Готовимся к государству Галахи. Новое понимание морали. Юридический ликбез

Еврейская религия принципиально не признает морали; ее единственная установка – исполнение божественных заповедей. Мир был создан для определенных цели и надобности. Для еврейского народа речь идет об исполнении заповедей даже ценой утраты личного счастья.

Различия моральных норм у разных людей и в разных обществах проистекают, в итоге, из тех основных ценностей, которые каждый устанавливает для себя. Иными словами – всё сводится к тому, что человек считает важнее всего. Иногда этой высшей ценностью является человек (его существование и благополучие), иногда – народ или страна, для некоторых такая высшая ценность – служение Богу. Приведём пример: хотя практически любой осудит человекоубийство, в самом отношении к убийству мы обнаружим различия. В глазах того, кто ставит превыше всего Человека и его жизнь, вне зависимости от его пола или вероисповедания, убийство идолопоклонника ничем не отличается от убийства любого другого человека. Тот, кто считает высшей ценностью служение Богу, может вообще не воспринять убийство идолопоклонника (который не признает единого Бога и служения ему) как нечто запрещённое – более того, он даже может счесть это заповедью, как пишет в своей Книге Основ рабби Йосеф Альбо, ч. 3, гл. 45: «Идолопоклонника, который не соблюдает семи заповедей сыновей Ноя, как то положено инородцу-поселенцу – можно убить, как то признают все религии; даже философы разрешают убить его. Они сказали: ‘Убей того, у кого нет веры’. Тора предупредила об идолопоклонниках. Там сказано: ‘Не оставляй в живых ни души’. А уж если так можно поступать с самим идолопоклонником, то тем более с его имуществом, поскольку идолопоклонник достоин смерти, а не жалости»… Можно привести ещё много подобных цитат. Очевидно, что тот, кто считает высшей ценностью служение Богу, не должен принимать святость человеческой жизни (жизни любого человека). Более того, согласно hалахе, тот, кто не признаёт этой высшей ценности и поклоняется идолам вместо служения Богу, достоин смерти.

Поскольку мы собираемся представить еврейскую мораль, выраженную в hалахе, нам придётся объяснить сперва, что же всё-таки является высшей ценностью в глазах ортодоксального еврея.

Эта высшая ценность – служение Богу, то есть исполнение заповедей Торы, данных Богом, каковым образом человек выполняет своё предназначение, ради которого он и был создан. Вот что сказано в трактате Недарим, 32а: «Рабби Элиезер сказал: Величие Торы таково, что без неё не было бы неба и земли, согласно сказанному: ‘Как невозможно нарушить союз Мой со днём и с ночью, также невозможно, чтобы не установил Я законов неба и земли’».

Иначе говоря, согласно восприятию мира сквозь призму Торы, мир был сотворён только лишь для того, чтобы еврейский народ выполнял заповеди Господа. Поэтому пророк Исайя следующим образом описывает в своих пророчествах тот идеальный мир, который наступит после конца света: «Вот что увидел Исайя, сын Амоца, об Иудее и Иерусалиме: И будет, в последствии дней утвердится гора дома Господня как вершина всех гор, и возвысится над холмами, и устремятся к ней все народы. И пойдут многие народы, и скажут: ‘Давайте взойдём на гору Господню, в дом Бога Яакова, чтобы Он научил нас путям Своим и чтобы пошли мы стезями Его’. Ибо из Сиона выйдет Тора и из Иерусалима – слово Господне. И рассудит Он народы, и даст поучение многим народам; и перекуют они мечи свои на орала, и копья свои – на садовые ножницы; не поднимет народ на народ меча, и не будут более учиться воевать» (Исайя, 2:1-4). То есть мир наступит только тогда, когда все народы признают главенство и исключительность евреев и их веры и поймут, что только из Сиона выйдет Тора. Идеальный мир может наступить только с полной победой еврейского учения над нееврейским образом жизни.

Согласно иудаизму, несмотря на существование естественных моральных ценностей, общих для всех человеческих существ – например, жалости или щедрости – еврей должен проявлять их лишь оттого, что таково указание hалахи, как часть служения Богу, а не в силу своей природной склонности! Мы находим это в трактате Мегила, 25а. Речь там идёт о том, почему в молитве нельзя говорить «Милость Твоя достигает птичьего гнезда». Причина кроется в том, что человек тем самым «превращает атрибуты Всевышнего в милосердие, когда они суть не что иное как постановления». Раши объясняет: «Дабы наложить на нас Его ярмо и показать, что мы Его рабы, выполняющие Его приказы». Итак, верующему еврею воспрещается просить о милосердии, кроме как в тех случаях, когда милосердие является частью религиозного постановления.

