Органы внутреннего управления гетто носили разные названия: «еврейские советы (комитеты)», «советы старейшин», «кагалы», «правление общины» и т.г . Именно первое название чаще всего фигурировало в документах военных лет. В современной литературе эти органы чаще всего обозначают немецким термином «юденрат».

Первые приказы по созданию местных органов под контролем военной администрации появляются в «середине июля 1941 г Командующий тылом группы армий «Центр» так обозначил основные принципы организации и деятельности юденратов: их предписывалось организовывать «в каждом населенном пункте», причем «из местных жителей». Состав таких органов должен был избираться самими евреями. Из состава юденрата избирались председатель и его заместитель. Председатель должен был сообщить о создании юденрата и представить список его членов местному военному коменданту. Члены юденрата несли личную ответственность за исполнение всех приказов оккупационных властей. В их состав включались только мужчины.

Самое активное участие в создании этих органов приняли представители айнзатцгрупп. Состав членов юденратов во многих гетто составлял от 3 до 1 2 человек. На территории России назначались только председатель и его заместитель либо один староста. В зоне военной администрации на территории Белоруссии (как и в России) еврейские комитеты состояли чаще всего из одного или нескольких человек.

Юденраты были нужны оккупантам для регистрации еврейского населения; конфискации его собственности; переселения и размещения в гетто; организации принудительного труда. Одновременно на юденраты возлагалась ответственность как за действия, так и бездействие еврейской общины в целом. Отметим, что в зоне военной администрации функции и состав юденратов прописывались более четко, чем в зоне под юрисдикцией гражданской администрации. С одной стороны, юденратам придавался статус «собственных органов управления» еврейской общины. Но была и оборотная сторона медали — они попадали в полную зависимость от оккупантов и становились фактически их официальными заложниками и первыми потенциальными жертвами.

Обычно юденраты возникали еще до организации гетто. В Минске еврейский совет был создан по распоряжению полевого коменданта города еще в начале июля 1941 г.

Состав юденратов редко оставался неизменным как по количеству, так и по профессиональному составу его членов. Помимо перечисленных выше функций (регистрация, учет, расселение в гетто, сбор контрибуций, коллективная ответственность за поведение общины), юденраты отвечали за поставку рабочей силы, оплату труда, распределение продовольствия и организацию питания, социальную помощь и медицинское обслуживание, взимание налогов и штрафов, обеспечение чистоты и порядка в гетто, деятельность мастерских, магазинов, рынков, разрешение административных дел. В ряде гетто они также организовывали культурную жизнь и преподавание. Разумеется, что в полном объеме такая деятельность проводилась лишь в некоторых крупных гетто, в определенные периоды их существования.

Важной функцией юденратов стала подготовка списков для переселения в гетто (в том числе — в другие, более крупные населенные пункты), трудовые лагеря, а также на депортацию.

Руководителей еврейских советов обычно называли «председатель» или «старейшина» (изредка — «глава»). В румынской зоне оккупации руководитель общины именовался «президентом». Иногда они имели двух руководителей — для местных и для депортированных. На территории России руководитель еврейского совета обычно обозначался в нацистских документах как «староста».

Предложение войти в состав или возглавить еврейский совет принимали далеко не все кандидаты. Уже после избрания в состав юденратов были зафиксированы случаи отказа от должности.

Более типичным было не избрание, а назначение состава этого органа. Военные власти в Прибалтике, Западной Украине и Белоруссии привлекали для этого бывших руководителей еврейской общины, известных адвокатов, врачей, директоров и преподавателей школ, а также людей, являвшихся ранее членами польских городских советов, но не участвовавших в еврейской жизни. Так, юденраты в Белоруссии нередко возглавляли люди, имевшие опыт работы на хозяйственных должностях. В состав юденратов (по крайней мере, первых из них) входили достаточно авторитетные в городе или местечке люди. В юденрат Львова входили три адвоката, два торговца и по одному — врач, инженер и ремесленник. В Злочеве (Галиция) членами юденрата стали 12 человек со степенью доктора наук. В Кишиневе румынские власти создали еврейский комитет в конце июля 1941 г. в составе 22 «интеллектуальных евреев».

Хорошее знание немецкого или румынского языка служило немаловажным фактором при решении многих вопросов. Именно этот фактор нередко был главным критерием при выборе или назначении председателя юденрата или его заместителя.

