Начальником ашкелонского отделения полиции Эйтан Гадаси был назначен за несколько дней до печально известного всей стране инцидента с избиением его подчиненными семьи Рудницких и целой группы русскоязычных репатриантов. Несмотря на то, что через два месяца этой истории исполнится год, пока еще трудно сказать, когда она обретет свое логическое завершение. До настоящего времени полицейские, виновные в превышении своих полномочий, не наказаны. Даже заявление премьер-министра Ариэля Шарона о необходимости скорейшего расследования всех обстоятельств произошедшего не возымело должного действия на руководство МАХАШа – специального отдела министерства юстиции по расследованию преступлений, совершенных полицейскими. Что уж тут говорить о тщетных потугах русскоязычных парламентариев. Вместе с тем, на многочисленных встречах с общественностью Ашкелона, наши депутаты не раз отмечали открытость и искреннюю готовность Эйтана Гадаси помочь объективно разобраться в том инциденте с тем, чтобы подобное больше никогда не повторилось. По крайней мере, в Ашкелоне. На просьбу об интервью «Вестям» начальник городской полиции сразу же ответил положительно, подчеркнув, что готов обсуждать любые вопросы.
— Вы не будете возражать, если мы совсем не будем говорить о деле Рудницких? — предложил я полковнику Гадаси в самом начале нашей беседы, состоявшейся в его рабочем кабинете.
— Пожалуйста, — улыбнувшись ответил хозяин более чем скромных апартаментов, и добавил – Если, конечно, сможем…
— Тогда, несколько слов о себе, о своей семье…
— Мне 43 года. Женат. Отец 3 детей. Живу в Беэр-Шеве. В прошлом офицер ЦАХАЛа. В полиции с 1993 года. С этого времени исчисляется мой стаж работы в полиции. Начинал службу здесь в ашкелонском отделении, затем был переведен Беэр-Шеву. С июля 2004 года начальник ашкелонской полиции. Я представляю третье поколение нашей семьи, живущей в Израиле. Мои бабушки и дедушки репатриировались из Йемена. Родители пенсионеры, тоже живут в Беэр-Шеве.
— Что из себя представляет ашкелонское отделение полиции?
— Если коротко, то, как принято говорить в таких случаях, наше отделение – это сплав молодости и опыта. Статистика выглядит следующим образом: более 30 процентов наших сотрудников служат в полиции не менее пяти лет, примерно столько же — от 5 до 10 лет и около 20 процентов — свыше 15 лет. 40 процентов — молодежь до 30 лет, 45 процентов полицейских в возрасте от 31 до 40 лет и 15 процентов от 41 до 50 лет. 2 процента по образованию юристы, 4 процента имеют 2 степень, 30 процентов — 1 степень. 10 процентов имеют техническое образование. Еще 48 процентов имеют полный аттестат зрелости. Многие учатся в колледжах и университетах.
— Но, очевидно, для того, чтобы стать профессиональным полицейским необходимо пройти какой-то специальный курс обучения?
— Да, конечно. На начальном этапе, решивший посвятить себя службе в полиции в течение полугода проходит специальный курс. Затем уже в ходе службы постоянно проводятся курсы повышения квалификации. Тем не менее, я считаю, что человек, не отслуживший хотя бы двух лет, не может считаться настоящим полицейским. За первые два года он только учится по настоящему работать. Огромное значение имеют не только дополнительные курсы повышения квалификации, но и практический опыт. Освоение профессии, как и продвижение по служебной лестнице, происходит ступенчато, поэтапно. Раньше полицейские были специалистами «широкого профиля». Сегодня у каждого своя специализация. Как и в любом полицейском отделении Израиля у нас есть отделы, занимающиеся следственной работой, есть свои криминалисты, самостоятельная патрульная служба, кто-то занимается расследованием случаев насилия в семье, кто-то «воюет» с наркоторговцами, кто-то расследует кражи и т.д. Курсы повышения квалификации проводятся с учетом специализации полицейских. Каждый полицейский, перед тем как получить очередное звание или занять более высокую ступеньку по служебной лестнице, обязан пройти соответствующий курс. Дважды в год у нас проводится аттестация всех наших сотрудников на соответствие занимаемой должности. В нашем отделение 95 процентов из них аттестуются положительно. Помимо этого сотрудники полиции высшего звена и специалисты, занимающиеся вопросами, требующими специальных знаний, проходят ежегодные очень сложные экзамены и тестирование. Хочу отметиь, что около пяти лет назад требования к руководству полиции были значительно повышенные.