Так сказано и в Атерет Паз, ч. 1, т. 2 – примечания к Йоре Деа, гл. 10, прим. 4: «…Сын Израиля должен выполнять и рациональные заповеди не в силу логики, а оттого, что так заповедано Богом, как сказано: ‘И будет, за то, что будете слушать законы эти’», – т. е. даже когда дело доходит до рациональных заповедей, нужно выполнять приказанное Торой, а не вести себя согласно собственному разумению, как и в отношении всех прочих (нерациональных) заповедей.

Здесь будет уместно привести поучительные слова покойного профессора Йешаяhу Лейбовича: «Некоторые превозносят на все лады ‘еврейскую пророческую мораль’. Однако иудаизм нашел свое выражение в религии, и одно уже это не допускает существования категории ‘еврейской морали’. Еврейская религия, выраженная в Торе и заповедях, не является нравственной категорией. Она не признаёт человеческой совести; не случайно ни один из сорока восьми пророков и семи пророчиц Израиля ни разу не воззвал к совести. Совесть, её ценность и центральная роль возможны, только если человек не признаёт Бога.Мораль как абсолютная высшая ценность есть атеистическая категория, вытекающая из признания человека целью сущности и центром Творения. Атеист Кант был великим этиком, потому что для него человек – это бог. Пророки представляли человека стоящим перед Богом, и только с этой точки зрения рассматривали отношения между людьми. Еврейский народ никогда не выступал во главе борцов за мораль. Не будем воспринимать наших праотцев отлично от того, как они сами себя воспринимали. Более того: представляется очень сомнительным, можно ли вообще определять мораль в соответствии с разными группами людей, и обладает ли смыслом понятие ‘еврейской морали’. Не исключено, что мораль вообще нельзя квалифицировать с помощью какого-либо прилагательного, обозначающего группу людей – возможно, даже выражающего название идеологического течения или мировоззрения. У морали могут быть только два значения, и мне представляется невозможным придумать третье. Мораль – это либо направление желания человека соответственно его понятиям об объективной правде (практическая мораль, которая оценивается по результатам) – это мораль Сократа, стоиков, Спинозы; либо мораль – это направление желания человека соответственно его представлениям о своём долге (теоретическая мораль без практических целей), даже в противовес реальности – это мораль Канта. Но в молитве Шема я говорю, как и многие другие евреи: ‘И не будете следовать сердцу вашему и очам вашим’. ‘И не будете следовать сердцу вашему’ – это неприятие Канта; ‘И не будете следовать очам вашим’ – это неприятие Сократа; и всё это – из-за ‘Я Господь, Бог ваш’» («Иудаизм, еврейский народ и Государство Израиль», стр. 239).

Слова профессора Лейбовича глубоки и нелегки. По его мнению, у религиозного еврея вообще нет морали (ведь он отвергает в примере «Шема» два единственных понятия «морали»). У того, кто соблюдает заповеди, есть только Божественные указания, которые управляют всеми его поступками, хочет он того или нет! Этот вопрос стоит рассмотреть гораздо глубже.

Теперь, после этого предисловия, мы разберем различные законыhалахи из сферы человеческих взаимоотношений в их «моральном», так сказать, аспекте.

Добрые дела – прежде всего надо иметь в виду, что большинство этих заповедей подпадает под правило «Люби ближнего твоего, как самого себя», как пишет Маймонид (Законы траура, гл. 14, з. 1): «Мудрецы наказывают навещать больных, утешать скорбящих по умершему, заниматься выносом тела усопшего, помогать невесте выйти замуж, провожать гостей, заниматься исполнением похоронных обрядов, нести покойника, идти перед ним и оплакивать его и копать могилу и хоронить его, а также развлекать жениха и невесту и обслуживать их во всём, что им нужно. Все эти личные добрые деяния, у которых нет установленной меры, хотя и были заповеданы мудрецами, входят в правило ‘Люби ближнего твоего, как самого себя’. Всё, что ты хочешь, чтобы другие делали для тебя, делай для брата твоего по Торе и заповедям». То же и в Книге Заповедей Маймонида, Корень Второй: «Те, кто полагается на это мнение, включили в круг заповедей навещение больных, утешение скорбящих по умершему и участие в похоронах, согласно разъяснению сказанного Всеблагим: ‘И указывай им путь, по которому им ходить, и дела, которые им делать’ (Исход, 18:20), где он сообщает таким образом о них: “Путь – это добрые деяния; по которому– это похороны; им ходить – это навещение больных; и дела – это судьи;которые им делать – это делать больше, чем обязательно” (Бава Кама, 100а и Бава Меция, 30б). Они считали, что каждое из этих действий является самостоятельной заповедью, и не знали, что все эти действия и им подобные входят в определение одной и той же заповеди (повелительная заповедь 206) из числа ясно написанных в Торе, как сказал Всеблагой: ‘Люби ближнего твоего, как самого себя’ (Кедошим 19:18)».

