Я размышляю о том, какова же в действительности иерархия в социуме Израиля? Почему на работу, например, на железную дорогу или в Электрическую компанию Хеврат Хашмаль с их феноменальными зарплатами и социальными пакетами попадают исключительно по блату, и нет ни единой возможности использовать свой опыт, умения и знания и пробиться туда со стороны?
Что самое важное в мокрой уборке помещений? Внимательность? Тщательность? Упорство? И да, и нет. Хорошие отношения с коллегами? Адекватный руководитель? Наличие чайника, чашки, кофе, работающей розетки и места для перекура? Да, всё перечисленное очень важно на любом месте работы, но не это главное. Наличие гражданства или «синей» визы? Знание иврита? Опыт? Азарт? Близость работы от дома? Не будем гадать, начнём с начала.
Я приехал в Израиль ровно два с половиной года назад. У меня есть три профессии, подтверждённые многолетним (в каждом случае больше пятнадцати лет) опытом и серьёзными достижениями. Да, в Петербурге, откуда я родом, и откуда переехал в Израиль, приходилось работать в нескольких местах одновременно, и на протяжении многих лет мой рабочий ритм измерялся сутками. Мне приходилось спать ночью и днём по три-четыре часа чтобы сохранять форму.
Переезжая в Израиль — надеялся ли я на что-то? Ждал ли чего-то? Предполагал? Нет. Я, конечно, долго и внимательно изучал информацию в интернете, читал блоги и статьи, опрашивал знакомых и не знакомых израильтян, говорящих на русском или английском. Но, в главном, пользуясь опытом жизни в разных странах, понимал, что надеяться можно исключительно на себя, свои силы и способности, не ждать, не суетиться, и не дёргаться.
Я объехал, фактически, всю страну и успел поработать почти во всех её частях. Моё путешествие по стране сложилось как маршрут юг — север — центр. Как выглядит возможность трудоустройства в разных городах Израиля я проследил на конкретных примерах.
Итак, первые месяцы в стране я провёл в кибуце в пустыне Негев в тридцати километрах к югу от Беэр-Шева по дороге в Эйлат. Кибуц был небольшой, работы в нём не было, зато нашлась работа на расположенных неподалёку птицефермах, одна из которых строилась, вторая — давно и надёжно функционировала. На работающей птицеферме два дня я проработал сборщиком яиц, подменяя пересменку у тайцев. Работа прибыльная, 400 шекелей в день, но очень специфичная: густая вонь, предельная концентрация и максимальное внимание к птицам, особенно к петухам, агрессивно охраняющим свои гаремы. Отдельная специфика в том, что обижать петухов нельзя, от этого зависит прибыль предприятия. Публично обиженный петух потеряет свою значимость у кур, которые перестанут нестись. Рабочий день стандартный и изрядно выматывающий. На второй, строящейся птицеферме были поставлены корпуса и заасфальтированы территории. В обязанности нашей бригады входила перегрузка и монтаж оборудования со склада под открытым небом. Платили нам за эту работу минималку, впрочем, работа была не тяжёлая, размеренная, с казённым чаем/кофе, печеньем или пирожками в перерывах, в отличной компании одногруппников по программе «Первый дом на родине». Ферма располагалась в пяти километрах от кибуца, непосредственно в пустыне, и в перерывах, пристроившись с кофе в тени огромных корпусов, называемых «люли», мы любовались монументальными пейзажами Негева и виртуозными тренировками военной авиации в прозрачном предвечернем небе, поскольку работали мы во второй половине дня, после занятий в ульпане и обеда.
Вторым этапом моей жизни в Израиле стал переезд на север, где я поселился в городке Тират Кармель, сателлите Хайфы. Мой переезд был связан с предложением о работе в частной реставрационной мастерской. Предварительно мы договорились об испытательном сроке длиной в месяц, при благополучном завершении которого гарантировалась работа на неопределённый срок, минимум на год. Первый заказ, к которому мы приступили — реставрация мраморных облицовок в знаменитых хайфских Бахайских садах. Мои опыт и умения в этой сфере не подвели — и три месяца я наслаждался знакомой и понятной работой. После Бахаев была реставрация древнеримских и византийских мозаик во всех больших музеях Израиля, планировалась большая работа в Иерусалиме, шли разговоры о стажировке в Риме…
Идиллия кончилась резко и неожиданно. Выяснилось, что прожекты хозяина мастерской были всего лишь мечтами, и через три месяца после начала работы я остался в квартире с видом на море и без источника дохода. Пообщавшись с представителями разных «Коах адам» , я понял, что всё, чем я могу заняться — это разнообразная работа в формате «подсобный рабочий». Нет проблем, чего зря время терять, решил я — и начал с должности упаковщика на заводе пластиковой тары. Двенадцать часов с двадцатиминутным перерывом на обед. За минималку. Обед за свой счёт.
