26.04.2019 00:01:00

Жаркое лето 86-го

---

Военнослужащие внутренних войск и сотрудники милиции во время несения службы в одном из населенных пунктов 30-километровой зоны.

Июнь 1986 года. Фото из личного архива автора

 

26 апреля 1986 года на Чернобыльской атомной электростанции произошла одна из крупнейших в мире техногенных аварий.

Ее последствия ликвидировали тысячи человек:

ученые, специалисты атомной и других отраслей народного хозяйства, военнослужащие, сотрудники органов внутренних дел.

Благодаря их мужеству, самоотверженности, стойкости последствия катастрофы в неимоверно сложных условиях и в сжатые сроки были устранены.

Осенью того же года над четвертым энергоблоком ЧАЭС сооружен саркофаг, получивший название объект «Укрытие».

Автор, в ту пору военный корреспондент, на основе документов, публикаций центральных средств массовой информации, личных впечатлений повествует об организации служебно-боевой деятельности в частях и подразделениях внутренних войск МВД СССР, в числе первых по сигналу тревоги направленных в район аварии.

Публикация приурочена к очередной годовщине аварии и Международному дню памяти жертв радиационных аварий и катастроф, учрежденному ГА ООН в 2003 году и отмечаемому в трагическую дату – 26 апреля.

НА ОХРАНЕ СТРАТЕГИЧЕСКИХ ОБЪЕКТОВ

 

Режим на атомных электростанциях в СССР обеспечивали воинские части внутренних войск по охране важных государственных объектов и специальных грузов.

В тот период они имели свою, обособленную структуру, и хотя выполняли задачи на территории зонального управления (объединения) войск, но не подчинялись ему, поскольку входили в состав самостоятельного управления союзного Главкомата.

Накануне первомайских праздников 1986 года мы, офицеры внутренних войск (в то время я проходил службу в столице Казахстана городе Алма-Ате), по ведомственным каналам узнали об аварии на Чернобыльской АЭС. Те из нас, кто по роду службы хоть как-то был знаком с системой охраны на особо важных объектах, стали делать предположения, основанные на скупых сообщениях печати и из разговоров с коллегами, имевшими отношение к службе в режимных подразделениях. Извлекая по крупицам информацию, мы понимали, что это не рядовая авария, а нечто масштабное и страшное по своим последствиям…

Спустя годы исследователям стали доступны материалы об аварии, хранившиеся в недрах советского атомного ведомства – Средмаша. В одном из них, в частности, говорилось: «26 апреля 1986 года в 1 час 23 мин. 49 сек. на четвертом блоке Чернобыльской АЭС при работе реактора РБМК-1000 на мощности 6% номинала произошла крупнейшая в истории техногенная авария с полным разрушением реакторной установки. Из реактора были выброшены раскаленные куски ядерного топлива и графита. В результате аварии были не только значительно разрушены строительные конструкции реакторного блока, деаэраторной этажерки, машинного зала, но и выброшено в атмосферу большое количество радиоактивных веществ…»

Сегодня с помощью электронных ресурсов и сохранившихся публикаций партийных и советских изданий, а также сообщений западных СМИ можно представить хронологию событий. 28 апреля мировые информационные агентства сообщили, что источник повышения радиационного фона в Швеции находится не на шведской АЭС, а в другой стране. Вечером того же дня ТАСС заявило, что на атомной станции в Чернобыле произошла авария и один из реакторов поврежден.

30 апреля в газете «Известия» под заголовком

«От Совета Министров СССР»

было опубликовано официальное сообщение.

В нем, в частности, говорилось, что на Чернобыльской АЭС произошел пожар, последствия которого ликвидируются, и по данному факту создана правительственная комиссия.

1 мая в Киеве и других городах, подвергшихся радиоактивному заражению, прошли праздничные демонстрации.

