Он цинично называл массовые расстрелы «укладкой сардин».

Впервые Фридрих Еккельн опробовал свой садистский метод в Бабьем Яру,

а потом под Ригой в Румбульском лесу за два дня уничтожил 30 тысяч евреев.

 

В феврале 1946 года в Риге был публично повешен Фридрих Еккельн – обергруппенфюрер СС, ответственный за массовые убийства на оккупированных фашистской Германией территориях.

Страшная резня евреев во Львове, погромы и массовые казни в Каменец-Подольском, Бердичеве и Бабьем Яру,

идея стерилизации женщин, состоявших в смешанных браках с евреями, – далеко не полный список его преступлений.

Фридрих Еккельн изначально, ещё до войны, был злодеем и антисемитом, завистником и патологическим лжецом. Закончивший только младшую школу, во всех документах он писал о своём высшем образовании и с ненавистью отзывался об одноклассниках-евреях, с отличием закончивших реальное училище. Первым браком Еккельн был женат на дочери, как он сам с презрением говорил, «полуеврея». Человек зажиточный, тесть постоянно поддерживал неудачливого, сидевшего без работы зятя, но, конечно, и выражал своё недовольство этим, что ещё больше раскалило антисемитизм Еккельна. Уже в бытность свою крупным чином СС Еккельн отказывался платить алименты детям от первого брака, мотивируя это нечистой кровью их и их матери, и родная организация его в этом поддержала. К тому же Еккельн был патологически, садистски жесток. Он присутствовал на расстрелах евреев, хотя в своем чине совершенно не обязан был этого делать, и категорически возражал предложению заменить расстрелы менее кровавыми методами казни.

Собственно, именно Еккельн и был инициатором массовых расстрелов евреев, «Холокоста от пуль», в котором погибли сотни тысяч евреев – еще до того, как всех остальных стали истреблять в газовых печах концлагерей. Первая «акция по военному обычаю», как это в целях конспирации называло немецкое командование, состоялась 5 июля 1941 года в городе Владимир-Волынском, где были расстреляны 150 евреев. Уже второй массовый расстрел евреев на территории, вверенной Еккельну, ужасал своим масштабом. За два дня в конце августа 1941 года в Каменец-Подольском были уничтожены 24 тысячи евреев. В ходе этой казни впервые был применён метод, придуманный лично Еккельном и цинично им названный «укладкой сардин». По словам одного из офицеров-палачей, участникам казни Еккельн приказал сойти в яму: «К нам постоянно направляли евреев. Часть из них должны были лечь, а других убивали выстрелом в затылок в стоячем положении. Это были мужчины, женщины и дети…» Ровно через месяц – также за два дня, тем же садистским методом – были расстреляны ^[3] 35 тысяч евреев в Бабьем Яру ^[4].

Один из главных военных и политических деятелей Третьего рейха Генрих Гиммлер остался чрезвычайно доволен кровавыми методами своего подчиненного Еккельна: в октябре 1941 года он решил перевести того в Латвию для скорейшего создания очередной зоны «юденрейн», то есть зоны, свободной от евреев. Нужно сказать, что в Латвии с этой задачей и до приезда Еккельна справлялись весьма успешно, хотя с момента оккупации страны прошло всего несколько месяцев. Решению еврейского вопроса активно способствовали латышские националисты и коллаборационисты – например, так называемая команда Виктора Арайса, включавшая в себя порядка 500 человек.

Уже в первые недели оккупации, еще до организации Рижского гетто, немцы разрешили Виктору Арайсу, поклявшемуся в верности Третьему рейху, поступать с евреями, как тому вздумается. Началось все с банальных грабежей, а закончилось сожжёнными вместе с людьми синагогами и расстрелом еврейских детей, находившихся в больнице на улице Лудзас. Команда Айриса участвовала почти во всех акциях систематического уничтожения евреев. И с готовностью откликнулась на призыв только что прибывшего Еккельна подготовить площадку для массового расстрела евреев.

Гиммлер был заинтересован как можно скорее «очистить» Рижское гетто, только созданное в конце октября 1941-го, чтобы депортировать туда евреев из Германии и Австрии. Вот почему вместе с приспешниками Еккельн объездил все окрестности Риги в поисках «подходящего места»: сам город располагался в болотистой местности, грунтовые воды были почти на поверхности, и это могло помешать утилизации тысячи трупов. В середине ноября Еккельн поехал в только строящийся тогда Саласпилсский концлагерь и наткнулся на Румбульский лес. Место было близко к Риге – легко было доставить сюда всех жертв, мимо него проходила железная дорога и автомагистраль – а значит, можно было подвезти сюда убийц и их оружие. Кроме того, здесь были густые заросли, которые могли помочь скрыть место массовой казни, и песчаная почва – будущие могилы копались быстро.

