Давид Фабрикант. Тропою жизни

Исаака ценили и в армии, и на работе. Мастерство пришло к нему от отца Герша, прекрасного портного, к которому записывались в очередь, чтобы сшить одежду. Но сын не успел в ранней молодости воплотить свои возможности на деле.

Началась Великая Отечественная война.

Западная Украина, в том числе город Бершадь, где жила семья Богопольских, вскоре была оккупирована гитлеровской армией.

 — Немцы подходили к городу, Бершадь стали бомбить, тогда мы, молодежь, решили бежать. Собралось человек восемьдесят, среди них я с братом Аврамом, — рассказывает Исаак. — Транспорта никакого, ведь вместо нас из зон военных действий вывозили скот, а не людей. Пошли пешком в направлении Ворошиловграда. Прошагали более пятидесяти километров, но тут с самолетов фашисты высадили десант. Нас остановили, заставили повернуть обратно. Вся наша группа расползлась, кто куда.

Брат и я добрались до какого-то села. Голодные, усталые. Нас приютила одна семья – хорошие люди. Глава – тракторист, сын их воевал в Красной армии. Нам дали покушать, расспросили откуда мы. посоветовали возвращаться домой. Что нам оставалось делать?

Пришли в Бершадь, а немцы уже там. Вскоре разделили городок на две части, одну из 337 домов огородили, превратили в гетто. Украинские полицаи любезно предоставили списки евреев. выходить за пределы ограды было строго запрещено. Поначалу нас охраняли немцы, но вскоре к ним на смену пришли румыны. Им усердно помогали предатели.

В семье Богопольских, кроме папы Герша и мамы Иты, было четверо детей: старший Абрам, следом шестнадцатилетний Исаак, Рая – двенадцати лет, а в начале 1942 года родилась Белочка.

Наступила зима, трескучие морозы, а топить нечем, ведь за пределы гетто не выпускают. Благодаря тому, что отец Исаака имел большой авторитет среди населения города, ему продолжали заказывать пошив одежды. Взамен местныу жители приносили хлеб, картошку. Чем богаты – тому и рады.

В это время к ним доставили большую партию евреев из Молдавии и Румынии. Их вселили в дома местных евреев. Бывало, что в комнату набивали более двадцати человек. Богопольские заметили скитающихся двух одиноких детишек из Гайсина, узнали, что их родителей гитлеровцы убили. Розе было двенадцать лет, Арончику пять. Герш и Ита забрали их к себе, приютили, вместе пережили все тяготы войны, все годы оккупации.

— Дети были очень воспитанные, видно их родители постарались. После освобождения этих мест они уехали в свой родной город, где у них было жилье. Это были очень тяжелые годы. Я заболел сыпным тифом, Рая брюшным. Лекарств никаких, хорошо, что среди прибывших евреев-молдаван, нашлись врачи. Они советами помогали больным, — продолжает свои воспоминания Исаак, – но очень многие поумирали. Румыны на территорию гетто почти не заходили, боялись заразиться, но издевались над нами, когда все работоспособное население гоняли на железнодорожную станцию разгружать вагоны. Трудились и на других объектах.

Как утверждают документы, осенью 1941 года в гетто Бершади размещалось 25 тысяч узников, но к августу 1942 осталось лишь десять тысяч. Расстрелянных евреев, погибших от голода хоронили в ямах за городом, в каждой по 500-600 трупов. В феврале 1944 года, когда оккупанты поняли, что Красная армия вскоре приблизится к ним и освободит город, было расстреляно 327 еврея.

Действительно, в марте того года нацисты были изгнаны из Бершади и других городов Черновицкой области. Исаака и старшего брата Аврама тут же призвали в Красную армию. Аврама, других, необученных азам грамоты владения оружием, умению защищаться, сразу направили на фронт. Он погиб вовремя Яссо-Кишиневской операции.

— Меня повезли в Калугу, две недели подготовки и в 48-ю тяжелую минометную бригаду. Воевали вместе с сибиряками, освобождали Польшу, часть Чехословакии, потом перешли границу Германии. В звании сержанта участвовал в битве за Берлин. Наши тяжелые артиллерийские установки в числе первых открыли огонь по противнику. Немцы-гитлерюгенды, стреляли с крыш, окон, из-за дверей. Честно признаюсь: мы боялись за свои жизни, ведь вот-вот конец войне. 2 мая столица Германии была взята, 9 мая мы салютовали в честь в Победы.

— Думаете война для меня закончилась? – спрашивает у меня Исаак Богопольский. – Нет, 29-ю бригаду, в которой и я воевал, отправили на Дальний Восток. Но впереди нас должны были выехать многие другие части. Когда мы прибыли в район Владивостока, Япония уже капитулировала. Я продолжил службу в рядах Советской армии до 1951 года. Приходилось побывать во многих городах Дальнего Востока: Владивостоке, Биробиджане, Комсомольске-на-Амуре. После демобилизации вернулся в Бершадь, из всех моих вещей было то, что на мне. Устроился начальником цеха на диванной фабрике.

Родственники пригласили Исаака в Симферополь. Ему предложили хорошую должность, но он хотел быть портным, продолжить идти по стопам своего отца. Как хорошего специалиста, его отправили на учебу в училище Ленинграда. Закончил его с красным дипломом. Вернулся обратно. Проработал в ателье высшего разряда 45 лет.

— У меня были медали «За боевые заслуги», награжден за бои в Чехии, «За отвагу» — за взятие Берлина.

Когда репатриировался в Израиль, у меня их забрали. Остались орден Отечественной войны, медаль «За взятие Берлина», и юбилейные.

Сын  участника войны живет в Москве, дочь здесь, в Хайфе.

Внук Саша служил в ЦАХАЛе, сейчас учится в университете.

Исаак живет в хостеле на Атиква.

Он нередко рассказывает о себе своим новым знакомым, посещает мероприятия Хайфской организации узников концлагерей и гетто.

Немало и плохого и хорошего было на твоей жизненной дороге, Исак.

Будь здоров!