Биньямин Нетаниягу выиграл праймериз в Ликуде в 1992 году после успешного периода дипломатической работы в США (консулом, послом Израиля в ООН), а потом на должностях замминистра в МИД и замминистра в Министерстве Главы правительства. К этому времени он обрёл авторитет и очень важные связи в консервативном крыле Республиканской партии США и в среде влиятельных евреев, поддерживающих республиканцев (Республиканская Еврейская Коалиция), в том числе и магнатов, входящих в «Команду-100» (ведущую группу главных доноров «слонов»).
Это обеспечило Биби преимущество в борьбе за лидерство с целой плеядой ликудовских «принцев» и победу в финале праймериз над Б.Бегином и Д.Леви (А.Шарон вышел из борьбы). Уже на этом этапе Б.Нетаниягу продемонстрировал активный, подобный американскому, стиль политического соперничества, при котором абсолютным приоритетом является достижение личной цели, а стратегические задачи по усилению авторитета партии и укреплению её позиций в обществе — второстепенны. Для партии в демократическом обществе, претендующей на ведущую роль в разработке, формировании и проведении в жизнь внутренней и внешней политики государства, эта явная заявка на «вождизм»  ставшего главой оппозиции Нетаниягу была настораживающей.
Вскоре угроза демократической политической культуре стала нарастать.  Нетаниягу уклонился от конструктивного сотрудничества с коалицией. Он был обязан, даже с предельно жестких позиций, принуждать власти к существенной корректировке принимаемых решений. Ему следовало мобилизовать весь интеллектуальный потенциал партии для оптимизации действий правительства и Кнессета.
Именно такая роль оппозиции определяется политической культурой демократии. Только так можно было максимально защитить национальные интересы.  Мы этого не видели. Но увидели на митинге в центре Иерусалима улыбающегося, довольного собой Биби, перед которым в руках сторонников Ликуда были сотни плакатов с изображением главы правительства И.Рабина в эсэсовской форме и куфие. Такими же плакатами были увешаны улицы столицы.
Многие аплодировали харизматичному велеречивому Нетаниягу, не осознавая угрозу раскола нации, опасно ослабляющего общество перед лицом нарастающих вызовов. Для Биби это не было важным — он, перестроив ряды партии, рвался к победе (креслу премьер-министра). Здесь он опирался на энергию и энтузиазм молодых ликудовцев, в первую очередь, на назначенного им генерального директора партии Авигдора Либермана (с юности проявившего политическую активность в Движении КАХ).

Биби и его помощники понимали, что Ликуду необходимо обеспечить поддержку других партий и стали формировать лагерь своих союзников, определив его как национально-религиозный. Тогда пришло время политической активизации в среде сфарадим, имевших справедливые претензии к государственной элите, где преобладали ашкеназим.  Обозначившаяся здесь линия раскола, как и сложившаяся в отношениях между светскими и религиозными, способствовала разобщению общества. Тому, кто действует под девизом «Разделяй и властвуй!» это предоставило дополнительные возможности.
Назначая Либермана на ключевую позицию в Ликуде, Нетаниягу учитывал не только его деловые качества. Это был человек, способный привлечь в лагерь Ликуда избирателей из многочисленной русскоязычной алии. Социально-политические представления этих людей формировались в среде, где политическая культура была далека от демократической. И поэтому они в большей мере были подвержены влиянию пропаганды и политтехнологических установок, формирующих их политические пристрастия.

Но, в новых обстоятельствах люди учатся быстро. И, по мере усвоения социологических знаний, обретают политические убеждения и способность самим определять свою позицию. Поэтому Ликуд стал нагнетать давление на социогуманитарную интеллигенцию, из среды которой, в основном, ранее формировалась властная элита. Эта активная прослойка исследовала возможности повышения эффективности общественно-политического, социального управления обществом и распространяла эти знания на широкие слои населения. К ней следует отнести учёных-обществоведов, преподавателей-гуманитариев в университетах и в других учебных заведениях, писателей, журналистов, активистов различных общественных организаций и пр.  Естественно, ранее эта интеллигенция пользовалась расположением властной элиты.