В главной партийной газете «Правда» сообщалось:

«…по предварительным данным, при аварии погибли 2 человека… В настоящее время радиационная обстановка на электростанции и прилегающей местности стабилизирована, пострадавшим оказывается необходимая медицинская помощь… Жители поселка АЭС и трех близлежащих населенных пунктов эвакуированы…»

Первая большая статья в отечественной прессе увидела свет только 6 мая. По вполне понятным причинам в ней не сообщалось, что в Киеве, по сути дела, царила паника. Испуганные родители, наслушавшись самых невероятных страшилок, осаждали вокзалы, чтобы отправить детей из города. Между тем западные радиостанции открыто сообщали об аварии на советской атомной станции, сведения о которой властями были засекречены.

Только 15 мая Генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев, вернувшись из зарубежной поездки, выступил по Центральному телевидению. Советский лидер заверил граждан страны и мировую общественность, что ликвидация последствий аварии идет «по плану». Местные СМИ вторили союзным изданиям.

Газета «Киевская правда» 12 мая писала:

«26 апреля 1986 года на Чернобыльской атомной станции в ходе эксперимента произошла проектная авария. Благодаря мужественной работе пожарников и обслуживающего персонала к утру аварию удалось локализовать.

В настоящее время ситуация находится под контролем. Радиационный фон в Чернобыле и Киеве – в пределах нормы.

Данных о погибших и пострадавших во время аварии на ЧАЭС нет».

Вскоре в прессе появились скупые сообщения о том, что сильные ожоги и отравления получили сотрудники пожарной охраны, которых экстренно госпитализировали в московскую клинику. Трое пожарных от полученной дозы облучения, несовместимой с жизнью, скончались… Это были первые жертвы аварии. Еще несколько десятков военнослужащих, пожарных и гражданских специалистов были госпитализированы и находились в клиниках Москвы, Киева, Минска под наблюдением врачей.

Вскоре мне самому предстояло увидеть страшные последствия атомной аварии и встретиться с непосредственными участниками тех событий, чтобы рассказать в военной газете об их будничной, как они считали, работе.

 

КОМАНДИРОВКА В

РАДИОАКТИВНЫЙ КРАЙ

 

В начале июня в кабинете редактора раздался телефонный звонок. После приветствия и краткого доклада о состоянии дел подполковник Сергей Александрович Геращенко пригласил к аппарату меня, лейтенанта, корреспондента-организатора (так официально называлась моя должность).

Звонил старший инспектор сектора печати политуправления войск подполковник Виктор Шакирович Амирханов.

Неожиданно для меня московский начальник поинтересовался… состоянием моего здоровья!

«Может, переведут в отряд космонавтов, – не найдя более подходящего варианта развития разговора, подумал я. – Или на крайний случай на Дальний Восток, поближе к родителям-пенсионерам».

– Как вы смотрите, – разговор носил официальный характер, – если мы командируем вас в Киев в состав создаваемой сменной редакции газеты «По зову Родины»?

– В связи с событиями в Чернобыле? – уточнил я.

– Да, газета будет выходить для группировки внутренних войск, выполняемых там служебно-боевые задачи. Сейчас формируется коллектив редакции. Так вы согласны? – настойчиво спросил подполковник Амирханов.

– В данной ситуации я не могу выбирать. Если надо, готов поехать.

– Мы не ошиблись в тебе, Юра, – вдруг перейдя на «ты», продолжил московский начальник. – Кстати, когда у тебя истекает срок выслуги в лейтенантском звании? – видимо, с намеком на досрочное получение очередной звездочки спросил меня собеседник.

…На следующий день после этого разговора в секретариат управления войск поступила телефонограмма о моем направлении в Киев, куда я и вылетел из алма-атинского аэропорта. В этот же день, согласно предписанию, прибыл в столицу советской Украины.

