка видела, когда ехала в тележке. Но теперь она не могла спрятать голову в домик, потому что ей мешали травинки, привязанные к рожкам. Она с ужасом ждала, что будет дальше, но воробей даже не взглянул на нее. Он ворвался в самую гущу букашек и сразу проглотил их штук двадцать (а улитке показалось, что сто), и еще проглотил штук двадцать, и еще, и еще (а улитке показалось, что целую тысячу). После этого он уселся рядом с улиткой и сказал:

Не бойся, я тебя не трону, я уже наелся. Я видел, что вытворяли эти мерзкие букашки, и решил, что тебе стоит немного помочь. Зачем ты приползла к дубу? Тут их столько, что для тебя это опасно – они все кусачие.

Улитка рассказала ему все, что с ней произошло. Воробей подумал и сказал:

Тебе ведь надо в малинник, правильно? Туда я тебя отнести не могу. Там часто гуляет кот, с которым я в ужасных отношениях. Тебя-то он не тронет, не бойся. Я могу отнести тебя к вишне, недалеко от малинника…

Тут воробей встряхнулся и прочирикал:

Как приятно делать добро, хорошенько наевшись!

Улитка согласилась на перелет, хотя и боялась, что воробей нечаянно проглотит ее по дороге. Но было уже поздно, наступала ночь, и она понимала, что сама не успеет добраться до малинника вовремя. Напрасно она боялась! Воробей так осторожно взял ее в клюв и поднялся в воздух, что она этого даже не почувствовала. Через мгновение она сидела на земле у корней вишни, а воробей чирикнул и улетел, ему было пора домой…

Наступила последняя ночь перед свадьбой. Улитка как следует убрала свой домик внутри и хорошенько почистила его снаружи, чтобы наутро хорошо выглядеть, и собралась спать. Она лежала и думала о том, что так и не успела найти подарок.

Улитка уже дремала, когда где-то далеко послышался легкий хрустальный звон.

Что-то знакомое, – подумала улитка, – когда-то я уже слышала такой звон…

Кто-то за деревьями тихо засмеялся. Звон приблизился и теперь был слышен с высокой сосны рядом с вишней.

Улитка посмотрела вверх и увидела крошечные сверкающие огоньки.

Ожерелье Феи! – вспомнила улитка. – Она его уже один раз теряла. В прошлый раз ожерелье точно так же летело за Феей и звенело, чтобы Фея его услышала.

Между тем, ожерелье опустилось вниз и легло рядом с улиткой. Оно было сделано из сверкающих капелек росы, которые Фея нанизала на паутинку. Росинки были красивее самых лучших бриллиантов в мире. Улитка высунула голову из домика, чтобы как следует рассмотреть ожерелье. Она так быстро высунула голову, что с ее рожек слетели травинки, причинявшие ей боль.

И опять за деревьями кто-то тихо засмеялся.

Улитка рассмотрела ожерелье и заметила, что к нему пришпилена записка. Она не очень хорошо умела читать, потому что в детстве ходила в школу только один год, но все-таки медленно прочитала:

САМОЙ ДОБРОЙ УЛИТКЕ НА СВЕТЕ.

Улитка подумала:

Может, не мне? Хотя мне ведь нужен подарок на свадьбу! Но почему «самой доброй»?Она стала припоминать всех своих родственников и не нашла никакой особенной доброты – все были такие же, как она, и она была такой же как все. Тогда она взяла записку, перевернула ее на другую сторону и написала кусочком угля, лежавшим рядом:

ПОДАРОК – ОТ ФЕИ И ЛЮБЯЩИХ РОДСТВЕННИКОВ.

И подписалась: ТЕТЯ УЛИТКА.

И снова она услышала, как за деревьями тихонько засмеялась Фея.

КОРОЛЬ И СОЛДАТ

Жил-был король, да такой дурак, каких свет и не видывал. Однако на его голове сияла золотая корона, и поэтому его все слушались.

Однажды в королевстве была страшная засуха, и посевы на полях поникли и пожелтели. Все люди, даже придворные, посматривали на небо – нет ли хоть маленькой тучки. Король приказал вытащить из дворца все комнатные растения в горшках и расставить их вокруг дворцовых стен.

Пусть солнце видит, что у нас все цветет и зеленеет. И засухи мы не боимся! – сказал король.

Это было правдой, ведь цветы во дворце все время поливали. В этот день все придворные ходили с носовым платками в руках, ими они прикрывали рты, когда смеялись, но король ничего не замечал. А к вечеру началась сильная гроза с громом и молниями, дождь лил всю ночь и напоил всю землю в королевстве; растения ожили и потянулись вверх. Тут уж смеяться стало не над чем и придворные спрятали носовые платки.

С тех пор король решил, что во всем разбирается лучше всех. Как-то он посоветовал садовнику приклеивать уже опавшие лепестки яблоневых цветков снова на ветки, чтобы деревья цвели еще раз и давали больше плодов. Из этого, конечно, ничего не вышло, но сам клей оказался отличным средством против червяков и гусениц, и урожай был наславу.

Везет дураку, – думали придворные, но вслух ничего не говорили.

Самое главное, – говаривал король, – это опыт. Проведите опыт, и вы увидите, что я прав всегда.

Однажды весной король посадил на пустом поле игрушечного солдатика. Прошло лето, но король не забыл о нем, он он ждал осени, чтобы посмо-треть что из солдатика выросло.

Придворные решили подшутить над королем и расставили на поле целую сотню таких же солдатиков. Как же обрадовался король! Он решил провести опыт и в следующий раз посадить в землю живого солдата, чтобы выросла целая рота. Он не стал тянуть время и собрался посадить солдата прямо сейчас, осенью. Солдат перезимует в земле и раньше всех прорастет весной. Тут дочь короля – а у него была единственная дочь-принцесса – сказала, что не позволит сажать в землю живого человека, а уж если король этого хочет, то пусть сажает и ее вместе с солдатом.

Сначала король обрадовался: ведь у него будет не одна, а сто дочерей. Но потом подумал, что их всех придется выдавать замуж, а это может разорить все королевство. Кроме того, зачем ему лишняя рота солдат, – продолжал думать король, – ведь их надо кормить, одевать и учить, а пригодятся ли они, еще неизвестно.

Опыт отменяется по экономическим соображениям! – объявил король и придворные вздохнули с облегчением, ведь солдат, которого хотели посадить в землю, всем понравился.

Все это время солдат стоял рядом с королем и не сводил глаз с принцессы, потому что влюбился в нее с первого взгляда.

Можешь идти в казарму, – сказал ему король.

Но солдат не ушел, а подошел к принцессе.

Послушай, – сказал он ей, – выходи за меня замуж! Все равно у тебя такой отец, что к тебе никто не посватается.

Принцесса была девушка умная и справедливая и понимала, что солдат прав. Кроме того, он ей тоже понравился.

Хорошо, – сказала она, – но с одним условием. Ты должен переспорить моего отца и заставить его с тобой согласиться. До сих пор это никому не удавалось.

Договорились, – сказал солдат, поцеловал принцессе руку и ушел в свою казарму.

На следующий день слуги вымыли пол в тронном зале и открыли двери настежь. Собрались придворные и выстроились шеренгами вдоль стен. наконец вышел король и сел на трон. Солдат встал напротив трона. Король ждал, чтобы солдат заговорил первым. Он-то уже придумал ответ и потому молчал. Солдат же молчал потому, что по придворным правилам король должен заговорить со своим подданным первым. Король нетерпеливо поерзал на троне. Солдат тихонько зевнул от скуки. Потом взял стул и уселся. Король не выдержал:

Не смей сидеть в присутствии короля!

Какого короля? – спросил солдат и обвел глазами придворных.

Меня! – закричал король. – Я один здесь король!

А ведь верно, – спохватился солдат, – только вы у нас король. Правильно я говорю, Ваше Величество?

Конечно же, я ваш король, – сказал король сердито.

Согласился! – ахнули придворные.

Что-то я не вижу здесь принцессу. – продолжал солдат. – а ей полагается здесь быть, раз она ваша дочь. Ведь наш король ее отец…

Да уж дочь!..- Сказал король со злостью.

Придворные прикрыли улыбки носовыми платками.

Второй раз согласился, – зашептались они, – ну еще бы …

Так ведь и принцесса когда-нибудь да станет королевой? Так, Ваше Величество?

Только через мой труп, – подумал король, но вслух ничего не сказал, потому что и сказать ему было нечего.

В тот же день принцесса и солдат сыграли свадьбу, а король с тех пор стал необыкновенно молчалив.

ДРАКОНЧИК

У китайских драконов очень давно не было детей – может, лет пятьсот или тысячу, но вот, наконец, Маленький Дракончик вылупился из яйца и засмеялся от радости. Вокруг была такая мягкая зеленая травка, А над ней такое огромное яркое небо, что ему сразу захотелось полетать. Хоть чуть-чуть,хоть немножко…Но он был совсем маленьким, и приходилось слушаться маму.

Мама Дракониха собрала с него скорлупу и внимательно осмотрела сына.

Странно… – пробормотала она и все четыре глаза на ее двух головах стали грустными. – Что же скажет папа?

А маленький Дракончик уже бегал по траве, слегка подпрыгивая, но взлететь не мог.

В любом случае его надо покормить, – сказала одна голова другой, и та покивала, соглашаясь.

Дракониха не торопясь отправилась на кухню, где у нее хранилось питательное змеиное молоко. Она принесла молоко и оглянулась, ища сына.

Дракончик стоял, вытянув шейку, и внимательно разглядывал коричневую гусеницу. Потом он подпрыгнул, схватил гусеницу и сразу проглотил.

Дурные замашки, – поморщилась Дракониха, – надо с ним поговорить.

Поговорить она не успела. Солнце закрыла большая туча и послышалось громко хлопанье крыльев. Это прилетел папа – Змей Горыныч. Он не был дома уже три дня и очень устал. Он успел облететь всех своих друзей и везде хвастался тем, что у него скоро появится сынок – Дракончик.

Он так долго хвастался, что ему стало казаться, будто его Дракончик не только родился, но уже и вырос.

Подняв сильный ветер, Змей Горыныч приземлился и резко затормозил лапами. Ветер сбил с ног малютку Дракончика и Змей Горыныч его не сразу заметил. Наконец пыль улеглась и Дракончик поднялся на лапки.

Средняя голова Змея Горыныча посмотрела вниз и около левой лапы увидела маленькое существо, покрытое нежным светлым пушком. Существо смотрело вверх, раскрыв рот от удивления.

Что это? – брезгливо произнесла голова.

Дракониха поспешно заслонила своего малыша.

Он – желтый, – с отвращением сказал Змей Горыныч своей правой головой и в каком-то пуху дурацком… Кто это?

Это Дракончик, наш маленький любимый Дракончик… Он только сегодня родился… А что он желтый – не страшно. Он вырастет и станет чудесного зеленого цвета, совсем как папа…

Это МОЙ сын? Это МОЙ дракончик? У него же ОДНА голова! Позор! – головы заговорили все вместе.

От ярости Змей Горыныч заскреб землю лапами. Он покраснел и стал раздуваться все больше и больше, пока не стал похож на огромный воздушный шар, из которого торчали три злющие головы.

Сейчас выпустит пар, – с беспокойством подумала Дракониха и заслонила собой сына.

Раздался громкий рев, из ноздрей Змея Горыныча вылетело дымное пламя. Дерево рядом загорелось. Дракончик выглядывал из-под маминой лапы и повторял все, что делал его папа. Он тоже фыркал своим единственным носом, но из него не вылетело даже маленького облачка дыма.

Загорелось еще одно дерево и все заволокло густым дымным туманом.

Был слышен только злобный рев Змея Горыныча, который становился все тише и тише и, наконец, совсем замолк. Постепенно дым рассеялся, и стал виден Змей Горыныч, который затаптывал горящее дерево.

Ф-фу, – с облегчением выдохнула Дракониха. И направилась к кухне, а на ее хвосте ехало пушистое маленькое существо.

Наутро к дому стали слетаться друзья и родственники. Они уже знали, что появился новый дракончик и спешили поздравить родителей. Дракончик был умыт, а его желтый пух расчесан на пробор от головы до хвоста. Стоя у двери, он встречал гостей и принимал подарки.