Всем памятно, как А.Либерман настойчиво внушал русскоязычной аудитории, что «истАблишмент» (именно так, на английский манер, произносил он это слово) неверно понимает происходящее и ведёт страну по опасному пути. Конечно, это не способствовало развитию политической культуры демократии.
Необычно для демократического государства функционировала в то время оппозиция. Б. Нетаниягу уклонился от проблем, связанных с реализацией и попутной корректировкой соглашений с арабами. Будто бы это были вовсе не государственные соглашения, а договорённости от лица противников Ликуда. А ведь Осло предшествовала работа правительства Шамира с личным активным участием самого Нетаниягу (Мадридская Конференция 1991 г.).Затем, сразу после Мадрида прошли переговоры в Вашингтоне,  в начале 1992 г. в Москве и продолжались до середины 1993 г. в других местах (Оттава, Вена, Брюссель). Но позиция Нетаниягу сводилась к тотальному неприятию действий коалиции. Другие же видные политики Ликуда, выслушивая упрёки Биби (вполне заслуженные) в организационных и хозяйственных упущениях в партии, были пассивны. При этом в обществе было ощущение и понимание того, что наиболее авторитетные политики, представляющие соперничающие стороны, способны во взаимодействии находить компромиссные решения, оптимально учитывающие интересы страны (можно представить, к примеру, такие «дуэли» — генералы И.Рабин и Р.Зеэви или интеллектуалы Д.Меридор и Ш.Перес).
Ситуация требовала активного проявления интеллектуального потенциала правых политиков. Но наш демократический механизм давал сбои…

