Елена Горовая. О чём можно написать 9 мая?

Кстати, в год выхода этого фильма, на экраны страны вышел и другой – «Калина красная». Получить звание лучшего фильма года, или как там называлась премия журнала «Советский экран», мог только один.

Страна сделала свой выбор.

Очень показательно.

Лучшим фильмом был назван не фильм о героических лётчиках, защищавших страну.

 

Мы выросли на фильмах, песнях про войну.

Очень душевных.

Теперь я понимаю, что это плохо.

Потому что мы знаем войну по фильмам и песням.

А война это кровь, крик, боль, утраченные и сломанные жизни.

 

Про то, кто такие «самовары» и «чемоданы» знают немногие. А это и есть –то, что несёт война. (Нет, я не про мародёров).

 

Потому что критерий хорошего человека, это не только — «с ним бы я пошёл в разведку».

 

Потому что опыт мирной жизни, созидательного труда необходим.

Потому что жить вдолгую, понимая, что построенное тобой останется детям-внукам и прочим поколениям (вспомните, сколько замков в Германии, Австрии, Франции веками принадлежат одной семье!)– правильно. Потому что правильно – жить! Созидать.

 

Нет, я не посягаю на святое.

Я за память, гордость и патриотизм.

Я за то, чтоб по уровню жизни было видно – какая страна победила в войне.

 

Воевали мои деды. Оба.

И в детстве мне было странно, что в класс приходят чужие дедушки рассказать, как воевали и какие подвиги совершали, а мои – ни ногой.

Когда я спрашивала, почему он не приходит, дед смотрел – долго так, с прищуром и ничего не говорил.

А в праздник плакал.

А про фильмы говорил, что это — кино. На самом деле всё страшно. Не любил фильмы о войне.

Потом уже до меня дошло, что те дедушки, которые приходили в школу – были какие надо дедушки.

 

Так же, долгим взглядом с прищуром смотрю я, когда мне есть, что сказать, но я молчу.

Обнаружила вдруг у себя этот взгляд.

Этот же взгляд есть у моих детей.

 

У меня есть личное отношение к войне и — кроме моих героических дедов.

Мне было 19, я увидела заметку в газете. На фото была девушка с младенцем на руках. И написано о ней – вдова.

Моя ровесница.

Я привыкла, что вдова – это из фильмов про войну!

Вдова погибшего в Афгане.

Резануло страшно.

И запомнилось.

 

Я против романтизации войны.

Я против жалких подачек ветеранам к празднику.

Многая лета им!

Но – считать ведь умеем. 76 лет окончания войны. Если им было 20 к моменту окончания, то сегодня – 96. Много вы таких знаете? А ведь не только юнцы воевали.

 

Я за то, чтобы на смену эмоциям пришло – знание.

Я за то, чтобы мы понимали – что привело к войне. Как сделать так, чтобы это не повторилось?

Что происходило в Германии, начиная с 1933 года? Почему не реагировали на происходящее Европа, СССР и США?

 

В 1936 году с нацизмом в Германии все уже было ясно, тем не менее, в Берлин на Олимпиаду, приехали спортсмены из разных стран.

Почему нацизм оказался такой силой, что за победу над ним один только Советский Союз заплатил десятками миллионов жизней? Кто дал ему эту силу?

 

Для меня смысл Дня Победы — понять, увидеть становление нацизма в государственной форме, сопоставить с современностью.

Как получилось, что мир видел, к чему идёт и не принял никаких мер?

 

Политика «взаимовыгодного» сотрудничества с принципиально неприемлемым режимом — только бизнес?

Получается, за появление нацистского государства Гитлера, а следовательно, за войну, за жертвы, за геноцид, за Холокост, несет политическую ответственность весь просвещенный мир. Это общая вина, глобальная.

 

Можем ли мы сегодня быть уверены в том, что нечто подобное не повторится вновь?

Как стал возможным запуск гигантского конвейера по физическому уничтожению миллионов людей всех возрастов, от новорожденных до глубоких стариков?

 

В 1938-м году в городке Эвиан-ле-Бен состоялась конференция. Цель – решение вопроса о судьбе сотен тысяч еврейских беженцев, которым угрожало физическое уничтожение на подконтрольных нацистам территориях. Всё уже было понятно. Конференция провалилась!

Страны-участницы были заняты проблемами экономического кризиса в своих странах и безработицы. Расширять иммиграционные квоты, в этих условиях, они просто не могут. Квоты.

Сколько жизней можно было спасти?

 

Уроки. Вот что важно.

Великая война (так современники называли Первую мировую. Не знали ещё, что мировые войны получат порядковые номера!) показала, как легко с помощью современных технических достижений можно уничтожать людей. На той войне было опробовано химическое оружие, танки, огнеметы, сверхдальнобойные орудия, бомбардировщики и многое другое. Мир содрогнулся – больше никогда! Но Вторая мировая, тем не менее, случилась.

И достаточно скоро.

 

Снижение ценности человеческой жизни, право силы в мировой политике, популизм и «рациональные» соображения, типа — оnly business, технологии массового уничтожения. Неужели мы необучаемы?

 

***

Экономисты посчитали – если военный бюджет страны превышает 30% — это к войне.

В 1933 году военные расходы Третьего рейха составляли 4 % от всего бюджета, в 1934 − 18 %, то в 1936 — уже 39 %.

Поинтересуйтесь сегодняшним военным бюджетом своей страны.

 

***

Говорят – война не закончена, пока не похоронен последний солдат.

Мы выросли на эмоциональных стихах поэта «Вспомним всех поименно». Но это только стихи, эмоции.

Число погибших варьируется, причём – чудовищно.

Сразу после войны, при Сталине озвучили число потерь «немного больше, чем у немцев» (так велел Сталин) – 7 млн.

Никакого празднования при нём не было!

Ещё были живы ветераны. Реальные, хлебнувшие полной мерой.

 

Потом Хрущев сказал: «Вас обманули, мы потеряли 12 млн».

При Брежневе нам сказали про 20 млн павших.

 

Началась романтизация войны. Сильнейшие эмоциональные потрясения от «В бой идут одни старики» или «А зори здесь тихие», от талантливых песен и стихов.

В феврале 2017 года ГосДума заявила — 47 млн!

Так сколько же?

 

«Вспомним всех поименно» так и осталось красивой поэтической строчкой. Помните, как там дальше? «Это нужно не мёртвым, это надо живым!»

И ещё.

8 мая была подписана капитуляция Германии и закончена война в Европе. Но Вторая мировая продолжалась!

Люди гибли и после 9 мая.

 

Мой второй дед воевал на Дальнем Востоке.

Первый – у Рокоссовского. Это теперь я знаю, что взятие Берлина приписали Жукову. У Рокоссовского фамилия оказалась неподходящей.

Много чего я теперь знаю.

Но хочу знать больше.

 

«Я давно уже открыла, что людей легче заставить плакать или ахать, чем думать». Голда Меир.

 

Эмоции фильмов о войне вытесняли желание знать. А знать надо.

Чтобы даже мысли чудовищной не возникало: «можем повторить».

«Больше никогда» – эти слова должны звучать 9 мая.