ХАЙФАИНФО Новости Израиля из Хайфы
Фильм «Во мраке»-«Укрытые», о Холокосте
«Во мраке» («Укрытые») — тридцать третья картина Агнешки Холланд и ее третий фильм о Холокосте.
Главный герой, Леопольд Соха, рабочий-водопроводчик из Львова, оккупированного нацистами, обнаружил в тоннеле канализации группу евреев, которые пытались спастись бегством во время ликвидации гетто.
Слепящий свет. На 10 февраля намечена всеамериканская премьера фильма Агнешки Холланд «Во мраке» («Укрытые»), выдвинутого Гильдией американских кинокритиков на «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке».
В День, когда был объявлен шорт-лист премии, режиссер получила благодарность от президента Польши.
The New Times расспрашивал, как создавался фильм об одном из трагических эпизодов Второй мировойвойны.
Кадр из фильма «Во мраке» («Укрытые»)
«Во мраке» («Укрытые») — тридцать третья картина Агнешки Холланд и ее третий фильм о Холокосте. Главный герой, Леопольд Соха, рабочий-водопроводчик из Львова, оккупированного нацистами, обнаружил в тоннеле канализации группу евреев, которые пытались спастись бегством во время ликвидации гетто. Помог им спрятаться в подземном лабиринте, потребовав за это немалые деньги. Согласился помочь им пересидеть погром, пока не улягутся события в городе наверху. И нисколько не скрывал своего циничного расчета: кончатся деньги — тогда можно будет сдать евреев в гестапо.
Но бизнес на крови неожиданно обернулся для него чем-то совершенно непредвиденным: Соха проникся глубоким состраданием к евреям. Боль сжимает сердце, глубоко проникает в неразвитое сознание, расширяя его до такой степени, что Соха едва не утрачивает инстинкт самосохранения. А война не кончается, евреев ищут, украинские полицаи лютуют.
И наступает день, когда у беглецов кончаются деньги и драгоценности, а Соха неожиданно для себя понимает, что не может оставить этих людей на верную гибель.
Он начинает покупать еду для них на свои деньги, переводит их с места на место, спасая от украинского гестаповца Бортника, который вот-вот возьмет след. Так проходит год. Осталось чуть-чуть дожить, но весенний ливень заливает канализацию.
И Леопольд Соха совершает еще один героический поступок:
на глазах у всех открывает люк, чтобы выпустить воду, и прыгает в канализацию, увлекая за собой гестаповца, который видит спрятавшихся людей.
Провидение на его стороне:
гестаповец тонет, Соха остается жить.
Своими глазами
Дебютант-сценарист Давид Шамун рассказывал, как началась эта история.
Почти десять лет назад он прочел несколько слов в газете, выходящей в Торонто, о новой книге «В канализации Львова» писателя Роберта Маршалла.
Давид встретился с автором, получил согласие на экранизацию, а потом восемь (!!!) лет работал над сценарием.
История увлекла его и занесла в украинский ныне Львов, где он пытался посмотреть своими глазами на те места, о которых речь в книге, потом в Германию, на студию Бабельсберг, потом к известным голливудским режиссерам и продюсерам.
Имя Агнешки Холланд ему назвали в Британии. Агнешка дважды отвергла сценарий. И оба раза потому, что продюсеры намеревались делать фильм англоязычным. Она, живущая во многих культурах одновременно, настаивала на одном: учитывая особое место и время, о котором повествует фильм, всем героям следует говорить на родном языке.
Ей уступили, и у Агнешки зазвучала многоязыкая симфония:
польский, немецкий, идиш, украинский.
Сегодня видно — это был единственный способ создать достоверную атмосферу.
Агнешке удалось восстановить специфический акцент львовского польского языка, который называется смешным словом «балак».
Приношение Мареку
Оператор картины Иоланта Дулевска — человек с уникальным опытом и знаниями в теме Холокоста.
Это она в начале 90-х нашла в архивах кинопленку, снятую немецким офицером в Варшавском гетто.
Реставрировала ее и села смотреть вместе с одним из руководителей восстания в гетто, великим человеком Мареком Эдельманом.
