Korjov Oleg

ПРОСТИТЕ меня – художники- баталисты!

Ну, правда! Не удалось вам из-за наглости-твёрдости моей.

Из-за какой-то, местами непонятной заботы о солдатах своих, маниакальной просто ненависти к бушующее-пьяным мужикам – не удалось вам написать полотна – «Ташкентский аэропорт после массовой драки дембелей «осень-87»»,

или – « Разгром зданий и сооружений аэропорта Ташкент – дембелями-«афганцами»…

Пол-года, как из отпуска один приехал – так и «куковал» на заставе.

А тут хорошая командировка – за молодыми в Смоленск съездить и на Учебку в Термез привести.

В 4-м отделении спрашиваю – Дять Толь! А можно я самолётом через Москву рвану – хоть пару дней командировочно-сэкономленных с семьёй потрачу?

Он – смеётся – Конец дымиться?

— А ТО!!!!

— Ладно – давай, только проездные всё равно на ж/д будут.

— Да хрен с ними –проездными – зарплаты – пол чемодана под кроватью.

В обед, наряд ККП аэропорта Термез помог сесть в самолёт. Мест – конечно – нет. Но это нет мест с креслами! а место у пандуса в хвосте самолёта – возле дверок туалетных – море!

Вот и взлетаем! Рядышком летёха из ИСАПР, в кармашке бушлата- бутылёк – и всё у нас нормалёк!!!

На десятой минуте полёта пришлось, правда «бабаям» в пассажирском салоне быстернько объяснить – что туалета в ЯК-42 не предусмотрено – не видишь, что ли – офицерский это кабинет.

На двадцатой минуте полёта – и стюардесса к нам присоединилась….

Так что – ДО-МО-ЙЙЙ!!!

Ну а лёту – то всего и было – минут 40-к.

Ташкент встретил тишиной, полным залом аэропорта, и полной БЕЗНАДЁГОЙ!

У касс воинских, по залам ожидания, по коридорам, по туалетам и балконам аэропорта – ну всюду!

Просто – практически – ВЕЗДЕ!!!

Ну – деваться просто – некуда – ОДНИ ДЕМБЕЛЯ. Шурупов – с тысячу.

И наших. Родных – погранцов – 12 человек. С Термеза и Пянджа, с Московского и Каахка, из Душанбинского госпиталя и учебки собачей.

Дюжина пацанов и ХО РО ШИЙ!!!! ПЁС!

Весу в нём живого (перед самым вылетом пришлось платить ЖИВЫМ весом) 72 кг. ( во мне тогда самом 60 было) — Так что ЗВЕРЬ ПОГРАНИЧНЫЙ исподволь уважение вселял на всех, даже стоя у ноги вожатого-дембеля в сторонке. «Хвост» его домой забирал от усыпления спасая.

Вот такая рекогносцировочка, знацца.

Встал – как правильный в очередь. Подходят – на погоны глядючи, ко мне погранцы – мол товарищь старлей – как бы нам с вами тоже попытаться улететь?

Гляжу- ТОСКЛИВО им. Чё придумать то?

Мысля за мыслю заципляясь – светлой так и не проявляется. И тут начинается Часть первая – назову её «РАЗБОРКИ» В толпу стоящую печально как немцы «клином» на Чудском вламываться начали «голубые береты».

Одим совсем уж невысокий – есссесно в тельнике, сапогах прыжковых с колючей проволокой взамен шнуровки и с «Красной звездой» но груди – просто перед нами вклинился в очередь – дёрнул за рукава из неё двух «шурупов»- оттеснил их к своим же и вроде как тут и стоял.

Глянул я на погранцов – морды повытягивавших, расстегнул шинель порадную – думаю надо бы снять.

А ниши братишки то – вот что значит «своего» командира увидели – моментом сообразив – четыре шинелки скинули – к «хвосту» у окошка сложили и ко мне – плечико к плечику.

Перед нами – 10-12 десантников, перед ними – 35-50 «шурупов», позади нас ещё с десяток.

Ну- решил – пора! «Старшина!- ручку на погончик его голубой, огромным аксельбантом украшенный, золотом букв блестящий, положил – и к себе поворачиваю.

Злые глазёнки – мне на погоны. Чуть подобревшие – на грудь мою – и по сторонам.

