Главная / Новости / Бутылка газированной воды 1,5 литра вместо курицы. Подарки на песах в Хайфе.

Бутылка газированной воды 1,5 литра вместо курицы. Подарки на песах в Хайфе.

«Быть стариками — не простая штука,
Не все умеют стариками быть.
Дожить до старости — еще не вся наука.
Куда трудней — достоинство хранить.
А.Дементьев
Но однако у нашего еврейского народа накануне самый светлый праздник — песах .
Особенно он радостный у нас пожилых людей- испытавших ужасы в гетто и концлагерях и оставшихся в живых и на свободе.
Но этот радостный праздник был омрачен омрачен оргазаторами Хайфского муниципалитета при выдаче подарков на ул. Барзилай дом 6 в г.Хайфа
Такого унизительного отношения к нам еще не было в прошедьших годах в Хайфе.
Слава богу нашему государству . Оно нас еще не забывает. Без хлеба мы еще не сидим, и без сливочного масла тоже не сидим, чтобы нанести слой масла на кусок хлеба.
Но праздник — это праздник. С кочаном капусты и бутылкой газированной воды в гости не пойдешь. К такому великому празднику — Празднику с большой буквы люди идут в гости с достойным подарком — радостные.
Получая этот подарок 19.04.2016 по ул. Барзилай дом 6 в беспорядочной толкотне, в жару ( температура была 30-33 градуса Цельсия) — мы были омрачены, когда увидели дома этот подарок:
  • 500 грамм мацы
  • чай без наименования ( 150 грамм в пакетиках)
  • паста шоколадная — одна баночка
  • варенье клубничное — одна баночка
  • пакетик черного кофе Roasted — 100 грамм
  • сахар  — 1 килограмм
  • газированная вода 1.5 литра San Benetto — вместо курицы
  • капуста — 1 шт
  • огурцы — 5 шт.
  • лук репчатый — 3 шт.
  • кольбари (цветная капуста ) — 1 шт, причем не первой свежести, с гнилой поверхностью
Разве пожилые и больные люди ( узники концлагерей и гетто) которым 80 и больше лет могут употреблять в пищу этот подарок ?!
Даже не медицинскому специалисту понятно, что могие из этих продуктов им противопоказаны по состоянию здоровья.
Позор ! Позор ! Позор!
Спасибо за такой позор!
Такой подарочек ортодоксам побоялись бы преподнести.
А «русские» всё съедят. Во время 2 Мировой войне, в гетто они  и этого не кушали.
В лучшем случае нам приходилось кушать гнилую конину и жмых. А овощей и гнилых не видели.  Воду пили не газированную, а дождевую или из болота.
Спасибо господа организаторы!
Если доживем до лучших времен, но сделаем выводы куда ходить и зачем ходить.
От имени узников гетто и концлагерей Г. Гурвич
20.04.2016
——————————
Примечание от редакции сайта.
Мы уже публиковали данную проблему несколько лет назад…
Увы ситуация в Хайфе не улучшается.
Пострадавшие в Катастрофе в ожидании подарков. Израиль. Хайфа.

О Редакция Сайта

Статья размещена с помощью волонтёра сайта. Волонтер сайта не несет ответственность за мнения изложенные в статье. Статья написана не волонтером. Артур Клейн arthurhaifa@gmail.com

1 комментарий

  1. Владимир Рабинович

    Прочитал публикацию и написало том, как это происходило в Нетании.