Сейчас я говорю о том, что доступно репатрианту в первое время после окончания «корзинного» периода и перечислю те работы, которые я с любопытством испробовал на севере, в Хайфе, Крайот и промзоне около Назарета. Последовательно: мойщик посуды и уборщик в фастфуде, грузчик в мебельной мастерской, грузчик в перевозке мебели, уборщик в велосипедном магазине, уборщик в музыкальном магазине, помощник садовода в городской службе озеленения, уборщик в столовой, штамповщик на канадском заводе. Искал ли я всё это время работу по специальности? Разумеется, да. Нашёл? И да, и нет. Например, удалось поработать дизайнером в рекламном агентстве. К сожалению, фирма была на стадии закрытия, и работа продлилась не долго.
Третий этап моей жизни в Израиле, длящийся до сих пор, начался с предложения о работе в археологии, поступившего от израильских коллег и переезда в большой Тель-Авив. Это был бесценный опыт работы с бригадами курдов и арабов с палестинских территорий. Говорили мы с ними на иврите, наше знакомство началось с их искреннего удивления оттого, что я пью кофе без сахара. Традиционный арабский кофе я бы определил как кофейный сироп. Мы нашли прекрасный общий язык и проработали вместе почти год. Почему я ушёл из археологии? Наверно, потому, что сработала пресловутая «специфика Израиля» в общении с коллегами. Совершенно отличный от привычного, накопленного в прежних ареалах обитания взгляд на окружающую действительность, другая логика, другие принципы отношений между людьми. Другие иерархические представления и другие принципы общения. Думаю, это один из важнейших порогов, который преодолевают все репатрианты, один из смысловых узлов, которые определяют способность приехавшего стать или не стать частью земли обетованной.
После увольнения мне представилась прекрасная возможность проверить общую убеждённость в том, что в центре работы сколько угодно. Не то, чтобы я думал именно так с моим «ани мевин кимат хаколь аваль ло медабер тов ахшав» ( «Я почти все понимаю, но не очень хорошо сейчас говорю») ивритом и профессиональным английским. Однако — действительно, был уверен, что степень концентрации бизнеса в Тель-Авиве настолько высока, что подыскать что-то стоящее будет на порядок проще, чем в других регионах. Итак: грузчик, упаковщик в типографии, подсобный рабочий в типографии, наклейщик ценников в универсаме, мойщик посуды и уборщик в кафе, помощник повара в кафе, повар в школьной столовой, мойщик машин и уборщик в типографии, охранник, разносчик почты и рекламы, уборщик в квартирах и на виллах, мойщик окон в офисных центрах.
Сейчас, с ведром в руке, набрав воды и прихватив свежую тряпку, я иду по пустому этажу только что построенного небоскрёба-офисного центра, направляясь к недомытому сектору высоких затемнённых окон и размышляю о том, какова же в действительности иерархия в социуме Израиля?
Почему на работу, например, на железную дорогу или в Электрическую компанию Хеврат Хашмаль с их феноменальными зарплатами и социальными пакетами попадают исключительно по блату, и нет ни единой возможности использовать свой опыт, умения и знания и пробиться туда со стороны? Почему номера удостоверений личности в Израиле начинаются с двух цифр: с двойки, если ты родился здесь, и с тройки, если ты репатриант, что это за классификация, кто-то ровнее?
Почему на ярмарках вакансий для русскоязычных репатриантов предлагается работа исключительно на заводах или подсобная, проще говоря «чёрная», а на ярмарках вакансий для англо- или франкоговорящих репатриантов — секретарская, ассистентская, иными словами — «белая»? Почему в Израиле в принципе отсутствует закон свободного конкурентного рынка, уступая место кумовству, блату и «познакомству»?
Что это — специфика, или некий фильтр, входной дуршлаг, многоярусное сито, предназначенное… для чего? Для того, чтобы что? Допускаю, что два с половиной года, прожитые здесь, покажутся кому-то недостаточным сроком для того, чтобы отвечать на такие глобальные вопросы. Однако есть желание разобраться: почему после двух с половиной лет жизни здесь мне, человеку прожившему большую часть жизни в разъездах и спартанских условиях — легко думается об электричке в сторону «Бен-Гуриона». Без грустинки. Совершенно спокойно.
Артур Клейн. Главный редактор сайта.
Сайт — некоммерческий. Мнение редакции может не совпадать с мнением автора публикации
haifainfo.com@gmail.com
Фейсбук группа: facebook.com/groups/haifainfo