ХАЙФАИНФО Новости Израиля из Хайфы
Реки и берега
Умолкшая скрипка
Светлой памяти Петра Гутмана
Маргарита Ойстрах, Ашкелон, Уходят годы, уходят дорогие нам люди, с которыми связано столько воспоминаний. Как же больно осознавать, что они уже не вернутся… Но остались в памяти события тех лет, улыбки, глаза и добрые дела тех, увы, уже ушедших от нас людей. Вот они смотрят на нас с этой давней фотографии уже минувшего хх века – семьи Гутман: Фрида, Михаил и их дети Мила и Петя. Все ещё живы, молоды, полны надежд. Только очень близкие друзья знали, что у Михаила Петровича был в жизни очень сложный, тяжёлый период: испытание ГУЛАГом. Чем же не угодил властям тогдашний главный инженер трикотажной фабрики? Тем же, что и многие люди: вольнодумством. Нет, в планы Михаила Петровича вовсе не входило подрывать советскую систему: это был просто крен в сторону сионизма. Он не скрывал, что как еврей видит возможность проживания лишь в Израиле, среди своих. Великолепный знаток идиша, а также смачных анекдотов про советскую власть, Михаил Петрович, конечно же, нарывался на неприятности… И, в конце концов, оказался в советском концлагере. Сидеть ему довелось на дальнем севере, в краю, где даже молодому и здоровому человеку очень тяжело было бы выжить. Потому что, в конце концов, молодой и здоровый превращался в пожилого и больного. Отмотав свой срок на севере, узник ГУЛАГа Гутман получил довесок и был отправлен на поселение в Узбекистан. В этом случае ему повезло: там он встретил свою будущую жену, трудившуюся вольнонаёмной в том же посёлке, где жил Михаил Петрович. А потом он вышел на волю, на долгожданную свободу, которую ждал столько лет… Однако и на воле нашего героя ожидали трудности: мало кто из кадровиков брал на себя смелость принять на предприятие или в учреждение бывшего зека, отсидевшего по печально известной 58-й статье. Счастье, что рядом была верная спутница и друг – Фрида. Постепенно всё утряслось – Михаил Петрович вернулся к своей инженерской работе, которую любил и которой поклонялся. В семье росли двое детей. Подрастал Петя-Петенька, младшенький, гордость и надежда родителей. Они по праву гордились сыном. Мальчик рос беспроблемным: не хулиганил, не дрался, не сквернословил. В жизни Пети появилась ее Величество Музыка… У мальчика обнаружился музыкальный слух, и родители радовались, что он был принят в музыкальную школу к умным, талантливым педагогам. Петя учился в классе скрипки, учился очень успешно, получал похвальные грамоты, вскоре стал первой скрипкой на школьных концертах. По телевидению мы видели Петю неоднократно, и радовались, что еврейский ребёнок завоёвывает своё место под солнцем. Я пишу эти строки и вижу красивого светловолосого мальчика с футляром в руке. Мальчик спешит на занятия, он очень одарён и, как говорили педагоги, подавал «большие надежды». Большим надеждам, увы, сбыться не удалось. Умер Михаил Петрович, ушёл из жизни ещё не старым человеком. Дал о себе знать гулаговский период, очень колючий и горький. Мечтая о выезде в Израиль, тем не менее, в ОВИРе Михаил Петрович значился в безнадежных отказниках: тогда, в середине 60-х, СССР уже разорвал отношения с Израилем, и разрешение на выезд получали немногие. Михаил Петрович умер, так и не дождавшись овировского разрешения. Семья осиротела. Что было делать дальше? Петя уже оканчивал школу. Но вот произошло чудо: пришло вдруг разрешение на выезд семье Гутман. Чемоданы, сборы, проводы, прощание… Петя с мамой уехали в Израиль, а старшая сестра Пети Мила осталась в России. Не захотела ехать… Мы получали от них редкие, но такие желанные весточки: ведь они были нашими близкими друзьями. Письма шли из Румынии, где жила сестра нашей общей приятельницы Эллы Исааковны Мирочник. Наверное, не всё можно было писать, учитывая советскую цензуру, но многое можно было прочесть между строк. Петя продолжил обучение в Израиле, но вскоре разочаровался в стране и покинул её. В поисках лучшей доли отправился в Европу, в Швецию, которую надеялся покорить своей скрипкой. Мечтал попасть на конкурс имени Чайковского в Москве, мечтал о турне по Европе. Много работал. К тому времени к нему приехала мама. А затем – сестра с сынишкой. Так что семья воссоединилась, не хватало лишь Михаила Петровича… Петя верил в свою счастливую звезду, надеялся на свои силы. Его скрипка звучала, но уже приглушённо. Петю не покидало ощущение творческой и жизненной неудовлетворённости. О его смерти я узнала несколько лет назад. Петя похоронен в далёком Стокгольме.
У него остались дети. А жизнь Пети оборвалась, когда ему было чуть за пятьдесят. Ещё не старость, нет… Но коварная болезнь сделала своё чёрное дело. Но я знаю: скрипка Пети Гутмана не забыта ни на его родине, ни в Стокгольме, где он прожил много лет. Да есть и мы, друзья, которые помнят красивого, светловолосого мальчика, талантом которого так восхищались. Когда-то, а ведь это было когда-то, родители Пети подарили нашей семье два небольших серебряных бокальчика. Не то в шутку, не то всерьёз родители – и мои, и Петины,- сказали, что может быть, доведётся когда-нибудь испить из этих бокальчиков нам, детям… Не пришлось, не довелось, не сложилось. А бокальчики я бережно храню. На немного потемневшем от времени серебре замысловатый рисунок: две веточки, две виноградные веточки. Символ жизни…
Главный редактор сайта до 2021 года.
На данный момент по личным обстоятельствам не может поддерживать информационную связь с читателями сайта.