Дядя Дракус подарил ему огромную морскую раковину.

Тетя Драка – литр змеиного молока.

Бабушка Дракула разрешила покататься на ее хвосте.

Мама Дракониха позволила есть жуков и гусениц.

И только папа Змей Горыныч выглядел грустным и печальным.

Как ты назвал своего сына? – спросила его бабушка.

Никак. Я не знаю, кто он.

Как – кто?

Так – кто? Кто угодно, только не дракон. У него одна голова! За всю историю драконов этого не было. И он в пуху, и желтый…

Но все равно ему нужно имя, – сказал дядя Дракус. – Я бы назвал его Дракомил.. Это звучит красиво и по-европейски.

Змей Горыныч поморщился правой головой, усмехнулся левой, а средней горько сказал:

Дракомил! Слишком красиво для этого желтого…

Тогда я назову его просто Дракончиком, и вопрос закрыт, – решительно сказала мама Дракониха. – А теперь пришла пора всех покормить.

И она повела гостей в столовую. Сегодня Дракониха приготовила на обед свое любимое блюдо – пекинскую утку по-драконьи. Она готовила это блюдо всегда, когда ей присылали из Пекина уток, а в этот раз ей прислали целую сотню.

Когда все расселись, Дракониха впустила в столовую огромную стаю уток. Тут же у всех гостей повалил огонь из ноздрей и они стали прицельно стрелять им в уток. В результате утки, не успев даже удивиться, долетали до драконов уже полностью зажаренными. Прошло, наверное, целых два часа, пока не была зажарена и съедена последняя утка.

После обеда и короткого отдыха гости собрались разлетаться. Они ласково попрощались с Дракончиком, а бабушка даже поцеловала его.

Бедный малыш, –сказала она, – тебе даже не с кем поиграть. Были бы у нас драконята твоего возраста, ты быстро бы стал настоящим драконом.

Не хочу я быть настоящим драконом, – подумал Дракончик, отходя от бабушки. От нее после обеда сильно пахло дымом.

Побежали дни за днями. Дракончик рос и быстро умнел. Он уже знал по именам всех обитателей соседнего леса и научился охотиться на мышей и лягушек. Желтый пух с него облез.

Видишь, я была права, – говорила Дракониха мужу, – пуха уже нет. Он еще немного загорит и будет такой же зеленый, как мы.

Змей Горыныч ничего не ответил. Китайский мандарин подарил ему охотничий домик за два дня лёта от дома, и он решал, лететь ли сейчас или еще подождать.

Через два дня из кожи Дракончика полезли какие-то штучки, которые страшно чесались.

Поздравляю, – сказала знакомая ворона, – у тебя режутся перья.

Когда об этом узнал Змей Горыныч, то тяжело вздохнул и улетел подальше в свой охотничий домик.

Может быть, я – птица, раз у меня растут перья? – подумал Дракончик. Он спросил об этом маму, но она мало что знала. Она знала десять способов хранения змеиного молока и что делать в случае нападения дикого кабана, а все остальное, как она сказала, знал папа, но он, похоже, не собирался возвращаться.

Однако вместо перьев у Дракончика выросла чешуя , такая же, как у Змея Горыныча, только не зеленая, а серая. Нос у него изогнулся и стал похож на клюв, а в клюве выросли редкие острые зубы. Знакомая ворона взглянула на них с опаской и на всякий случай улетела подальше.

Наступила осень и утром на траве лежал иней. Дракончик очень мерз и согревался только к середине дня. Мама Дракониха с удивлением смотрела на него.

Разожги костер, – наконец сказала она, – это же так просто!

Она принесла большую кучу хвороста, уселась рядом и сильно дунула на него. Из ее ноздрей вырвалось пламя и зажгло хворост. Дракончик подошел, чтобы погреться. Дракониха положила кучку хвороста отдельно и сказала ему:

Дуй сильнее!

Дракончик изо всех сил дунул, но из его носа не вылетело ни пламени, ни дыма.

Может, ты и в самом деле не дракон? – задумчиво сказала мама…

Через пару дней Дракониха набрала огромную корзину мухоморов и решила отнести их мужу. Змей Горыныч очень любил свежие мухоморы и ел их прямо сырыми. Она строго запретила Дракончику взлетать без нее в воздух: до двух лет у драконов очень слабые крылья. Потом она попросила ворону присмотреть за ним и улетела.

Дракончик смотрел как она, сильно взмахивая крыльями, летит над лесом и почувствовал, что ему самому очень хочется взлететь. Но он сдержался и не попытался улететь – все-таки он был хорошо воспитанным драконом и помнил, что сказала ему мама. И только через день он спросил ворону, хорошо ли там, в небе?

В сто раз лучше, чем здесь, – без колебаний ответила ворона.

Откровенно говоря, каждый раз, когда она видела зубы Дракончика, ей хотелось, чтобы он улетел куда-нибудь подальше и не возвращался. Дракончик закинул голову и долго смотрел вверх. Он сам не заметил, как взмахнул крыльями, потом еще раз и еще… Крылья подхватили его и легко понесли все выше в небо. Чем выше он поднимался, тем больший простор открывался его глазам и все более красивой становилась земля. Он летел все дальше и вдруг понял, что не сможет вернуться обратно, даже если захочет. Он огляделся вокруг. Вверху было голубое небо, а внизу – такое же голубое море. Далеко, на самом горизонте виднелся прекрасный зеленый остров с горами и пальмами. Дракончик полетел к нему и приземлился на желтом песчаном пляже. Рядом с ним лежали две черепахи.

Смотри, еще один птеродактиль прилетел. И что им не сидится в болотах… – лениво сказала одна черепаха.

Дракончик тут же спросил у нее:

Извините, вы сказали «птеродактиль»… Это обо мне?

Обе черепахи тут же втянули головы и лапы под панцири. Одна из них буркнула:

Лети к болотам, там узнаешь…

Болота были в самой глубине острова. Дракончик уже хотел взлететь, как вдруг услышал чей-то насмешливый голос:

Эй, птеродактиль, куда собрался?

На соседней пальме сидел кто-то, точь-в-точь как сам Дракончик – серый с чешуей и зубами.

Как вы сказали – «птеродактиль»? Значит, я – птеродактиль?

Ну да, такой же, как я. Летим домой, Птерик, ты сам не доберешься.

Они поднялись в воздух и полетели вглубь острова.

Домой, – думал Дракончик, – значит, у меня будет дом. И никакой я не дракон, а самый настоящий птеродактиль. И мне никогда не надо будет есть пекинских уток по-драконьи!

Он вспомнил маму Дракониху и ему стало ее жалко, но он решил, что когда станет совсем взрослым, то найдет дорогу в Китай и все ей объяснит.

Ну а что же драконы? А ничего – так они и вымерли.

ИЕРУСАЛИМСКИЙ ЛЕВ

Это было давно…

Лев лежал на боку и помахивал кончиком хвоста, отгоняя мух. Одну лапу он положил на голову, чтобы заслониться от солнца, и глядел в небо.

Странно, – промурлыкал лев, – почему мы так редко смотрим в небо?

Ведь оно красивое, голубое,а в середине такое синее и глубокое,

что, кажется, стоит мне взмахнуть хорошенько лапами и я взлечу в самую вышину…

Тут лев чихнул, потому что в нос к нему залез муравей.

Как она надоела, вся эта мелюзга, – проворчал лев, – лезут в нос, в глаза, жалят, кусаются… Выдалась наконец минутка посмотреть на небо – и то не дают!

По совести говоря, таких минуток у него было много, потому что он жил в зоопарке, и родился в зоопарке, и ничего в жизни не видел, кроме зоопарка. Его кормили, и ему не надо было охотиться, да он и не умел. Он просто жил себе да жил, да размышлял, когда выдавались свободные минутки. Рядом с его вольером жил слон,но слон размышлять не любил, а любил набрать в хобот воды и окатить ею людей, которые стояли у вольера и смотрели на него.

Послушай, Бимбо, – обратился к нему лев, – попробуй запрокинь голову и посмотри в самую вышину неба… Чувствуешь, как оно притягивает к себе?

У Бимбо ничего не получилось. Голова у него была большая, а шея короткая.

Ерунда, – сказал Бимбо и отвернулся.

Лев потянулся всеми четырьмя лапами и вдруг почувствовал, что уже не лежит на земле, а висит в воздухе, не касаясь травы, только хвост чуть-чуть покалывают травинки. Он подобрал хвост повыше и осторожно повернулся на другой бок. Бимбо уставился на него, забыв про морковку, которую жевал. Лев опустился на землю.

Показалось, – пробормотал Бимбо, – из-за этой жары и не то покажется…

Лев опять улегся, раскинул лапы и стал смотреть в самую середину неба.

Снова он почувствовал себя легким, как пушинка, и снова поднялся над землей. Он подобрал лапы, уложил на них хвост и стал раскачиваться в воздухе, как в гамаке, и это оказалось очень приятно.

Тут дети, стоявшие у вольера, закричали:

Ой, лев! Лев летает! Он сейчас перелетит через загородку!

Мамы стали хватать малышей на руки и убегать с ними подальше. Скоро у вольера никого не осталось, кроме невысокого седенького старичка в очках. Это был профессор Кон.

Молодой человек, – обратился он ко льву, – будьте добры, подлетите поближе, я хотел бы с вами побеседовать.

Лев перелетел через загородку и улегся у ног профессора Кона.

По вашему виду не скажешь, что вы когда-нибудь учились левитировать…

Учился чему? – удивился лев.

Левитировать, летать по воздуху.

Нет, – сказал лев, – само получилось.

И йогой тоже не занимались?

Никогда, – с достоинством сказал лев.

Тогда вы настоящий уникум, самородок! – воскликнул профессор Кон.

А я как раз собираю самородки. У меня есть золотые, серебряные и железные самородки, а вот живого ни одного. Вы будете моим первым живым самородком, если, конечно, разрешит директор зоопарка. Сейчас нам не удастся поговорить не торопясь, но вечером я приду снова. Прошу вас, перелетите, пожалуйста, к себе – похоже, вас уже ищут.

По аллее бежали служители с метлами. Лев плавно поднялся в воздух, перелетел через загородку, опустился на землю и не спеша пошел к поилке.

Самый старый служитель, тот, что знал льва с рождения, вошел в вольер, подошел ко льву и строго сказал:

Ты что здесь вытворяешь, а? Всех посетителей разогнал!

Ничего особенного, – промурлыкал лев и лизнул служителя в щеку, – полетал немножко.

Служитель оторопел:

Ты умеешь разговаривать?

Давно уже, – сказал лев, – только раньше я говорил неразборчиво, и ты думал, что это рычание.

Тут подошел директор зоопарка. Он принес ошейник и длинную цепь. На льва надели ошейник, пристегнули к нему цепь, а другой конец обмотали вокруг дерева, которое росло в вольере. Когда все ушли, лев попробовал немного полетать, но цепь была тяжелой и тянула его к земле. Лев лег на землю, закрыл глаза и стал ждать вечера.

Долетался, – сказал Бимбо, – посадили на цепь как собаку.

Сказав это, слон набрал в хобот воды и стал подбираться к загородке, за которой стояла мама с двумя ребятишками.

Наконец-то наступил вечер. Тени на земле становились все длиннее, зашло солнце и быстро стемнело. Зоопарк был закрыт. Служители в последний раз покормили зверей и ушли домой,а рядом с вольером появился профессор Кон. Он открыл ключом дверь в вольер, подошел ко льву и отстегнул его ошейник. Цепь, коротко звякнув, упала на землю.

Дорогой друг! – сказал профессор Кон. – Директор зоопарка разрешил мне видеться с вами по ночам. Мне это подходит, потому что я астроном и работаю ночью, наблюдаю звездное небо. Директор сказал, что вам это тоже подойдет, потому что кошки любят гулять в темноте, а вы ведь тоже кошка… Но, конечно, очень большая, – добавил он, заметив как удивился лев.

Я не знал, что я кошка, хотя гулять в темноте я люблю. А что кошки умеют делать?

Ну, они умеют ловить мышей…

Это такие маленькие, серые. Знаю. Бимбо их очень боится. Он даже спит стоя, чтобы мыши не залезли к нему под пальцы. Там нежная кожа, а мыши ее грызут. Бимбо говорил, что это очень больно. А что кошки делают с мышами?

