Олег Мицура. Рассказ. Комплекс победителя

 

 По делам службы я должен был доставить документы в штаб армии, находившийся во Франкфурте-на-Одере.

От нашего городка до него можно было добраться на местной электричке, представлявшей собой вагончик с пневматическими дверями, в головной и хвостовой частях которого располагались рычаги управления.

Благодаря этому машинист имел возможность (не покидая колеи) осуществлять движение состава в разных направлениях.

Место машиниста не было отделено от пассажирского салона какой-либо перегородкой.

Это была одна из моих первых самостоятельных поездок на немецком транспорте в Германии.

Сослуживцы предупредили, что отправляется электричка точно по расписанию, и никто и ничто не заставит машиниста отправиться хоть на минуту позже. Приобретя билет в кассе за десять минут до отправления состава, поскрипывая хромовыми сапогами и портупеей, я не спеша подошёл к двери вагончика и остановился, ожидая пока машинист откроет мне дверь (благо, он прекрасно видел меня, восседая в своём кресле возле двери).

Странно, но дверь осталась закрытой, хотя он (как и пассажиры внутри вагона) меня видел. Посмотрев на часы, с возрастающим беспокойством отметил, что время (оставшееся до отправления состава) неумолимо сокращается, а я по-прежнему топчусь на перроне.

Сразу вспомнилось, что нахожусь на территории страны, развязавшей войну против моей отчизны в 1941 году (в которой довелось участвовать родителям), а в 1945 году по ней же гордой поступью победителей прошлись воины могучей армии, представителем которой я являюсь!

И надо мной (славным потомком русских чудо-богатырей) смеют издеваться (не впуская в вагон) злопамятные отпрыски немецких тевтонцев!

Не бывать тому!

Ухватившись за створки дверей, приложив неимоверные усилия, слегка их раздвинул, сразу же просунув в образовавшуюся щель носок сапога. Следом протиснул плечо, упершись спиной в одну створку, а правой ногой раздвигая с усилием другую.

Сползающую на нос фуражку пришлось придерживать рукой.

И вот он миг победы! Рывок и… хищно, металлически лязгнув, двери захлопнулись за спиной.

Победа! Я внутри вагона!

Изрядно помятый, но непобеждённый, гневно оглядев пассажиров и машиниста (всё это время безучастно наблюдавших за моей борьбой), одёрнув китель и поправив сбитую набок фуражку, я гордо уселся в кресло, пылая лицом и гневом. «Врёшь, не возьмешь!» – всем своим видом говорил я, гордый сын народа-победителя!

Краем глаз заметил, что снаружи к двери подошла изысканно одетая немецкая фрау с явным намерением войти в вагон.

Огненным взором я вперился в машиниста.

Хватит ли у него совести впустить её, не впустив меня?!

Но что это? Протянув сухой пальчик в изящной перчатке к незамеченной мной кнопке, она нажала её.

И… о чудо! Дверь бесшумно отворилась.

Весь ужас произошедшего обрушился на меня.

Вдруг я увидел себя со стороны глазами немцев:

русский военный остервенело ломает дверь с задиристостью бойцовского петуха вместо того, чтобы открыть её нажатием кнопки.

Воистину, непонятна душа этих «скифов»!

Весь оставшийся путь мне хотелось превратиться в этакого крошечного человечка, совсем незаметного для попутчиков, и чтобы они обо мне забыли.

Как только двери на конечной станции открылись, пулей вылетел на перрон, пылая на этот раз от стыда.

Рождённый в СССР, где двери всего общественного транспорта открывались и закрывались исключительно по воле водителя, я и не представлял, что может быть как-то иначе, когда этот «священный» для каждого советского гражданина акт может быть исполнен простым пассажиром!

До этого нашей стране нужно было идти ещё два десятилетия.