    ОЧЕРЕДЬ

    Чёрная гидра очереди извивалась змеёй, замирала на миг и вдруг взрывалась криками и увещеваниями. Потом тело её расползалось на маленькие кучки, оживлённо о чём-то беседующие, а голова набухала у самых дверей, не давая выходить отоварившимся.
    — Пропустите, граждане, ну что вы встали здесь?
    — А где нам стоять, в стороне что ли? Там простоишь, а такие, как ты, блатные, залезут.
    — Я не блатная, я тоже здесь четыре часа под дверью торчу.
    — Знаем мы вас…
    Откуда-то сзади раздался громкий женский голос:
    — Я узница гетто, можно мне пройти?
    Ему ответил рассудительный мужской:
    — Ну, куда вы лезете без очереди, «узница»? А потом добавил:
    — И откуда ты такая взялась, сейчас уже и в живых-то никого не осталось?
    — Вот у меня удостоверение, я не одна здесь…
    — Ага, удостоверение! — перебил визгливый женский крик, — сколько отвалила за подделку?
    — А что здесь дают? – спрашивал всех подряд проходивший мимо старичок с рыночной коляской, пока кто-то не ответил:
    — Гуманитарная помощь дед, из Америки. Бедным, нуждающимся пенсионерам дают – русскоязычным.
    — А…а, как мне получить её?
    — Это сложно, дед, записываться нужно было за полгода, заранее, чтобы в Америке знали, сколько тебе харчей дешёвых заготовить, — насмешливо добавил другой.
    — А что дают? – несмело спросил прохожий.
    — Да, что дают? – поддержал кто-то из очереди.
    Тут же остановили выходившего «счастливца»:
    — Покажи, что там у тебя?
    Тот порылся в сумке-коляске:
    — Пачка макарон, пачка риса, бутылка воды и масло «Канола». Да, ещё вот консерва, рыба в томате, и манная крупа.
    — И всё! — грянул разочарованный хор.
    — А манная крупа-то зачем? – вопросила сухонькая старушка с удивлённым лицом. Невжель для внуков?
    — Ха, для внуков, нужны им твои внуки. Скупили оптом, что подешевле.
    Дверь слегка приоткрылась, в узкую щель просунулось голова, и мягким баритоном провозгласила:
    — Товарищи, кто следующий?
    Очередь заволновалась, подалась вперёд, задние начали давить передних.
    — Не напирайте, всех обслужим, — успокоил голос из-за двери.
    — Женщине плохо, дайте воды.
    — Вот, есть кофе, дверь приоткрылась шире, из неё выплыл грязноватый поднос:
    — Кому кофе? Что, нет желающих?
    — Воды мы просили, дайте же воды.
    Из-за двери протянули бутылку с водой.
    — Разрешите пройти, — пожилая женщина попробовала продвинуться вперёд.
    — Куда прёшь без очереди? – остановили её окрики.
    — Я сейчас, только на минутку.
    — Все вы так — на минутку, а потом отоваренная выйдешь.
    — Да ей в туалет только, — нашёлся один мужской примиряющий голос.
    — Пусть потерпит, вон мы уже четыре часа здесь под дверью жмёмся.
    — Да что вы за звери такие, за пачку макарон готовы человека в грязь втоптать, — вновь вступил примиряющий.
    — Если тебе не надо, так не толкайся здесь. Иди домой, что ты нас агитируешь?
    — Пойду, пожалуй, — ничуть не обиделся мужчина, – за четыре часа, которые нас, как собак, под дверью держат, дешёвые макароны дают и бутылку воды. Гуманитарная помощь, тоже мне. Издеваются над нами, а мы и ведёмся на халяву.
    Халява, халяв… халя… — это сладкое слово сидело в мозгах, витало над толпой, заглушая разум.
    — Я, я сейчас, моя очередь! – энергичная дама за шестьдесят, с виду бывшая работница минкультуры, юркнула в дверь. Манящий и таинственный полумрак большого помещения, уставленного стеллажами, принял её.