Едят, – коротко ответил профессор Кон.

Мышами не наешься, – с сомнением сказал лев, – очень уж маленькие. А что еще едят кошки?

Сосиски.

Пробовал, вкусно, – согласился лев.

Тут профессор Кон торжественно объявил:

Я приглашаю вас к себе в гости. У меня есть обсерватория на крыше

дома, где я живу, оттуда открывается чудесный вид на город. Я уверен, что вам понравится.

Однако, как же нам лучше добраться до моего дома? Если мы пойдем пешком, придется просить сторожа выпустить нас из зоопарка, а директор хочет, чтобы никто не знал о нашей встрече. Если я сяду вам на спину, сможете ли вы подняться со мной в воздух?

Попробую, – сказал лев, – но если вы такой же тяжелый, как та цепь, на которую меня посадили, то я далеко не улечу.

Попробуйте! И сразу договоримся, – влезая льву на спину, сказал профессор Кон, – если я потяну вас за левое ухо, поворачивайте влево, если за правое – вправо. Снизиться – я нажимаю на ваш нос, подняться – похлопываю вас по спине.

А вы не упадете с моей спины в воздухе? – спросил лев.

Я буду держаться за гриву.

Профессор ухватился за гриву, лев раскинул лапы и медленно поднялся в воздух. Он пролетел мимо спящего на ногах Бимбо, мимо всех вольеров и клеток зоопарка. Дальше начинался город. Лев увидел фонари, которые выстроились цепочками, как в аллеях его родного зоопарка, и догадался, что это улицы. Профессор похлопал его по спине, и лев поднялся выше. Он чуть закинул голову и увидел звезды, сиявшие в вышине. Из-за горизонта выходила полная луна. От ее лучей над городом точно струилась волшебная светящаяся дымка. Завороженный лев летел все вперед и вперед, к центру города…

Внизу появилась длинная улица, освещенная розовым светом. Лев снизился и полетел вдоль нее. Он почувствовал сбоку чей-то взгляд и быстро повернул голову. Посреди улицы стоял какой-то знакомый зверь и смотрел на него. Лев слишком быстро пролетел мимо, чтобы рассмотреть зверя. Но вот мелькнул еще такой же зверь, и еще один… У этого грива переливалась всеми цветами радуги.

На кого же они похожи? – мучительно вспоминал лев. – Что-то очень знакомое…

Тут профессор Кон потянул его за левое ухо, и лев послушно повернул влево. Они летели недолго, потом повернули вправо и приземлились перед высоким жилым домом.

Я живу на самом верхнем этаже, – сказал профессор Кон, – видите, там нет света, потому что меня нет дома. На крыше дома – моя обсерватория.

Давайте поднимемся вверх!

Полетели, – согласился лев.

Они поднялись до последнего, семнадцатого этажа и профессор Кон вдруг закричал:

Я же забыл ключ от обсерватории дома! Надо его забрать…

Окно в квартире профессора было открыто, лев прижался вплотную к нему и профессор перебрался с его спины в свой кабинет.

Лев еще немного поднялся и уселся на крыше, недалеко от края. Перед ним, как драгоценный камень, мерцал спящий город.

…Скоро льву надоело сидеть и он пошел по крыше, неслышно ступая мягкими лапами. Он обошел всю крышу. На ней стояли большие горшки с цветами и больше ничего не было.

Неинтересно, – подумал лев, – у нас в зоопарке цветов гораздо больше.

Тут подошел профессор Кон с широкой трубой под мышкой и большим пакетом. Лев принюхался и понял, что внутри пакета сосиски.

«Интересно, для кого это?» – подумал лев, но спрашивать не стал, чтобы не выглядеть попрошайкой.

Смотрите, – сказал профессор, – это складной телескоп.

Он вытянул телескоп во всю длину и укрепил его на трехногой подставке.

Потом предложил льву сесть перед телескопом и посмотреть в него одним глазом, а второй закрыть лапой. Лев так и сделал, хотя это не сразу него получилось. Сначала он чуть не упал.

Он увидел в телескоп большую-большую, просто огромную луну и испугал ся, что она сейчас на него упадет. Он отскочил от телескопа и шерсть у него встала дыбом.

Она падает, – сказал он взволнованно, – и прямо на нас!

Лев еще раз взглянул на небо. Луна, как ни в чем не бывало, висела соко в небе и совсем не собиралась падать.

Телескоп увеличивает, – объяснил профессор Кон. – Луна далеко, а в телескоп она кажется больше, а потому и ближе.

Лев успокоился. Он снова стал смотреть в телескоп и увидел на луне горы и черные пятна непроглядной тьмы. Луна начала притягивать его к себе, и он, сам того не замечая, вместе с телескопом оторвался от крыши и начал подниматься в воздух.

Куда вы, друг мой? – закричал профессор.

На Луну, – пробормотал лев и собрался увеличить скорость.

Профессор едва успел ухватить его за хвост и притянуть обратно.

На Луну нельзя летать без космического корабля. Там нет воздуха и совсем нечем дышать, – объяснил он.

А где у вас корабль? – спросил лев.

Нет у меня корабля, – сказал профессор грустно. – Если бы он был, я улетел бы на Луну и устроил там обсерваторию. С луны звезды видны гораздо лучше.

Тут профессор взял свой пакет и стал вытаскивать оттуда целые гирлянды сосисок.

Подкрепитесь, – сказал он. – Если ночью не спишь, то всегда хочется есть.

Для себя он вытащил гамбургер.

Лев знал, что такое сосиски. Поэтому он съел их все до одной за то время, пока профессор раза два откусил от своего гамбургера. После этого лев улегся у ног профессора и успел немного подремать. Ему снилось что он летит в космическом корабле прямо к Луне.

Профессор наконец доел гамбургер и потрепал льва по гриве.

Вставайте, лев, – сказал он, – нас ждут великие дела!

Они подошли к домику на крыше, в котором была обсерватория, профессор

открыл дверь, ушел куда-то, и в домике зажегся свет. Лев не любил сразу входить в незнакомые помещения, он остановился на пороге и огляделся.

…Прямо на него смотрел большой желтый зверь с густой гривой и нервно дергал хвостом.

Кто это? – охрипшим голосом спросил лев.

Где? – откуда-то отозвался профессор Кон. – Ах, это! Это вы. Это зеркало.

Не понимаю, – медленно сказал лев, оскалив зубы. – Я – это я, а он – это он. Что он на меня скалится?

Сейчас объясню, – ответил профессор. – Скажите мне, что вы видите, когда смотрите в миску с водой?

Небо, – ответил лев, – оно отражается в миске.

А если очень близко придвинетесь к миске, кого вы увидите?

Себя, только немного. Целиком я в миску не помещаюсь.

Ну вот. А теперь представьте себе, что огромную миску поставили набок, а вода в ней твердая и хорошо отражает. Что получилось?

Понял, – сказал лев, – это зима и вода замерзла.

Он постепенно успокаивался и переставал дрожать и бить по земле хвостом.

Зверь напротив тоже успокоился. Тогда он рискнул сесть, не отходя от порога. Зверь напротив тоже уселся. Откуда-то подошел профессор Кон с телескопом в руках… Рядом с чужим зверем появился второй, точно такой же профессор Кон с телескопом. Лев растерялся: он не знал, который из двух профессоров настоящий.

Вот видите, – сказал тот профессор, что стоял рядом со львом, и погладил его по голове, – мы оба отражаемся в зеркале, как в миске с водой. Дотроньтесь до зеркала, и вы увидите, что это не зверь, а просто холодное стекло.

Верю, – сказал лев, но подходить к зеркалу не стал.

Профессор Кон выглянул наружу.

Вот досада! – воскликнул он. – Облака появились. Похоже, сегодня никакие астрономические наблюдения невозможны.

А что это, – спросил лев, – ну вот эти астро…

Наблюдения ночного неба, – ответил профессор. Не беда. У нас еще много ночей впереди. А сегодня, раз вы впервые в городе, мы совершим небольшую прогулку по ночному Иерусалиму.

Профессор сел льву на спину, и они полетели.

Город крепко спал. Никого не было на улицах, лишь изредка проезжали запоздавшие машины. Дома, выстроенные из белого иерусалимского камня, сонно поглядывали из-под опущенных трис и из них не доносилось ни звука.

Они пролетали мимо сада из высоких пальм.

Здесь находится наша мэрия, – объяснил профессор.

Лев снизился и увидел рядом с пальмами такого же зверя, как в зеркале, только этот был в сверкающих металлических латах. Лев опустился на тротуар и внимательно посмотрел на зверя. Тот не шевелился.

Опять отражение? – спросил лев.

Нет, – рассеянно ответил профессор Кон. Он вытащил записную книжку и что-то записывал в ней. – Это лев. Скульптура.

Скуль-пту-ра, – повторил лев про себя. – Странное имя для льва.

Он подошел к скульптуре и лизнул ее в нос.

Пойдем погуляем, – предложил он.

Послышался тяжелый вздох.

Не могу, – глухо ответила скульптура, – я сотру лапы и не смогу больше стоять.

Не сотрешь, здесь асфальт, – сказал лев. – А даже если сотрешь немножко, они же заживут!

Не заживут, – вздохнул скульптурный лев, – я гипсовый…

Профессор Кон перестал писать и прислушался к разговору.

Если хотите, – сказал он льву, – мы можем осмотреть и другие скульптуры. В этом году в Иерусалиме установили много таких гипсовых львов.

Они все разные – и разноцветные, и белые – и очень украшают город. А через год их продадут на аукционе.

Лев нахмурился и промолчал. Ему не понравилось, что львов можно продавать как цыплят.

Небо на востоке начинало светлеть, и профессор Кон спохватился, что ночь проходит.

Вам пора возвращаться домой, друг мой, – сказал он льву, сел ему на спину и они поднялись в воздух.

Профессор похлопывал льва по спине, пока они не взлетели так высоко, что весь Иерусалим оказался перед ними как на ладони. Они облетели весь центр города, осмотрели сверху кнессет и цветущий рядом Сад роз, потом облетели мельницу Монтефиоре и повернули обратно, пролетев над улицей Кинг Джордж, в начале которой отзванивали часы. Над шуком Махане Иегуда лев уловил запах мяса и хотел повернуть туда, но профессор объяснил, что шук ночью закрыт, и льва мясом угостить некому.

И везде, где лев видел гипсовых львов, он махал им лапой и они тоже махали в ответ, но не сходили с постаментов, чтобы не стереть лапы об асфальт.

Они поднимались все выше и выше. Наконец лев принюхался, уловил запах родного зоопарка и повернул в его сторону, быстро удаляясь от центра Иерусалима.

Вскоре они уже приземлились в львином вольере. И вовремя: первые служители уже входили в ворота зоопарка.

Профессор Кон с неохотой надел на льва ошейник.

Простите, – сказал он, – я обещал это директору зоопарка. Но я обязательно скоро вернусь и снова заберу вас к себе.

Я буду ждать, – сказал лев, – мне очень нравится астро… смотреть на луну в телескоп.

Тут профессор Кон ушел, а в вольер вошел служитель, который принес льву его завтрак…

Прошло несколько лет. Лев все так же живет в зоопарке и по ночам летает к профессору Кону в обсерваторию. На цепи его больше не держат. Но иногда он забывает, что на него смотрят, и начинает раскачиваться в воздухе,как в гамаке, подобрав лапы и уложив на них хвост. Но за перегородку он никогда не перелетает.

И еще. Если вы едете по улице Яффо от шука Махане Иегуда в сторону Старого города, то внимательно смотрите на левую сторону улицы. На одном из домов на балконе второго этажа стоит разноцветный лев, один из тех, которых продавали на аукционе. Он любит перекинуться словечком с летающим львом и от него можно услышать много интересного.

Но надо помнить: разговаривает он только по ночам.

                             МАЛЫШ И ЧЕЙ-ТО ДЕДУШКА

ЖУК

Один малыш шел по дорожке, вдруг видит – дырка в земле. И из дырки вылезает здоровенный крылатый Жук.

«Сейчас зареву!» – подумал Малыш и даже лицо наморщил.