Правильно будет поэтому сперва объяснить саму заповедь «Люби ближнего твоего, как самого себя», а уже из этого можно будет вывести что-то касательно всех параграфов творения добрых дел.

Маймонид пишет в Законах о мнениях, гл. 6, з. 3: «На всех людей распространяется заповедь любить каждого еврея как самого себя, ибо сказано: ‘Люби ближнего твоего, как самого себя’». Там же, в hагаhот Маймонийот, п. 1: «Но только того, кто твой ближний в Торе и заповедях, а грешника, который не внимает увещеваниям, заповедано ненавидеть, ибо сказано: ‘Страх перед Господом – ненавидеть зло’ (Притчи, 8:13), и ещё: ‘Ведь ненавидящих Тебя, Господи, ненавижу я’ (Псалмы, 139:21)».

То же находим и у Рашбама к Левит, 19:18: «Люби ближнего твоего, как самого себя – если он твой ближний, если он хороший, но не если он грешник, ибо сказано: ‘Страх перед Господом – ненавидеть зло’».

То же и в Малых Трактатах, трактат Авот Рабби Натана, первый текст, гл. 16: «Ненависть к человечеству – о чём идёт речь? Это (правило) учит человека, что нельзя любить мудрецов и ненавидеть учеников, или любить учеников и ненавидеть людей тёмных и невежественных. Надлежит любить всех и ненавидеть лишь еретиков, отступников и доносчиков, ибо сказано: ‘Ведь ненавидящих Тебя, Господи, ненавижу я и с восстающими на Тебя ссорюсь! Полной ненавистью ненавижу их, врагами стали они мне’. А ведь в Писании сказано: ‘Люби ближнего твоего, как самого себя; Я Господь’ (Левит, 19:18), – (В чём причина этого? – Потому что Я) создал его, и если он поступает, как один из вас – люби его, а если нет – не люби его» (см. Песахим, 113б).

Да будет известно читающему эти строки, что сказанное во Второзаконии, 10:19: «Так и вы – любите пришельца, ибо сами были вы пришельцами в земле Египетской», – относится исключительно к геру(принявшему еврейство), но никоим образом не к пришельцу, который остаётся неевреем. Так пишет Маймонид в Книге Заповедей, обяз. заповедь 207: «Эта заповедь обязывает нас любить пришельцев, согласно сказанному: ‘Так и вы – любите пришельца’. И хотя он уже включён в этом смысле вместе со всеми евреями в заповедь ‘Люби ближнего твоего, как самого себя’, ибо это тот пришелец, который принял еврейство, тем не менее, за то, что он вошёл в круг соблюдающих нашу Тору, Всевышний прибавил ему любви и посвятил ему дополнительную заповедь».

Мы видим, что высшей ценностью для того, кто соблюдает заповеди Торы, является служение Богу. На тех, кто не входит в число служащих Богу (неевреи, отступники, евреи, не соблюдающие заповедей, и проч.), не распространяется заповедь «Люби ближнего твоего»! И не зря Писание завершает изречение «Люби ближнего твоего как самого себя» словами «Я Господь».

Отметим, что любому человеческому обществу свойственна тенденция оберегать своих членов больше, чем тех, кто к нему не принадлежит. Почти любое общество создаёт собственную систему, призванную диктовать правила поведения в рамках данного общества – и эти правила отдают предпочтение членам общества перед теми, кто к нему не принадлежит. Так, по законам, принятым в развитых и прогрессивных государствах, государство не обязано заботиться о помощи или обеспечении чем-либо того, кто не является его гражданином. При всём при том, законы, которые принимает такое государство о личных правах, равенстве и свободе человека, основаны на понятиях о морали, действительных всегда и везде – даже в отношении человека, не являющегося гражданином государства. В системе, которая видит в Человеке смысл бытия, каждый, кто приносит вред другому человеку, достоин осуждения и порицания; в то время как в системе, которая видит смысл бытия в служении Богу, порицания заслуживает тот, кто наносит ущерб служению Богу.

