Главная / Литературная гостиная / АНАТОЛИЙ ДОБРОВИЧ ТИРАН И ТВОРЕЦ

АНАТОЛИЙ ДОБРОВИЧ ТИРАН И ТВОРЕЦ

Эта книга о Шостаковиче и Сталине все еще популярна. Но, по-моему, Соломон Волков упростил ситуацию, наложив на нее современное западное клише. На первый взгляд, очень убедительно: классическое противостояние художника царю. И три маски художника, дающие ему шанс выжить, не потеряв себя: Летописец , Шут и Самозванец . Три «пушкинские» маски. Однако по ходу чтения эта схема начинает казаться надуманной и даже навязываемой читателю (равно как и аналогия между Николаем Первым и Сталиным). И схватывание ситуации оказывается неполным. Хотим ли мы приблизиться к тому, как обстояло дело? Я, далеко не знаток музыки, отношу себя к чутким и благодарным слушателям Шостаковича. Но, заставший ту эпоху, я утверждаю: все было страшнее, чем у С. Волкова, поскольку композитор не находился в однозначной оппозиции к вождю. Особая проблема художника и его поколения заключалась в неспособности выработать личное «антивождистское» мировоззрение. Оно представлялось тогда (на фоне гитлеризма) «антинародным».

Даже Мандельштама, не впитавшего, подобно Шостаковичу, революционность как семейную традицию (для поэта она была скорее культурной традицией: вспомним « клятвы чудные четвертому сословью »), сверлила « этих глаз журьба ». О.Э. чувствовал, что задолжал « товарищам рекам и чащам » и « товарищам городам »; понимал, что « народу нужен свет и воздух голубой »; ему « хотелось бы эту безумную гладь в долгополой шинели беречь-охранять ». И в воображении он « к нему …(вождю) без пропуска в Кремль вошел…головою повинной тяжел ». В 1937 же году Осип Мандельштам пишет в честь великого вождя свою знаменитую «Оду»:

…Не я и не другой – ему народ родной –
Народ-Гомер хвалу утроит.

Художник, береги и охраняй бойца:
Лес человечества за ним поёт, густея,
Само грядущее – дружина мудреца
И слушает его всё чаще, всё смелее.

Он свесился с трибуны, как с горы,
В бугры голов. Должник сильнее иска.
Могучие глаза решительно добры,
Густая бровь кому-то светит близко…

Неужели такое пишется всего лишь из страха перед посадкой?
Хронологические соседствующие с этой хвалой гениальные «Стихи о неизвестном солдате» позволяют заглянуть в настоящую пропасть, разверзшуюся между двумя способами мирочувствия в душе художника. Он прыгает, взмахивая руками, с края пропасти на другой край – и обратно, пока расстояние преодолимо. И остается, в конце концов, на родном — космическом, а не на «народническом» краю.

Видимо, что-то подобное происходило и с Шостаковичем. Будучи несомненным гостем из космоса, он не мог не испытывать временами панического чувства вины «перед народом». Старался загладить вину, — а ухо, а руку то и дело бес попутывал. Ироническая и двусмысленная ухмылка пробегала при этом по лицу (и по нотному листу), но она тут же сменялась выражением искренней озабоченности. И не только в связи с тем, убьют ли, втопчут ли в грязь, как многих других. Нужна была правота . «Историческая» правота. Просматривалась ли она в ту пору вне ленинско-сталинской идеологической парадигмы?.. Пожалуй, последующим поколениям этого уже не понять!

С. Волков явно прошел мимо еще одной ипостаси («маски») художника: Соратник царя. Да, этот жестокий режим следовало бы изменить. Но социализму как таковому противостоит в мире либо фашизм, либо буржуазная «бездуховность», и поэтому оппозиция вождю, пусть беспощадному (такой, как есть, и притом бесспорно политический гений, творец истории), означала бы предательство «базисных идеалов» человечества. И вот – разносится из репродукторов по всей необъятной стране величественное: « Ветер мира колышет знамена побед… Все дороги ведут к коммунизму ». Музыка Шостаковича. Из соображений личной безопасности сочинялось? Что-то не верится.

« Заблудился я в небе, что делать ?» (О.М.)

Метания Шостаковича видны не только в музыкальном, но также (и в особенности) в словесном материале, который он привлекает для своих сочинений. Композитор использует великие стихи, но, наряду с ними, и другие, мелкотравчатые, — к нашему недоумению. Будь я специалистом, собрал бы все эти тексты воедино. Вот тогда духовная коллизия людей, творивших в те времена, предстала бы в более полном виде.

Убежденные тираноборцы тоже существовали (пока их существование не прекратили насильственно). Но ни стихов, ни прозы, ни музыки от них практически не осталось…

Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показан