А Жук и говорит:

Не бойся меня, маленький человек, лучше помоги мне в беде!

Малыш плакать раздумал и спрашивает:

А какая у тебя беда?

Жук вытер усами слезы и говорит:

Да вот – сделал я себе норку в земле, не большую, не маленькую – подходящую. Полетел за женой, хотел новый дом показать, да пока летал, шмель в мою норку забрался. Взял я дубинку потяжелее (тут Жук помахалв воздухе сучком акации), полез в норку, хотел Шмеля выгнать, а он меня чуть не ужалил. Что теперь делать – и не знаю.

Куда я от своего дома пойду?

А где он сейчас? – спросил Малыш.

Кто, шмель-то? В норке, где же еще. Хочешь – послушай.

Встал Малыш на колени, прижался ухом к дырке и слышит: шуршит кто-то сильно в земле, коготками землю царапает. Встал Малыш и думает, что делать. Подумал – и говорит:

Давай засыплем землей вход, и пусть Шмель так там и сидит!

А я сам как туда попаду? – возразил Жук.

Правда, – согласился Малыш. – А тогда давай нальем туда воды!

Ага, – сказал Жук, – Шмель улетит, а я там плавать буду целый месяц.

Да, опять не то, – сказал Малыш. – А давай новую норку сделаем!

Где время-то взять? – закричал в отчаянии Жук. – Ко мне жена вот-вот прилетит, а у меня дома нет!

Тут мимо проходил Чей-то дедушка.Он тут часто гулял— иногда один, иногда с детьми. Посмотрел он на Малыша, на Жука и спрашивает:

Что за шум, а драки нету? – Это он вроде как поздоровался, вместо «привет» или «здрасьте». – Твой Жук? Ручной, вроде.

У него норка, а в норке Шмель, – объяснил Малыш.

Домой не пускает? – догадался Дедушка. – Сейчас мы это дело поправим.

Взял он свою трубку, набил ее табаком и раскурил. Потом стал на колени, набрал дыма в рот, наклонился – да ка-ак вдунет весь дым в норку!

Встал, отряхнул колени и что-то пробормотал, наверное какие-то волшебные слова.

Тут из норки показался Шмель. Он еле полз, его заносило то вправо, то влево. Потом он попробовал взлететь. С пятого раза ему это удалось, и он полетел низко над травой, иногда чуть не падая, и жужжал совсем неразборчиво.

Вот так-то, – сказал Чей-то дедушка и пошел своей дорогой.

Обрадованный Жук немедленно заполз в свою норку, но тут же выскочил обратно. Он был уже не коричневого, а зеленого цвета и изо всех сил чихал. Это на него так подействовал табачный дым. Малыш с Жуком подождали, пока дым выветрится из норки, и Жук полез приводить ее в порядок.

А Малыш взял палочки и построил вокруг норки заборчик, чтобы никто на нее случайно не наступил.

ГУСЕНИЧКИ

Смотрит Малыш на дорожку и видит: гусенички дорожку переходят. Четыре пушистых коричневых гусенички ползут гуськом друг за другом. Присел Малыш на корточки, смотрит на них и думает, что делать – хочется гусеничек домой взять, да нести не в чем, а в руках нести, так раздавить можно. Тут кто-то сверху говорит:

Что за шум?

А драки нету, – досказал Малыш.

Он понял, что пришёл Чей-то дедушка. Дедушка присел на корточки рядом с Малышом.

Вроде шелкопряды у тебя… Корми шелковицей, окуклятся, можно шёлк делать. Они только шелковицу и едят, в смысле, листья, а шелковица – дерево такое.

А если другое едят? – спрашивает Малыш.

Тогда не шелкопряды.

А давайте посмотрим, что они есть будут, – говорит Малыш. Он принёс разных листиков, цветков, травинок, но гусенички на них и не посмотрели.

А давай-ка крапиву попробуем, – говорит дедушка, – вон у забора растёт.

Он нарвал целый букет крапивы и положил перед гусеничками. Гусенички быстро заползли на крапиву и стали объедать листья.

Они, видно, к крапиве-то и ползли через дорожку, — задумчиво сказал дедушка, – возьмём-ка их домой, посмотрим кто из них выведется.

Нести не в чем – говорит Малыш, – и мама не разрешит, наверное.

Не беда, – сказал дедушка, свернул из газеты фунтик, пакетик такой, перенёс туда гусеничек, а сверху положил побольше крапивы.

Внуки у меня на всё лето уехали, говорит дедушка, так что некому мне не разрешать. Несём ко мне.

Принесли они гусеничек к дедушке, положили их в пустой аквариум, а всю крапиву положили сверху, чтобы её надолго хватило. Вечером Малыш зашёл к дедушке посмотреть на гусеничек, а они уже все листья у крапивы объели и подросли на целый сантиметр.

Через неделю гусеницы выросли длиной с карандаш, и щетинки у них стали длинные и мягкие, как шёрстка у кошки. Вдруг они перестали двигаться, свернулись в клубочки и стали похожи на большие киви.

Заболели? – испугался Малыш.

Да нет, – сказал дедушка, – окукливаться будут. Каждая себе кокон сделает: обмотается тоненькой ниткой снаружи, чтобы её видно не было, а внутри превращаться будет. Из куколки в бабочку. Называется – метаморфоз.

Так все бабочки получаются.

Малыш сразу не запомнил. – Метла-что? –  переспросил он.

Ме – та – мор – фоз – повторил дедушка. – превращение. Только уж очень они большие. Какие бабочки из них получатся, сам не знаю. Может большие, тропические…

Ещё неделю куколки лежали без движения, но если Малыш брал их в руки, они сразу вздрагивали.

Видишь, – живые, – говорил дедушка,— и Малыш осторожно клал их в аквариум. Через неделю Малыш пришёл к дедушке и увидел, что одна бабочка уже родилась. Она развернулась и лежала на боку, прикрываясь огромным серым крылом. Дедушка включил рефлектор, чтобы бабочка могла обсохнуть и согреться после рождения. Чем больше подсыхали её крылья, тем красивее они становились. Скоро крылья высохли и стали переливаться всеми цветами радуги.

Глянь-ка, какая красота, – сказал дедушка, – лучше бриллиантов, честное слово!

Он осторожно раздвинул сложенные крылья и Малыш увидел внутри маленького мальчика в сверкающей одежде. Мальчик крепко спал. Дедушка опять осторожно накрыл его крылом.

Эльф, – сказал он. – Вот уж не думал, что увижу когда–нибудь живого эльфа!…

А кто они, эти эльфы? – спросил Малыш.

Духи цветов, – непонятно ответил дедушка, – и кормить их надо только цветочным соком. Хорошо, что у меня на балконе растут цветы. Правда, как только эльф напьётся цветочного сока, он становится невидимым, и что потом с ним происходит, уже никто не знает.

Через час родились все эльфы: ещё один мальчик и две девочки в длинных платьицах. Первый эльф летал по комнате и иногда посвистывал – звал остальных. Когда они все начали порхать по комнате, казалось, что в ней летают четыре быстрых разноцветных радуги. Потом эльфы уселись в ряд и помахали руками Малышу и дедушке.

Скажите что — нибудь, – попросил их Малыш, но эльфы не умели говорить по–человечески.

Они поднялись в воздух, вылетели на балкон. Каждый из них погрузил лицо в цветок и напился цветочного сока. Потом они взялись за руки и начали исчезать. Они становились всё прозрачнее, пока не исчезли совсем. Малыш и дедушка посмотрели друг на друга.

Ничего, – сказал Малыш, – мы ещё найдём других таких гусеничек.

ОДНАЖДЫ УТРОМ

Один раз Малыш вышел из дому и увидел Чьего-то дедушку. Он гулял со своей собакой Маней.

Вы умеете играть во «всё наоборот»? – спросил его Малыш.А как это? – поинтересовался дедушка.

Например, – объяснил Малыш, – я говорю: – это жук? А вы отвечаете: – нет, это корова. Тогда я говорю: – объясните, почему? И вы должны объяснить почему.

Малыш показал на большого жука на дорожке. – Это жук? – спросил он.

Нет, это корова, – ответил дедушка.

Почему? – спросил Малыш.

Потому, что у него есть рога.

У жука действительно были рога.

Ответили, – разочарованно сказал Малыш. – Я ещё раз спрошу. Это собака? – Малыш показал на дедушкину собачку Маню.

Нет, это кошка, – сказал дедушка.

Объясните, почему

Потому что она умеет мяукать, – сказал дедушка.

Не может быть, – не поверил Малыш.

Маня, скажи «мяу» – попросил дедушка.

Собака подумала и сказала: «МАО».

Я её выучил, когда она была совсем маленькой и ей было всё равно, как разговаривать, – объяснил дедушка.

Вы выиграли, – сказал Малыш. – теперь вы спрашивайте.

В это время из дома вышла малышова мама.

Это твоя мама? – спросил дедушка.

Нет, это мой папа, – ответил Малыш.

Потому, что она в брюках.

Раз я папа, – сказала малышова мама, – то сейчас я начну командовать. Ну-ка, Малыш, пошли быстро!

И Малышу пришлось идти в детский сад.

ВОЛШЕБНАЯ ДЕВОЧКА

Однажды днем Малыш сидел дома и скучал. У него был грипп, и в сад его не пустили. К нему пришел Чей-то дедушка и принес фломастеры.– Какие- то они странные, – сказал дедушка. – Вчера внучка ими рисовала, и ничего у нее не получилось. Хочет нарисовать дом, а получается кот, хочет нарисовать рыбу, а получается собака. Может, ты попробуешь? Малыш открыл тетрадь и положил все фломастеры на стол. Он еще не придумал, что нарисовать, а фломастеры уже сами подскочили к тетради и нарисовали девочку.Девочка посмотрела на Малыша и улыбнулась. Она была красивая.

Ты кто? – спросил Малыш. Девочка отчаянно замотала головой и приложила палец к губам. Малышу показалось, что где-то в глубине страницы заворчал гром.

Молчи, – сказала девочка, – твой голос гремит у нас, как гром. Туча услышит и решит, что пора идти дождю.

А у нас наоборот, – прошептал Малыш, – сначала идет дождь, а потом сверкает молния и гремит гром.

Молнии папа вообще запретил, а то дети очень пугаются, – сказала девочка.

Твой папа – волшебник? – спросил Малыш.

Мой папа – Вечный Шах. Он управляет нашим городом уже тысячу лет. Его все слушаются.

А почему ты одна?

Меня в сад не пустили, я заболела, – объяснила девочка.

Одной скучно. Давай я тебе кого-нибудь нарисую, чтобы скучно не было.— И он нарисовал длинную черную таксу с висячими ушами и тонким хвостиком.

Это кто? – удивилась девочка. – У нас таких нет!

Это такса. Собака такая.

А что она умеет?

Почти все. Скажи ей: «Голос!»

Девочка повторила: – Голос!

Гав, – ответила такса и немного порычала, чтобы все видели, что она ничего не боится.

Теперь скажи: «Сидеть!»

Сидеть! – сказала девочка.

Такса зевнула, посмотрела на Малыша, посмотрела на девочку, тявкнула и сказала:

Надоело мне одно и то же, может, лучше во что-нибудь поиграем?

Малыш так удивился таксиным словам, что громко воскликнул:

Ой, собака заговорила!

И тут же в глубине страницы загремел гром, и через всю страницу стали падать крупные капли дождя. Дождь становился все сильнее, и такса так намокла, что превратилась в черную кляксу . Она подбежала к краю страницы и быстро сползла с нее куда-то. За ней и девочка подбежала к тому же краю и тоже сползла со страницы. Малыш посмотрел – на столе рядом с тетрадью никого не было. Тогда он перевернул страницу и на следующем листе увидел и девочку и таксу. Такса отряхивалась, а де- вочка расплела косу и выжимала мокрые волосы. Малыш сразу нарисовал фен для девочки и полотенце для собаки и подождал, пока они обсохнут.

Теперь я хочу показать тебе наш город, – сказала девочка и позвала: – Фломастеры, ко мне!

Фломастеры взлетели со стола и повисли над тетрадью.

Рисуйте мой город! – приказала девочка.