В некоторых случаях юденраты возглавляли беженцы (чаще всего — юристы, которые хорошо владели немецким). Нередко именно беженцы фактически руководили юденратом, формально занимая другие посты.

Сведения о структуре и основных направлениях деятельности еврейских советов крайне скудно отражены в источниках. Расширение первоначальных функций, предусмотренных немецкими приказами, неизбежно приводило к совершенствованию структуры и деятельности юденратов. Первоначально в составе Львовского юденрата было (не считая полиции) 13 отделов. В 1942 г. здесь работали уже 22 отдела и 6 подотделов. Основными из них были отвечавшие за расселение в гетто; обеспечение рабочей силой; распределение продовольствия; учет и сбор налогов.

Еврейские советы можно разделить на две категории: с автократическим или коллективным руководством. В первой из них председатели обладали практически всей полнотой власти, а члены юденратов играли роль своего рода консультационного бюро и не влияли на решения администрации гетто. Ко второй группе (она была явно менее представительна) относятся юденраты, в которых его члены, а также начальники ведущих отделов играли самостоятельную роль и участвовали в выработке политики юденрата как по внутренним вопросам, так и при взаимоотношениях с властями.

Разумеется, что при частой смене руководства и состава юденратов даже в одном гетто такие типы организации и деятельности юденратов могли меняться. Почти всегда еврейские советы начинали свою деятельность как коллегиальные органы. Впоследствии как по объективным причинам (стремление нацистов иметь дело только с руководителем совета или начальником полиции; необходимость немедленно принимать решение; личная ответственность руководителя), так и субъективным (лидерские качества и стиль поведения) преобладающим являлся первый тип юденратов.

Юденраты в России

На территории России юденраты обычно состояли лишь из 2-3 человек или даже одного старосты. Еврейские советы в Ржеве, Торопце и ряде других мест состояли из трех человек. Реже (на Юге России) — из пяти.

В Калуге руководитель гетто был избран в ходе первого визита начальника полиции в гетто вскоре после переселения туда узников. Ряд юденратов был создан айнзатцгруппами (в г. Невель на Псковщине, в Ржеве Калининской области, Клинцах Брянской области). Обычно нацисты сами назначали старост из числа известных в городе людей «без коммунистического прошлого» .Чаще всего ими были врачи, многие из которых не уезжали в эвакуацию, потому что не могли оставить своих больных и созданные ими медицинские учреждения. В состав еврейского комитета в Кисловодске вошли 4 врача и один писатель. В Пятигорске комитет состоял из 3 человек -провизора, врача и артиста. Именно представители интеллигенции, чаще всего назначались нацистами в состав юденратов на территории России. Почти всегда возглавляли эти органы или становились старостами именно медики или адвокаты (в Велиже юденрат возглавлял учитель). Как правило, это были достаточно известные в городе и обычно немолодые люди.

Состав еврейских советов и их руководителей на территории России редко оставался неизменным. Председатели еврейских советов постоянно подвергались издевательствам и избиениям. По разным причинам нацисты убивали или заменяли таких руководителей еще до расстрела основной группы евреев.

Члены юденрата, как и в гетто других оккупированных регионов, занимались решением весьма непростой задачи по расселению узников. Основной же функцией старост было проведение регистрации евреев и подготовка списков по возрасту, полу, трудоспособности, составу семей. На Юге России едва ли не главной обязанностью старост (многие провели в этом качестве всего несколько дней или недель) стало подписание «Обращения» к еврейскому населению о сборе для регистрации и последующего переселения.

В юденратах России отсутствовало деление на отделы. Функции этих органов ограничивались организацией регистрации населения (на Юге России такие списки автоматически становились списками на депортацию), составлением списков трудоспособных (Центральная Россия) и организацией принудительных работ (Центральный и Северо-Западный регионы), а также сбором контрибуций и расселением узников гетто.

Председатели и члены юденратов нередко становились заложниками при проведении конфискационных или карательных операций оккупантов. Все они (за исключением скрывшихся) были уничтожены во время ликвидации гетто. Уцелевшие после освобождения оккупированной территории были осуждены советскими трибуналами (вплоть до смертной казни) как коллаборационисты.

