Очень давно — почти двадцать семь лет назад — ушел из жизни генерал армии Виктор Дубынин, два месяца не дожив до 50.
И только сейчас сознаешь истинную цену этому военачальнику.
Он был, без сомнения, лучшим командующим 40‑й армией в Афганистане — той самой стотысячной группировкой войск, которую политики лукаво называли Ограниченным контингентом.
И при этом, поскольку характер имел правильный и никогда ни перед кем не прогибался, был обойден и в званиях, и в наградах.
Только после смерти стараниями его друзей-«афганцев» справедливость все же восторжествовала — в 2003‑м Виктор Дубынин стал Героем России, о нем написаны книги, сняты фильмы.
Жизнь и судьба этого человека заслуживают того, чтобы о нем помнили.
Оказавшись в Афганистане в пору самых ожесточенных боев, он делал все, чтобы спасти людей.
О его личной храбрости до сих пор рассказывают легенды. В горах под Хостом, когда снаряды и мины буквально в клочья разнесли наш командный пункт и паника была неминуема, Дубынину ни на секунду не изменила выдержка:
он даже не пригнулся под шквальным огнем — стоял и ровным голосом отдавал приказы, управлял боем.
Дубынин первым стал наносить упреждающие удары по базам террористов и наемников на сопредельной территории.
В 1987‑м многократно подтвержденные данные разведки указывали на то, что в Пакистане рядом с афганской границей формируется крупная группировка ваххабитов для прорыва в Афганистан.
Дубынин на свой страх и риск (без согласования с Москвой) приказал накрыть этот район массированным артиллерийским огнем.
За это в те годы могли не только отстранить от должности…
Дубынин никогда не думал о последствиях, когда речь шла о том, чтобы сберечь жизни солдат, отстоять правду, защитить несправедливо обиженного, поддержать достойного.
Он разрешил солдатам воевать не в сапогах, а в кроссовках, грубо нарушив тем самым существовавшие уставы и вызвав недовольство высокого начальства.
Дубынин ввел в практику массовые вертолетные десанты, которые обеспечивали внезапность и эффективность.
При нем была прекращена двойная бухгалтерия в подсчете убитых и раненых, когда в Москву сообщали одни цифры, а в реальности были совсем другие.
Будучи сначала первым заместителем командующего 40‑й армией, Виктор Петрович почти ежедневно делал короткие записи — для себя.
Он фиксировал ход боевых действий, вел учет потерям, давал скупые оценки действиям командиров.
Иногда позволял себе выйти за рамки формальных перечислений случившихся за день событий.
Только очень совестливый, очень порядочный человек мог делать подобные записи.
Вместе с тем этот дневник — яркий и красноречивый документ времени, страшное и мужественное свидетельство той жестокой войны.
Генерал армии Игорь Родионов, назвав Дубынина человеком с железными нервами, посетовал:
«Его потрясающая выдержка удивляла всех окружающих, но что творилось у него внутри — этого мы никогда не узнаем».
Возможно, строки из рабочего дневника Дубынина помогут нам увидеть хотя бы малую часть того, что творилось у него внутри.
23.11.84 г. В 4.30 начал боевые действия силами 103‑й воздушно-десантной дивизии. С боем к 11.00 взяли крепость, но «духи» вышли и вынесли тяжелое оружие. Убитые в форме царандоя (афганская милиция). Сильное сопротивление встретил в кишлаке Чахаркульбай-Улиа, огнем подавил его и к полудню взял. Наводчики показали подземные убежища, доты, но все пусто. Ужасное настроение. Где-то недоработал. Много потерь. Надо на будущее принимать более рациональные решения и конкретно спрашивать за потери.
25.11.84 г. Сегодня два месяца, как я улетел из Семипалатинска в ДРА. Время пролетело быстро. Хотя встаю на операции утром в 4.30 и ложусь в полночь. Времени не хватает. Мне всегда в жизни так «везет», всегда все должности самые ответственные, нервные… В ДРА надо каждый месяц самостоятельно проводить минимум одну операцию: все спланировать, предусмотреть, за всех отвечать. Одни потери могут с ума свести. А есть же счастливчики и здесь — лишь бумаги пишут и указания по телефону дают. Так можно и десять лет воевать.