Красный сразу нарисовал солнышко. Наверно, оно было очень горячее, потому что от страницы сразу повеяло теплом. Остальные фломастеры нарисовали дома, похожие на шары и пирамиды, дорожки, посыпанные розовым песком, зеленые деревья, пестрые цветы…

Ой, – вдруг вскрикнула девочка, – кажется, мне попадет! Я ведь обещала никому не показывать наш город!

Она побежала по розовой дорожке к круглому дому. Такса припустила за ней.

Куда ты? – успел спросить Малыш.

Меня зовут! – на ходу ответила девочка и забежала за дом вместе с таксой.

Малыш долго ждал, но девочка не вернулась обратно. Он перевернул альбом на первую страницу. Дождь там уже не шел, и лужи почти высохли. Потом он перевернул страницу обратно и долго рассматривал город, в котором жила девочка…

Малыш не захотел оставить картинку себе и подарил ее Чьему-то дедушке, а дедушка повесил ее у себя дома в спальне. Он говорит, что в городе кто-то живет: там иногда слышны разговоры и смех, красное солнышко восходит и заходит и от него идет тепло. Вечером в городе зажигаются огоньки, а на небо высыпают звезды. Но ни разу дедушка не видел там ни одного человека – ни ребенка, ни взрослого. Наверное, они рассердились на девочку за то, что она показала Малышу город.

Ей ведь этого не разрешали…

ЖЕЛТАЯ БАБОЧКА

Малыш шел по дорожке, и в руках у него был сачок для ловли бабочек. Он внимательно оглядывал кусты и дорожку. Бабочек не было видно, нов конце концов, можно было накрыть сачком жука и спрятать его в спичечный коробок. Вдруг мимо него пролетела большущая желтая бабочка с коричневыми пятнами на крыльях. Малыш поднял сачок и погнался за ней. Наконец она села на траву и Малыш накрыл ее сачком. Теперь надо было осторожно вытащить ее из-под сачка, чтобы не помять крылья и не стереть с них пыльцу.

Малыш приподнял сачок. Бабочки под ним не было. На траве лежала крошечная желтая моль, да еще ползла мимо нее божья коровка.

Упустил, – с досадой подумал Малыш и тут увидел, что желтая бабочка сидит рядом, на кусте. Он поднял сачок, замахнулся; ветер смел бабочку на землю, и Малыш сразу накрыл ее. И снова бабочки под сачком не оказалось, а была только чуть трепещущая крылышками маленькая желтая моль.

Кого поймал? – услышал он голос Чьего-то дедушки.

Сам не знаю, – ответил Малыш. – Ловил желтую бабочку, а попалась какая-то замухрышка.

Вон она, твоя желтая, – сказал дедушка, – видишь, на розе сидит.

В самом деле, на розе сидела желтая бабочка. Ее крылышки слабо трепетали и она выглядела какой-то усталой. Снова Малыш поймал ее сачком, и снова бабочки в сачке не оказалось, а лежала маленькая желтая моль.

Третий раз так, – пожаловался Малыш, – ловлю бабочку, а попадается эта глупая моль.

Подожди-ка, – сказал дедушка, присматриваясь к добыче, – да ведь это твоя красавица и есть. Вон даже пятнышки коричневые видны. Только почему-то она стала очень маленькая.

Почему, как вы думаете?

Я думаю, что от страха. Она съежилась от страха, когда попала под са- чок и надеялась, что ты ее не заметишь.

А чего же она испугалась? – удивился Малыш.

Ну, наверное, она подумала, что ты наколешь ее на булавку и засушишь для коллекции.

Я бы так не сделал! – сказал Малыш. – Я просто хотел на нее посмотреть.

Он протянул к моли руку:

Не бойся, я тебя не трону.

Моль перебралась на его палец. Малыш поднял руку вверх и тихонько

подул на моль. Та распластала крылышки и сидела тихо-тихо. Малыш подул еще. Похоже, моли это понравилось. Она взмахнула крылышками и… подросла. Малыш тихонько дул, а моль все росла и росла и наконец стала великолепной желтой бабочкой с коричневыми пятнами на крыльях.

Дай ей отдохнуть, – сказал дедушка вполголоса, чтобы не спугнуть бабочку.

Бабочка взмахивала крылышками и бегала по руке Малыша вверх и вниз. Потом она вспорхнула, ткнулась Малышу в щеку, будто поцеловала на прощанье, и полетела все выше – над кустами и деревьями.

Малыш и Дедушка смотрели на нее и улыбались.

ПОНИ

Один раз Малыш вышел из дома и увидел, что у подъезда стоит маленькая лошадка. Это был пони. Малыш видел таких по телевизору. Он сразу спросил лошадку:

Как тебя зовут?

Пони пожевал губами и фыркнул:

Ффф-рр… Ффру-у!

Тут подошел Чей-то дедушка, увидел пони и сказал:

И откуда он взялся? Интересно, как его зовут?

Его зовут Фру, – ответил Малыш, – он сам так сказал.

Пони покосился на них, грустно вздохнул и потянулся к большой шляпе с красными цветами, которая лежала перед ним на земле.

Может, его шляпа? – сказал дедушка. – Сейчас примерим.

Он поднял шляпу и стал прилаживать ее на голову пони.

Точно, его, – сказал он, – даже дырки для ушей есть.

Пони помотал головой, пошевелил ушами и вдруг сказал:

Спасибо! Без шляпы совершенно невозможно разговаривать.

О, – сказал дедушка, – говорящий пони… Знать бы, где такие живут.

Там, – мотнул пони головой куда-то вверх.

А можно на тебе покататься? – спросил Малыш.

Нельзя, – строго ответил пони, – хоть я и не человек. Ты же не думаешь, что можно кататься на людях?

На моем папе можно, – сказал Малыш, – он сажает меня на плечи…

Даже и не надейся, – сказал пони.

Как же ты к нам попал? – спросил дедушка.

Хлеба захотелось, – застенчиво вздохнул пони. – Сколько раз я видел,

как люди несут по улице хлеб или жуют пирожки и булочки. Я не смог удержаться и пришел к вам сюда. А тут оказалось, что за хлеб надо отдавать какие-то деньги… У меня их никогда не было.

Так, – сказал дедушка, – стойте здесь, никуда не уходите, я сейчас… – и он пошел на улицу.

Как ты думаешь, он надолго? – с тревогой спросил пони. – Понимаешь, я ушел без спроса, а мама…

Тут пони показал вверх, но там ничего не было, кроме маленького белого облачка, похожего на домик.

Хорошо, что ждать долго не пришлось. Дедушка быстро вернулся, и в руках у него был большой пакет, а в пакете – три багета и десяток булочек.

Ах, – сказал пони, – какой запах! Этот хлеб можно не есть, а просто нюхать!

Тем не менее, он съел два багета и половину булочек. Ел он, закрыв глаза, чтобы было вкуснее. Потом сказал:

Как хорошо быть человеком! Ешь хлеба сколько хочешь, хоть каждый день. Можно я отнесу хлеб маме?

Конечно, – сказал дедушка и повесил пони на шею пакет с багетом и оставшимися булочками.

Спасибо! – сказал пони. – Очень вам признателен! Не могу выразить, как я вам благодарен!

Тут он снова посмотрел на небо. Белое облачко стало побольше, казалось, оно опустилось ниже к земле.

Пони поклонился Малышу и дедушке – и тихонько пошел вверх. Он поднимался в небо, переступая ногами, точно шел по невидимой лесенке, а навстречу ему опускалось облачко, похожее на домик. Чем выше поднимался пони тем светлее становилась его шерсть и наконец он сам стал похож на белое облачко. Облачный пони вошел в облачный домик и домик поплыл по небу, подальше от солнца, чтобы не растаять.

СНЕЖНАЯ БАБА

В феврале на горе Хермон выпал глубокий снег, и все сразу поехали туда кататься на горных лыжах. Поехал и Малыш с папой и мамой, поехал Чей-то дедушка с десятью своими внуками. Они остановились в гостинице. Мама и папа Малыша переоделись и сразу ушли кататься на лыжах, а Малыш с дедушкиными внуками вышел из гостиницы поиграть в снежки.

Снег был липкий и они долго играли, а потом им играть надоело, и они стали лепить снеговика. На большущий ком снега они поставили ком поменьше, а на него – самый маленький, это была голова. Глаза сделали из угольков от мангала, нос – из морковки, красный рот нарисовали помадой, дали в руки метлу. Малыш нашел шляпку с цветами и ее надели на голову снеговику.

Посмотрите, дедушка, какой у нас Снеговик! – закричал Малыш.

Это совсем и не Снеговик, – сказал дедушка, – а Снежная Баба.

Почему?

Шляпка-то женская, – ответил дедушка. – Ни один Снеговик такую шляпку не наденет. Ему нужна мужская шляпа, а еще лучше – ведро.

Ведра нет, – сказали дети.

Значит это Снежная Баба.

Все это время Снежная Баба стояла неподвижно. Когда наконец все умолкли, она повернула голову к дедушке и сказала хриплым голосом:

Мы теряем время… Какое число сегодня?

Десятое февраля! – ответил дедушка.

Ах!.. Уже февраль!.. – воскликнула Снежная Баба. – Неужели вы не могли вылепить меня пораньше? Ах, Боже мой, как я тороплюсь!

И она стала подниматься в гору на своих мягких снежных ногах. Дети пошли за ней, они боялись, что она свалится в какое-нибудь ущелье, разо- бьется, и останется от нее только куча снега, морковка да шляпка, да и ту будет не достать.

Снежная Баба упорно лезла вверх. Иногда она останавливалась, оглядывалась вокруг и говорила:

Не то, все не то! Где же он был в прошлом году?!

Наконец она нашла нетронутый склон, с которого не скатывался еще ни один лыжник. Он был покрыт глубоким чистым снегом. Она подозвала детей и сказала:

Следите, где я остановлюсь. Если я не смогу вылезти из-под снега сама, придется меня вытаскивать!

После этого она неуклюже упала на бок и покатилась по склону. Пока она катилась, все больше снега налипало на ее бока и она росла на глазах. Когда она выкатилась на дорогу и поднялась на ноги, до ее головы уже было трудно дотянуться. Метла вся ушла внутрь, а на голове не осталось ни глаз, ни рта, виден был лишь кончик морковки. И метла, и угольки, и морковка были внутри налипшего снега.

Дети нашли новые угольки, снова сделали ей глаза и помадой нарисо-вали новый рот. Снежная Баба тут же сказала:

Ой, вытащите из меня морковку! Щекочет внутри!

Она с трудом наклонила голову, и дедушка выковырял у нее из головы морковку. Снежная Баба чихнула и сказала:

Ну что же, кое-что мы успели!

Вам не мешает метла внутри? – спросил дедушка. – Может быть, вытащить ее?

Не надо, – сказала Баба, – она меня хорошо поддерживает, я даже чувствую в ней какую-то опору. Однако вернемся к делу. Какова я в обхвате?

Дедушка велел детям взяться за руки и окружить Бабу. Для того, чтобы обхватить ее, понадобилось семеро ребятишек.

Мало… – Снежная Баба поморщилась, – надо еще пару склонов…

И она снова полезла в гору на своих снежных ногах.

Минуточку, – окликнул ее дедушка, – остановитесь… Уже время обеда и нам пора в гостиницу. Дети должны поесть и отдохнуть. Вам придется нас подождать или идти одной.

Пойду одна, – решила Снежная Баба. – Увидимся вечером!

На ее голове, чуть набок, кокетливо сидела шляпка с цветами.

Зимой темнеет рано. Дети пообедали, отдохнули и даже не успели придумать, во что еще поиграть, как солнце зашло за гору, и на улице стало быстро темнеть. Вместе с темнотой к гостинице приползла какая-то гора и остановилась.

Малыш первым догадался.

Это наша Снежная Баба! – закричал он и выскочил на улицу.

Снежная Баба стала ростом с дом. Голова у нее опять была простым комом снега, ни глаз, ни рта опять не было. Зато она стала такая огромная, что обхватить ее, взявшись за руки, ребятишки уже не смогли, даже когда дедушка стал им помогать.