В 1994-1995 г.г. произошли два события, потрясших наше общество. Впечатляет разница в их оценках израильскими гражданами, свидетельствующая о разобщённости и опасном уровне неприятия друг друга.
25 февраля 1994 года в Хевроне произошёл теракт. 37-летний врач Барух Гольдштейн из автоматического оружия расстрелял 29 и ранил около 125 молящихся мусульман. Сам он погиб на месте, оставив четверых осиротевших детей. Произошло это накануне Рамадана в мечети Ибрагима в Пещере Патриархов.  Одним из мотивов его действий было неприятие Норвежских соглашений. Конечно, существенным было и то, что Гольдштейн, потомок первого Любавичского ребе, был одним из лидеров движения КАХ (он числился 3-м в списке КАХ в Кнессет 11 созыва, был активистом партии, избранным в городской совет Кирьят-Арба). Последствием этого теракта стало обострение конфликта, новые жертвы с обеих сторон — несмотря на принятые правительством жесткие меры, а также решение об освобождении из тюрем 800 палестинцев.
4 ноября 1995 года был убит Ицхак Рабин. По официально объявленной версии сделал это студент Игаль Амир, заявивший, что так он «защищал народ Израиля от соглашений в Осло».
Прошли годы, но до сих пор отношение израильтян к Гольдштейну и Амиру колеблется в диапазоне от почитания их как народных героев до презрения как к фанатичным убийцам, принесшим Израилю много зла и боли…
Это свидетельствует о нездоровом состоянии нашего общества. Есть над чем задуматься ответственным политикам!..
Но ни сейчас, ни тогда им было не до того. Впереди они видели выборы. Нетаниягу пригласил в свою команду американского политтехнолога Артура Финкельштейна. Этот супер PR-киллер должен был «ликвидировать» соперника Биби Шимона Переса, несмотря на то, что тот лидировал в опросах. И он провёл кампанию предельно агрессивно, используя методы, никогда ранее в Израиле не применявшиеся. В кампании Биби не была важна программа, не было нужды в содержательных речах. Нужно было возбудить избирателя, пробудить в нем ненависть, обострить его комплексы и страхи. И указать, что причина всего худшего в противнике…
Слоган «Перес разделит Иерусалим» изменил историю Израиля — победила технология растравления.
Настала эпоха Нетаниягу!  Наша демократия перевела стрелку и пошла по изменённому пути.
                                         *  *  *
Прошли десятилетия. Пришло новое столетие, тысячелетие.
Человечество (через ООН) отметило 2000-й, как Международный год культуры мира, предоставивший прекрасную возможность для содействия изменению взглядов отдельных людей, групп и институтов.
Период 2001-2010 г.г., провозглашенный Международным десятилетием культуры мира и ненасилия в интересах детей, повсеместно способствовал культивированию уважения к жизни и достоинству каждого человека, без каких бы то ни было предрассудков и дискриминаций. При этом отмечалась роль образования в формировании мировоззрения детей, в особенности путем пропаганды среди них практики мира и ненасилия, благодаря которой дети учатся жить вместе в мире и гармонии.
Произошло много разного и в нашем обществе. Жизнь!..
Два случайных запомнившихся наблюдения.
Лето 1993 или 1994 года. При посещении семьи погибшего в Ливане солдата вошедший старик, приобняв его младшего брата (лет 9-ти), успокаивающе проговорил: -» Вот вырастешь и вместе с друзьями отомстишь за брата!»  Присутствующих поразил ответ:  «Не хочу. Тогда уже будет мир. И мы будем его охранять».
Зима 2015-2016г.г. Снежно-дождливый Иерусалим. В автобусе сидящий у окна мальчик, лет 11-12, выводит пальчиком на запотевшем стекле: «Левые предатели». Видимо, под впечатлением разговоров дома или в школе (!?).
Конечно же, эти наблюдения не дают никаких оснований для обобщения. Но, для размышлений — безусловно. Например, вот о чём.
Профессор факультета образования Еврейского университета в Иерусалиме Норит Пелед-Эльханан написала книгу, которая  стала популярной. В ней приведены результаты исследований содержания израильских учебников по разным предметам за период с 1996 по 2009 год. Книга содержит серьезную критику идеологии и пропаганды в нашей системе просвещения. Там приведены данные, позволившие автору утверждать, что в Израиле с детства воспитывается дискриминация арабов и других граждан-неевреев.
Нурит Пелед-Эльханан, придерживающаяся левых взглядов, была награждена премией Сахарова за свободу слова, учрежденной Европарламентом. Такому человеку с ее критикой негатива в нашей практической педагогике нетрудно было навесить ярлык неблагонадежности. И «патриотическим» хором требовать исключения Нурит Пелед-Эльханан из академии и запрета на ее публичные выступления.
Думаю, однако, стоит учесть еще некоторые сведения об этой «неблагонадежной» личности.
Её отец, Матитьягу Пелед (1923-1995) — замкомандира «Гивати» (1948), один из основателей Школы командования и штаба, Военный командующий Газы, генерал, член Кнессета (1984-1988), известный ученый-арабист, доктор литературы.
Её дочь, Смадар погибла 4 сентября 1997 года в результате взрыва палестинского террориста-смертника на улице Бен-Йехуда в Иерусалиме.
Естественной реакцией на такой удар судьбы было бы ожесточение, жажда мести, нарастающее чувство ненависти. Подобная рана в душе не заживает. Напротив, со временем боль становится все нестерпимей.
Никто не бросит упрёк  потерявшей дочь матери за излишнюю нетерпимость к среде, из которой вышел террорист-убийца. Так было всегда: кровь порождает кровь, ненависть вызывает ненависть. Замкнутый круг.  Нурит, глядя на молодых людей в гражданском или в военной форме, понимала, что среди них есть тот, кого могла бы полюбить Смадар. Этот парень стал бы дочери мужем и отцом ее детей, внуков Нурит. Сейчас, возможно, они бы служили в АОИ.
Но действия Н. Пелед-Эльханан определило то, как она понимает долг перед потомством.  Никто не может усомниться в том, что она гордилась и радовалась бы, увидев результаты сравнительного анализа содержания учебников, убедительно демонстрирующего наше нравственное и моральное превосходство…
Критика ее работы, разумеется, не только допустима, но и желательна. Хотя бы потому, что Нурит Пелед-Эльханан можно отнести к активной части социогуманитарной интеллигенции, занятой в сфере образования, культуры и искусства, литературного творчества, в свободных СМИ и др. Деятельность этих людей, сопряжённая с исследовательской работой обществоведов, могла бы способствовать властной элите в оптимизации выбора политических и исторических ориентиров нации. Могла, если бы… Если бы власть была готова воспринимать их критику, как необходимую составляющую сотрудничества и способна была бы подчинять свои личные, групповые и партийные интересы общественным. Если бы было налажено взаимодействие в совершенствовании механизма отбора во власть наиболее достойных представителей общества. В общем, если бы наша политическая культура в должной мере отвечала критериям демократической.

Пока же, в эпоху Б.Нетаниягу, мы имеем то, что имеем — всех тех, кто не готов действовать исключительно в интересах власти определяют в недоброжелатели (или, даже, во враги) общества и оттесняют  на  общественно-политическую обочину. Туда, где обозначено место противников, в левый лагерь, к тому же навесив на них ярлык толерастов-либерастов. И не  важно, что это препятствует развитию политической культуры и преодолению социокультурного разрыва между интеллектуалами и основной массой. Только сторонники лагеря, возглавляемого Биби, могут быть национальными патриотами!..