Благотворительность – «Если же будет у тебя нищий кто-либо из братьев твоих, в одном из врат твоих в земле твоей, которую Господь, Бог твой, даёт тебе, то не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим братом твоим» (Второзаконие, 15:7).

В Книге Заповедей Маймонида, запретительная заповедь 232, сказано: «Эта заповедь остерегает нас, дабы мы не удерживали милостыни и вспомоществования от наших нищих братьев, коль скоро их нужда известна и в наших силах поддержать их. Об этом говорит Писание: ‘Не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим братом твоим’. Это предупреждение против чёрствости и жестокости, препятствующих правильным поступкам».

В книге Шаарей Тешува, написанной Раббейну Йоной (Р. Йона Праведный, сын рабби Авраама из Героны, жил в Испании – в Героне и в Барселоне – в 13 веке, а умер в Толедо в 1263 г.), в 3-х вратах, говорится: «‘Не ожесточи сердца твоего и не сожми руки твоей пред нищим братом твоим’ (Второзаконие, 15:7). Нас предупреждают таким образом выбросить из наших душ качество жестокости и посадить в них ростки богоугодного, которые суть милосердие и праведная милость, как сказано (там же, 28:9): ‘И будешь ходить путями Его’. А елику возможно, что человек не сожмёт руки своей, и одарит нищего, но не милосердным образом, подобно сказаному в Притчах, 12:10: ‘Но милосердие нечестивых жестоко’, – засим сказано: ‘Не ожесточи сердца твоего’. Кара же за жестокость горька и ужасна, как мы поясним, с Божьей помощью, в главе о жестокосердии. Наши благословенной памяти учителя сказали (Шаббат, 151б): “‘И оказал тебе милость, и размножил тебя’ (Второзаконие, 13:18), – к тому, кто милосерден к людям, милосердны небеса, а к тому, кто не милосерден к людям, небеса немилосердны”». Мы видим, как щепетильно Тора относится к заповеди о благотворительности, вплоть до того, что учителя называют того, кто уклоняется от неё, жестоким. И тем не менее, есть и такие, в отношении которых жестокость дозволена:

Подаяние грешнику – Каковы же законы о подаянии грешнику? Вот что написано об этом в Шулхан Арухе, Йоре Деа, гл. 251, п. 1: «Того, кто злонамеренно нарушает одну заповедь из числа заповеданных в Торе и не раскаивается, не обязательно обеспечивать или давать ему в долг». А в Ответах Рама сказано (ответ 62): «Рабби Элиезер из Меца говорит, что если некто злонамеренно нарушает одну заповедь из числа заповеданных в Торе и не раскаивается, его не обязательно обеспечивать или давать ему в долг, ибо сказано: ‘Чтоб жил брат твой с тобою’ (Левит, 25:36), и ещё сказано: ‘Кто-либо из братьев твоих’ (Второзаконие, 15:7), а поскольку он нарушил заповедь, он вышел из категории братства, пока не получит своё наказание».

Более того – если он нарушает заповеди специально для того, чтобы гневить Бога, ему не только не нужно давать милостыню – это вообще запрещено, как пишет Шах в Йоре Деа, пп. 3, касательно того, что такого нарушителя нельзя выкупать из плена: «Отсюда следует, что его нельзя также кормить или помогать ему с пропитанием». Вот, пожалуйста: всякому, кто ездит в субботу на машине или зажигает свет, нельзя давать подаяния, т. к. он считается нарушителем, стремящимся гневить Бога. Сострадание и милосердие подаяния являются, согласно hалахе, прерогативой не малоимущих, нуждающихся в помощи, а лишь тех бедняков, которые соблюдают заповеди! Нерелигиозному беднякузапрещено давать подаяние.

Смотрите, до чего доходит неравенство в hалахической морали между тем, кто учит Тору, и тем, кто не учит. В трактате Бава Батра, 8а, сказано: «В годы засухи Рабби открыл сокровищницу и сказал: Пусть войдут знатоки Писания, знатоки Устной Торы, знатоки Учения, знатоки hалахи, знатоки Аггады. А невежды пусть не входят. Рабби Йонатан, сын Амрама, пробился внутрь и сказал ему: Рабби, помогите мне обеспечить себя! Тот спросил его: Сын мой, ты читал? Он ответил: Нет. Ты учился? Он ответил: Нет. – Если так, как же я могу помочь тебе? (Он сказал:) Помогите мне, как собаке или ворону. Тот дал ему на пропитание. Когда он вышел, Рабби сел и с сожалением сказал: Горе мне, отдавшему свой кус хлеба невежде!.. Рабби придерживается высказанного им ранее мнения, согласно которому все кары постигают этот мир лишь из-за невежд».