7.12.84 г. Второй день операции. Начал выдвижение всех войск из Кабула на Бараки… Пока войска идут медленно. Узкое ущелье, много мин… Заболел желудок, поднялась температура. Сегодня спал 1–2 часа. Надо что-то делать, чтобы обязательно выдержать до конца операции. Погода портится: пошел мокрый снег, поднялся ветер. Низкие облака, горы закрыты, авиация не летает. Даже раненых вывезти — проблема.
12.12.84 г. Седьмой день операции. Встал в 4.00. Всю ночь был дождь, а утром пошел мокрый снег. В горах сильный туман, видимость 20–30 метров. Погода нелетная. Как нам вывезти раненых — их 14 человек? Дал команду выносить на руках. А расстояние — 10–12 километров по горам, значит, потребуется 8–10 часов. К вечеру вынесли. Намучили ребят.
Все время идет мокрый снег с дождем. Холод собачий. Все промокли до нитки. В 20.00 отправляю колонну с ранеными в Гардез. Очень опасно ехать ночью, но выхода нет: надо спасать людей. Душманы ведут настоящую минную войну. На 10‑километровом участке Норай — Алихейль за семь дней операции снято и уничтожено противотанковых мин — 274, фугасов — 22 (кстати, все они из наших неразорвавшихся авиабомб).
1.01.85 г. Накануне в 17.30 заступил на сутки дежурить по армии. Выпала честь Новый год встречать в штабе, в своем кабинете. До 4.30 заслушивал доклады командиров частей и дивизий.
В 12.00 по кабульскому времени и в 12.00 по московскому почти все советские посты открыли огонь из всех видов оружия и запустили в небо массу осветительных ракет. Фейерверк в честь Нового года. Дома все хорошо. Люда — молодец. Держится. Как я соскучился по детям, по Люде. Так хочется побыть дома хотя бы несколько часов, но судьба — злодейка, все получается наоборот.
На боевых, 1985 г.
10.01.85 г. В 10.25 встретил командующего округом, который прилетел сюда, чтобы выступить перед участниками сборов командиров полков. Он остался недоволен тем, что собрали не всех (42 человека в госпиталях, 29 на боевых действиях).
28.01.85 г. Разобрался с обстановкой в районе Киджоля (ущелье Панджшер, где шли самые тяжелые бои). Очень трудно. Постоянно бьют ДШК из подготовленных огневых точек, которые находятся в пещерах. Там даже установлены рельсы, по которым двигаются тележки с пулеметами. Сверху пещеры прикрыты естественными «балконами», и ни авиацией, ни артиллерией взять их невозможно.
1.02.85 г. Сегодня не спал всю ночь, хотя обстановка нормальная. Исполнилось 42 года. Вспомнились вся пройденная жизнь, семья, этапы службы… Многое пришлось передумать. 42 года… Можно считать, две трети жизни прожил, хотя кажется порой, что еще и не жил, что все впереди… Самое главное сейчас — честно отслужить в ДРА, а потом уже жить как и раньше. Лучше всего — в Союзе, дома. Хоть и работать по 10–12 часов в день, но дома.
24.03.85 г. …Подвели «зеленые» (так называли солдат афганских правительственных войск). Они отказываются идти вперед или идут, но в другую сторону. Советники врут, что высоты заняты афганскими войсками, а на самом деле — нет. Из-за них мы понесли потери: трое убитых, четверо раненых. Тяжело воевать коалиционно… Принял решение убрать «зеленых» с полосы боевых действий, но это не выход. Кто же будет защищать Апрельскую революцию? Трудно!
30.03.85 г. Сегодня заболел адъютант. Тиф. А я постоянно находился с ним в одном кунге. Вместе пищу принимали, общались. Неужели заболею и я? Нужно ждать десять суток (инкубационный период). Адъютанта увезли в госпиталь в Кабул.
4.04.85 г. В 10.00 с генералом Смирновым вылетел в Баграм, где возглавлю оперативную группу армии на несколько месяцев. Настроения нет. С одной операции на другую. За все время только один день без войны. Должен был слетать в Ташкент — не отпустили. А теперь уже придется долго здесь быть. Эх, судьба дурная моя…
21.04.85 г. Обстановка нормальная, правда, ночью было два обстрела. Не могу понять, откуда бьют? Местность в этой зеленой зоне сложная, она представляет собой пойму десятка рек. В основном равнина площадью 50 на 20 км. Здесь расположены сотни кишлаков, кругом сплошные виноградники, высокие дувалы. В каждом кишлаке по несколько средневековых крепостей. Все они приспособлены для ведения круговой обороны.
