Ги де Мопассан

Марина Птушкина

Через неделю, 5 августа, благодарное человечество, вернее, та его часть, что не бросила это странное занятие — почитывать художественную литературу — отметит 170-летие со дня рождения Ги де Мопассана (1850-1893).

«Мопассан» звучит для меня как «монпасье», его имя ласкает слух, как прозрачная конфета ласкала когда-то детское нёбо.
Моё поколение черпало знание о чувственной любви из двух хрустальных источников: прозы Мопассана и книги сказок «Тысяча и одна ночь».

Запретные книжки! Стрёмно было прятать их в ящик стола, прочитывая что-нибудь вроде «она затрепетала, и он грубо овладел ею» трястись от страха, что мама застанет тебя за этим занятием и строго спросит: «Опять???»

Первая встреча с «порнографом» произошла у меня в пятом классе в квартире одноклассницы Нины К. Её брат семиклассник Гога, подложив под том Мопассана задачник по математике, читал француза. Глаза его горели каким-то нездешним огнём, и всякий раз, когда в комнату входила их старенькая тётушка, от выдёргивал из-под книги задачник и делал вид, что мучается над решением.

Прочтя тогда же десяток рассказов и роман «Жизнь» в двухтомнике 1954 года издания, я надолго забыла о Мопассане. Уже студенткой встретила в каком-то сборнике отзыв Бабеля, в котором автор «Конармии» называл французского классика чуть ли не единственным своим учителем и гением.

У Бабеля есть рассказ «Гуи де Мопассан», написанный от первого лица; его герой, молодой нищий литератор, предаётся любви с женой богатого еврейского коммерсанта, предложившей на пару с ней перевести несколько новелл. Над ними в книжном шкафу стоят 25 томов французского издания.

Вернулась к чтению этого полузабытого автора лишь через два десятка лет.

Быть может Мопассан и не гениальный писатель, но вне всякого сомнения он абсолютный гений способности к эмпатии.

Главное везение юности: учителем Мопассана стал близкий друг его матери Гюстав Флобер. Нервная болезненная Лора Ле Пуатвен умоляла друга выяснить, стОит ли её старшему сыну Ги заниматься писательством. Всё, что «молодой бычок» сочинял, он приносил Флоберу. Стихи, вдохновлённые поэзией Суинберна и пьесы мэтр критиковал. Когда пошли короткие новеллы, Флобер сказал: «О, вот это намного лучше».

Трудно сказать, в чём состояли уроки живого классика, ясно только, что Мопассан усвоил знаменитую фразу учителя «Эмма Бовари — это я». Развив до совершенства способность перевоплощаться в каждого из своих персонажей, Ги оставил ненавистную 10-летнюю службу в министерствах и всерьёз занялся литературным трудом

.

Он ворвался в большую литературу тридцатилетним, когда его 40-страничная повесть «Пышка», опубликованная в затеянном Эмилем Золя сборнике «Меданские вечера» (1880) потрясла читателей.
В дилижанс, который во время Франко-прусской войны везёт десятерых попутчиков из Руана в Дьепп, Мопассан словно поместил всю Францию, во всяком случае несколько её сословий уж точно. Французы узнали себя в жадных и подлых путешественниках и ужаснулись, и устыдились самих себя.

И главное потрясение: героиней, носительницей национального достоинства, духа сопротивления врагу, образцом благородства и доброты писатель сделал мадмуазель Элизабет Руссе по прозвищу Пышка, проститутку!

Ги год провоевал рядовым на Франко-прусской войне, так что его военные рассказы можно считать свидетельством очевидца.
Его жизнь в литературе была короткой, всего десять лет, в которые он стал первым писателем Франции, одним из первых газетных колумнистов, кумиром читающей публики и мишенью ханжей и завистников, один из которых, Эдмон де Гонкур, всю жизнь писал о Мопассане гадости и называл его бездарностью. Зависть Гонкура сожгла дотла его собственный писательский дар.

Из шести романов Мопассана по крайней мере три — «Жизнь», «Милый друг», «Пьер и Жан» — можно назвать классикой жанра.

Однако главную силу и славу составили новеллы, эта мопассановская человеческая комедия, вселенная, в которой обитают люди всех классов, сословий, профессий, достатков, характеров; городская и сельская знать и крестьяне-подёнщики., миллионщики и нищие, прожигатели жизни и скромные трудяги, жмоты и бессребреники (жмотов существенно больше!), жрицы любви, проститутки и старые девы. Сводить новеллистику Мопассана к любовной тематике — большой обман.