— Какая полицейская операция запомнилась Вам более всего за все время службы?
— События октября 2000 года. Арабские волнения. Я тогда служил в отделении полиции недалеко от бедуинского Рахата. Вообще должен честно признаться, то, в каком состоянии находятся отношения между гражданским еврейским и арабским населением страны существенным образом сказываются и на работе полиции. Я не имею право подробно рассказывать о каких-либо полицейских операциях, но те изменения, которые происходят в обществе, существенным образом сказываются и на работе полиции. Изменения, произведенные в организации нашей работы, преследовали своей главной целью превращение полиции в структуру, которую нужно не бояться, а с которой можно и нужно сотрудничать без какого-либо страха. Это действительно то, чего не хватает обществу. Наше основное предназначение — защищать людей, и мы стараемся следовать этому принципу.
— Можно ли говорить, что преступность в Израиле, в частности на юге страны, имеет какую-либо ярко выраженную этническую окраску?
— Вопрос очень сложный. Наше общество этнически не однородно. Нельзя говорить о том, что какая-то этническая группа «специализируется» на каких-либо видах преступлений. К примеру, автомобили воруют не только бедуины, но и выходцы из Марокко, и из стран СНГ. В одних и тех же преступлениях бывают замешены и «сфарадим», и «ашкеназим» и бедуины, и арабы израильские, и с территорий. Я не могу дать этническую градацию преступности, но градация преступности в зависимости от уровня образования или исповедуемой «культуры», несомненно, существует. Например, значительная часть преступлений, совершаемых репатриантами из бывшего СССР, связана с тем, что они, попадая в тяжелую экономическую и жизненную ситуацию, злоупотребляют алкоголем. А вот представители других общин в подобных ситуациях чаще всего находят «успокоение» в наркотиках. Обе эти дороги очень опасны. Но в целом делить преступность по этническому принципу нельзя, более того – очень опасно на кого-либо навешивать ярлыки.
«Митбагер вэ метгабер» (Взросление и преодоление) — так говорят на иврите. Этим принципом должны руководствовать все граждане страны. Если Вам кажется, что это игра слов, то это не совсем так. В этих словах заложен глубокий смысл и именно этим принципом руководствуемся мы. Мы, как члены общества, обязаны подчиняться закону. Закон одинаков для всех граждан страны. В том же Ашкелоне необходимо стремиться к сотрудничеству, а не разделять общество. Я уверен, что особенности культуры и менталитета той или иной этнической группы необходимо с пользой использовать для дальнейшего развития нашей страны. Крайне опасно замыкаться в рамках «этнического гетто». Подобное разделение отбрасывает нас на 50 лет назад. На мой взгляд, политические деятели, которые пытаются заработать свой «капитал», постоянно будируя вопросы этнического или религиозного противостояния, не имеют право представлять общество в органах власти. Их позиция способствует разделению, а не единению общества.
— А как Вы прокомментируете недавнее заявление Марины Солодкиной одному из каналов израильского «русского» телевидения о том, что противостояние между полицией и репатриантами в Ашкелоне носит этнический характер?