Для Б.Нетаниягу определяющим критерием успеха давно стала победа и только победа на выборах. Оценивая условия борьбы за голоса избирателей, для Биби снижение поддержки большей части социогуманитарной интеллигенции с лихвой компенсируются нарастающим раздроблением общества на лагеря, сектора, группы. Обострение противоречий из-за разновекторности интересов позволяет манипулировать и влиять на поведение и действия людей. Кроме того, в распоряжении Нетаниягу услуги асов PR-кампаний (да и сам он — признанный мастер), пропагандистов, управляемых СМИ, административный ресурс и т.д. Так что, Биби устраивает сложившееся в обществе положение. Его не волнует, что потеря возможностей консолидации делает невозможным принятие и реализацию важных для страны решений. И это при неуклонно нарастающих вызовах, как во внешней, та и во внутренней политике.
Всё более затрудняется преодоление противоречий на основе поиска и принятия компромиссных решений. Растёт недоверие, неприязнь и даже враждебность друг к другу, что свидетельствует о деградации политической культуры демократии. А ведь очевидно, что в ней не должно быть никаких предпосылок для стратегии разделения и властвования.
В произошедшей за четверть века трансформации в израильском обществе, явно проявилось влияние личности Б.Нетаниягу.  И те изменения в политической культуре, свидетелями которых мы стали, можно считать характеризующими его эпоху.
Но!.. Всякая эпоха имеет начало и конец.

           *  *  *
Вместо послесловия.
Предвижу, что поскольку здесь тема обсуждается на русском языке, следует учитывать различия в оценке происходящего  со стороны русскоязычной публики и коренных израильтян. Есть разница в ментальности. Кроме того, у нас по разному формировались мировоззренческие ориентиры, которыми мы руководствуемся в жизни. Их, по-моему, следует постоянно корректировать, но не у всех это получается. Да и происходят изменения с разной скоростью.
Поэтому мы продолжаем свой жизненный путь, руководствуясь усвоенными с детства принципами и установками.
Даже переместившись от левой бровки к правой, выходцы из «совка» зачастую несут на себе те же выкрашенные в красное  доспехи. Только, проступающая со временем ржавчина придаёт им коричневатый оттенок. Даже перекрасившись в бело-голубой цвет, не удаётся избавиться от ржавых пятен.
С сожалением признаем, нам не удалось провести в своей среде процесс декоммунизации.
Наше государство по воле народа определено как еврейское и демократическое. Этим сделан выбор  типа политической культуры, способствовать развитию которой должны граждане страны. Каждому стоит сформулировать своё отношение к этому.
Для обоснованных суждений, полагаю, нужно определиться для себя с ответами на ряд вопросов.
Например, может ли быть признана наша политическая культура демократической,если:
— исполнительная ветвь становится центром власти, а законодательная всё в большей мере принимает на себя функцию обслуживания этого центра (нужна ли нам «сильная рука»?);
— политики, избранные народом в законодатели и включённые в состав правительства пытаются влиять на формирование и функционирование (независимой?) судебной ветви власти;
-в должной мере не отлажен механизм контроля общественности за принятием важнейших политических решений (не может ли в наших условиях, в частности, «сделка века» стать «подделкой века?);
-независимые СМИ, т.е. функционирующие за счёт налогоплательщиков, всё в большей мере становятся пропагандистом действующей власти (можно ли утверждать, что они способствуют идейному плюрализму и конкуренции мнений?);
— профессиональный характер правления элит формируется без активного привлечения общественных структур (это приемлемо?)
— углубляющееся в политической элите лево-правое противостояние обрело уродливые формы и привело к расколу общества на два враждующих лагеря (не стало ли это преградой общественному прогрессу, который основан на гармоничном сочетании эффективности свободного рынка с совершенствованием социальных механизмов?)..
Детализировать вопросы можно и дальше, но стоит задаться общим вопросом: — в должной ли мере наша политическая культура соответствует возможностям реализации потенциала израильского общества для укрепления и развития страны?
Давайте думать! И признаем, что развитой демократии присущ высший тип политической культуры — культура гражданственности.
От нас многое зависит (или должно многое зависеть?)! Это важно.