В этом году мы отмечает 70-ю годовщину операции «Багратион».
Большую помощь Красной Армии оказали партизаны, среди них был наш сегодняшний земляк Михаил Ходос.
— Прошло всего три дня с начала войны, а немецкие разведчики на мотоциклах нарушили спокойствие небольшого городка Вилейки. 26 июня вошли действующие части гитлеровской армии. Мы не успели убежать, не было время для раздумий, последний эшелон ушел перед самым носом, — вспоминает Михаил Ходос, ныне житель Хайфы. – Вернулись домой. Гитлеровских мотоциклистов люди встречали с любопытством. Те останавливались, гоготали, раздавали конфеты. В первые же дни почувствовали на себе, что такое фашизм. Немцы приказали повесить на наших домах надписи на русском, польском и немецких языках о составе жителей, потребовали чтобы евреи на рукава одели желтые повязки, не разрешали ходить по тротуару, а только по мостовой. Уже 28 июня был вывешен указ о создании гетто.
Всех евреев Вилейки разместили в школе-общежитии ФЗО на улице Стахановской. Вокруг гетто руками узников был сооружен забор из колючей проволоки. 12 июля бургомистр города Сапешко объявил о сборе к 10 часам утра в синагоге по Школьному переулку евреев-мужчин от 15 до 60 лет. Они должны были взять документы, ценности, часы. Все это нацисты отобрали. По дороге евреев били, истязали, насмехались.
Среди этой толпы из 140 человек был Иосиф Ходос, отец Миши. Выделили из них нужных специалистов, отправили обратно в гетто. Иосиф был отличным печником, но немцам такая рабочая сила не была нужна. Он был расстрелян в этот день вместе с другими. 30 июля фашисты совершили массовое уничтожение еще одной группы евреев. В апреле 1945 года Чрезвычайная государственная комиссия обнаружила на окраине города Вилейки в пяти могилах 250 тел, установила путем опроса населения дату их гибели – лето 1941 года.
— Убийства продолжались. В декабре моя мать, я с семилетним братом Ильей и девятилетней сестрой Софой совершили побег, — продолжает рассказ Михаил. — Мы зашли в деревню Нивки, в 25 километрах от Вилейки, спрятались. Когда узнали, что по ней рыщут немцы, местные полицейские и прибывшие литовцы, мы залезли в убежище под печкой. Там зимой обычно держат кур, чтобы не замерзли. Но они нашли нас, вытащили меня за ноги, затем и остальных. Мы вновь оказались в гетто. Новый 1942 год не принес узникам облегчений. Если не убивали, то морили голодом. Я с братом ходил на промысел. Пробирались под колючую проволоку, бегали по Вилейке, близлежащим селам в поисках хоть какой-нибудь еды. Все, что у нас осталось обменивали на продукты.
Мише Ходосу к началу войны было каких-то 12 лет. Ему бы в школу ходить, но оккупанты прервали учебу, он успел закончить лишь пять классов. В первых числах марта 1942 года немцы провели очередную акцию. Собрали около 300 евреев и возле городской тюрьмы зверски расправились с ними. Стреляли в упор, маленьким детям переламывали позвонки, кидали с силой на асфальт, обливали горючей жидкостью и поджигали.
— Мы в эту облаву не попали, бежали в лес. Так получилось, что мама и сестра помчались в одну сторону, а я с братом в другую. Больше я их не видел. Позже мне расскажут, что мать с сестрой поймали, — говорит Михаил. Представляешь наше положение? С марта до конца года мы бродяжничали в основном по лесу, в холод и жару. Летом было проще найти еду: в поле, на огородах, а зимой жили впроголодь. В лесу было не мало беглецов, но каждый промышлял отдельно или небольшими группами. Если зайдешь вдвоем в дом селянина, может смилостивится — накормит, или даст в дорогу, а толпой – бесполезно. Только в конце 1942 года мы попали в партизанскую бригаду имени Гастелло, комбригом был Манохин.
Наш отряд взрывал мосты, железнодорожные станции, поезда. Я хорошо запоминал дороги, неплохо ориентировался, был проводником. Меня вместе с группой в 10-15 человек посылали на задания. Иногда ставили в охрану лагеря. Однажды отряд подошел к станции Княгинино, между Молодечно и Крулевчизна. Там погрузили на платформы скот, который немцы забрали у крестьян. Охрану наш отряд уничтожил, дорогу взорвал, а скот раздали обратно хозяевам. Второй раз на станции Княгинино партизаны переделали развязку железной дороги так, что два поезда, шедшие навстречу, врезались в друг друга. Один эшелон был с танками, другой вез в обратном направлении раненых. Как они кричали, выпригивая из горящих вагонов!
Весной 1943 года наша бригада попала в окружение. Это было между Мяделем и Поставой. С боями пытались вырваться в безопасное место. Многие в сражениях с врагом отдали жизни. 30 апреля погиб и мой младший брат Илья. В гетто убили дедушку и бабушку, родителей, трех тетушек, дядю с семьями. Из всей большой семьи я один остался в живых.
7 ноября 1943 года было окончательно уничтожены последние узники гетто. Немцы из СД под командованием Граве загнали евреев в усадьбу и подожгли ее. За годы войны эсесовцы и наемники расправились в Вилейке с более семью тысячами евреев города и рядом находящихся селений. 2 июля 1944 года части Красной Армии освободили город.
После войны семнадцатилетнего парня призвали на военную службу, он попал в 5-ю танковую армию. Первое время пришлось охранять немецких военнопленных. Как тяжело было видеть тех, кто убивал евреев, и сохранять хладнокровие, чтобы не выстрелить из винтовки по этим нацистам. Стрелял он только тогда, когда пленные пытались совершить побег. После демобилизации мирный труд в Минске. В 1991 году Михаил с женой, двумя дочерьми с семьями приехал в Израиль.
Несмотря на годы Михаил Ходос и здесь продолжал трудиться. В то же время активно участвует в общественной жизни Хайфской ветеранской организации. Он всегда готов придти на помощь, безотказно выполняет поручения.
Давид Фабрикант
Александр Волк ( волонтер до 2021)
Хайфа