    Здесь царила совсем иная атмосфера.
    За широким столом восседал американец, правда, без сигары и шляпы. Но в кипе. Около него топталась ответственная женщина со списком, чем-то напоминающая комсомольских активисток шестидесятых. Она выполняла обязанности секретаря и переводила на русский со смеси английского и иврита, на котором весело болтал улыбающийся заокеанский благодетель. И обратно – с русского…
    Те же самые люди, которые только что готовы были вцепиться друг другу в волосы перед дверью, здесь мгновенно преображались в милых, интеллигентных мужчин и женщин. Они чинно восседали на разномастных пластиковых стульях, пересаживаясь поближе по мере продвижения очереди, и неспешно беседовали «за жизнь».
    — Его зовут Гарри Болдуэн, он бывший наркоман, который пришёл к Богу, — тихим голосом сообщила сидящим вокруг очередникам дама с неправдоподобно густым чёрным узлом волос на макушке.
    — То-то, я смотрю, он в десять часов закрыл свою лавочку на молитву, а мы перед дверью молились, чтобы его молитва поскорей закончилась, и нам не торчать тут, — вставил её насмешник-муж.
    — Всегда ты смеёшься, — отмахнулась от него жена, — человек благородное дело делает…
    — Я наблюдаю, как он это делает, для него это – шоу, а он режиссёр и главный актёр. А мы статисты назначенные, которым он платит этими продуктами, купленными по дешёвке за чужие спонсорские деньги.
    — Ш-ш-ш, тише ты, — шикнула на него жена и испуганно оглянулась.

    К столу «благодетеля» подошла моложавая статная женщина и опустилась в кресло, стоящее рядом. Гарри оживился, в глазах его появился блеск. Он взял теудат зеут и внимательно разглядывал его, то и дело, переводя взгляд на лицо женщины.
    — О, вы красивая женщина, — перевела секретарь, — я хочу выпить с вами в честь праздника Песах.
    Гарри наполнил две маленькие пластиковые рюмочки и, белозубо улыбаясь, протянул одну сидящей женщине:
    — Лехаим, — произнёс он, дотронувшись своей рюмкой до рюмки женщины. Казалось, что сейчас он предложит выпить на «брудершафт». Но сдержался, однако что-то произнёс, обращаясь к секретарю.
    — Он сказал, что хочет полюбить вас, — запинаясь, перевела секретарь.
    — В каком смысле? — настороженно переспросила женщина, — я замужем.
    — Да вы не волнуйтесь, он так многим женщинам говорит. Кто ему нравится, конечно.
    Женщина дёрнула плечиком, схватила свою сумку, в которую уже услужливо бросили пачку макарон и прочие продукты, и в недоумении удалилась.
    Секретарь, видя тягостное впечатление, произведённое на остальных откровенной раскованностью Гарри, попыталась оправдать его.
    — Понимаете, он очень много делает для людей, если бы не он, ничего бы этого не было. Он всё решает, достаёт деньги и закупает товары.
    — А четырёхчасовые очереди перед дверьми тоже входят в программу мероприятия? — смело переспросил муж-насмешник.
    — Как вам не стыдно? — принялась воспитывать его секретарь, — бесплатно всё получаете, подарки, фактически. А вам всё мало. Ну, и
    люди, сколько для вас не делай, всегда недовольны остаётесь
    — Нет-нет, почему же, — ответил ей насмешник, — я очень доволен. За четыре часа стояния с моими больными ногами, нервов и склок, отсутствия туалета получил «дорогой подарок» на сумму в тридцать шекелей. А за четыре часа подработки к пенсии я получаю сто шекелей. В спокойной обстановке, заметьте. И покупаю себе то, что необходимо пожилому человеку: поменьше мучного, сладкого, жирного, консервированного. И уж, конечно, не манную крупу.
    — Вас никто не заставляет здесь быть, желающих очень много, — нашлась секретарь.
    — Спасибо. В следующий раз я непременно учту ваше пожелание.

    Из двери вышла женщина и начала деловито выстраивать толпу, скопившуюся у входа, в длинную очередь.
    — Семьдесят седьмой, кто семьдесят седьмой?
    — Я, я, — чуть не падая, опираясь на костыль, бежал, задыхаясь, человек с одной ногой.
    — Сюда.

    Чёрная гидра очереди вытянулась, упираясь своим хвостом в большой «супер» Нетанийского рынка, где продавались такие нужные для пожилых людей продукты.
    Но, ведь не на халяву.

Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показан