Дедушка посмотрел на нее и только головой покачал. Потом нашел где-то лестницу, взобрался на нее – и снова сделал Снежной Бабе глаза из угольков и ярко-красный рот. Снежная Баба поморгала своими угольками

и сказала дедушке:

Весьма вам признательна! Какова я по размерам?

Больше чем нужно, я думаю, – ответил дедушка. – Почему вас так это беспокоит?

Не хочу таять! – вздохнула Снежная Баба. – Чем я больше, тем медленнее растаю. Может я доживу даже до апреля.

В самом деле, снег на Хермоне лежит недолго, быстро тает, и вместе с ним растаяла бы и Снежная Баба. Малышу стало ее жалко и он спросил:

Может, положить тебя в холодильник на лето, в морозилку? И ты доживешь до нового снега…

Не влезет она в морозилку, – заметил дедушка, – слишком большая.

Я похудею, – заверила его Снежная Баба, – приезжайте за мной, когда я смогу уместиться в морозилке.

Так и договорились. В начале апреля из гостиницы позвонили:

Приезжайте, забирайте свою Снежную Бабу. Она почти вся растаяла и прячется от солнца под своей шляпкой.

Малыш вместе с папой съездил на Хермон и привез ее домой. Он укутал Бабу в мягкий шарф, чтобы ей не было жестко лежать, и положил в морозилку. Придет следующая зима и Снежная Баба снова поедет на Хермон и снова сможет вырасти величиною с дом.

В ТЕАТРЕ

Однажды мама пришла домой и принесла билеты в театр.

А что смотреть? – сразу спросил Малыш.

Завтра идет «Красная Шапочка».

Хорошо, что не «Белоснежка и семь гномов», – сказал Малыш. – «Белоснежку» я уже видел.

Дело в том, что один раз Малышу повезло. Папе и маме надо было срочно уехать и его оставили с маминой подругой. А она была артистка и ее неожиданно вызвали в театр. Пришлось ей Малыша взять с собой, и он «Белоснежку и семь гномов» видел из-за кулис, которые висели там по бокам сцены. А каждый гном, который выходил со сцены, давал ему конфетку. В антракте Белоснежка подошла к нему и была она такая красивая, что он узнал ее только по голосу – это была мамина подруга.

Пока был антракт, Малыш успел побегать по сцене, прятался за кустами и залезал в домик гномов, только он внутри был некрасивый.

…На следующий день мама и Малыш пришли в театр и сели на свои места. Занавес был закрыт, и Малыш представил себе, как рабочие бегают по сцене, закрепляют декорации, как все говорят им: «Тише, тише!», а те все равно шумят. Малыш так задумался, что не сразу заметил, что занавес поднялся и начался спектакль.

Будь осторожна, доченька, – говорила мама Красной Шапочке, – когда пойдешь по лесу, не разговаривай с Волком.

Что же она ее одну отпускает? – подумал Малыш. – Знает ведь, что в лесу Волк. Моя мама так бы не сделала.

Хорошо, мамочка, – писклявым голосом ответила Красная Шапочка, – я буду осторожна.

Писклявая какая, – подумал Малыш, – наверно, маленькая. Хотя ростом ничего.

Тут что-то стукнуло его по ноге, будто упало сверху. Малыш посмотрел вниз и увидел на полу театральный бинокль. Откуда он взялся? Слева сидела мама, справа было пустое кресло. Его просто некому было уронить, он точно с неба свалился.

Малыш поднял бинокль и посмотрел через него на сцену. Сцена сразу стала совсем близкой, точно придвинулась. В это время Красная Шапочка шла по лесу. За одним из кустов спрятался Волк. Он поправил нос и переполз за следующий куст, поближе к Красной Шапочке.

Сейчас он ее съест, – подумал Малыш. Он не хотел на это смотреть, перевернул бинокль и заглянул в окуляры с другой стороны.

Теперь сцена была далеко-далеко, как будто Малыш смотрел на нее с другой улицы. Посередине сцены стояла высоченная Красная Шапочка с большим ртом и огромными зубами, которыми она злобно щелкала. Перед ней на задних лапках стоял Серенький Волчок.

Ну вот, теперь ОНА его съест, – расстроился Малыш. Ему снова не хотел на это смотреть.– Интересно, а как на самом деле? — и он посмотрел на сцену без бинокля.

Там не было ни Волка, ни Красной Шапочки, а была избушка. В ней на кровати лежала Шапочкина бабушка. За дверью стоял Волк. Одно ухо у него отвисло как у собаки.

Это я, твоя внучка, Красная Шапочка, – визгливо прокричал Волк.

Скажи еще раз, плохо слышу, – сказала бабушка и приложила ладонь к уху.

Я – Красная Шапочка, – провизжал волк и охрип.

Дерни за веревочку, дитя мое, дверь и откроется.

Сейчас он ее съест, – подумал Малыш и поскорее перевернул бинокль.

Далеко-далеко в избушке бабушка соскочила с кровати, схватила молоток

и спряталась за дверью. В это время Волк дернул за веревочку, вошел и получил молотком по голове. Тут Малыш отнял бинокль от глаз и посмотрел, как там на самом деле.

Волк, охая и подвывая, дополз до бабушкиной кровати, с трудом залез на нее, задом наперед надел бабушкин чепчик и затих. Отдохнуть ему не удалось, потому что пришла Красная Шапочка.

Это я, твоя внучка, Красная Шапочка, – сказала она.

Волк открыл рот, а сказать ничего не смог, охрип.

Тут Малыш посмотрел в бинокль, и все стало близко видно.

Может быть, дернуть за веревочку? – спросила Красная Шапочка.

Волк стал откашливаться и прохрипел:

Ага, дерни за веревочку…

Не дергая, не дергай, это Волк, он тебя съест! – закричали в зале.

Красная Шапочка заколебалась, но тут Волк откашлялся и сказал нор- мальным голосом:

Дверь и откроется, дитя мое!

Ведь все равно войдет, – расстроился Малыш и побыстрее повернул бинокль другой стороной.

Красная Шапочка вошла в избушку, Волк бросился на нее, промахнулся и вылетел в дверь. На крыльце он жутко завыл от злости и даже не заметил, что за каждым кустом уже сидит охотник. Волка быстро окружили и накинули на него сеть, чтобы он не смог убежать.

Малыш вздохнул с облегчением и посмотрел на сцену без бинокля. Бабушка, Охотники, Волк и Красная Шапочка стояли у края сцены и кланялись. Спектакль окончился…

Откуда у тебя бинокль? – удивилась мама.

Он ничей, он упал мне на ногу. Он все меняет – показывает то далеко, то близко. Возьмем его домой? – Малышу очень хотелось посмотреть в него на улице.

Надо его отдать, наверно, кто-то его потерял. – Мама нашла билетершу и отдала ей бинокль.

От него не так просто избавиться, – загадочно сказала билетерша. Она посмотрела на Малыша и улыбнулась.

И правда – когда Малыш пришел домой, бинокль лежал у него на столике. Целую неделю Малыш рассматривал через бинокль все подряд и на улице, и дома.

А потом бинокль куда-то делся и Малыш забыл о нем.

                                             ПРО ВЕЩИ

ХОЛОДИЛЬНИК

У одного Холодильника был ужасный характер. Целый день он жужжал-жужжал, нудил-нудил, ворчал, ворчал – и все равно не мог добиться порядка. Больше всего он боялся сильно рассердиться, потому что стоило ему вспылить, как сразу получалось короткое замыкание. В квартире гас свет, шнур от холодильника извивался, как змея, вилка выскакивала из розетки и готова была укусить любого, кто был поблизости. Поэтому холодильник старался сдерживаться, но у него это плохо получалось, и он зудел днем и ночью.

Продукты на его полках лежали в беспорядке, из морозилки вечно капало, отчего он все время простуживался, вся дверца была залеплена наклейками, и он ничего не видел… Иногда ночью ему удавалось прибраться у себя внутри, но утром приходили дети, искали на полках что-нибудь вкусное и все переставляли как хотели. После них апельсины лежали под морозилкой, а паштет в самом низу, рядом со свеклой и морковкой. Потом из магазина приходила их мама и все продукты, что при носила, запихивала в холодильник поскорее, а сама убегала по своим делам, которых у нее всегда было очень много.

Иногда вся семья уезжала в конце недели на море или к друзьям на Кинерет. Из холодильника почти все вытаскивали, укладывали в корзинки и забирали с собой. Как же легко становилось у него на душе! Он включал внутри свет и внимательно осматривал пустые полки. По ним совсем неплохо было бы пройтись мокрой тряпкой.

Тогда холодильник вспоминал о салфетке, лежащей на краю раковины. Его жужжание становилось нежным-нежным, больше похожим на красивую песенку и пел он салфетке о том, какой красивый он внутри и как он будет рад окружить ее заботой со всех сторон… Тут он коварно приоткрывал дверцу и очарованная салфетка вспархивала с раковины и влетала в холодильник. Он немедленно захлопывал дверцу, включал свет и предлагал салфетке протереть стены и полки и привести их в порядок. Глупенькая салфетка наконец понимала, что он не выпустит ее просто так, и принималась за уборку…

Через час холодильник весь сиял внутри, и у него было такое хорошее настроение, что даже переставало течь из морозилки. Однако через пару дней хозяева возвращались домой, и все начиналось сначала.

Вот так и жил бедный холодильник, постепенно старел и ворчал все больше и больше. От постоянной сырости стала ржаветь блестящая металлическая ручка, дверца страшно чесалась под наклейками, характер все сильнее портился, и все чаще случались короткие замыкания.

Но вот однажды пришли какие-то люди и вынесли из квартиры мебель и вещи, сложенные в большие коробки и мешки. Из холодильника забрали все продукты и отключили его от электричества. У него сразу пропал го- лос.

Помогите, – с трудом прошептал он, но его никто не услышал.

Через несколько дней пришли другие люди, покрасили все стены и потолки. Квартира стала чистенькой и нарядной. А на холодильник опять не обратили внимания, только выкатили его из кухни, когда надо было ее покрасить. В пустых комнатах появилось эхо как в лесу, но оно не захотело дружить с холодильником и повторять его слова, да он ничего и не мог прошептать, кроме «помогите».

Шло время и он страшно соскучился по людям. Пусть бы они путали продукты, запихивали в него такую прорву всего, что приходилось бы изо всех сил держать дверцу, чтобы ничего не вываливалось. Без людей ему даже не с кем было словом перемолвиться. И вот однажды он услышал как в замке повернулся ключ.

Вернулись! – обрадовался холодильник, но вошел какой-то незнакомый дедушка. Он прошелся по комнатам, вошел в кухню и увидел холодильник. Первым делом он включил его в сеть. Холодильник зажужжал и от всей души сказал дедушке «спасибо». Дедушка был большой знаток холодильников и сразу понял, что ему сказали. Он снял все наклейки с дверцы, и холодильник стал снова отлично видеть. Он починил крышку морозилки, и из нее перестало капать. В конце концов он просто вымыл холодильник снаружи и внутри.

Смолоду холодильнику не дышалось так легко, как теперь. Для полного счастья ему не хватало рядом детей. Он их очень любил и никогда не бил током, сколько бы они ни безобразничали у него внутри. Но когда вся семья въехала в квартиру, в ней оказалось целых четверо детей. Радости холодильника не было предела!

С тех пор холодильник так и живет в этой семье и, представьте, ни разу не ломался. Честное слово!

КОМПЬЮТЕР

Компьютер целый год работал безотказно, но вот с ним что-то случилось:

окна стали открываться и закрываться сами по себе, интернет перестал работать, в компьютере что-то жужжало и вздыхало, словом, он явно заболел.

Вирусы, должно быть, – подумал папа и вызвал техника.

Техник приехал и долго занимался компьютером. Пока он был рядом, тот работал превосходно.

Все в порядке, вирусов нет, – сказал техник и уехал.

Папа сел к компьютеру и начал печатать письмо к другу. Он напечатал только первые три буквы: Здр… Тут на клавиатуре замигали огоньки, послышались какие-то звоночки, по дисплею прошла рябь и появились слова:

НЕ НАДО!

Что «не надо» —удивился папа и отпечатал: Что не надо?

Пожалуйста, не нажимайте на букву «Р». Ой!—ответил дисплей.

Почему?

Очень больно. Меня каждый раз бьет током.