Большое количество кяризов, причем многоэтажных и длиной до нескольких километров. Они проходят под руслами рек, дорогами, садами. По ним можно скрытно перемещаться из одного кишлака в другой.
В 10.00 вылетел на КП 108‑й дивизии. При возвращении обратно погода на перевале испортилась, летели в облаках. Шли на высоте 5.300 м, и вертолет начал обрастать льдом. Это самое страшное.
Неделю назад в таких метеоусловиях в этом же районе после обледенения упал Ми‑8 (пятеро погибших). Но у нас все обошлось благополучно.
Наши трофеи
20.05.85 г. В 4.00 войска начали выдвигаться на Джелалабад. В 12.00 вылетаю и начинаю руководить боевыми действиями. В Джелалабаде стоит такая жара, что уши свертываются. Тяжело работать в таких условиях. Весь мокрый, постоянно мучит жажда. Врачи утверждают, что здесь нужно выпивать не менее восьми литров воды в сутки, только тогда не будет обезвоживания организма.
21.05.85 г. 66‑я бригада действовала четко и к 10.00 задачу по захвату дороги (95 км) выполнила. 56‑я не смогла своевременно выйти в свой район, а десант после высадки попал под очень плотный огонь. Завязался бой, который длился несколько часов, потери мы понесли солидные. За день десантировали 920 человек.
12.06.85 г. Собирался в отпуск, но после разговора с командующим об этом пришлось забыть. Должен ехать в Баграм и руководить боевыми действиями. Это на все лето и даже осень. Что сделаешь, надо выполнять свой долг честно и до конца. Надо прослужить здесь два года так, чтобы никто не упрекнул.
19.06.85 г. В 4.00 изучил обстановку. Афганцы еще и не думали выходить на Киджоль, хотя должны были уже взять его. В 4.30 принял решение на высадку десанта. В 6.00 начали высадку: задействовали 33 самолета, 32 вертолета, 26 арт. установок. К 10.55 высадку закончили: всего 700 человек, из них 237 афганцев. Обошлось удачно, без потерь, но во время посадки один Ми‑8 упал. Причина: садились на высоте 3.150 метров и произошла просадка вертолета из-за нехватки мощности в разреженном воздухе. Машина свалилась на левый бок, но экипаж и десант живы — это главное.
К 12.00 десант выполнил задачу. Афганцы овладели Киджолем, но к исходу дня мятежники их оттуда выбили, и они отошли назад. Плохо воюют…
День получился очень напряженный, полный нервотрепки.
Боевые действия на контроле у командующего округом, Москвы, все звонят, требуют, мешают…
24.06.85 г. Исполнилось девять месяцев, как я уехал от семьи, из Семипалатинска. Как время бежит. Но мне показалось, что прошло уже года два. Уже, кажется, вечность миновала. Я как будто всю жизнь в ДРА. До боли в сердце, до отчаяния здесь все надоело.
27.06.85 г. Все требуют как можно быстрее захватить Киджоль, а мы уже девятый день не можем, хотя задействованы три полка, 40 самолетов, 50 вертолетов. Противника очень много. Район хорошо подготовлен в инженерном отношении: масса дотов, щелей, пещер, а из них выбить «духов» ничем невозможно.
В 7.30 вылетел в Бараки разобраться. Обстановка сложная. Роты лежат. Люди не смеют поднять головы, такой плотный огонь. Хотя авиация и артиллерия наносят десятки ударов с большим расходом боеприпасов. Чтобы отвлечь наши силы от Панджшера, Ахмад Шах дал команду наносить удары на коммуникациях, и в 11.30 мятежники начали обстрел двух колонн с боеприпасами в районе Саланга. Был пробит трубопровод — он загорелся, а от него огонь перекинулся на колонны. Сгорели два БТР, семь машин, трое убитых, 15 раненых.
