***
За всё спасибо! За тепло,
за нежный взгляд, за ласковые руки,
за то, что всем дождям назло,
в нас не вселилась пустота разлуки.
За то, что мы близки как никогда,
друг друга понимаем с полуслова.
Нас часто разлучают города,
но расстоянье для души условно.
За всё спасибо! И пока вдвоём,
мне не страшны туман и гром с небес.
Любви не исчерпаем водоём,
лишь это на земле имеет вес!

***

Чувства проверяются в разлуке
и тогда – торжественный финал,
понимаешь, вовсе не от скуки
ты разлуку с мукой рифмовал.

Чувства проверяются в разлуке.
И мне в сто раз дороже и родней
твои ко мне протянутые руки
сквозь эту бездну одиноких дней.

Чувства проверяются в разлуке,
просто измерение другое…
Ждешь ты в каждом шорохе и звуке
стук шагов кого-то дорогого.

***

Ты на другой планете.
Ты где-то за сотни вёрст!
Как тяжело поэту
думать об этом всерьёз!
Ты от меня не близко,
день подошёл к концу
и облака так низко,
и грусть не идёт к лицу.
Грусть – дорогая плата
за одинокий вечер,
но, всё же, назло закатам,
утром мне станет легче!

 

Дочке…

1
В комнате твоей пустой
только запах парфюма,
пахнет фиалкой лесной,
кукла смотрит угрюмо.
Разбросаны по углам
вещи твои и обувь,
этот вечный бедлам,
тронь, попробуй.
И этот особый запах,
который впитали стены!
Выходит окно на запад,
на крышах крестом — антенны…
Мне так без тебя плохо,
мне так без тебя грустно,
но ты не слышишь вздоха,
но ты не щадишь чувства…

2
Что на тебе сейчас надето?
какая лента в волосах?
Моя прекрасная Джульетта,
кого сегодня видишь в снах?

Кого до умопомраченья
ты будешь бешено любить,
обманом слуха или зренья
в какие ранги возводить?

Кому отдашь свои надежды,
кому подаришь бурный нрав,
вдруг станешь ласковой и нежной,
всю женственность в себя вобрав.

Ты спишь, ты так спокойно дышишь,
ещё наивное дитя,
ты ангелов ночами слышишь,
и говоришь о них, шутя.

Кончается судьбы беспечность,
наверное, в семнадцать лет,
и ощущаешь быстротечность
и поражений и побед…
3
Я смотрю как будто в зеркало!
В обычное зеркало прошлого.
Вижу даже самое мелкое
из плохого и из хорошего.
Молодая, смелая, дерзкая,
убегаешь куда-то в ночь,
на ходу бросив что-то резкое.
Моя непутёвая дочь…
Как прекрасны твои движения,
как протяжны и смех и стон.
Я гляжу на своё отражение,
в глубине зеркальных волн…

Близость
Растасканы по углам
прошлых страстей амбиции.
Разрушен надежды Храм.
Но он по ночам мне снится.

Как солнечно было в нём!
Как нежно в нем птицы пели.
Мы были тогда вдвоём.
Тогда мы любить умели.

Разрушен последний Храм.
Мы оба – на пепелище…
Лишь память осталась нам.
Так что мы сегодня ищем?

Пристанище? Берег? Порт?
Тепла для души и тела?
Звучал последний аккорд
и музыка вдаль летела…

***

Мы распрощались так легко с любовью,
подумаешь, перегорит… пустяк,
так со своею обветшалой кровлей
без сожаления прощается бедняк,
так расстаются птицы в поднебесье…
Морские волны так прощаются с закатом.
Сосуд, наполненный таинственною смесью,
не сохранили. Оба виноваты…

***
Ты явишься забытым, нежеланным
в мой старый дом, где я тебе не рада.
Как от тебя разит угаром пьяным
и на лице – морщины листопада.

Прошло так много тихих, бурных лет.
Перемешались Вавилон и Мекка.
Ты знаешь, я давно уже поэт,
сама не знаю из какого века.

Моцарт
Звучала музыка, звучала,
луну, как лодочку качала,
звучала музыка, звучала,
как жизни главное начало.

Её готова вечность слушать,
она лечить умеет душу.
И звуки – чистые капели,
с небес в ладонь мою летели,

на коже таяли горячей…
Как быть могла такой незрячей?
Не понимающей – откуда
приходит в мир явленье чуда!

 

России…

Слава Богу, дано летать
под этим небом синим,
любить, надеяться и ждать
и вспоминать Россию.
Слава Богу, дано глотать
воздух пустынь и моря,
Слава Богу, умею ждать
тебя на границе горя.
У той, понятной лишь мне черты,
с годами ставшей точкой,
увижу всё, что скрывала ты
под грубою оболочкой…

***
Поверженных драконов
былых ассоциаций,
как стриженных газонов
нам лучше не касаться.

Но как испачкан грязью
цветной узор ковра,
привыкнуть к безобразью
давно уже пора.

Мы так свежи и юны
под грузом бренных дней.
Жизнь нам ломает струны,
а мы ещё сильней…

***

Жизнь состоит из вопросов,
в этом сомнения нет,
что каждый поэт – философ,
каждый философ – поэт…

Удача, везенье, случай,
низины, вершины гор.
Себя и других замучай,
о вечном вступая в спор.

Стихами, музыкой, прозой
ищи свой главный ответ.
Каждый поэт – философ,
каждый философ – поэт…

***

Я навсегда с тобой!
Запивая томатным соком
нашу общую боль,
опять говоришь о высоком.
Глаза поднимаешь к небу,
словно ответов ждёшь,
не только насущным хлебом,
чем-то другим живёшь.
Я же – совсем другая.
Мне не летать, не петь,
мне бы кусочек рая
рядом с тобой иметь…

***

Шла годами трудными
в этот тихий рай,
лето безрассудное
мне не обещай.
Не дари мне ландыши,
белый шелк зари,
дней цветные вкладыши
лучше подари!
В мире слишком сером
станет вдруг теплей,
мы раскрасим мелом
всю палитру дней!

***

Глаза твои печальные.
Слова, с укором брошены,
рассыпались нечаянно,
как мелкие горошины.

Глаза – в них боль отчаянья.
Слова – всё так же ранят.
И ничего случайного
не сохраняет память.

И я стою, убитая.
И бездна между нами.
Тобой давно забытая.
Забытая? Едва ли…

***

Красный язык заката
слизывал пену дня,
может, и виновата –
не удержать тебя.

Ты из моих объятий
вырвешься на простор!
Может, и виновата –
вечный с собою спор!

Я тебя отпускаю.
Милый, родной, лети!
Мне же – идти по краю
и зависать в «Сети»…

***

Я обещаю тебе
говорить о прекрасном!
Даже если в судьбе
лист измазали красным,
даже если кровавые
слёзы из глаз,
пропою я за здравие
мыслей и фраз!
Даже если друг
отвернётся,
боль разлук
не погасит солнце.
Или моря
зелёную гладь
с ветром споря,
пойду воспевать.
А стихи – это мука, крест…
с одиночеством пополам.
И тоска пусть душу разъест –
эту боль никому не отдам…

 

ИННА КОСТЯКОВСКАЯ, Афула, Израиль