Понимаю, – ответил папа. – Я помню, у меня как-то сильно разболелся зуб и тоже как-будто било током. Очень похоже.

Пожалуйста, замените ее какой-нибудь другой буквой, это же в общем все равно.

Папе стало жалко компьютер.

Попробую, – сказал он и снова начал печатать письмо. Вот что у него получилось.

Здхавствуй, дохогой дхуг! Хад сказать тебе, что у нас все в похядке.

Вчеха мы ездили в зоопахк, дети ели мохоженое и катались на вехблюде. Чехкни паху слов о ваших делах.

Назавтра папа получил ответ.

Здохово, дхужище! У нас тоже все хохошо. Вчеха мы ездили на мохе,

купались и ели мохоженое, а сегодня с утха такая жахкая погода,что мы сидим все вхемя под кондиционехом.

Кошмар, – подумал папа, – мы ездили в зоопахк, они на мохе, и мы и они ели мохоженое… Надо что-то делать. Пока новости посмотрю…

Он открыл сайт «Новости». В разделе «Спохт» он прочитал: Футбол. Сегодня сбохная Бхазилии выигхала у сбохной Никахагуа со счётом 5:2.

Папа немного подумал и начал печатать.

Ну, комп, как дела?

Еще хуже,— боюсь, заболят и остальные буквы.

Папа долго ходил по дому и думал что делать. А потом сообразил.

Когда у меня болел зуб, я прикладывал к нему ватку со спиртом и боль проходила.

Он взял спирт, вату и хорошенько протер всю клавиатуру, а особенно букву «Р». Потом он включил компьютер.Во весь дисплей сияла надпись:

                                           ВСЕ ПРОШЛО

ТЕЛЕВИЗОР

На тумбочке жил телевизор по имени Соня. Он работал целый день и всегда кто-нибудь его смотрел: дети – мультики, папа – новости, старшие братья – все ужастики подряд, а бабушка Лея – передачи «Здоровье» и вообще все про болезни. Иногда она так долго смотрела эти передачи, что не могла потом встать с кресла сама.

Ох, – говорила тогда бабушка Лея, – мне опять «вступило в спину».

Иногда ей «вступало в спину» так сильно, что ей приходилось лежать, обвязав поясницу теплым шарфом из собачьей шерсти.

Одно только было непонятно – никто никогда не смотрел футбольные матчи. В этой семье не интересовались футболом.

Как-то раз так получилось, что у соседей сломался телевизор прямо во время чемпионата мира по футболу, и они пришли смотреть Соню. Когда начался матч, Соня даже не сразу понял, где сильнее кричат болельщики: на экране или в комнате, особенно когда забивали гол.

Что же это такое – гол? – раздумывал Соня. – Я его никогда не видел.

Особенно думать ему было некогда, надо было все время показывать матч. К концу игры ему показалось, что от крика он оглох на все свои платы и микросхемы. Еще три раза приходили соседи, и каждый раз телевизор глох от крика. Наконец ему стало так интересно, почему кричат зрители, что он решил рискнуть.

Когда в комнате никого не было, он осторожно пощелкал пультом и нашел канал, по которому передавали футбол. Как только раздались крики болельщиков, он стал осторожно наклоняться, чтобы взглянуть на экран.

Наконец он так сильно наклонился, что увидел игроков на зеленом поле.

Но тут в нем что-то щелкнуло, экран погас, а сам он с трудом смог распрямиться. За этот день его включали раз двадцать, но он так и не заработал. Больше всех волновалась бабушка Лея, потому что в этот день в передаче «Здоровье» должны были объяснять, как дожить здоровым до ста лет, а бабушке было пока только девяносто три.

На следующий день явился телевизионный мастер, снял у телевизора заднюю стенку, проверил все схемы и платы, все контакты и проволочки и сказал:

Ничего не понимаю! Он должен работать!

Мастер ушел, но напоследок сказал хозяевам:

Пусть отдохнет, может быть и сам заработает, иногда так бывает.

Телевизор посмотрел ему вслед с благодарностью и подумал, как хорошо бы сейчас обвязаться шарфом из собачьей шерсти, потому что ему просто «вступило в спину», как бабушке Лее, когда он пытался заглянуть себе на экран.

Наконец-то я смогу отдохнуть! – подумал телевизор. – Ведь иногда так хочется спать во время передачи! Недаром же меня зовут Соней.

В комнате было тепло и уютно, телевизор никто не трогал, и через неделю он был уже совсем здоров. Да еще за эту неделю он научился смотреть на свой экран изнутри.

Буквы вот только неудобно было читать наоборот…

ТИК И ТАК

У одного Будильника родились двое маленьких часиков.

Они были близнецами, потому что родились в один и тот же день. Когда они родились, Будильник от радости зазвонил и звонил целых полчаса, пока придумывал детям имена. А назвал он их очень просто: Тик и Так.

Так был наручными часиками, круглыми и веселыми, а Тик был побольше, и его надо было носить на цепочке на шее. Они тихо лежали каждый в своей кроватке и придумывали, чем бы заняться. У них были новенькие батарейки, и им очень хотелось побегать и попрыгать.

У Будильника немного отставала минутная стрелка, и он ушел в другую комнату звонить по телефону, чтобы узнать точное время и правильно перевести стрелку. Как только он закрыл за собой дверь, Тик и Так выскочили из кроваток, докатились до окна и выпрыгнули на улицу.

Тик перекатился через дорогу прямо под ноги какой-то девочке.

Ой, часики! – воскликнула девочка и надела их себе на шею. Потом она пошла по своим делам, а шла она качаться на качелях.

Так в это время выкатился на тротуар и немного покрутился на боку как юла. Рядом оказалась кошка, которая тут же покатила Така куда-то под кусты. Она решила, что это мышь.

Тут только Тик и Так поняли, что они очень легко могут потеряться. Сердца их громко забились: тик-так, тик-так, тик-так, но никто их не слушал: девочка взлетала все выше на качелях, а кошка вообще ушла, когда увидела, что Так – не мышка.

Тут Так придумал, что делать. Он же был сыном Будильника, значит, и у него тоже есть звонок! Он включил звонок и зазвонил изо всех сил. Звонок был не очень громкий, но Тик его услышал. Он все висел на шее у девочки и качался вместе с ней на качелях.

Тика-така, отпусти-ка меня-ка! – закричал он, но девочка его не слушала.

А у Тика уже все кружилось внутри от качелей и даже цепочка разошлась в одном месте. Она царапнула девочкину шею.

Противные часы! – закричала девочка. – Они царапаются!

Она сорвала часики с шеи и бросила их через дорогу.

Тику повезло: он упал совсем рядом с Таком. Правда, он так сильно ударился о землю, что секундная стрелка у него на какое-то время перестала двигаться. Но Так звал Тика, он все звонил и звонил. И наконец, Тик пришел в себя и зазвонил в ответ.

И вдруг над ними послышался громкий-громкий звон – это Будильник услышал голоса своих детей и стал звать их обратно домой. Он опустил из окна веревочку и по очереди поднял к себе Тика и Така. А наказывать он их не стал, потому что они были еще очень маленькими и ничего не понимали

       СКАЗКИ ДЛЯ МАЛЕНЬКОЙ МИШЕЛИ

ЛЮСЯ

У одной девочки, которую звали Мишель, была кукла Люся.

Каждое утро Люся садилась в кроватке, открывала глаза и говорила: – Не хочу!

Мишель не слушала ее, одевала, умывала и причесывала. А Люся очень не любила причесываться. Она нарочно запутывала волосы, чтобы все думали, что она будет ходить нечесаной. Но Мишель причесывала ее опять, а Люся все кричала: – Не хочу!

Потом Люся завтракала, хорошо ела и совсем не капризничала. А после завтрака надо было идти в детский сад, и Люся опять говорила: – Не хочу!

Тут сердились и Мишель, и ее мама. Мама брала Люсю и клала ее в Мишелькин рюкзачок. Мишель надевала его и шла в садик.

В садике Люся вела себя очень хорошо, если ее не начинали причесывать.

Причесываться она все-таки очень не любила.

ЛЮСЯ И МАКС

У Мишели дома, кроме Люси, жил котик Макс. Макс был рыжий, толстый и спокойный. Больше всего он любил поесть, а потом полежать на диване.

Мишель любила Макса и никогда его не обижала. А вот Люся…

Каждый раз, когда Макс проходил мимо, Люся старалась схватить его за хвост! Бедный Макс прятался от нее под диван. Но Люся была маленькая, она легко залезала под диван и там хватала Макса за хвост.

Макс долго терпел, молчал, даже не мяукал. Он понимал, что Люся маленькая, и не хотел ее пугать. Но один раз, когда Люся долго дергала его за хвост, он не выдержал, выпустил когти, оскалил зубы и зашипел на Люсю, как тысяча злых кошек.

Люся сразу испугалась, вылезла из-под дивана, улеглась в свою кроватку и закрыла глаза. Она сделала вид, что спит. Она знала, что Макс неподходит к ее кроватке, когда она спит. А Макс успокоился, залез на окно и стал смотреть, как за окном летают птички.

КАК ЛЮСЮ НАКАЗАЛИ

Люся старалась делать все, что умела делать Мишель, но у нее это плоховато получалось. Когда она ела кашу, то перемазывалась ею с головы до ног, а когда пила молоко, то половину проливала себе на платье. Каждый день ее три раза переодевали и стирали все, в чем она ходила. Больше всего Люся любила играть в кубики. Она строила домики почти такие же высокие, как и у Мишели. Один раз домик получился маленький, потому что Мишель уже построила большой домик и кубиков осталось мало. Люся так разозлилась, что сломала и свой домик, и домик Мишели. Пришлось Мишели ее наказать. Она спрятала кубики и сказала: Сегодня играть больше не будешь!

И Люсе целый день было скучно.

ДУББИ

У Мишели жила не только кукла Люся. У нее еще был медвежонок Дубби.

Дубби был толстый и очень веселый и дружил с Мишелькой и Люсей. Но во пришла холодная осень, и Дубби заскучал. На ночь он старался забраться в кровать к Люсе, но Люся его прогоняла, потому что кровать была маленькая, а Дубби сильно вырос за лето и в ней не помещался. Мишелька брала его к себе под одеяло и утром Дубби никак не хотел из-под него вылезать.

Мама догадалась, в чем дело, и сказала Мишельке:

Знаешь, Мишель, ведь зимой медведи спят. Они роют берлогу, такую

глубокую яму под деревом, залезают в самую глубину и спят всю зиму. А во сне они сосут лапу, как соску. Наверное, и Дубби хочет заснуть на зиму.

Давай сделаем ему берлогу.

Они взяли старое одеяло и сложили его в углу так, чтобы Дубби мог сам залезать внутрь. Дубби сразу залез в берлогу и заснул. Мишель заглянула к Дубби и увидела, что во сне он сосет лапу, совсем как настоящий медведь.

ПИРАМИДКА

Однажды Люся попросила Мишель, чтобы та научила ее собирать пирамидку.

Мишель взяла пирамидку и надела на палочку большой кружок. Потом она надела на него сверху кружок поменьше.

Смотри, Люся, на пирамидке два кружка – внизу большой, а сверху поменьше.

Я все поняла, – сказала Люся и надела сначала кружок поменьше, а на него сверху большой.—  У меня тоже два кружка.

Вот и неправильно, – сказала Мишель. – Сначала надо надеть большой кружок, а на него кружок поменьше. А сверху можно надеть самый маленький, третий кружок. И будет тогда на пирамидке три кружка – большой, средний и маленький.

Три я еще не знаю, – сказала Люся, – я еще маленькая.

 

Посуда

Один раз Люся сказала Мишельке:

У меня совсем нет посуды, как же мне угощать гостей?

Разве к тебе приходят гости? – удивилась Мишель.

Конечно, – сказала Люся, – ты же приходишь ко мне каждый день.

Пришлось маме купить для Люси тарелки, чашки, блюдца и мисочки для салатов. Салаты Люся делала хорошо и каждый день угощала ими Мишель, когда Мишель приходила к ней в гости. А Мишель приносила Люсе сладкие пирожки и пирожные. Они вместе пили чай.

Дубби они не звали, потому что он спал у себя в берлоге.

