Главная / Новости / Давид Фабрикант. Капитан, капитан, улыбнитесь. 25 марта 2015 года Роман Кантор отметил свой юбилей – столетие со дня рождения. О ветеранах.

Давид Фабрикант. Капитан, капитан, улыбнитесь. 25 марта 2015 года Роман Кантор отметил свой юбилей – столетие со дня рождения. О ветеранах.

Какие толькоkapitan невзгоды не выпадали на долю воинов, но они остаются стойкими и сегодня, несмотря на ноющие раны, ноги, которые трудно передвигать, разные болезни. А годы летят…

25 марта 2015 года Роман Кантор отметил свой юбилей – столетие со дня рождения.

Появился на божий свет в еврейском местечке Любань Житомирской области. Закончил 7 классов еврейской школы, подался в рабочий университет города Шостка на электрохимический факультет, но из-за постоянного недоедания заболел, вернулся к своим родным. Работал заведующим районного отдела соцобеспечения.

Шла война с финами, молодому комсомольцу невтерпеж испытать себя. Роман рвется в Красную Армию. Его призвали, правда на финскую войну он опоздал. В Старо-Константиновке Каменец-Подольской области Кантор окончил курсы младших командиров связи, ему присвоили звание младшего лейтенанта и отправили командиром танкового взвода 45-й танковой дивизии.
— Война, отступление. Многие наши танки были покорежены, один застрял в болоте, сидит на брюхе. Командир роты говорит: «Вытянешь танк, он будет твой», назначил место встречи. Попробуй, вытащи его! Тут немцы, пулеметная стрельба. Как положено в таких случаях, я сжег танк. Добрался до намеченного места, а там никого не застал. Иду по шоссе Проскуров-Жмеринка, вижу гитлеровцы впереди, так попал в окружение.
Таких, как я, много было. Часть из них расходилась по домам, я же решил пробраться через линию фронта. Иду, вдруг окрик: «Хенде гох!», немец пальцем манит меня к себе. Скатился с дороги в кювет, только надо мною пули свистят. Он наверное посчитал, что свое дело сделал, не стал спускаться в лужу, в которой оказался я. На сухом месте выкопал ямку, положил туда документы. Побродил, нашел копну сена, залег и стал думать, что дальше делать. Застрелиться что-ли? Но стоит ли спешить? Авось выкарабкаюсь.

Задремал, под утро услышал голоса. Оказывается местное население прятало недалеко от оврага лошадей. Прохожу через село, увидел крестьянина. – Дайте поисты, — умоляю его. Вынес он мне хлеба, меду, и говорит:

— Сколько вашего брату было здесь за ночь, не сосчитать. Все свои одежки позбрасывали, понадели старое.

— Может и мне поможешь сменить форму?

Натянул на себя одежду, что он мне принес, направляюсь к Бердичеву, говорят, наши там. Встретил женщину, оказывается жена советского офицера, завела она меня в дом, накормила. Мать ее говорит: «Тихо! Идут!» и впихнула нас в соседнюю комнату. Только дверь она за нами захлопнула, входят немцы, они меняли сахар на самогонку. Переночевал я в этой хате и махнул в Никоновку. Забыл сказать, что в первые дни войны был ранен в руку. Теперь она стала желто-черная, разбухла. По дороге к Киеву попал в деревню Козивка. Стал спрашивать, есть ли какая-либо у вас медсестра. В городах то боялся появляться. На мое счастье в селе оказался доктор. Он без наркоза вскрыл рану, почистил, перевязал.

Здесь встретил младшего лейтенанта артиллериста Ивана Толстоносова, он попал в плен в районе Умани.

Чтобы сохранить жизнь выдал себя за специалиста- автослесаря. Для охраны пленных к бригаде был приставлен немец, но Иван сумел удрать. Стали мы вместе петлять от села к селу, старались лесами, но ведь нужно было питаться.

Подошли к Чернобылю, переправились через реку Припять. Население всякое нам сообщало, что русские войска рядом, или, что война закончилась — русские сдались. В районе Сумской области перебрались через Северский Донец и в селе Октябрьское напоролись на фашистов. Нас заставили таскать боеприпасы. Я выдавал все время себя за русского. Все же мы бежали, прошли нейтральное поле и добрались до передовых частей Красной армии.

Он еще не знал, что молодая жена, она была на последнем месяце беременности, ее родители погибли в Каменец-Подольской области от рук немецких варваров. Привели Романа Кантора и Ивана Толстоносова в штаб, документов никаких. Частые допросы, хотели объявить их предателями, шпионами. Но воины сумели убедить, что в окружении оказались в силу обстоятельств. Романа отправили командиром машины в первую танковую бригаду. Время было тяжелое, немцы желали отыграться за поражение под Москвой.

