Стоит в углу. С косых ветвей
по капле талый снег стекает.
И лишь с трудом напоминает
то, что звалось недавно – ей.

Уж обреченность – не испуг
в поникших и обмякших лапах.
Не смоляной – а трупный запах
расплылся, кажется, вокруг.

Ещё вчера она была,
она жила, она дышала,
в ладонях белый снег держала – 
стройным-стройна, белым-бела.

А нынче… Подравняют сруб,
забьют потуже в крестовину,
перенесут на середину
и щедро разукрасят – труп.

Мне не понятно до конца:
откуда в нас берётся дерзость
смеяться, петь, утратив трезвость
плясать – при виде мертвеца?!

Откуда в нас такой восторг,
когда со знанием, толково
мы превращаем угол крова
в импровизированный морг?

Прости, разбуженный покой,
прости, безмолвное созданье!
Себе мы сами наказанье
творим бездушною рукой!

Когда закатятся белки
из-за нехватки кислорода, – 
нас  грубо оттолкнет Природа
рукою жесткой – на пеньки!

1984 – 2018, декабрь.