«Евреи, немцы и нефть – наш лучший экспорт»

Николае Чайшеску Георге Георгиу-Деж

На рубеже 1960−1970-х годов, после подписания Международного пакта о гражданских и политических правах, помимо требования свободы слова на первый план выдвинулись требования свободы вероисповедания, реабилитации репрессированных народов, включая право на возвращение в места традиционного проживания, и восстановления незаконно ликвидированных автономных республик крымских татар и немцев.

 

«Евреи, немцы и нефть – наш лучший экспорт»

Эти слова принадлежат председателю Госсовета Румынии и генеральному секретарю румынской компартии Николае Чаушеску (Nicolae Ceausescu), расстрелянному по приговору военного трибунала в 1989 году.

Но, будем справедливы, не Чаушеску автор «гениальной идеи» торговать евреями, которых после окончания Второй мировой войны в стране оставалось порядка 350 тысяч, а также трансильванскими саксами, банатскими и сатмарскими швабами, немцами Буковины и Добруджи, которых было свыше 300 тысяч.

Это его предшественник Георге Георгиу-Деж (Gheorghe Gheorghiu-Dej) начал рассматривать румынских евреев и немцев как предмет выгодной торговли с Израилем и Германией. 

Кстати, по переписи населения 1930 года в Румынии жили 745 421 немец – 4,1 процент населения страны. Более всего среди них было трансильванских саксов.

На территорию современной Румынии они переселились ещё в XII веке по призыву венгерского короля Гезы II (Géza II), пригласившего их защищать границы своей страны от татаро-монгол, а также для развития ремёсел, экономики и сельского хозяйства.

Немецкие колонисты пользовались многими привилегиями: сами выбирали себе судей и священников, были освобождены от таможенных сборов, имели право свободной торговли, владения собственной землёй и т. д. Ну а королю они были обязаны платить годовые проценты со своих доходов и служить в его армии. Всё это способствовало созданию особой, нигде более не встречающейся формы самоуправления. По мнению историков, жители немецкой Трансильвании в Средневековье в политическом отношении были самыми свободными, а в правовом – самыми защищёнными в Европе. Впрочем, и их вклад в развитие Румынии был тоже значительным.

Резко изменилась жизнь немецкого меньшинства Румынии перед и после окончания Второй мировой войны. Хотя Конституция страны 1952 г. предусматривала создание «автономных областей с широкими внутренними полномочиями», на немцев это не распространялось. К основной их массе были применены меры ограничения гражданских прав, конфискация имущества, экспроприация земельной собственности и недвижимости (немецкие школы, однако, не запрещались). Главенствующей стала концепция «единой румынской социалистической нации». К слову, процесс ассимиляции распространялся не только на немцев, но и на венгров и все другие национальные меньшинства. Но в то же время с конца 60-годов в рамках румынской политики, направленной на улучшение отношений с ФРГ, румынские немцы получили возможность эмигрировать из страны. Ещё раньше этим правом стали пользоваться евреи.

Так, в период с 1948 по 1989 годы разрешение на переезд в Израиль в обмен на твёрдую валюту, нефтедобывающую и сельскохозяйственную технику получили 280 тысяч румынских евреев.

Естественно, оплата этой репатриации осуществлялась в режиме строжайшей секретности и не напрямую.

В данном случае с обеими сторонами, не без выгоды для себя, работал посредник – живущий в Лондоне бизнесмен еврейского происхождения Генри Якобер (Henry Jacober). 

Но, как они ни секретничали, разведка СССР обо всём узнала. Подтверждением этому служит то, что приехавший в Румынию осенью 1958 года первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущёв неожиданно посоветовал румынским коллегам брать за выезжающих евреев не деньги, а товары либо услуги. Те спорить не стали. Якоберу в Лондон моментально была послана соответствующая директива, и в обмен за выезд 500 евреев Румыния получила не доллары, а автоматизированную куриную ферму, продукция которой пошла на экспорт и стала приносить стране большую валютную выручку. Вскоре они получили ещё пять таких ферм, а также оборудование для нефтяников. Примечательно, что всё это преподносилось как убедительная победа социалистического ведения хозяйства над капиталистическим.

Успех «еврейской операции» вдохновил Чаушеску, и в 1968 году между Румынией и ФРГ в условиях максимальной секретности было подписано соглашение об эмиграции румынских немцев в обмен на валюту. Но в качестве партнёра Румынии выступала не ФРГ, а, как и в «израильском направлении», частное лицо, которому Департамент государственной безопасности Румынии Секуритате, сочетавший функции спецслужбы и политической полиции, присвоил кличку «Эдуард» – немецкий адвокат, депутат Бундестага от ХДС Хайнц-Гюнтер Хюш (Heinz-Guenther Huesch). Вести эти деликатные переговоры ему предложил Герд Леммер (Gerd Lemmer), на тот момент статс-секретарь Министерства по делам беженцев, изгнанных и пострадавших от войны.

То, что румынская сторона настаивала на соблюдении полной секретности этой «долгоиграющей операции», устраивало и западных немцев, понимавших, что с политической точки зрения она была взрывоопасной.

В первом письменном договоре, подписанном 7 марта 1969 года в Стокгольме, как сообщает цюрихская газета, были определены четыре категории немцев-переселенцев и оговаривались расценки в DM:

1800 – за пенсионера,

2900 – за квалифицированного рабочего,

7000 – за студента без диплома и

11 000 – за выпускника университета.