Оставлять после себя технику, пусть подбитую, неисправную, нельзя. Под свист снарядов с нейтральной полосы приходилось вывозить наши танки под носом у фашистов.

Полк, в котором служил Кантор, переводят на Харьковское направление.

12 мая 1942 года нацисты начали наступление, «погнали нас», как говорит Роман. Село Пролетарское, немецкая колонна двигается по шоссе в направлении совхоза. Командование дало приказ разрезать ее и уничтожить.

– Самое интересное, что колонна совсем не была защищена, — отмечает Роман.

– Мы врезались в них, уничтожили много машин, большую часть пехоты. Ребята позабирали продукты, шоколад, бинокли, оружие.
Август 1942 года. Гитлеровцы жмут. Перед нами, отступающими, деревня Принцевка, но проскочить ее не можем – местное население по распоряжению свыше поспешила выкопать противотанковый ров, мост уничтожили. Представляете себе наше положение? Немцы бьют, в нас летят осколки и грязь. Наша 90-я танковая бригада стала искать место, где можно переправиться. Нашли двор, а в нем бревна лежат, забрали, сделали накат, перегородили ров.
В это время снаряд повредил мой танк, необходимо было его уничтожить. Облил бензином, зажигаю спичку – тухнет. Подошел с другой стороны к нему, смотрю чьи-то ноги торчат. А это молодой паренек из деревни решил повоевать, спрятался. Стал он просить, чтобы его не выгоняли, оставили в полку. Я особо не возражал. В это время как гухнет снаряд — отбросило метров на пять. Санитары перенесли меня через завал, отправили в госпиталь. Вытащили два осколка из руки, третий остался. Очнулся я, пытаюсь встать, а падаю на бок.
Что меня тянуло на фронт: бесшабашнная удаль, молодецкая глупость, желание бить покрепче врага за родных, за всех пострадавших, не знаю. Но я опять в боевом строю. На недолгое время попал в Саратов, где проходили учения. Что-то я обмолвился, сказал не то, меня вызвали в органы, подняли документы, что был в окружении, в итоге «наградили» тремя месяцами штрафбата.
Курская дуга. Сто штрафбатников, в основном офицеров, разделили на три группы. Задача нашей – добыча языков. Нередко приходилось вытаскивать своих убитых и раненых. Однажды забросали немецкую траншею гранатами, ворвались, один из них успел бросить противотанковую, другой стрелял из автомата.. В третий раз я был ранен – три пули и осколок в правой ноге и левой руке. Чуваш-капитан вытащил меня, доставил к своим. Оказался в госпитале возле Воронежа. Раненых битком, на двух койках лежало трое. Опять попросился в часть, врачи рады были, выписали. Вновь сражался на Курской дуге. Атаковали нас – мы их били, когда в наступление шли мы, многие из красноармейцев погибали.
Юго-Западный, Воронежский, 1-й Украинский фронта. Командир танкового взвода старший лейтенант Роман Кантор в составе 6-й армии 71-й гвардейской дивизии 14-го танкового полка воевал под Киевом, переправлялся через Днепр. И опять не повезло – в районе Фастова рота попала в засаду. Отбились. 6 декабря возле города Переяслав-Хмельницкий вновь был ранен. Большим осколком ему оторвало ногу. Романа отправили в эвакогоспиталь в город Молотов (ныне Пермь). Гвардейцу присвоили звание капитана, он был награжден двумя орденами Отечественной войны I и II степени.
Роман помнит многие события Великой Отечественной войны, имена тех, кто рядом с ним сражался за победу над немецко-фашистскими захватчиками. Вспомнил Ивана Толстоносова, с которым выходил из плена. Тогда многое утаивалось, знал только Роман, что Ваня жил на Кавказе. Написал в отделы милиции письма. Ему прислали адрес товарища. Дали Роману путевку в санаторий Железноводска. Здесь и произошла встреча боевых товарищей. Виделся он и с командиром батальона майором Петром Бобровым.

Мирная жизнь ветерана-инвалида войны Романа Кантора связана с Черниговым.

Работал инженером инструментального хозяйства на фабрике музыкальных инструментов.

У него 56 лет трудового стажа.

В 1990 году Роман Кантор вместе со своми близкими совершил алию в Израиль.

О Редакция Сайта

Статья размещена с помощью волонтёра сайта. Волонтер сайта не несет ответственность за мнения изложенные в статье. Статья написана не волонтером. Артур Клейн arthurhaifa@gmail.com

Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показан