Новости из амуты «Лэмаан зэут егудит Нагария».

Вчера прошло театрализованное представление стихов Хаи Кочиной, написанных на иврите.  Под звуки классической музыки она показывала
маленькие сценки. Ее лирические герои, разнообразные по характеру, взяты из
жизни, а потому доходят до самого сердца зрителя, который с улыбкой и
удовольствием следил за движениями девушки по сцене. Особенность творчества Хаи – прием инкрустации, когда в ее собственные слова вплетаются строчки из ТаНаХа, ежедневных и праздничных молитв и выражения из литературного иврита. Откуда оля из России может так хорошо знать язык, полученный не от мамы? Хая,
репатриировавшаяся в пятилетнем возрасте, привыкла всего добиваться сама. И язык она «добыла» себе сама. Хорошо училась в школе, много читала, а увидев незнакомое слово, не ленилась  открыть словарь, благо хозяйка съемной квартиры отдала ей ненужные старинные толковые словари иврита.

На вечере Хая представляла как стихи из
своей книги «Бикурэй шират раш» («Первинки песен бедняка»), которую она
выпустила по окончании школы, так и новые свои вещи. Первую часть своего
представления она закончила совсем недавно написанным   стихотворением «Гешер цар мэод». Узнали
название еврейской песни, в которой поется, что весь мир – это очень узкий
мост, и его нужно пройти, не боясь? Хая взяла его за основу.  Да, говорит она, мир – это очень узкий мост, и
каждый пытается измерить свой путь по нему. Можно делать маленькие-маленькие,
осторожно рассчитанные шаги, ведь кто знает, что прячется под мостом? Это могут знать только птицы, а нам, понятное дело,  лучше ходить медленно и осторожно и не летать, как ветер. Но я, как я смогу не летать?! Не смогу я не летать. Ах, вот он приходит узкий, тесный взгляд, умещающийся в квадрат, но я готова осмелиться, чтобы ему не сдаться. Я буду летать, раскрою крылья, достигну вершин, находящихся за пределами разума, за законами очевидности.

Да, это небезопасно, нужно много удачи и бесстрашия, но я буду стараться не бояться. Да, это небезопасно, лучше ходить осторожно, не летать, как ветер, но как смогу я не
летать? Не смогу я не летать. Так уверяла нас поэтесса, а мы, зрители, как
могли не увлечься этим полетом молодости? А потому, когда во втором отделении звучала гитара и песни Хаи  с ней пели подруги,  зал подхватил ритм и тоже, забыв обо всех будничных проблемах, на какое-то время оторвался от земли и полетел вместе с ними.