Шулхан Арух постановил соответственно в Йоре Деа, гл. 251, п. 9: «Если перед человеком стоит много бедных, и у него не хватит на то, чтобы одеть, накормить или выкупить всех, коhену надлежит отдать предпочтение перед левитом, левиту – перед простым евреем, простому еврею – перед ребёнком от запрещённого брака коhена, ребёнку от запрещённого брака коhена – перед рождённым вне брака, рождённому вне брака – перед найдёнышем, найдёнышу – перед незаконнорожденным, незаконнорожденому – перед гивонцем (согласно традиции, гивонцы – народ, заключивший обманом союз с евреями, состоят у последних в услужении. – прим. пер.), гивонцу – перед гером, а геру – перед рабом, отпущенным на свободу. И всё это – при условии, что они обладают одинаковым уровнем познаний, но если незаконнорожденный – учёный знаток Торы, а первосвященник – невежда, то предпочтение отдаётся знатоку Торы… и всякому, кто учёнее другого, надлежит отдать предпочтение».

Итак, в hалахе право на кусок хлеба, на платье или какую-либо человеческую помощь зависит от соответствия нуждающегося религиозным критериям: если это человек, который соблюдает заповеди и учит Тору, он получит пожертвования, а если нет – не получит. Судите сами: представьте себе, что вдруг возникнет государство, в котором правом на все социальные льготы, услуги в сфере здравоохранения и образования обладают исключительно профессора, академики и доктора наук – но не простые смертные. Разумеется, это совершенно неприемлемо – любое правовое и справедливое государство оделяет своих граждан различными благами в зависимости от их потребностей, а не от их образования или убеждений. Поскольку в hалахе мы находим прямо противоположное, мы можем понять, таким образом, что hалаха рассматривает как ценность не Человека, а служение Богу. Знаток Торы идёт в счёт и получает, а невежда – не в счёт и не получает (если знатокам Торы не хватает).

Подаяние неевреям – никак не отражено в законе и имеет место лишь в силу стремления сохранить мирные отношения (т. е. не давать неевреям повода напасть на евреев), как объясняется в Тосефте Гитин, гл. 3, з. 13: «Если в городе живут евреи и неевреи, ответственные за подаяния взимают и с евреев, и с неевреев ради мирного сосуществования; бедным неевреям подают вместе с бедными евреями ради мирного сосуществования». Так постановил и Рама в Шулхан Арухе (Йоре Деа, гл. 251, п. 9): «Бедным иноверцам подают вместе с бедными евреями ради мирного сосуществования». Есть разногласие между авторитетами hалахи по поводу того, подают ли неевреям только вместе с бедными евреями, или же отдельно (когда они сами по себе) тоже. Вот что пишет Даркей Моше в комментариях к Туру, Йоре Деа, гл. 251, п. 9: «Ран пишет в конце главы Незикин (трактат Гитин), что не только заодно с бедными евреями, но даже когда эти бедняки-иноверцы сами по себе, им подают ради мирного сосуществования; но из сказанного Мордехаем там же, стр. 617в, можно понять, что им подают только заодно с еврейскими бедняками». А поскольку весь вопрос о подаянии неевреям стоит лишь ввиду необходимости сохранять мирные отношения (а не потому, что им надо давать милостыню как всякому человеку), Маймонид пишет, что это постановление в дальнейшем будет отменено. Законы об идолопоклонстве, гл. 10, з. 6-7: «Бедным неевреям подают вместе с бедными евреями ради мирного сосуществования… Всё это относится лишь к тому периоду, когда евреи рассеяны в изгнании меж иноверцами или находятся под их игом, но когда неевреи находятся под владычеством евреев, нам нельзя позволять иноверцам пребывать среди нас, и даже временный житель или странствующий купец да не пройдут по нашей земле, пока не примут обязательство выполнять семь заповедей сыновей Ноя, ибо сказано: ‘Да не живут они в земле твоей’ (Исход, 23:33) – даже на короткое время».

Мы опять же видим, что все обоснования добрым поступкам и помощи для hалахи сводятся к служению Богу, и если неевреи не выполняют обращённых к ним заповедей (семь заповедей сыновей Ноя), то им нельзя давать милостыню.

