Сага о саратовских и ташкентских евреях

 

 

Печальная новость пришла на прошлой неделе. В возрасте 90 лет Скончался Мирон Пенсон, известный кинооператор, большой мастер фотографии, живший в последнее время в Нью-Йорке.

Так уж получилось, но в интернете и на страницах периодической печати особенно много публикаций идет о Максе Пенсоне — отце Мирона.

И мне бы хотелось поподробнее рассказать в целом об этом замечательно ташкентском семействе. Оно того стоит. Их никак нельзя рассматривать отдельно.

 

————————————————————

Алекс Златин

От автора:

Почему этот цикл называется “Сага” – интересуются читатели.

Отвечаю:

это термин, который пришел к нам из глубины веков и скорее всего, происходит от исландского глагола segja — говорить, и обозначает повествование, начинающееся с представления действующих лиц.

Внутренний мир и эмоции персонажей изображены в сагах лаконично и сдержанно.

Целью саг было описать события и людей, заслуживающих внимания. Если говорить о саратовских евреях, они этого явно заслуживают.

=========================

От всемирной выставки до НКВД

В своей автобиографии Макс Захарович Пенсон писал, что родился в городе Велиже Витебской губернии 17 марта 1893 года.

Очень рано начал трудовую жизнь. Мальчиком его отдали на обучение в переплетную мастерскую. Грамоте обучался самоучкой. Затем получил неполное образование в художественно-промышленной школе.

С началом Первой мировой войны уехал в Среднюю Азию( г. Коканд). Там работал счетоводом, одновременно преподавал рисование в школах до конца 1917 года.

После октябрьского переворота начал работать в Кокандском отделе Народного образования. Был там заведующим учебно-производственными мастерскими, затем по распоряжению Наркомпроса его отозвали в Ташкент. Там он начал активно заниматься фото-репортажем, и  с 1926 года работал фотокорреспондентом в редакции «Правда Востока».

 

Для него это был наиболее плодотворный период. Его фоторепортажи в 20-х и 30-х годах XX века были весьма популярны не только в Узбекистане, но и в целом по стране и за рубежом. Самая известная фотография — портрет «Узбекской Мадонны», получила высшую награду на Всемирной выставке в Париже в 1937 году. Она  изображает освобождённую мусульманку, снявшую чадру и кормящую ребёнка грудью.

Но спустя десятилетие  в 1948-1949 годах волна антисемитизма прокатилась по Советскому Союзу, который многим казался страной возможностей, где не было погромов и дискриминации по религиозному признаку, в отличие от Российской империи.

Художница

Так думал и Макс Захарович, но в 1948 году его неожиданно  уволили из «Правды Востока», а в 1949-м без всяких объяснений сотрудники НКВД, отобрали у него разрешение на работу фотокорреспондентом. Это фактически положило конец его карьере. Потеряв работу, он впал в депрессию, тяжело заболел. Что и стало причиной кончины в 1959 году.

Автопортрет

 

                     Личный фотограф Узбекской ССР

 

 

В конце девяностых годов прошлого века слава неожиданно вернулась к нему. Происходило это на моих глазах. В этот период я активно сотрудничал с сыном Макса Захаровича Мироном Пенсоном.

Он по моей просьбе в своей фотостудии (недалеко от стадиона Пахтакор) давал мне уроки мастера, как снимать видеокамерой ближний и дальний план, как использовать в процессе съемок объектив «рыбий глаз» и многое другое.

Не надо забывать, что это был мэтр в своей профессии.

Наша справка: Его называли личный фотограф Узбекской ССР. Мирон Пенсон, родился в Ташкенте 15 марта 1928г. Окончил Институт киноинженеров (ЛИКИ) в Ленинграде. Работал фотокором журнала «Саодат». С 1953 года — фотохудожник и оператор. На киностудии Узбекфильм с 1957 по 1990 год — оператор-постановщик. В 1999 году он эмигрировал в Соединенные Штаты.

Не надо забывать, что тогда, в период нашего знакомства, еще только прорезались «цифры и фотошоп». Я приносил к нему снятые по его советам кассеты и он внимательно просматривал их убирая лишнее и склеивая кусочки ленты. К тому же он еще подбирал удивительно подходящую для заснятого материала музыку. Например, для съемок в Израиле (куда я ездил, как журналист,  по приглашению израильского посольства в Узбекистане), он нашел музыку советских композиторов-евреев, которая органично вписалась в кадры, отражающие жизнь Иерусалима, Тель-Авива, показывающие, как выращивают виноград на Голанских высотах, как живут в кибуцах, прикоснуться к экспонатам музея Холокоста. Было приятно учиться и видеть, как Мирон умело и со вкусом работает с материалом.

Разумеется, занятия со мной для него была «детский сад». По-настоящему он выкладывался на своих работах над фильмами «Художники Узбекистана», «От весны до весны», «Утро Ферганы», «Прозрение гор», «Эти бесстрашные ребята на гоночных автомобилях» и многими другими. Как оператора, его с удовольствием приглашали снимать.

                             Темой отца Мирон болел

Особо надо сказать об его интересе к работам отца. Иногда пишут, что Мирон Пенсон, сначала не мог осознать их значение.

Как профессионал он все это прекрасно понимал и говорил мне не раз об этом. Разумеется, работая ответ. секретарем и редактором «Правды Востока», я перевернул богатый архив нашей газеты, чтобы подготовить и выпустить материалы о нашем Максе Пенсоне с фотографиями, хорошо демонстрирующими его творчество.