Уже к концу ноября 1941 года порядка 300 советских военнопленных – сразу после выполнения «задания» расстрелянных – вырыли шесть огромных ям. Траншеи были похожи на перевернутые пирамиды: широкие на вершине и узкие в конце – чтобы жертвы могли «легко» пройти в их собственные могилы. К этому моменту рижские евреи уже были изгнаны из своих домов в гетто. Однако прямо накануне первого массового расстрела 30 ноября 1941 года в Рижском гетто было создано так называемое «маленькое гетто», куда были отобраны в основном трудоспособные, здоровые мужчины. Всем остальным было приказано собраться для отправки на работы в другой район. Это посеяло панику среди обитателей гетто – поэтому в ночь на 30 ноября нацисты решили собрать полусонных людей просто якобы на собрание. Женщин, детей, стариков, инвалидов начали организовывать в колонны по тысяче человек для отправки пешком в Румбульский лес.

«Во время построения была сплошная стрельба: расстреливали всех тех, кто прятался, не хотел становиться в колонну, – рассказывал в ходе трибунала над Еккельном его подчиненный Петр Станкевич. – Когда колонна численностью более 1000 человек была построена, мы стали по бокам. Конвоируемое нами еврейское население несло различные вещи, везло на детских колясках детей. Людям было сказано, что их перегоняют в Саласпилсский лагерь». В то утро температура воздуха была около 10 градусов ниже нуля, идти нужно было около 10 километров. Всех, кто не поспевал за нечеловеческим темпом марша, расстреливали на месте.

«Детей было очень много, у иных матерей было 2-3 ребенка, – давал свои показания в ходе военного трибунала над Еккельном свидетель Салижис. – Много детей шли в колоннах под усиленной охраной полиции. Одним утром я видел три большие партии школьников. В каждой было не менее 200 детей. Они страшно плакали, звали своих матерей, вопили о помощи. Все эти дети были истреблены в Румбульском лесу».

Первая колонна прибыла к Румбульскому лесу в девять утра. По пути к вырытым траншеям всех евреев прогнали через двойную охрану: сначала отбирали имеющийся при них багаж, потом лишали ценностей, обуви и одежды. Первым жертвам приходилось спускаться в глубь вырытых могил с помощью пандусов. Некоторые плакали, другие молились и читали Тору. Но чаще всего слышались слова успокоения для детей. Детей не стреляли, а убивали ударами автоматов и рукоятками пистолетов по голове и сваливали прямо в яму. Остальных загоняли живыми поверх уже мертвых, заставляя ложиться лицом вниз. В убийствах под руководством Еккельна были задействованы десятки людей, однако «специалистов по выстрелам в затылок» было всего 12 – все эсэсовцы, латышей Еккельн считал не такими меткими стрелками. Как бы то ни было, даже если пуля не добивала жертву, шансов на спасение все равно не было: сверху ложилась гора новых трупов, а в конце дня наполненные ямы закапывали.

Выжили действительно единицы.

Элла Медалье, например, при расстреле догадалась выкрикнуть, что она латышка, а еврей – только её уже убитый муж.

Дело было настолько запутанным, что Эллу повезли к Еккельну. Взглянув на неё, тот заявил:

«Мое чувство подсказывает, что она – подлинная арийка!»

Вскоре Элла была угнана на работы в Германию уже как «латышка», но она вернулась, вышла замуж, родила дочь и прожила почти 90 лет.

Ещё нескольким евреям удалось незаметно спрятаться под ворохом одежды и обуви, оставшимся от ранее убитых.

Вечером 30 ноября 1941-го трупами были заполнены три ямы в Румбульском лесу. Через неделю, 8 декабря 1941-го, телами заполнили оставшиеся три ямы. Всего за два дня массовых убийств в Румбульском лесу погибли 30 тысяч евреев. За это Еккельна в Третьем рейхе наградили железным крестом – он ещё долго управлял Саласпилсским концлагерем под Ригой. В ходе трибунала Прибалтийского военного округа, который приговорил его в 1946 году к публичной смерти через повешение, он признался: «Я предполагаю, что всего нами было расстреляно до 87 тысяч евреев, прибывших в Саласпилсский лагерь из других стран». Обвинение доказало гибель по меньшей мере 110 тысяч человек в Саласпилсском лагере, в числе которых было три тысячи детей. Всего же в период с конца 1942-го по 1944 год через этот лагерь прошли 12 тысяч детей – из большинства в прямом смысле выкачивалась вся кровь.

 

В 1943 году Гиммлер приказал, чтобы все тела в Румбульском лесу были выкопаны и сожжены в целях уничтожения улик.

Эту работу выполнил отряд заключенных евреев.

Немало людей после войны вспоминали, как в это время в Риге чувствовали запах горящих трупов.

В конце 2002 года в Румбульском лесу был открыт мемориал погибшим евреям:

в центре – открытая площадка в форме звезды Давида,

на ней – менора, окруженная камнями с именами всех погибших,

вокруг – щиты с информацией о случившемся на латышском, иврите, английском и немецком языках.