Нередко узники одного и того же гетто дают противоположные оценки поведению и деятельности этих людей. Они были разными по образованию и нравственным качествам. Степень их известности, влияния, род занятий в предвоенный период, вовлеченность в деятельность еврейской общины отходили на второй план. Как бы справедливы ни были различные обвинения в адрес председателей юденратов, объективно (и формально) лишь они имели (пусть и в минимальной степени) возможность влиять при взаимоотношениях с оккупационной администрацией на судьбу узников.

Показательна деятельность Адольфа Гершмана — президента еврейской общины гетто Жмеринки (Винницкая область), находившегося на территории Транснистрии. Гершман, депортированный из Черновиц, был юристом, выпускником Венского университета. Он прекрасно владел немецким, румынским и французским языками.

Личные связи с румынскими властями (накануне войны он оказал юридическую помощь будущему претору Жмеринки) позволили А. Гершману сохранить жизнь более 3000 узников и обеспечить им сравнительно сносное существование. Он добился прекращения избиения узников в ходе принудительных работ за пределами гетто; их перестали отправлять на работы за пределы Жмеринского района; вход в гетто для румынских жандармов и местных полицейских без специальных пропусков был воспрещен. Эти меры, наряду с хорошо организованной социальной поддержкой и культурно-просветительной и религиозной деятельностью в гетто, сделали его уникальным не только в Транснистрии, но и на всей оккупированной советской территории. Сюда стремились попасть многие евреи из немецкой зоны оккупации и других гетто Транснистрии.

Однако ценой этого внешнего благополучия стало жесткое требование беспрекословного выполнения приказов президента гетто и его администрации. Это касалось прежде всего предоставления рабочей силы для оккупационных властей; поддержания в гетто строгой дисциплины, граничившей с полицейским произволом.

Цена доверительных отношений с оккупантами была достаточно высока. По требованию немецких властей Гершман был вынужден отправить обратно в немецкую зону оккупации 286 евреев местечка Браилов, бежавших в Жмеринку. И хотя это решение было вынужденным (власти грозили уничтожить все гетто), Гершман был расстрелян по приговору советского военного трибунала в декабре 1944 г.

Почти везде руководители и члены юденратов еще до ликвидации гетто становились одними из первых жертв. Не позднее 17 июля 1941 г. были казнены члены юденрата в Бельцах. На территории России такая судьба постигла в конце лета — начале осени 1941 г. членов еврейских советов в Хиславичах и Татарске Смоленской области.

Первый председатель юденрата Львова адвокат Ю. Парнас был арестован и убит в октябре 1941 г. за отказ составить списки на уничтожение 500 молодых и здоровых мужчин. Председатель юденрата Новогрудка и 8 его членов были расстреляны весной 1942 г. за отказ сотрудничать с нацистами. По той же причине был убит и следующий председатель юденрата. В некоторых гетто сменилось по 4 председателя юденратов.

Казни руководителей юденратов делали их преемников более послушными и менее инициативными. Обычно состав юденрата менялся после акций уничтожения.

Юденраты, обосновывая «полезность» и производительность труда узников, всеми способами отстаивали в переговорах с нацистами целесообразность существования производств в гетто. Иногда путем переговоров заметно сокращался размер контрибуции; евреям разрешали взять вещи при переселении в гетто; сократить число отобранных для уничтожения. Кое-где удавалось за взятки добиться переименования гетто в «рабочий лагерь» при сохранении его численности. Но возможности юденратов были ограниченными.

Современные исследования позволяют дать более точную классификацию руководителей юденратов. Во-первых, те, кто отказывался сотрудничать с нацистами с самого начала. Такие люди либо уничтожались немедленно или в ходе ближайшей акции, либо заканчивали жизнь самоубийством. На оккупированной территории СССР к ним можно отнести людей, отказавшихся войти в состав юденрата либо возглавить его. Во-вторых, еврейские лидеры, которые прямо либо косвенно участвовали в движении Сопротивления (Минск, Несвиж и др.).