Ее фильм «Восстание в Варшавском гетто глазами Марека Эдельмана» был удостоен многих мировых наград. И не случайно в первом кадре своей игровой ленты Агнешка Холланд, которая была другом Марека и его семьи, ставит на переднем плане немецкого оператора с маленькой кинокамерой. А Дулевска показывает его — вот он, безымянный фашист, благодаря которому мы можем рассмотреть, как нас убивали. Лица не видно, оно скрыто камерой, но глазок камеры есть, и он смотрит на нас. И снимает, как еврею стригут ножом бороду, а потом выдергивают клок бороды вместе с клоком кожи… Нет преувеличения ни в одном кадре: это все было и есть в кинохронике.
Кадр из фильма «Во мраке» («Укрытые»)
Иоланта Дулевска в обращении к прессе написала: «Я ставила кадр, следуя ряду условий:
сделать мрак метафорой,
образом бытия еврейского сообщества
во времена Холокоста.
А главный герой Леопольд Соха — католик, который добровольно решил взять на себя ответственность за жизнь евреев, — должен быть освещен иначе, не так, как остальные герои.
Так, чтобы свет был с ним всегда, даже во мраке».
Образ запертого пространства наиболее точно передает состояние ограниченного сознания, в котором мы пребываем, пока не пронзит нас любовь, от которой разрывается сердце, раскалывается череп, чтобы выпустить, выбросить сноп света из себя…
Так, как это происходит с главным героем.
Зрителя ждет нелегкий опыт: ему предстоит войти в подземелье и два с половиной часа задыхаться вместе с героями. Там, под землей, жизнь — одна из узниц рожает мальчика. Прямо под костелом, где распевают молитвы во славу другого еврейского мальчика, распятого на кресте… Соха потрясен. Он приходит домой и рассказывает жене о своих евреях, о младенце, родившемся там, где и жить-то нельзя. И жена раздумывает: «Евреи…» — «А что евреи? — перебивает Леопольд. — Наша Богородица тоже еврейка!» Жена немеет от этой новости — и решает взять ребенка. Мальчика, сына, о котором мечтал Соха: «Скажу, что сестра родила и уехала, оставила нам…» Когда же Соха спустится в канализацию, окажется, что женщина задушила своего младенца, чтобы он плачем не выдал схрон и не погубил всех…
«Чего смотрите? — с укором говорит землякам Соха. — Что, людей не видали?..
Да, это мои жиды! — с гордостью добавляет он.
— Мои жиды!»
Пронзительна сцена молитвы — внизу и наверху в одно и то же время люди обращаются к Богу. Чумазые и истощенные в канализации слышат ангельские голоса сквозь тонкую мембрану потолка-пола и так обнаруживают, что скитания в подземном лабиринте привели их на центральную площадь города, под главный костел.
А тем временем настает день еврейской Пасхи, и самый изможденный человек подземелья раскладывает крошки еды и читает главную молитву евреев — благодарение Всевышнему за то, что ангел смерти прошел мимо его двери.
Невероятная сцена, когда на фоне смрада и мрака возносятся слова, славящие Создателя.
«Мои жиды»
Мы будем с ними до победы, пока не раздастся русская речь:
во Львов входит Красная Армия.
Усталый, счастливый Леопольд Соха с облегчением открывает тяжеленный чугунный люк в центре города и выводит на белый свет группу грязных, бледных, зажмурившихся, словно кроты, исхудалых людей.
Вытаскивает детей.
Взрослых обносит стопариком водки и пирогом, который испекла его жена и вынесла на подносе на улицу, прямо к люку.
И жители Львова с нескрываемым изумлением оторопело смотрят на группу спасенных евреев.
«Чего смотрите? — с укором говорит землякам Соха. — Что, людей не видали?.. Да, это мои жиды! — с гордостью добавляет он. — Мои жиды!» И повторяет с интонацией счастливого изумления и восторга: «Мои!»
Кадр из фильма «Во мраке» («Укрытые»)
Это его устами говорит режиссер фильма Агнешка Холланд.
И неторопливо уводит героя и весь кадр в слепящий свет, который заполняет экран.
И по этому белому чистому сиянию пишет черным страшную фразу о том, что через год Леопольда Соху сбил насмерть пьяный шофер и весь город говорил:
«Это его Бог покарал за то, что он прятал жидов».
интернет газета «МЫ ЗДЕСЬ» 25-31 марта.
Автор Александра Свиридов
Главный редактор сайта до 2021 года.
На данный момент по личным обстоятельствам не может поддерживать информационную связь с читателями сайта.
Буду смотреть. Спасибо.