Если набиралось значительное число желающих выехать, румынская сторона получала бонус. Но это были только стартовые цифры. В 60-е годы средняя цена (в DM) за одну немецкую душу составила уже 1500, в 70-е – 5−8 тыс., а в 80-е поднялась до 12 тыс.

На начальном этапе именно эмиссар федерального правительства Хюш доставлял в Румынию чемоданы, набитые дойчмарками. Причём передавались они без всяких чеков и расписок. Но, как пишет Neue Zürcher Zeitung, 89-летний Хюш, живущий ныне в городе Нойс, расположенном на западном берегу Рейна напротив Дюссельдорфа, до сих хранит в своей квартире десятки папок с документами – аккуратно ведущуюся хронику секретных переговоров по поводу выезжающих, записки обсуждений с канцлером Гельмутом Колем (Helmut Kohl), который просил лично информировать его о всех деталях и тонкостях операции, а также с номерами банкнот, которые он передавал румынам, и многое другое. Иными словами, немцы, осуществляя эту взрывоопасную, с политической точки зрения, операцию, перед законом были чисты.

Позже, по настоянию германской стороны, как рассказал Хюш, расчёты стали производиться через Внешнеторговый румынский банк во Франкфурте, а пару раз и через банк для международных взаиморасчётов в Базеле. В Румынии стороны обсуждали детали в «Интерконтинентале», бетонной башне, все стены которой были напичканы жучками, а также в подсобных помещениях двух других отелей в Бухаресте и в помещении румынского Министерства внешней торговли. Причём Николае Чаушеску, по словам Хюша, лично контролировал «торговлю немцами».

Как тайное стало явным

Четыре десятилетия Хайнц-Гюнтер Хюш не имел права делиться воспоминаниями.

В 2009 году в то время министр внутренних дел Вольфганг Шойбле (Wolfgang Schäuble) официально освободил его от обязанности соблюдать гостайну, и Хюш опубликовал сборник материалов, в который вошли его воспоминания о встрече с Николае Чаушеску 3 октября 1988 года.

Тогда по поручению канцлера Гельмута Коля он должен был добиться увеличения числа выезжающих.

Но Чаушеску вдруг заартачился и отказался от предложенной финансовой помощи. Румыны живут отлично, утверждал он (и это несмотря на то, что в конце 1980-х они голодали и замерзали).

Более того, заявил, что Румыния собирается отправить… гуманитарную помощь немецким безработным. Как выяснилось позже, таким образом он хотел стабилизировать внутриполитическую обстановку. 

По сути, – вспоминал Хюш, – мы действовали по воровским понятиям. Это были договоры без принятия каких-либо правовых актов, действовавшие до тех пор, пока обе стороны их придерживались. То, что де-факто речь шла о договорённостях между государствами, из них не следовало.

Процесс выкупа с годами был модифицирован. Под давлением Хюша ввели паушальную сумму за желающих выехать, но одновременно румынская сторона стала требовать выдавать ей кредиты, кроме того, доставлять частным образом различные медикаменты, охотничьи ружья, теле-, видео-, радиоаппаратуру, автомобили престижных марок и другие товары класса люкс.

В период с 1968 по 1989 годы из Румынии в Германию перебрались 226 тыс. немцев, за которых, по оценкам Хюша, Германия заплатила более полутора миллиарда DM. Из них на взятки было потрачено от 200 до 250 млн. Ну а всего, начиная с 1950 года и до настоящего времени в ФРГ, из Румынии переселилось более 450 000 немцев и членов их семей других национальностей.

Если проанализировать отношения между Румынией с одной стороны и ФРГ и Израилем с другой, то обращаешь внимание, что были они в годы правления Чаушеску более дружественными, нежели с другими странами.

Так, во время холодной войны Румыния оставалась единственной социалистической страной, которая не разорвала дипломатических отношений с Израилем. 

Но Румыния не единственная европейская страна, торговавшая евреями.

В начале 1950-х Израиль, по сообщениям местных газет, платил Венгрии по тысяче долларов за каждого эмигранта,

а вот Болгарии – «всего» от 50 до 350 долларов. 

Советам немцы были самим нужны

А что же с немцами СССР, десятки тысяч которых тоже мечтали вырваться из «коммунистического рая»?

Руководство ФРГ, воодушевлённое успехом на «румынском направлении», планировало, естественно неофициально, осуществить нечто подобное и с Кремлём.

В начале 1980-х в Аугсбурге в районе университета был даже воздвигнут жилой массив, квартиры в котором предназначались немцам из СССР, но что-то не срослось.

В отличие от Чаушеску,  ни Брежнев, ни Андропов торговать своими немцами не захотели. И менять их на станки, медикаменты, трубы для газопроводов или автомобили —  тоже.

А всё потому, что немцы им самим были нужны – на казахстанской целине, уральских заводах, урановых рудниках Киргизии и Таджикистана, шахтах Караганды и Норильска…

Хотя какой-то процент из двух миллионов они наверняка отпустили бы, но тут грянул Афганистан – «Вьетнамская война Советского Союза», как назвали этот вооружённый конфликт на Западе, и всем стало не до них.

Александр Фитц,

член Международной ассоциации исследователей истории и культуры российских немцев, Мюнхен