В 14.30 поднял по тревоге 180‑й полк, и в 15.30 он начал выдвижение из Кабула на Саланг для усиления охраны перевала и маршрута. Принимаем решение: взять Киджоль ночью.
28.06.85 г. На рассвете взяли Киджоль, начали действовать в направлении ущелья Аушаба, но около 10.00 по нам был открыт ураганный огонь из десятков пещер. Понесли потери. Танки подвести не можем, т. к. дорога разрушена и заминирована.
Очень нервный и напряженный был день. Надо заканчивать эти боевые действия.
С 30.06.85 г. по 11.07.85 г. Вести дневник не было возможности: очень напряженные и тяжелые дни.
С трудом и большими потерями взяли Киджольский перекресток. Угробили при этом много бронетехники, а результат нулевой… Какой страх у людей появляется при переезде через этот мост на перекрестке Киджоль! Один афганский водитель (шел обстрел из ДШК) от страха вырвал баранку руля, да так с ней и прибежал назад — весь мокрый, бледный, неспособный издать ни звука.
На Саланге случилась неприятность: «духи» сожгли колонну наливников — 64 машины и два наших БТР. Не успеваем принимать ответные меры, мало сил. А противник стремится нанести ощутимые уколы.
7 июля возле Баграма сожгли 10 наших наливников, а 15 КамАЗов вывели из строя. Вылетел туда на вертолете. Море огня. Хотел подсесть к колонне, но «духи» открыли огонь по вертолету.
В течение 10 дней пытались взять хотя бы 2–3 километра ущелья Аушаба… Сотни подготовленных к обороне пещер (есть пещеры с дверями и рельсами для передвижения крупнокалиберных пулеметных установок).
Такие укрепления не возьмешь ни авиацией, ни артиллерией. Можно немного обрушить входы, однако все горы не развалишь. Пещеры находятся на разных высотах, многоярусно, а огневые средства там пристреляны по каждому квадратному метру.
Надо сказать, что советские солдаты воюют очень самоотверженно, смело, геройски. Если кто-то ранен, идут на смерть — лишь бы оказать помощь товарищу. Очень много таких поступков, которые вполне заслуживают звания Героя Советского Союза. Но как-то часто такие геройские дела мы быстро забываем…
И очень плохо ведут боевые действия афганцы. Много попыток дезертирства, не хотят воевать, хитрят. Практически основная масса солидарна с душманами. За полгода призвали в армию 16 тысяч человек, а дезертировало более 14 тысяч.
Сам постоянно нахожусь в Баграме, каждый день вылетаю на Саланг, в Панджшер, в войска. Дел по горло с 5.00 утра до 23.00.
Мечтаю хотя бы одни сутки получить без войны и выспаться от души. Да и сон не идет в руку:
все время снятся бои, потери, кошмары.
Мирных снов уже давно не видел.
16.07.85 г. С КП‑345 доложили, что захватили тюрьму и несколько складов с оружием и боеприпасами. Взял с собой помощника по разведке, секретаря парткома армии, фотографа. Приземлились — обстрела не было. Спустились в ущелье и пошли под прикрытием снайперов и разведчиков. Кишлак пустой, все брошено. Бродят овцы, козы, ишаки. Ущелье очень узкое, кругом отвесные скалы высотой до 3.000 метров, внизу бурлит река.
От тюрьмы осталось сильное впечатление. Новые постройки. Половина из них — в пещерах, это для обслуживающего персонала. А сама тюрьма — глубокие волчьи ямы с люками наверху. Внутри имеются три большие камеры, в которых может разместиться до 40 человек. «Духи» содержали там 127 афганских военнопленных и 14 советских. В камерах на полу валялось тряпье, обувь, и все буквально было залито кровью. Наверху были комнаты пыток с «инструментом» и одиночные камеры для узников. Расстреливали пленных на мостике через речку и в нее же их сбрасывали. В реке нашли 120 трупов афганских солдат, а советских пленных увели на юг. Тела зацепились за камни на протяжении 1,5 километра реки. Все были расстреляны и добиты ножами.
Вначале я хотел было все это взорвать, но затем решил пригласить сюда теле- и кинооператоров из Кабула — пусть заснимут и покажут варварство всему миру.