Киев встретил ярким солнцем и безоблачным небом, радовали глаз цветочные клумбы, парки и скверы зеленели во всей своей красе. Словно и не было никакой беды. Только бросилось в глаза, что детворы почти не видно во дворах, да поливальные машины чаще обычного курсируют по городу и вымывают улицы, применяя жидкие мыльные растворы.

Попасть служить в цветущий город было заветной мечтой многих моих однокурсников по Львовскому политучилищу. Некоторые из них оказались здесь спустя год после выпуска, однако не для того, чтобы прогуляться по Крещатику, посетить лавру или пройти, разрезая волны, на теплоходе по Днепру…

На следующий день мне надлежало быть в расположении войсковой части № 3217, известной как 290-й отдельный мотострелковый Новороссийский Краснознаменный полк, входивший в состав Управления внутренних войск МВД СССР по Украинской ССР и Молдавской ССР. Часть и по сей день, правда, в новой украинской нумерации, размещается в исторической части Киева – на Подоле.

Генерал-лейтенант С.П. Осташев  (крайний слева) во время инспектирования  сводного отряда 10-го мотострелкового  Рымникского полка внутренних войск.  Далее (слева направо): редактор газеты  «По зову Родины» подполковник  В.Г. Евлампиев, замполит полка  подполковник В.М. Скороход и  офицеры оперативно-войсковой группы.  Июль 1986 года.  Фото из личного архива автора

ГАЗЕТА «ПО ЗОВУ РОДИНЫ»

 

В состав первой сменной редакции газеты, названной с легкой руки руководителя войсковой прессы полковника Александра Георгиевича Горлова в духе времени – «По зову Родины», сроком на один месяц были командированы военные журналисты трех газет (из Ленинграда, Новосибирска и Алма-Аты). Временная штатная структура предусматривала должности редактора, ответственного секретаря и корреспондента-организатора.

Газета издавалась в течение семи месяцев, пока активная фаза ликвидации аварии не завершилась и приданные силы не возвратились к месту постоянной дислокации.

 

Первым редактором новой многотиражки был назначен подполковник Валерий Григорьевич Евлампиев, служивший в должности заместителя редактора газеты Управления внутренних войск МВД СССР по Западной Сибири «Красное знамя» (Новосибирск).

Это был опытный журналист, прошедший хорошую школу в дивизионных и войсковых изданиях, в том числе в специальных частях, и, что очень важно, знавший специфику службы подразделений по охране особо важных объектов.

Валерий Григорьевич обладал такими чертами, как настойчивость, целеустремленность, коммуникабельность, гражданская смелость.

Лично наблюдал, как редактор ставил перед командирами и политработниками острые вопросы, добивался принятия действенных мер.

Он умел сплотить подчиненных, повести их за собой. Это очень важное качество руководителя, особенно в экстремальных условиях.

Подполковник Евлампиев и вверенный ему коллектив справились с ответственной задачей.

Обязанности ответственного секретаря были возложены на капитана Владимира Петровича Куликова – выпускника Львовского ВВПУ, направленного из редакции газеты Управления внутренних войск МВД СССР по Северо-Западу.

Он имел большой опыт макетирования и редактирования дивизионной газеты. Увлеченный историей, разносторонний и начитанный офицер, Куликов хорошо знал войсковое хозяйство, специфику службы. Он всегда находил интересные темы для газеты, доказывая свой высокий профессионализм.

 

В киевской войсковой части нас поставили на все положенные виды довольствия, за редакцией закрепили помещение и автомобиль УАЗ-469. Мы стали работать в тесном контакте с журналистами газеты «Советский часовой», возглавляемой опытным редактором подполковником Анатолием Татариновым. Журналисты этого издания Владимир Кузьменко, Михаил Гринюк, Владимир Коркодым, Виктор Зубанюк, Николай Белоненко с первых дней аварии работали в районе дислокации направленных туда частей и подразделений войск. Сбор материала для газеты осуществлялся как в подразделениях, несущих службу непосредственно в районе аварии – «зоне отчуждения», так и в 30-километровой зоне.