В-третьих, выполнявшие основные требования нацистов, но сознательно нарушившие какие-либо их приказы; участвовавшие в экономическом саботаже; пытавшиеся улучшить условия содержания и оказать реальную помощь узникам. К ним относится большинство руководителей юденратов. В-четвертых, сотрудничавшие с нацистами по всем вопросам, кроме предложения участвовать в выдаче узников гетто для уничтожения (составление списков, доставка обреченных, поиск скрывшихся). Одной из форм протеста против депортации был коллективный суицид. В-пятых, безоговорочно (или в результате некоторого «торга» с оккупантами) выполнявшие все приказы нацистов. Одним из самых типичных представителей этой группы является глава юденрата в Вильнюсе Я. Гене. Он мотивировал участие еврейской полиции (и свое личное) в составлении списков на депортацию и помощь в ликвидации части узников гетто Ошмяны тем, что без этого участия число жертв было бы гораздо больше.

Среди этой группы немало тех, кто возглавил юденраты на последней стадии их существования. Их поведение отражает общую деморализацию узников в результате нечеловеческих условий жизни в гетто. Некоторые из таких лидеров руководствовались желанием сохранить в живых хотя бы часть общины; другие надеялись спасти жизнь лишь себе и своим близким.

Именно юденратам, вопреки целям и планам нацистов, выпала роль максимально продлить существование самих гетто и попытаться сохранить жизнь его узников.

Несомненная заслуга руководства юденратов состояла в организации медицинского обслуживания узников, бесплатных столовых, домов престарелых, сборе средств на благотворительные цели, создании рабочих мест в гетто. Это стало возможным вследствие изыскания внутренних дополнительных ресурсов (в том числе путем утаивания части вещей и денег, предназначенных для контрибуции).

Еврейская полиция

Одним из подразделений юденратов являлась еврейская полиция. Она выполняла административно-юридические функции и имела большое влияние на судьбы как отдельных узников, так и гетто в целом.

Численность еврейской полиции была различна в разных гетто и имела тенденцию роста в тех из них, которые существовали более года. В гетто Волыни первых полицейских набирали из числа молодых сотрудников юденрата (иногда — по совместительству). Многие из них являлись беженцами. В число полицейских попадали как «лучшие молодые люди» местечек, так и криминальные элементы. В Прибалтике полицейскими обычно становились бывшие военнослужащие и спортсмены.

Еврейская полиция Львова была создана в ноябре 1941 г. в составе 20 человек. К концу года их число возросло до 500. В Вильнюсском гетто численность полиции возросла в течение года с 60 до 210 человек. Первый набор полицейских обычно пытался если не прямо помогать узникам, то хотя бы не очень ревностно исполнять свои обязанности. В результате часть из них была уволена, а некоторые — репрессированы. В дальнейшем еврейские полицейские, как правило, безоговорочно выполняли приказы нацистов.

Они были вооружены палками или резиновыми дубинками. Обычно полицейские носили нарукавные повязки. В ряде гетто — специальные фуражки и шапки полувоенного образца. В Вильнюсе они получили шапки бывшей польской армии, но с желтой звездой. В гетто Львова использовалась польская полицейская форма. На правой руке полицейские носили красную или белую повязку с желтой звездой.

За образец в крупных гетто, входивших в рейхскомиссариат «Остланд» и дистрикт «Галиция», была взята организация аналогичной полиции в оккупированной Польше. Так, еще в ноябре 1941 г. во Львов приезжал начальник полиции варшавского гетто для передачи опыта будущим коллегам. В военной зоне оккупации еврейская полиция создавалась в очень редких случаях. Сохранились лишь отрывочные сведения о наличии еврейской полиции на территории Российской Федерации. Она была организована во Ржеве и в Велиже.

Эта структура решала следующие основные задачи: несла охрану ограждений и всех перекрестков, соединяющих гетто с «арийской» частью населенного пункта; обеспечивала общественный порядок и чистоту в гетто; проводила сбор контрибуций, штрафов, исполнение судебных решений юденрата; задержания, наказание и охрану узников тюрьмы гетто; отвечала за обеспечение рабочей силой принудительных работ (сбор и сопровождение узников; поиск уклоняющихся от работы и т.п.). Постепенно функции еврейских полицейских расширялись. Полиция охраняла здания юденратов, помогала расселению узников по квартирам; участвовала в борьбе с эпидемиями; проводила проверки по учету узников согласно месту их проживания; следила за соблюдением светомаскировки. Еврейские полицейские выполняли и другие обязанности; регулировали уличное движение в крупных гетто; следили за чистотой на улицах и во дворах; боролись с преступлениями внутри гетто. Очень важными были административно-карательные функции полиции. Именно ее начальник определял вид наказания, и его решение было окончательным. Наказанием могли быть штрафы и лишение хлебного пайка. Смертная казнь практически не применялась. Лишь в Вильнюсе в июле 1942 г. был вынесен и приведен в исполнение смертный приговор 2 узникам, совершившим убийство в ходе ограбления.