Запрещено даже принимать подаяния у неевреев, как объясняется в трактате Бава Батра, 10б: «Ифра Хормиз (имя одной нееврейки), мать царя Шапура, послала рабби Ами четыреста динаров, но он их не принял; тогда она послала их Раве – и тот их принял, дабы не ссориться с царским домом. Когда рабби Ами услышал об этом, он рассердился и сказал: Разве (Рава) не знает, что сказано: ‘Когда ветви его засохнут, обломаны будут, женщины придут и сожгут их’ (Исайя, 27:11)?». Раши поясняет: «Когда закончатся все заслуги их (неевреев) и высохнет влага их добрых деяний – тогда они будут обломаны».

То есть еврею запрещается принимать подаяния у неевреев, чтобы у тех не было заслуг, потому что милостыня искупает грехи (и нельзя, чтобы у нееврея были заслуги, не то он, упаси Боже, удостоится, чего доброго, небесного сострадания).

Так постановил и Шулхан Арух в Йоре Деа, гл. 254, п. 2: «Высокопоставленному лицу нееврейского происхождения, пославшему еврею деньги в пожертвование, не возвращают их, дабы не ссориться с правительственными кругами. Эти деньги принимают и раздают втихаря бедным инородцам – так, чтобы тот начальник не узнал». Шах объясняет причину этого закона: «Но только не еврейским беднякам, потому что сказано: ‘Когда ветви его засохнут’… Когда выйдут все заслуги, принадлежащие иноверцам, и высохнет влага их добрых деяний – тогда они будут обломаны».

Возвращение потерянного – Второзаконие, 22:1: «Когда увидишь ты быка брата твоего или овцу его заблудившимися, не должен ты отвернуться от них; возвратить должен ты их брату твоему». Маймонид пишет в Книге Заповедей, запретительная заповедь 269: «Эта заповедь предупреждает нас, дабы мы не отвернулись от чужой потери вместо того, чтобы взять её и вернуть хозяину – и об этом сказано: ‘Нельзя тебе притворяться, что ты не видел её’ (Второзаконие, 22:3)». Действительно ли это так? Сейчас мы посмотрим, в каких случаях есть даже прямая обязанность отвернуться от чужой потери.

Возвращение потерянного нерелигиозному человеку, который не соблюдает субботу.

Шулхан Арух говорит в Хошен Мишпат, гл. 266, п. 2: «Потерянное евреем обязательно надо вернуть, даже если хозяин – грешник, который ест некошерное в своё удовольствие. Но если он ест некошерное специально для того, чтобы гневить Бога, он является вероотступником, а вероотступникам, самаритянам и евреям, публично нарушающим субботу, запрещено возвращать потерянное, как идолопоклонникам». Этот закон взят из трактата Авода Зара, 26а, и из него вытекает, что тот, кто идёт по улице Шенкина в Тель-Авиве (большинство жителей которой – евреи, публично нарушающие субботу) и находит там что-то, не должен возвращать пропажу владельцу!

Возвращение потерянного неевреям.

В трактате Санhедрин, 76б, сказано: «О том, кто возвращает инородцу потерянное, Писание говорит: ‘И пропадёт таким образом сытый с голодным. Не благоволит Господь простить ему’ (Второзаконие, 29:18-19)». Раши объясняет: «Тот, кто возвращает нееврею потерянное, сравнивает и сопоставляет нееврея с евреем, и тем самым показывает, что возвращение пропажи не имеет для него значения как заповедь Творца, раз он поступает так даже в отношении нееврея, хотя такой заповеди нет».

А то, что в иерусалимском Талмуде (Бава Меция, гл. 2, з. 5) рассказывается, как Шимон бен Шетах вернул инородцу потерянное, относится к исключительному случаю, когда цель – восславить имя Божие, что указывает и Шулхан Арух (Хошен Мишпат, гл. 266, п. 1): «Потерянное гоем можно присвоить, ибо сказано: ‘Потерею брата твоего’ (Второзаконие, 22:3). А тот, кто возвращает ему, нарушает запрет, ибо поддерживает нарушителей. А если он возвращает, дабы восславить имя Господне, чтобы знали, что евреи богобоязненны, и уважали их – он достоин всяческих похвал».

В Ям Шель Шломо, Бава Кама, гл. 10, п. 20, написано: «Господь знает, каковы намерения человека, и если он хочет удостоиться таким образом личной похвалы, а не прославить веру Израиля, или симпатизирует гою и жалеет его – возвращать ему потерянное запрещается».