 

СВАДЬБА В ПОЛЕССКОМ

 

Ранним утром 21 июня с коллегой капитаном Владимиром Коркодымом на редакционном автомобиле выехали в назначенный район. Был субботний день. Ярко светило солнце. На центральной площади райцентра Полесское царило оживление.

Именно сюда были эвакуированы многие службы из Припяти, и город, образно говоря, стал прифронтовым. По заданию политотдела мы доставили в райисполком объединенный номер газеты «Советский часовой» и многотиражки атомщиков «Трибуна энергетиков». Выясняя обстановку, побеседовали с местными журналистами. Уже покидая штаб, обратили внимание, что у здания районного ЗАГСа собрались люди. Вскоре до нас донеслись звуки марша Мендельсона. Дождавшись, пока молодых поздравят родные, решили взять интервью у новоиспеченных супругов. Естественно, мы поинтересовались, почему они в такой непростой период решили создать семью.

Ответ был предельно прост: «Заявление подавали еще до аварии, не отменять же теперь свадьбу, все закупили, народ пригласили…» Мы поздравили молодоженов и пожелали им счастливой жизни.

После этого наш путь лежал в район расположения подразделений войск.

Цель – сбор материала в первый номер газеты «По зову Родины». При подъезде к контрольно-пропускному пункту, условно отделявшему мирную территорию от «боевой», чувствовался особый, «военный» ритм: автомашины везли груз в район станции; наряды, стоявшие на посту, проверяли документы у всех следовавших в зону; химики занимались дезактивацией техники, а воины внутренних войск патрулировали улицы. К тому времени жители Припяти были эвакуированы, город и его окрестности выглядели безлюдно и потому непривычно…

Между тем в городе атомщиков остались работники, имевшие непосредственное отношение к эксплуатации станции, а также прикомандированные со всей страны специалисты атомного ведомства. Школы, детские сады, административные здания были временно отданы военным для размещения штабов частей и оперативных групп.

На трассах и дорогах были выставлены милицейские пункты охраны и посты военнослужащих ВВ. На одном из них мы познакомились с милицейским нарядом. Старший – офицер милиции связался по рации с командиром взвода внутренних войск и доложил ему о нашем прибытии. Вскоре к перекрестку, где мы ожидали взаимодействующие силы, подъехал бронетранспортер, а следом – УАЗ. С брони спрыгнул офицер, а из машины вышел представительный мужчина, как оказалось, председатель сельсовета. Мы коротко объяснили цель нашей командировки и приступили к своей основной работе. Из первых уст нам сообщили о бдительных воинах, фактах задержания нарушителей общественного порядка, конфискации украденного имущества.

 

НАРУШИТЕЛИ ПРОПУСКНОГО РЕЖИМА

 

На одной из проселочных дорог мы увидели знак, прикрепленный на шлагбауме, «Запретная зона». Рядом, на обочине, чуть наискосок стоял зеленый вагончик – бытовка на колесах. Приоткрыв дверь, под козырек вышел сержант милиции – круглолицый черноволосый молодой человек, лет двадцати двух от роду. Мой ровесник. Мы поинтересовались, есть ли в зоне ответственности этого поста войсковые наряды.

– Заходите, потолкуем, – предложил вышедший из бытовки старший лейтенант милиции.

Познакомились с дежурившими милиционерами. Они, как оказалось, размещались на дороге, ведущей в село, жители которого были переселены в соседние населенные пункты, с целью недопущения в радиационно опасный район как самих сельчан, так и непрошеных гостей, вздумавших поживиться чужим добром. Пока мы стояли и курили, в сторону опустевшего села направился пожилой мужчина на видавшем виды разбитом велосипеде.

– Стой! Куда едете? – Сержант взмахнул рукой.

– Домой, сынок, – притормозив, ответил мужчина.

– Туда нельзя. Опасно для жизни! – строго предупредил милиционер.