Можно сказать, что Мирон болел этой темой. Помню, с какой радостью он показал мне фотоальбом, изданный в Швейцарии с фотографиями сделанными его отцом. Разумеется, об этом событии в культурной жизни Узбекистана мы дали материал на видном месте.

Наша справка: Найденные фото  Макса Пенсона сделаны в Средней Азии в 1920-е и 1930-е годы. Затем они были выставлены в Москве, Париже и Лондоне (в Сомерсет-хаусе).

К этому можно добавить, что на одной из известных международных ярмарок была представлена галерея «Каре нуар», куратором которой была директор московского Дома фотографии Ольга Свиблова. Как большое открытие она  привезла в Париж фотографии Макса Пенсона. Судя по опубликованному интервью она убеждена, что Пенсона следует ставить на одну доску с ведущими советскими фотографами той эпохи, такими, как основоположник конструктивизма Александр Родченко.

«Я считаю, что Родченко был пророком и гением, — говорит она. — Но если подходить сугубо с точки зрения фотографии, то Пенсон был лучшим фотографом». Его работы, кстати сказать,  ценил Эйзенштейн, познакомившийся с Пенсоном на строительстве Ферганского канала. Он шутливо называл его «вездесущий Пенсон» и ценил Макса Захаровича  не только как человека, но и как равного по таланту мастера.

По журналу «СССР на стройке» он был известен и всем крупным московским фотографам. На выставках работы Пенсона безусловно обращали на себя внимание. Сам Картье-Брессон остановился у стенда и долго рассматривал их, восхищаясь естественностью композиции и ее выразительностью.

          Никогда не думала о званиях и шумихе вокруг…

 

Повествование было бы далеко не полным если не назвать имя Дины Ходжаевой (Пенсон)-дочери Макса Пенсона, первой женщины фоторепортера Туркестана.

Вот небольшой отрывок из интервью с Диной Максимовной, характеризующий ее.

С чего началось Ваше увлечение фотографией?

Когда была в 8 классе, отец подарил каждому ребенку по фотоаппарату. Это было так естественно, что мы тоже фотографируем, что даже не было в этом сомнений. Тут надо принять во внимание два обстоятельства. Первое: мы с раннего детства жили среди сохнущих пленок и снимков, это воспринималось и впитывалось так, что учить, как составлять реактивы или заправлять пленку в бачок не надо, все было освоено и давно изучено. Кроме того, мы все помогали отцу в его «подработках» и даже если бы мы работали только лаборантами, и то были бы востребованы как профессионалы.

Вас называют «первой узбекской женщиной-фотографом», что скажете?

Я никогда не думала о званиях, о выставках и шумихе вокруг. Я никогда не фотографировала то, что надо и как надо по заказу, а только то и так, как хотела сама, как бы для себя. Скрупулезно, но так получилось, что мое увлечение стало моей профессией.

Я много ездила как по Узбекистану, так и по разным странам мира. Сначала снимала виды и пейзажи. Потом поняла, что все эти пейзажи можно купить в виде набора открыток, так как они давно и не раз сняты мастерами. Снимать надо только людей! Убеждалась в этом в Венгрии, в Польше, в Америке, люди расскажут о стране лучше пейзажей и зданий. Например, американские хиппи, английские студенты, и дворники Парижа на фотографиях, признанных многими самыми удачными.

И вот еще одна интересная деталь: в 1966-м году во время Ташкентского землетрясения архив Макса Пенсона чуть не погиб. Из руин разрушенного дома его наследие спасли дочь Макса Захаровича – Дина и ее муж – кинодокументалист Файзулла Ходжаев. Благодаря их усилиям и многолетним трудам по реставрации и систематизации архива, а также его популяризации, именно сегодня стали возможны экспозиции незаурядного художника во многих городах мира.

Дина Максовна рядом с фотографией отца, вновь получившего признание на Родине.

                    Максом назвали в честь деда

И еще один любопытный момент:

сын Мирона был назван Максом в честь деда.

Почему-то его чаще всего характеризуют как «придворного» фотохудожника, работавшего при Президенте.

Да, действительно, самые серьезные фотосъемки на важных встречах, во время торжественных церемоний и приемов поручали именно ему, прекрасно зная, что Макс не подведет.

Но почему-то при этом редко упоминаются  работы Макса младшего, как фотохудожника. Поверьте, это выдающиеся фотопроизведения.

Я их видел немного (Мирон показывал).

На одной джентльмен, читающий на скамейке газету, которая горит, а он словно не замечает. При этом совершенно не создается впечатления, что это фотоколлаж. Все натурально, но явно в духе Сальватора Дали.

Но это же не нарисовано, а снято!

Не сомневаюсь, что Макс Пенсон-младший нас еще не раз удивит и еще не раз высоко поднимет планку современного фотоискусства.

 

Здесь я привел пример замечательной еврейской семьи, где профессия передается как по наследству.

Но точно также вся семья Пенсонов передает по наследству своим внукам и правнукам традиции высокой культуры, гуманного отношения к личности, нежелание добиваться чего-либо за счет других.

И где бы они не жили, их объединяет понятие общности семейных ценностей, стремление сохранить их.

 

Фотограф Дина Ходжаева-Пенсон на выставке