Полиция гетто была действенным средством для выполнения приказов нацистов и юденрата, которые непосредственно затрагивали имущественное положение узников и даже их жизнь. Она активно участвовала в сборе контрибуций и привлекалась оккупантами при проведении акций внутри гетто и депортации узников. В ее обязанности входило обнаружение укрытий и убежищ.

Именно еврейские полицейские, судя по воспоминаниям, чаще всего вызывали у узников самые негативные эмоции. Они нередко брали взятки, устраивали протекции родственникам, участвовали в контрабанде и нелегальном обмене. Особенно негативной была роль еврейской полиции, когда она привлекалась к проведению акций в гетто и осуществлению депортаций. Полицейские искали скрывавшихся узников, отводили их к месту сбора, помогали нацистам в погрузке обреченных в машины и железнодорожные составы, т.е. фактически соучаствовали в проведении акций уничтожения. На последнем этапе существования многих гетто именно еврейские полицейские активно участвовали в обнаружении так называемых «малин» (тайных убежищ), выдавали подпольщиков гетто.

При оценке деятельности еврейских полицейских чрезвычайно важно выявить степень их сотрудничества с гестапо. Несомненно, что в каждом гетто нацисты стремились иметь добровольных информаторов и агентов «по должности», прежде всего — среди руководителей еврейской полиции. Вместе с тем нацисты умело использовали два фактора. Во-первых, антисоветские и антикоммунистические настроения тех узников, члены семей которых или они лично пострадали «от Советов». Часть из них искренне ненавидела евреев-коммунистов и охотно выдавала их и советских работников гестапо.

Во-вторых, негативное отношение к деятельности подпольщиков обуславливалось боязнью за свою жизнь и жизнь близких в случае массовых репрессий в ответ на их деятельность.

Негативная роль еврейской полиции в истории Холокоста очевидна. Однако было бы неверно рисовать ее историю одними черными красками. Среди сотрудников и даже руководителей еврейской полиции находились люди, тесно сотрудничавшие с подпольем гетто, о чем будет рассказано ниже.

В полиции служили разные люди. Большинство приходило туда, чтобы материально обеспечить себя и свои семьи. Они получали лучшие квартиры, носили хорошую одежду и обувь. Некоторые использовали эту должность для корыстных целей, получая доступ к продовольствию и некоторым другим товарам, а также контролируя контрабанду и «черный рынок».

Другие упивались властью и заботились исключительно о себе и своих близких. Будучи вовлеченными в карательные операции и стремясь оправдать в собственных глазах свои позорные действия, они стремились максимально выслужиться перед своими хозяевами.

Некоторые еврейские полицейские не утратили чувства сострадания: они могли помочь и даже спасти своих знакомых; предупредить их и своих соседей о грозящей опасности. Однако гестаповцы успешно стремились избавиться от таких людей при первых признаках отсутствия у них необходимой активности. Некоторая (весьма незначительная) часть молодых людей шла в полицию по заданию или в связи с деятельностью подпольщиков.

Политика юденратов была направлена прежде всего на выполнение приказов военных властей с целью сохранить жизнь и обеспечить существование еврейской общины или ее частичное сохранение. Это было (по крайней мере, на первоначальном этапе) вынужденное сотрудничество, а не коллаборационизм. Еврейские советы в чрезвычайно сложных условиях смогли наладить во многих гетто помощь узникам, обеспечить минимум продовольственного снабжения, организовать медико-санитарное обслуживание, создать новые рабочие места.

Разумеется, среди руководителей, членов юденратов и особенно еврейской полиции были люди, вынужденно или добровольно пошедшие на сотрудничество с оккупантами. Но даже для них нацисты не делали исключений при ликвидации гетто и не сохраняли им жизнь.

И.АЛЬТМАН.