– Знаю, ребята, знаю. Да куры там не кормлены. Помрут ведь с голоду. Я мигом…

Сотрудники переглянулись. Поняв друг друга без лишних слов, старший поста сказал:

– Давай быстро, туда и обратно.

Мы разговорились. Ребята – Михаил и Вячеслав – наши ровесники, несут службу на этом посту уже полмесяца, приехали в командировку из соседних областей. График – «день-ночь», затем отдых на базе и опять «на ремень».

– Людей-то переселили, а хозяйство они там вынуждены оставить. Кто смог, уехал в город к детям-внукам, а в основном старики здесь остались, по соседним деревням разъехались, у кого где родственники, – объяснил Михаил.

Военнослужащие срочной службы из числа караула  по охране ЧАЭС, поселок Белый Берег.  Июль 1986 года. Фото автора

Общение с военнослужащими проходило в режиме, как бы сейчас выразились, «нон-стоп»: вопрос, ответ, запись в блокнот анкетных данных, суть поступка отличившегося воина, фотографирование в реальной обстановке. В первый день состоялось немало встреч с военнослужащими, несшими службу по охране 30-километровой зоны, на КПП и маршрутах патрулирования. Блокнот наполнялся фактурой. На ночлег мы остановились в расположении сводного отряда, сформированного из числа военнообязанных, призванных из запаса (как говорили специалисты, отмобилизованный или приписной состав, в простонародье именовавшиеся «партизанами»).

Через три дня после нашей командировки – 24 июня 1986 года вышел в свет первый номер газеты. Под шапкой «Экзамен на мужество и стойкость» на первой полосе были напечатаны передовая статья редактора, здесь же размещены фото и оперативная информация из подразделений.

На второй (оборотной) странице опубликованы хроника событий и информация о принимаемых правительством мерах по ликвидации аварии, материал, подготовленный информационным агентством ТАСС, опровергающий сообщения западных СМИ и рассказывающий о реальном положении дел, подборка о воинах, направленных в район аварии в числе первых и вернувшихся в строй после медицинского освидетельствования.

ЧП МЕСТНОГО МАСШТАБА

Во время другого выезда в зону мне пришлось побывать в населенном пункте с романтическим названием Белый Берег, где в тот период располагалось подразделение по охране атомной станции. Это были совсем юные ребята, солдаты срочной службы, 19–20 лет от роду. Они сменили на боевом посту военнослужащих спецкомендатуры из числа прапорщиков, посменно заступая в караул на патрулирование по периметру станции и в ее режимных помещениях.

Узнав о решительных действиях ефрейтора Юрия Онышко, потушившего загоревшийся в зоне несения службы магазин, встретился с воином. Оказалось, что срочную службу Юрий проходил в специальной моторизованной части милиции в городе Фрунзе. Накануне командировки в Киев я как раз побывал в столице Киргизии, где по заданию редакции собирал материал в милицейском батальоне. Нашлись у нас и общие знакомые – отцы-командиры, под началом которых боец проходил становление. И вот теперь новое испытание для бывалого солдата.

В один из дней нашего редактора срочно вызвали в политотдел. Вернувшись оттуда, подполковник Евлампиев распорядился оформлять документы в командировку в город Львов – в 10-й мотострелковый полк (в/ч 3238), откуда был сформирован сводный отряд из числа военнослужащих запаса. Оказалось, что накануне в подразделении прокатилась волна недовольств, выразившаяся в последующем отказе от приема пищи. Связано это было с невыполненным обещанием заменить военнослужащих запаса вскоре после призыва на сборы. В военкоматах Львовской области их заверили, что командировка продлится месяц. Указанный срок истек, а замены и не предвиделось.