19.07.85 г. В 7.30 вылетел в район боевых действий 56‑й бригады. Потом перелетел на Саланг, в район б/д 201‑й дивизии, где был до 13.00. Оттуда убыл в Баграм, а в 15.00 вылетел в Бараки для управления высадкой десантов.
Летели в сильный ветер, опять болтало.
Настроение архиплохое. Очень устал морально и физически. Все время недосыпание, нервотрепка. Хотя бы день отдохнуть, выспаться, отвлечься от всех забот. Еще и писем нет из дома около двух месяцев. Что случилось? В общем, дела плохи. Стало сердце болеть от тоски по дому, по родине, семье. А еще, ужас, сколько времени надо быть здесь и работать плодотворно. Сегодня, а вернее вчера, исполнилось ровно 24 года, как я в Советской Армии.
22.07.85 г. В 11.00 встретил нового главкома южного направления генерала армии Михаила Митрофановича Зайцева, командующего округом генерал-полковника Николая Ивановича Попова, командующего армией генерал-лейтенанта Игоря Николаевича Родионова и группу сопровождающих генералов, которые прилетели в Бараки для изучения обстановки. Доложил по Панджшеру.
Главком недоволен тем, что в ротах у личного состава мало ДШК и другого тяжелого оружия. Трудно доказать, что люди уже и так несут на своих плечах свыше 25 кг.
С 23.07 по 31.07. 85 г. Не было времени вести записи в дневнике, но за этот период произошло много событий.
Части и подразделения вели изнуряющие боевые действия на больших высотах.
Так, 191‑й полк в ущелье Хазара занимал высоты 3.700–4.000 метров. Надо сказать, что наши солдаты и офицеры не готовы действовать в таких горах. Нет горного и альпинистского снаряжения, каждый несет груз в 30 кг. Постоянная опасность обстрела.
И главное — действовать приходится без какой-нибудь адаптации. Очень тяжело приходится людям. Воды не хватает, есть не хотят. До одной трети личного состава болеет. В этих условиях трудно обеспечивать подразделения продуктами, боеприпасами, а если вдруг кого-то ранят или убьют, невозможно посадить вертолет (Ми‑8 на такой высоте по горизонтали еще может лететь, а вот зависать нет — проваливается).
В эти же дни Главком приказал выставить дополнительные посты вокруг аэродрома Баграм. Взялся за это дело, но, оказывается, не так просто зайти в зеленую зону на бронетехнике: масса арыков, каналов, дувалов, местность практически непроходимая… Посты душманье постоянно обстреливает. Да, для охраны аэродрома нужно их иметь, однако служба там абсолютно невыносимая.
30.07 вылетел на один такой пост на гору в центре «зеленки».
Не гора, а сплошные пики, «карандаши», лунный пейзаж, со всех сторон продуваемый ветрами. И некуда спрятаться от душманских пуль.
Высаживались с зависания. Сразу же нас обстреляли из пулемета, правда, пули прошли над головами.
Прислал на эту гору 24 сапера, тонну взрывчатки, и они сделали «пятак» 6 на 4 метра для посадки вертолетов. Вот в таких условиях рота должна три месяца нести службу…
* * *
Наша страна сыграла заметную роль в военной карьере генерала армии Виктора Дубынина:
в 1964 году молодой лейтенант начал свою службу в одном из полков гвардейской учебной танковой дивизии Белорусского военного округа.
А в июне 1987 года, после завершения командировки в Афганистане, Дубынин на некоторое время вновь вернулся в Беларусь, получив назначение на должность командующего 7‑й танковой армией в БВО.
1 февраля 2019 года Виктору Петровичу Дубынину исполнилось бы 76 лет.
Подготовил Виктор Кручко по материалам информационных агентств, фото из архива автора и из сети Интернет
Статья размещена с помощью волонтёра сайта. Волонтер сайта не несет ответственность за мнения изложенные в статье. Статья написана не волонтером.
Артур Клейн
arthurhaifa@gmail.com
Замечательный военачальник. Одного дневника достаточно, чтобы понять умного, сердечного, порядочного человека, переживающего за каждого солдата. Жаль, что не довелось служить под его началом: я заменился из Афгана в 1982-м
Служил по началом Дубынина в РА и СГВ. Вечная память настоящему командующему! Для меня он был примером русского генерала.