Очевидно, насколько еврейская мораль устремлена к одной-единственной цели – служению Богу. Гоя нельзя жалеть, каким бы несчастным он ни был, и возвращать ему потерянное запрещено. И только если этот поступок приводит к освящению Божьего имени (когда в результате возвращение пропажи гои вознесут хвалу еврейской вере), заповедано вернуть – но если результат не предполагает хвалы евреям, инородцу нельзя возвращать потери, что бы он ни потерял.

Ссуды в рост.

«Не вымогай роста у брата твоего: ни роста серебра, ни роста съестного, ни всего, что можно отдавать в рост. Иноземцу можешь отдавать в рост, а брату твоему не отдавай в рост, дабы благословил тебя Господь, Бог твой, во всяком начинании руки твоей» (Второзаконие, 23:20-21).

Итак, запрет одалживать деньги под процент проистекает из понятий о братстве и милосердии, как пишет Нахманид (Второзаконие, 23:20): «Отсюда видно, что ссужать нееврею в рост можно, и речь не идёт о грабеже или краже, как уже было сказано (Бава Кама, 113б): ‘Грабить гоя нельзя’. Но давать под процент с согласия и по желанию обеих сторон (евреев) запрещается лишь в силу братства и милосердия, как повелевает Писание: ‘Люби ближнего твоего, как самого себя’ (Левит, 19:18), и как сказано: ‘Остерегайся, чтобы не было в сердце твоём злого умысла…’ (Второзаконие, 15:9), и об этом говорится: ‘Дабы благословил тебя Господь, Бог твой’ (Там же, 23:21) – ибо милость и сострадание должно оказывать своим братьям, одалживая им без процентов, и это зачтётся как благотворительность. Таким же состраданием к братьям является шемита – седьмой год, поэтому сказано: ‘С чужеземца можешь взыскивать’ (Там же, 15:3), и для этого также установлено благословение – ибо Писание упоминает благословения только в связи с милостью и состраданием, а не в связи с обирательством, воровством и обманом».

Маймонид пишет (Законы должников и кредиторов, гл. 5, з. 1): «У идолопоклонников и инородцев-поселенцев берут в рост и дают им в рост, ибо сказано: ‘Не вымогай роста у брата твоего’, – у брата нельзя, а у всех прочих можно. Тот, кто вымогает рост у нееврея, выполняет заповедь, ибо сказано: ‘Иноземцу отдавай в рост’ (Второзаконие, 23:21). Традиция довела до нас, что это – повелительная заповедь и закон Торы».

Иными словами, по отношению к неевреям не только не бывает никакого «братства и милосердия» (его придерживают для евреев), но тот, кто захочет сделать нееврею добро и дать ему беспроцентную ссуду, ещё и нарушает заповедь Торы.

В отличие от Маймонида, Нахманид считает, что нет чёткой заповеди давать инородцам в рост. В комментарии к Второзаконию, 15:3 он пишет: «Нет заповеди, предписывающей ссужать нееврею деньгами под процент» – речь идёт о праве. Так считает и Раавад, который пишет в своих замечаниях к словам  Маймонида: «Сказал Авраам (Раавад): Я никогда не слышал о такой традиции (что давать нееврею в рост – заповедь Торы). Возможно, Маймонид неправильно понял сказанное в Сифри (раздел Ки Теце) о том, что ‘иноземцу отдавай в рост’ – это повелительная заповедь. Там имеется в виду, что запрет давать в рост еврею – это запрет, основанный на повелительной заповеди».

Ссуды в рост перешедшему в другую веру.

Шулхан Арух говорит в Йоре Деа, гл. 259, п. 2: «Перешедшему в другую веру можно давать деньги в рост, а у него брать в рост нельзя». Рама же пишет: «Некоторые относятся к вопросу с большей строгостью и запррещают даже давать в рост перешедшему в другую веру». В книге Ябия Омер приводится постановление, разрешающее это (часть 5 – Йоре Деа, гл. 13): «Хахам Цви (гл. 43) пишет, что, вне всякого сомнения, тому, кто публично нарушает субботу, можно давать в рост – см. Хотя мнение Швут Яаков, ч. 2 (гл. 73) совпадает с приведённым выше мнением Баха. Так или иначе, представляется, что правилами закона это дозволено, как явствует и из слов Учителя (Шулхан Аруха), который пишет просто о ‘перешедшем в другую веру’. Бейт Йосеф также объясняет, что даже тому, кто ест некошерное, чтобы гневить небеса, ему можно давать в рост… А в Бейт Йосеф (Йоре Деа) сказано, что нарушающий субботу публично, даже если он делает это ради собственного удовольствия, приравнивается к тому, кто ест некошерное, чтобы гневить Бога».