Что означал отказ от приема пищи в воинском коллективе в экстремальной ситуации? По сути дела, данный инцидент командование и политорганы могли рассматривать по законам военного времени. Однако с оргвыводами не спешили. В очаг напряженности срочно были направлены офицеры политического и особого отделов управления войск. Из Москвы прибыл начальник политуправления войск генерал-лейтенант С.П. Осташев. С «заговорщиками» провели беседу, их требования о срочной отправке домой были смягчены и, по словам политработников, сведены к созданию необходимых бытовых условий, улучшению работы почты, получению периодики и демонстрации кинофильмов.

СВЯЗИ С ОБЩЕСТВЕННОСТЬЮ

С целью установления контактов с общественностью, трудовыми коллективами и семьями командированных я и был направлен на родину запасников.

В это же время мой однокурсник по училищу, лейтенант Валерий Ковалев, уже побывавший в зоне аварии в мае и получивший наряду со всеми «первопроходцами» предельную дозу облучения, был вызван из отпуска и командирован в опасную зону вновь.

На сей раз начальнику клуба полка была поставлена задача – доставить в расположение сводного отряда передвижную киноустановку. Так лейтенант угодил в пекло второй раз на целых полгода. Вот такое кино!

Вернувшись из командировки во Львов, привез в киевскую редакцию десятки писем от родных и близких военнослужащих, их коллег из трудовых коллективов. Преподаватель кафедры тактики родного училища полковник Иванов собственноручно написал письмо сыну, рядовому запаса. Некоторые из посланий с разрешения авторов мы разместили на газетных страницах. Ситуация вскоре стабилизировалась.

Кроме того, каждый номер газеты содержал несколько оперативных публикаций непосредственно из зоны аварии. Всего первый состав редакции подготовил 12 выпусков и оставил серьезный задел фотоиллюстраций и материалов различных жанров для следующего коллектива. Результаты работы военных журналистов нашли отражение в изданном политуправлением войск сборнике о служебно-боевой деятельности частей и подразделений ВВ в районе Чернобыльской АЭС. Военные журналисты были поощрены правами начальника войск и отмечены государственными наградами.

Позволю себе привести оценку, данную руководителями войсковой прессы:

«Главное направление в своей работе журналисты видели в том, чтобы газета была трибуной воина – мобилизовала военнослужащих на выполнение поставленных задач с высшим чувством ответственности, сплачивала их в единый, монолитный, четко работающий организм в период действий в сложной, малопрогнозируемой обстановке. Газета ярко призывала военнослужащих проявить наилучшие черты, присущие защитникам Отчизны, – верность долгу, стойкость, выдержку и высокое профессиональное мастерство».

В последующем опыт работы редакции в экстремальных условиях был востребован и оправдал себя при организации информирования военнослужащих и гражданского населения в период службы по урегулированию межнациональных конфликтов в ряде союзных республик СССР, а уже в наши дни – при проведении контртеррористических операций в Северо-Кавказском регионе.

ЭПИЛОГ

В петербургском Парке имени академика А.Д. Сахарова, где установлен памятник жертвам радиационных аварий и катастроф, ежегодно в конце апреля проходит траурный митинг.

На мероприятии всегда многолюдно. Почтить память погибших и выразить слова признательности здравствующим ликвидаторам приходят военные, бывшие и действующие, ветераны-атомщики, представители общественных организаций, студенты, школьники, депутаты, чиновники…

В марте 2011 года произошла радиационная авария на японской АЭС «Фукусима-1». Митинг, приуроченный 25-летию со дня аварии на Чернобыльской атомной электростанции, наряду с другими гостями посетил сотрудник консульства Японии в Санкт-Петербурге.

После выступления дипломата, рассказавшего о сложностях, возникших при ликвидации аварии, слово взял российский седовласый ветеран, предложивший своим соотечественникам оказать японскому народу бескорыстную помощь в борьбе с атомным джинном: «После четвертого реактора Чернобыльской АЭС нам терять нечего! Мы можем войти в любое пекло, Фукусима – не исключение…» Что тут скажешь – вот такой он, русский характер!