Владимир Галайко. ТАЙНА РЯДОВОГО АНТОНИЧЕВА

К 100-летию  пограничных войск СССР 

В начале семидесятых прошлого века я служил срочную в пограничных войсках, в Закарпатье.

Застава, куда я попал после окончания «учебки», стояла на второстепенной направлении — вдали от городов и транспортных узлов — и в силу этого насчитывала небольшое количество людей.

Все мы быстро познакомились, подружились и жили, как говорится, без секретов.

Хотя, впрочем, один из моих сослуживцев рядовой Владимир Антоничев вызывал у меня повышенный интерес.

Казалось мне, что не все он рассказывает о себе в те короткие минуты, когда мы, собравшись в сушилке, вспоминали о прожитой жизни, казалось мне, что он хранит какую-то тайну.

Было в его биографии несколько необъяснимых для меня фактов.

Ну хотя бы такой.

Служить Владимир начинал в Средней Азии, на границе с Афганистаном. А затем его, рядового солдата (виданное ли дело!), переводят в другой округ.

Это что должно было случиться, чтобы с южной границы перелететь через полсоюза на западную…

Или еще. Антоничев до службы шоферил, в начале службы был водителем, а теперь на службу пешком ходит. На наши расспросы отвечал, что, дескать, потерял права.

Чем дальше я наблюдал за своим товарищем, тем больше меня разбирал интерес. Однажды, когда мы с Антоничевым вдвоём несли службу, я напрямик выложил свои вопросы.

Владимир помолчал, а потом рассказал мне следующее.

…Еще в предвоенные годы разведка пограничных войск забросила своего агента (назовём его Хабиб) в Афганистан. Внедрение прошло успешно. Довольно быстро Хабиб стал заметным и влиятельным в приграничье человеком. Он приобрел землю, скот, стал владельцем небольшого рудника.

Естественно, как агент старался ничем не выделяться среди местного населения. Как настоящий правоверный мусульманин Хабиб совершил хадж в Мекку (что еще больше подняло его авторитет) и любил вплетать в свою речь цитаты, мудрые мысли из Корана.

Небольшие проблемы возникли во время заключения браков (советские законы, как известно, запрещают многожёнство), но ради такого случая Президиум Верховного Совета одной из Среднеазиатских республик принял решение (секретное, конечно), разрешающее Хабибу иметь четырех жен.

Шли годы. Произошло много событий: началась и закончилась нашей победой Великая Отечественная война, разоблачили культ Сталина, взлетел уже и первый космонавт, а Хабиб все еще находился в сопредельной стране. Конечно, он не просто жил в Афганистане, а выполнял специальные задания. И видимо не просто их выполнял, а очень хорошо, так как был награждён четырьмя орденами, ему было присвоено воинское звание «полковник».

В начале семидесятых пришло время уходить в запас. Попрощавшись с жёнами, дав распоряжения насчет хозяйственных дел, Хабиб перебрался в Союз.

Сбрив бороду и впервые за долгие годы службы надев полковничью форму, он стал готовиться к увольнению в запас.

Это процедура состоит из двух частей:

прохождения медицинской комиссии и ожидания, когда документы, побродив по различным кабинетам, попадут в самый высокий — там на них появится резолюция «Уволить», — и вернуться обратно.

Медицинские исследования Хабиб прошел довольно быстро, а вот второй период неожиданно затянулся…

На это время вернувшегося с длительного задания полковника прикомандировали к штабу пограничного отряда.

Он времени не терял: описал все свои приключения, выступал перед офицерами с лекциями — как знаток восточной специфики и т.д.

Как всегда, где-то за неделю до ноябрьских праздников был объявлен режим службы «по усиленному варианту». Все штабисты отряда выехали на границу, в пограничные подразделения. Хабиба также определили на одну из застав — оказывать помощь её начальнику.

8 ноября, благо обстановка была спокойной, они решили отметить праздник. Выпили по одной, второй, третьей. Разговорились. Хабиб рассказал немного о своей службе. Увидев недоверчивый блеск в глазах начальника заставы, обиделся и в пьяном задоре воскликнул:

— Думаешь, вру?! А ну-ка давай машину…

Через несколько минут «уазик», за рулем которого сидел рядовой Антоничев, выехал со двора заставы. без затруднений преодолели пограничные «ворота» и оказались на афганской стороне.

Пропылив по неважным «заграничным» дорогам, машина через несколько часов оказалась у имения «правоверного мусульманина Хабиба».

Все четыре жены приветствовали его громкими и радостными возгласами. Необычная одежда Хабиба и его спутников не удивила никого. Хозяин приехал!

— И грянул пир! — Вспоминал Антоничев свой заграничный «вояж». — Каких только яств я тогда не попробовал: шашлыки, плов, фрукты, восточные сладости, удивительные напитки. Естетсвенно, тосты продолжались.

Причем, после каждого тоста и появления нового блюда Хабиб спрашивал начальника заставы:

«А теперь веришь?»

Тот только кивал отяжелевшей головой, дескать, верю.

Может быть этот пир длился бы не сутки, а значительно больше, но в имение прибыли офицеры-разведчики из пограничного отряда и увезли всех в Союз.

Стали думать и гадать, что с этими нарушителями делать. Хабиба уволили не дожидаясь возвращения документов — согласовали и по телефону.

Начальника заставы понизили в звании и направили на Крайний Север, в Арктический пограничный отряд:

 там, дескать, можно в гости только к белым медведям ездить.

— — Я думал, что уволят, но впереди ещё был целый год пограничной службы. Поэтому у меня, закончил Антоничев — отобрали водительские права и перебросили на западную границу, дослуживать.

Владимир Галайко,
27-й Краснознаменный Мукачевский пограничный отряд.
Фото сделано в первый день службы, в учебке.