А там – погоны зелёные от вставочек горбатенькие, «крест пограничный» пятикратно на парадках отраженный.

И совсем уж глазёнки десантные потеплели – когда ДЕВЯТЬ медалей, три нашивки ранений и «Красная» звезда» впечатлили.

Осмотрелся он – на своих – а они – тот же маршрут глазами совершив, подтянулись – и даже перегаром пытаются не дышать.

«Старшина,- повторяю ему, — ТЫ не заблудился, случайно?!»

«Трищь старш енант – да ониж бардак устроили – надо ж гады какие- крысы тыловые!» Я в голове уже ему только за обращение по званию поставил «четыре с плюсом»!

— Ну и что – впереди НАС стоять мечтаешь? Хором из четырёх глоток – полу шопот-полуоправдание – ДА НЕТ! ЧТО ВЫ?!!

Смотрю – погранцы мои (ДА! УЖЕ мои! Я ж, вроде, как и ответственность за них на себя взял!)– серьёзными глазами по кругу шарят – но вроде всё в порядке.

— Ну что – Десант- давай смотри – кто тут ещё без очереди влез, пока вы отходили! И к своим поварачиваясь – Ребята – а ну кА передайте по очереди, чтоб по очереди разобрались!

Пёс. Пограничный. Большой. Злобности отличной.

Экстерьера прекрасного. Намордник только и помогает его не бояться.

Да рука погранца-дембеля крепкая, к которой пёс привык, да поводок короткий. Да жара внутри помещёния.

Поэтому пса ещё толком никто и не видел.

А если видел – то не оценил.

А если оценил – то и не подумал, что это такое СПЕЦИАЛЬНОЕ ОРУЖИЕ ПОГРАНИЧНЫХ ВОЙСК КГБ СССР, которое только СВОИХ слушается, и в чужие руки не попадёт и на свою фуражку не броситься.

Стоит пёс в сторонке с вожатым, времени своего дожидается.

Недолго, подумал, ждать ему придётся! Ща, мыслю так, взорвётся очередь матами и потасовками.

Ну не то, чтоб в воду глядел – просто так и получилось.

Десантники начали»порядок» наводить – «шурупы» в мать-перемать и в драку, Погранцы со стороны голс подали.

Грохнуло. Зазвенело. Разбитое стекло одной из касс осколками в стороны брызжуще-блестя крик кассирши заглушает.

Ох не хорошо она кричит!

И не по тому что порезалась. И не с испугу – видела всё сама. А из вредности – плохие слова её над всем залом летят от потолка отражаясь тоску наводят: -« ВСЁ КАССЫ ЗАКРЫВАЕМ!!!»

И на окошках трёх оставшихся таблички появились. Для нас обескураживающее злые – безнадёгу вселяющие – «КАССА ЗАКРЫТА!!!»

Вздрогнула толпа. Тоской воздух закалыхался, матом как маслом политый, предпожарный вообще момент.

Повернулся я глазами к вожатому – глянул на него – на пса кивнул взглядом. Понял дембель мой зелёный. Пригнулся к псу, незаметным движением намордник снимая, и тут же к нам, к очереди бывшей – толпой мечущейся и орущей.

Команду вожатого «Голос» только Пёс и услышал. И пОдал.

Подал голос так – что вздрогнула толпа засотенная.

Кто слышал –вздрогнул. Кто его морду увидел – отшатнулся.

Двинулась толпа. В кучку.

Спиной вперёд отпрянули кто пса увидел. Спрессовывая спинами тех, кто только услышал. Мат прекращая, вздохом себе помогая подальше отодвинуться.

Подал голос Пёс ещё разок – и рухнула тишина.

Матерно шепочащая «СО БА КА!!!!» Десантники, за спиной Пса и вожатого оказавшись, понемногу в себя приходят.

Не ожидали, хоть и видели глазами. Плечи распремляют, выше ростом становясь – вроде как в братство «зелёно-голубое» (ТФУ! На до же придумал словечко!) втупают. Старшина орденоносец – мне в глаза смотрит.

Не то сказать хочет – МЫ СВОИ! Не то- Мы ж с ВАМИ!