Таким образом, согласно Шулхан Аруху, человеку, который ест в некошерном ресторане (а он считается поедающим некошерное с целью гневить Бога, потому что у него есть возможность есть кошерное в ресторане через дорогу), можно ссуживать деньги под проценты, и заповедь братства и милосердия, данная Торой, на него не распространяется, хотя он и еврей во всех отношениях.

Мы опять же видим, что сострадание, братство и милосердие мира Торы и hалахи направлены исключительно на служение Богу. Это не сострадание к человеку оттого, что он нуждается, и не милосердие, обращённое на любого человека лишь потому, что он человек. Это сострадание, братство и милосердие, зависящие от того, что человек кладёт себе в рот и чем он набивает желудок – в  соответствии с религиозными канонами.

Всё вышеизложенное уже было написано Рамхалем в Месилат Йешарим (одна из наиболее значительных для иудаизма книг о морали и этике), гл. 1, По поводу долга человека на этом свете: «Основа праведности и залог непорочного служения заключён в том, чтобы человек понял и осознал, в чём его долг на этом свете, и на чём ему следует сосредоточить свои взгляды и помыслы, чем бы он ни занимался (иначе говоря, в чём заключается высшая ценность, во имя которой человек живёт). И вот чему нас научили мудрецы: человек был создан единственно для того, чтобы радоваться Господу и наслаждаться сиянием Его присутствия, ибо это и есть подлинное наслаждение… но путь к предмету наших вожделений… и способы, ведущие человека к этой сути – это заповеди, которые заповедал нам Всевышний, Благословенно Будь Имя Его». То есть, высшая ценность – это «наслаждение сиянием Божественного присутствия», а достигается это счастье путём соблюдения заповедей.

Нет нужды говорить, что этому мировоззрению противостоит много других, не менее приемлемых (философских, социальных и религиозных), каждое из которых предлагает собственную систему ценностей и собственную нирвану, каждое из которых представляет счастье так, как ему нравится.

Один из величайших еврейских философов, Барух (Бенедикт) Спиноза, говорит: «После того как опыт научил меня, что все встречающееся обычно в повседневной жизни суетно и пусто… я решил, наконец, исследовать, дано ли что-нибудь, что было бы истинным благом… более того, дано ли что-нибудь такое, что, найдя и приобретя это, я вечно наслаждался бы постоянной и вечной радостью… В самом деле, ведь то, что обычно встречается в жизни и что у людей, насколько можно судить по их поступкам, считается за высшее благо, сводится к следующим трем: богатству, славе и любострастию… Все же то, к чему стремится толпа, не только не дает никакого средства для сохранения нашего бытия, но даже препятствует ему, оказываясь часто причиной гибели тех, кто имеет это в своей власти… Но любовь к вещи вечной и бесконечной питает дух одной только радостью, и притом непричастной никакой печали; а этого должно сильно желать и всеми силами добиваться» (Б. Спиноза, «Трактат об усовершенствовании разума», из собрания сочинений Спинозы, изд. «Феникс», Ростов-на-Дону, 1998, стр. 284-287). И так Спиноза решил превратить любовь к философии и поиски истины «вечной и беспредельной» в дело своей жизни. Спиноза тоже нашёл эту свою истину в Боге, но между его Богом и Богом иудаизма нет ничего общего. Поэтому Спиноза, в соответствии с его убеждениями, сострадал любому человеку, не проверяя, обрезан ли тот и носит ли цицит.

Итак, человек мыслящий и проникающий в суть вещей сам занимается поисками своего счастья и способа сделать свою жизнь осмысленной. Ему могут помочь в этом начинании две с половиной тысячи лет человеческой мысли, от философов Древней Греции и до современных мыслителей. В нашем распоряжении скопились огромный опыт и невероятное количество информации. Существует множество религий, философий и социальных теорий. Каждому из нас приходится думать, колебаться и выбирать себе самому цели и способы их достижения. Не только разуму, но и чувствам неплохо бы принять участие в этом нелёгком выборе.

В соответствии с принципами иудаизма (см. выше – Рамхаль), смысл жизни в этом мире состоит в исполнении заповедей Торы, с которыми человек должен согласовывать своё поведение и образ жизни. Засим, того, кто не соблюдает заповеди (не должен либо не хочет), иудаизм ни во что не ставит и не считает достойным сострадания, милосердия или помощи. Даже то, что он случайно потерял, ему не надо возвращать.

Это – тоже взгляд на мораль, имеющий право на существование. Можно и так находить смысл в жизни.

Мораль и Галаха