ШОКОЛАД

Один раз Мишель пришла с Люсей в садик, и там у Люси заболел живот.

Она лежала на диване и охала. Воспитательница позвонила маме, мама

ма приехала и поскорей повела Люсю к врачу. У врача Люся тоже охала, но уже не так громко.

Что у тебя болит? – строго спросил врач.

Живот, – прохныкала Люся.

А что ты ела сегодня? – спросил врач.

Творог, – ответила Люся. – А еще кило шоколада.

А вчера что ты ела?

Суп, кашу и фрукты, – сказала мама.

А еще кило шоколада, – вспомнила Люся.

А позавчера ты ела шоколад? – спросил врач.

Только кило, больше мне не разрешают, – сказала Люся.

Ясно, – сказал врач, – тяжелый случай объедания шоколадом. Пока он из тебя не выйдет, ты будешь болеть.

И Люся три дня сидела дома, пока из нее не вышел весь шоколад.

ПЕТУШОК

Жил на свете Петушок. Он был маленький, слабый и его клевали не только куры, но и цыплята.

Эх, – подумал петушок, – не жить мне здесь! Уйду-ка я, куда глаза глядят.

И ранним утром он ушел на восток навстречу солнышку. Он долго шел ипришел в город. Там ездили машины, иногда гудели, а по тротуарам ходили маленькие и большие люди. Петушок хотел было спрятаться под кусты, но тут он увидел Мишельку. Она шла с мамой и жевала булочку. А Петушок был очень голоден. Он подошел к Мишельке и попросил:

Куок, куок, кусок!

Мишель поняла его и кинула ему большой кусок булочки. Петушок быстро все склевал и побежал за Мишелькой. Он подбежал к ней и сказал:

Ко-хо, ко-чу, ко-сва, ко-ми!

Мишель ничего не поняла, зато мама все поняла прекрасно и сказала Мишели:

Он хочет с нами!

Ко-ко-да, ко-ко-да! – закричал петушок, взлетел и сел маме на плечо.

Так они пошли в магазин, так и пришли домой – Мишелька и мама с петушком на плече.

Мама сделала петушку насест из старой щетки и сказала ему:

Будешь тут спать!

Еще мама сказала:

Если тебе надо вылететь на улицу, постучи клювом в окно. И мы его откроем.

Петушок три часа спал на насесте, потом склевал все зерна, которые Мишель насыпала ему в миску, и постучал в окно. Мишель сразу его открыла. Петушок улетел и вернулся только вечером. Через неделю он так хорошо летал, что мог взлететь на крышу самого высокого дома.

Петушок прожил у Мишельки всю зиму. Весной он улетел и не возвращался целых три дня. Когда он прилетел, то сказал:

Ко-ко-ку, ко-ко-ро, ко-ко-чка!

Мама объяснила Мишельке:

Он встретил красивую курочку, и они будут жить вместе. Подождем,

Мишель, может быть, зимой он снова прилетит к нам.

                                        МАЛЕНЬКИЕ СКАЗКИ

КОРАБЛИК

Однажды три лягушонка решили построить себе кораблик и поплыть на нем в море. Плыть надо было сначала через болото, потом вниз по реке, а потом… Этого они еще сами не знали, куда плыть потом.

Кораблик они сделали большим и крепким и только в донышке просверлили одну дырку, чтобы снизу шла вода и кораблик мог бы пускать фонтан – как Кит. Дырку они пока заткнули травой и поплыли.

За ними поплыла маленькая рыбка-корюшка, ей тоже было интересно посмотреть, какое оно, море. Позади кораблика лягушата приделали моторчик, а в середине поставили большую мачту и залезли на нее, чтобы увидеть, когда будет море. А корюшка плыла рядом и иногда выпрыгивала из воды, чтобы тоже не пропустить море. Но пока его не было видно…

Река текла неторопливо и тихо покачивала кораблик. Лягушата устали ждать и волноваться и в конце концов уснули прямо на палубе. С ними вместе заснула и рыбка-корюшка, которая тоже устала все время вы- прыгивать из воды.

Задремала и река. Тихо покачиваясь, она несла свои воды прямо в море и передала ему кораблик так бережно, что ни один лягушонок не проснулся. Кораблик выплыл из реки и поплыл по волнам все дальше от берега.

Утром лягушата проснулись и увидели, что вокруг все голубое – и вода, и небо. Тогда они поняли, что они уже плывут по морю и закричали «Ура!» И маленькая рыбка-корюшка выпустила изо рта несколько пузырьков воздуха. Это она тоже так кричала «ура», потому что как громко рыба ни кричи, ее все равно не слышно.

Один лягушонок быстро побежал вниз и вытащил пробку – траву из донышка кораблика. Лягушата уселись на палубе и стали ждать, когда у кораблика появится фонтан – как у КИТА. Но вместо этого кораблик начал тонуть!

Спасите! – закричал один лягушонок.

Помогите! – завопил второй.

Тонем! – закричал третий, забыв, что лягушата умеют плавать с рождения.

Маленькая рыбка-корюшка, услышав такие страшные слова, нырнула на дно моря и принесла оттуда огромный пучок водорослей. Она заткнула им дыру в днище кораблика, и он сразу перестал тонуть. А скоро поднялся ветер и прибил кораблик прямо к берегу.

Маленькая же рыбка-корюшка отправилась дальше в море. Там она теперь и живет.

УТЕНОК КРЯК

Утенок Кряк решил, что пора обходиться без мамы, и пошел один поплавать. Он пролез через изгородь и потопал вперед к озеру, переваливаясь на ходу, словно взрослая утка.

Знакомая ворона сердито покачала головой, что-то крикнула и улетела подальше. Но Кряк не испугался. Так тепло светило солнышко, так пели птицы, что он ничего не боялся.

Скоро Кряк пришел к озеру, окунул сначала одну лапку, потом другую, а потом поплыл. Поплыл первый раз в жизни без мамы и сразу к самой середине озера. Тут ему стало так весело, что он стал кувыркаться в воде

вниз головой, а потом опустил голову и открыл под водой глаза…

Перед ним была длинная рыбья морда с сонными глазами.

Кряк! – засмеялся под водой утенок, и два пузырька воздуха побежали вверх от его клювика. – Какая глупая рыба! Она совсем не умеет ходить по земле!

Тут глупая рыба раскрыла рот, и во рту у нее оказалось СТО ОСТРЫХ ЗУБОВ.

Это была Щука! Утенок вынырнул на поверхность и, изо всех сил работая лапками, попытался поскорее уплыть от Щуки подальше. Но не тут-то было!

Щука выскакивала прямо перед ним из воды и хлопала себя плавниками по животу – вот сейчас она Кряка съест!

И тут маленький Кряк увидел большое полено – это такой кусок дерева – медленно плывущее к берегу. Кряк тут же вскочил на него! Щука попыталась схватить утенка, но промахнулась – и все ее сто зубов вонзились в полено!

Теперь Кряк был в безопасности. Все зубы Щуки застряли в дереве, и она не могла их вытащить, а полено вместе с Кряком и Щукой, не торопясь, плыло к берегу.

Спрыгнув с полена на берег, Кряк вежливо сказал беспомощной Щуке:

Счастливо оставаться!

А сам скорей-скорей потопал к себе домой, поближе к маме-утке.

ПРО ЕЖИКА

Маленький ежик качался на качелях. Когда качели взлетали вверх, он говорил: «Раз!» Когда качели возвращались вниз, он говорил: «Два!»

Раз – два, раз – два… Ежик начал качаться сразу после завтрака и качался, не переставая, до самого обеда. Потом мама позвала его, он слез с качелей и пошел домой.

И тут он понял, что с землей происходи т что-то странное. Она никак не хотела лежать спокойно и все время пыталась стать дыбом и сбить его с ног.

Наверное, землетрясение, – подумал Ежик. – Как хорошо, что у меня четыре лапки, ведь будь у меня хоть на одну лапку меньше, я давно бы упал.

Тут он увидел рядом лисий нос.

Надо свернуться в клубок, только не знаю, что получится у меня во время землетрясения.

У него все получилось, и он свернулся в колючий клубок.

Лисенок (а он был еще маленький) потрогал его лапкой и сказал:

Мне тебя не съесть, ты очень колючий. Подожди немного, я сбегаю за мамой, и она что-нибудь придумает.

И он побежал за мамой.

Ежик тут же развернулся и изо всех сил помчался домой. Он совсем забыл про землетрясение, да оно, наверное, уже кончилось, потому что земля вела себя спокойно. Он вбежал в дом и закричал:

Мама, лисенок меня чуть не съел, а я думал, что не смогу свернуться в клубок, потому что было землетрясение!

Немедленно мой лапки и садись за стол, – сказала мама. – И рассказывай все по порядку. У меня тут никакого землетрясения не было.

Оно было не здесь, – объяснил Ежик, – а там, возле качелей. Я слез с качелей и оно началось.

Мама засмеялась:

Ты столько качался, что у тебя закружилась голова, а ты подумал, что качается земля вокруг. А что ты говорил про лисенка?

Он побежал за мамой, потому что не смог съесть меня сам. Он еще маленький и не очень хитрый.

Мама на всякий случай закрыла входную дверь на ключ.

Теперь лиса к нам не заберется.

Она поставила на стол большую чашку с молоком, и ежик поскорее побежал мыть лапки. Маленькие ежики очень любят теплое молоко.

ХРЮКИНО СЧАСТЬЕ

Хрюк жил в деревне на вольном воздухе. Хрюк – он и есть Хрюк: он был поросенком. Но зато он был самым умным поросенком на свете, потому что дружил с умной девочкой и всему у нее учился.

В три месяца он уже умел читать. Писать, правда, не умел, не удерживал копытцем ручку. Но девочка сказала, что, по крайней мере, надо уметь расписываться и тогда они вот что сделали: Хрюк обмакивал пятачок в ведро с побелкой и писал носом по стене. Вскоре все стены были исписаны его именем с росчерком на конце. С математикой у Хрюка было хуже – он умел считать только до двух. Правда, девочка сказала, что для такого возраста это неплохо.

Все лето девочка учила поросенка всему, что знала сама. А еще они вместе ходили в лес за грибами и ягодами, купались в речке и готовили дома еду – девочка чистила картошку, а Хрюк ел очистки. Но вот подошла осень, девочка пошла в школу, и Хрюк остался один. Он вышел на улицу поиграть с ребятишками, но те с криком разбежались кто куда: Хрюк и сам не заметил, как из небольшого поросенка вырос в здоровенного кабана, и дети стали его бояться. Как раз перед этим прошел дождь, и на улице были лужи. От огорчения Хрюк стал бродить по лужам и скоро забрызгался по самый пятачок.

Теперь уже все равно, – подумал он уныло и разлегся в самой большой луже. Там его и увидела девочка, когда вернулась из школы.

Что же ты за свинья такая! – с досадой сказала девочка. – Ни на час нельзя оставить без присмотра!

Она привела Хрюка домой, вымыла его под душем и насухо вытерла полотенцем. Хрюк виновато моргал ресницами и что-то соображал.

Что же мне с тобой делать? – задумалась девочка. – Одного тебя оставлять нельзя, а в школу брать – учительница не разрешит.

Мне нужна работа, – проворчал Хрюк, – я должен сам зарабатывать на жизнь. Я умный!

Нет у нас в деревне подходящей работы для умных свиней, – сказала девочка, – если только у сторожа в школе… Будешь работать у него сторожевой собакой. А еще на тебе дрова можно возить, уголь. Сделаем тебе тележку…

Неинтересно! – фыркнул Хрюк. – Зачем мне тогда образование? Я же и читаю и расписываюсь! Нет работы в деревне – поищи ее в городе, я подожду.

На следующий день девочка отпросилась с уроков и поехала в город искать работу для Хрюка. И нашла! Единственное место в мире, где образованная свинья может получить работу – это… Ну цирк, конечно!

Вот так и стал Хрюк цирковым артистом. Там же, в цирке, он встретил подходящую Хрюшку и женился на ней. Их дети тоже получили образование и стали артистами.

Не верите? Можете посмотреть сами: все поросята, работающие в цирке, это дети Хрюка и Хрюшки. Династия.

О Александр Волк

Александр Волк  ( волонтер до 2021) Хайфа

Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показан