Начнёшь вспоминать, о чем его рассказы, и не остановиться: страсть к деньгам, мещанство, людская злоба, одиночество, материнство и отцовство, убийства и самоубийства, роковые ошибки и все радости, печали и трагедии, какие переживает едва ли не каждый живущий.

Ну и конечно любовь. Пятьсот оттенков разноцветного! За несколько десятилетий до психоаналитиков Мопассан изучил и описал науку страсти нежной как никто до него. Не с научной, с человеческой и человечной точки зрения.

Мопассан силён не глубиной психологического анализа, а глубиной знания человеческой природы, уникальной зоркостью взгляда, обаятельным отсутствием морализаторства и тенденции.
Сживаясь, сливаясь с персонажем, автор и читателя втягивает в его переживания и страдания. Когда 18-летняя Иветта нюхает хлороформ («Иветта»), когда проститутка Рашель вонзает нож в горло прусского офицера («Мадмуазель Фифи») когда опустившийся завсегдатай кафе рассказывает другу о событии, сломавшем его жизнь («Гарсон, кружку пива!»), когда герои Мопассана плачут, а плачут они едва ли не в каждом рассказе (при том, что тон рассказчика совершенно лишен сентиментальности!), у читателя возникает иллюзия, будто всё происходит с ним самим. Магия. Не такая, как в магическом реализме латиноамериканцев. Другая магия.

Вспоминая Мопассана, надо сказать о его личной трагедии. Этот на вид здоровый жизнерадостный сангвиник, неутомимый путешественник, искусный гребец, проходивший километры на вёслах по Сене, ходивший под парусом в Средиземном море, всю жизнь был тяжко болен и физически, и психически. Началось всё в юности: тяжелые головные боли, болезнь глаз, которые становились с годами словно засыпаны песком. В 25 лет заболел сифилисом. Психический недуг начался с внезапных приступов меланхолии по типу депрессий, а развился в тяжелое расстройство с галлюцинациями и полным безумием. Через несколько лет после кончины в сумасшедшем доме младшего брата Эрве он и сам стал пациентом лечебницы для душевнобольных, где и умер в 42 года, в том же возрасте, что и Чехов. Подлец Гонкур как будто даже с радостью написал: «Вы не представляете, в какое животное превратился Мопассан». Да ему хоть ужом извернуться, а никогда не написать так, как писал его соперник!

Много парадоксов и загадок содержится в творческой и личной судьбе Ги де Мопассана. Ясный, приметчивый ум, отличающий его прозу — и страшный накат безумия, с которым ему приходилось бороться изо всех сил. Знание всех тонкостей любви и неспособность к любви, о которой он всю жизнь сожалел и несколько раз прямо говорил: «Я никогда не любил».

Мопассана очень ценили два его великих русских коллеги:

Лев Толстой и Антон Чехов.

Толстой даже предисловие, кажется, к сборнику новелл Мопассана написал;

Чехов говорил, что надо «всерьез его переводить».

Вот моя подборочка самых любимых новелл:

«Мадемуазель Фифи», «Наследство», «Дитя», «В полях», «Страсть», «Гостиница», «История деревенской служанки».

Уже завидую тем, кто их прочтет впервые.

Признаюсь: я не люблю новеллу «Дом Телье». Как-то мне этот дружный коллектив работниц и их начальница не очень… Я и «Чики» не тороплюсь смотреть, опасаюсь: вдруг этот современный коллектив мне тоже не глянется?

Напоследок. У Мопассана было трое детей от парижанки простого происхождения Жозефины Литцельман: сын Люсьен и дочери Люсьена и Марта-Маргарита Литцельманы. Отец их не бросал, навещал, биографы пишут, что и материально помогал. Однако по завещанию бОльшую часть наследства оставил племяннице Симоне, дочери младшего брата Эрве.

Кстати, насчет обвинения в порнографии. Киоскёры парижских предместий отказывались продавать газету, где с продолжением печатались главы романа «Милый друг».

Читатель, полагаю, не найдет во всех романах и рассказах Мопассана ни одной непристойности в современном понимании этого слова, сегодня, кажется, уже почти вышедшего из употребления.

В смысле порнографии человечество продвинулось далеко вперёд.

Или во тьму египетскую порока?