— Я категорически не согласен с высказыванием Марины Солодкиной. Она «выдернула» три случая из почти 793 дел, заведенных в Ашкелоне на выходцев из бывшего СССР в 2004 году. Всего же за прошлый год было заведено почти 8000 дел, а на различные вызовы наши сотрудники выезжали более 25000 раз! Речь идет о менее чем 1 проценте случаев жалоб на полицию. Я искренне сожалею и об этих трех случаях. И все же, нет такого идеального человека, который никогда бы не ошибался. Ошибки допускают и банковские работники, и врачи, да, кто угодно. Человек не совершенен. У меня нет и тени сомнения в том, что те, кто вышел за рамки своих должностных обязанностей, будут наказаны. Я категорически не приемлю заявления о том, что в основе инцидента с семьей Рудницких лежит «этнический конфликт». Тот, кто так утверждает, сам пытается этот конфликт раздуть. Когда мы останавливаем автомобиль для проверки, или выезжаем на место преступления, или отправляемся на вызов к месту нарушения общественного порядка, мы не знаем кто нарушитель. Если же приходит информация, что в происшествии замешаны репатрианты, я стараюсь направить туда полицейского говорящего по-русски. Но делаю это не для того, чтобы ущемить чьи-то права, а чтобы правильнее разобраться в той или иной ситуации. У всех трех случаев нет, и не может быть никакой политической или этнической подоплеки. Все это раздувается искусственно.
Необходимо просто уметь обращаться со статистикой.
— Что мешает Вам в Вашей работе?
— Прежде всего, низкий уровень ответственности граждан за совершаемые правонарушения. На мой взгляд, такое положение дел вряд ли можно назвать нормальным. И причин тому несколько. Например, нередки случаи, когда полиция прилагает массу усилий, чтобы задержать того или иного преступника, но в суде на основании закона его освобождают. К сожалению, нередки случаи, когда одни и те же законы судьи трактуют по-разному. Или другой, я бы сказал, классический пример – неправильная парковка автомобиля. В Европе или США, если на проезжей части дороги нанесена запрещающая разметка, водитель просто никогда не поставит свой автомобиль. Полиция там практически никогда не отвлекается на подобного рода нарушения. Мы же ежедневно получаем вызовы на инциденты, связанные с неправильной парковкой. К сожалению, это вопрос внутренней культуры и ментальности значительной части израильтян. Я считаю, что у нас слишком мягкие законы. Бывший мэр Нью-Йорка Рудольфо Джулиани за несколько лет превратил свой город из самого опасного города в мире в один из самых спокойных. Его логика действий была предельно проста: если показать людям, что даже незначительные нарушения влекут за собой неотвратимое наказание, преступность в целом сократится. Он, например, провел муниципальный закон, ликвидировавший разделение преступлений на «мелкое» или «крупное». Возможно, кому-то это не понравится, но я сторонник более жестких (в рамках закона, разумеется) мер по отношению к любым видам правонарушений.
— В бывшем Советском Союзе одним из самых уважаемых самими милиционерами министров внутренних дел, был генерал Николай Щелоков…
— Я слышал об этом министре.
— Ему принадлежит мысль о том, что народ должен одновременно и любить, и бояться стражей порядка. Вы согласны с этим утверждением?
— Как известно в любом обществе есть законопослушные граждане и преступники. Невозможно представить ни одно государство без полиции. И полиция должна служить в интересах народа. А, если ты служишь интересам народа, то обязан любить его. В Израиле, на мой взгляд, прекрасные граждане. Об этом свидетельствует и статистика. В нашей стране только 5 процентов граждан преступают закон. В целом общество здорово. И мне представляется, что 95 процентов должны меня любить. Но любить не как «родного отца», а как представителя власти, защищающего общество от 5 процентов преступников. Я уже говорил о низком уровне ответственности граждан за совершаемые правонарушения. Вот, если и у полиции будет низкий уровень ответственности, то тогда действительно, обществу придется нас бояться. Хочу лишь подчеркнуть одно обстоятельство. У полиции есть право применять силу, но не надо ее провоцировать на это применение. Я слышал много глупостей о полиции, начиная от того, что она «воюет с народом» и заканчивая историями о ее «поголовной коррумпированности». Мы живем в демократическом государстве и говорить можно все, что угодно. Однако есть такое понятие – Закон. И его выполнение обязательно для всех. Я работаю в полиции. На мне форма. В этой форме я представляю не только себя, а всю полицию государства Израиль. При этом, как любой нормальный гражданин страны я соблюдаю законы, но мое право требовать их соблюдения и от других. И если я смогу делать это хорошо, то полицию в моем лице будут любить и уважать.
Александр Вальдман
Декабрь 2004 года
Александр Волк ( волонтер до 2021)
Хайфа