Я ухмыляюсь и слышу его полуголос своим браткам – «БЛ… Я АЖ ПРОТРЕЗВЕЛ!!!»

Ловлю тишину слухом, воздух набирая – по-нашему- «В колонну по три, напротив касс – РАЗ_БЕ РИИСЬЬЬ!».

Всколыхнулись. Загомонили. Кто послать матом пытаясь – кто своих соседей переспрашивая.

Пёс мне голосом разок помог. И пошло движение.

Через пять минут толпа рассосалась. Как на картинке вдоль стойки протянулись переругиваясь, но уже потише, уже почти в строю, в три колонны-очереди нарисовавшись.

Через пол часа нарисовался патруль.

Ко мне идут – документы спрашивают. Обступили нас и погранцы и десантура – а я капитана и спрашиваю – «Где прятался – ми-ЛААЙ?!» Опешил капитан. Фурой АЭРОДРОМОМ по сторонам крутит, ничего не понимая.

А я повторяю – «Хдешь ты был с патрулятами когда тут толпа-толпой стояла?»

-В караулке- отвечает. -Вот там и сиди – надо будет – вызовем! -Да как ты смеешь- старлей?!

А ответом ему – голос Пса поданный.

Дрогнула фура и поплыла…поплыла по залу, лестнице, коридору, к дверям дежурного коменданта аэропорта Ташкент. 

 

Разборки-2

 

Заплыла фуражка аэродромного размера за двери металлические, закрылись они быстренько с лязгом железным, аж табличка «Военный комендант» на шурупах подпрыгнула.

Смотрю – а банда-то, у касс стоявшая – уж и не банда в общем. Так – себе – большое количество солдат на дембель едущих.

В колонну по одному к трём кассам стоящие, на меня глядучи молчаливо-одобряющие.

Улыбнулся я, подмигнул им всем разом,фуражку снял и громко им всем свистнул. Много глаз на меня смотрит!

Кто с ухмылкой, кто с улыбкой, кто просто с интересом.

Знаю – видели они офицеров разных. И красивых и грязных, и людей и сволочей, и нормальных и алкашей. А тут – так уж получилось – один старлей.

Для них – НИКТО – чужой. Тем паче – погранец. Я ж не в курсе как они границу пересекали и кто что не довёз на дембель, кто как зол на погоны да фуражки зелёные…

Свистнул – и с улыбкой – «Бойцы – если бардака устраивать не будите – все до завтра улетите!» Недоверие. Удивление. Немой вопрос в глазах.

А я уже погранцов и десант в сторонку отозвал и говорю – собирайте-ка данные кто через Москву полетит.

За плечико старшину своего и десантного пододвинул к себе и на ушко им – заправляйтесь – пойдём к коменданту.

Через пять минут в кабинете коменданта аэропорта достигли такую диспозицию – если 150 человек до Москвы наберётся – руководство аэропорта самолёт дополнительно выделит.

Вышли мы гордые – перед лестницей – над всем залом возвышаясь свистнул я ещё раз. Глянула на меня тыща глаз, да на улыбки старшин обоих, да примолкли все.

-«Слушай меня!» — слушают.

-«На десять человек по старшему выбирайте и ко мне отправте!»

— А где Вы будите? – хороший вопрос. Потому хорош что на ВЫ.

-Служебную собаку видите?

-Да! — Через 10 минут сбор. Десантник на меня снизу смотрит и говорит себе под нос – «Эх, бл…!

С таким бы комроты ЕЩЁ послужил!» У касс гражданских крик и ор. На весь зал билетный, и коридор.

— «Гляньте как стоят солдаты – а вы тут как на базаре!!».

Сижу – улыбаюсь – ну я даю! Во как наглость, погранцы и Пёс на толпу подействовали!!!

Через час был список в 190 человек. Добавили женщин гражданских с детьми десяток и самых симпотных студенток.

В 4 утра Ил-86 вырулил на взлёт.

В 9 утра я открывал ключом дверь в московской квартире. Почти трезвый.

Отказаться в самолёте – ну просто уже не мог.

И за взлёт.

И за дембель.

И ТРЕТИЙ.

И за клятый афган.

И за шасси.

Ну и просто – за спасибо мне.

Так что – ПРОСТИТЕ МЕНЯ, художники баталисты….