БАРОНЕССА МАРИЯ ГРЕЙФИН ФОН МАЛЬЦЕН: «МОИ РУССКИЕ ДЕТИ»
«ЖАЛЬ, ЧТО У МЕНЯ НЕ БЫЛО ПИСТОЛЕТА»
Мария Грейфин фон Мальцен встретила Ганса Гиршеля в 1939 году. В доме своей бывшей школьной учительницы. Гансу было в то время 39 лет, а ей – 30. Его еврейская мама была против «нацистской немки». В феврале 1942 года – после того, как мать Ганса отослали в лагерь Терезиенштадт, он перешел жить к Марии. «Уже в октябре 41-го, — вспоминала Мария, когда прозвучало: «Я хочу видеть Берлин, очищенный от евреев», — я поняла, что Ганса необходимо спрятать. Тогда же начались высылки евреев из Берлина на восток, в Польшу. Я знала, что значит высылка на восток – это концлагеря и смерть. Солдаты возвращались на отдых домой и рассказывали, что творится в концлагерях. Ужасные рассказы».
Через некоторое время в ее доме поселились две девочки, сестры из России, которых Мария взяла к себе из трудового лагеря: «Я не знаю, как они попали из Минска в Берлин. Но тогда мы не спрашивали об этом. Это были сумасшедшие дни. Девочки выходили гулять с собаками, делали покупки, ходили на воскресную мессу в церковь и, в особенности, производили много шума, когда меня не было дома. Они внесли в дом семейные отношения».
Семья баронессы была близка к Гитлеру через родственника – фельдмаршала Вальтера фон Райхенау. Тот всегда повторял, что Гитлер больше всего ненавидит евреев и большевиков. Фон Райхенау умер от разрыва сердца во время вторжения армии, которой он командовал на территорию России.
Его отпевали в церкви. В церемонии принимал участие сам Гитлер. В эти минуты в церкви находилась и Мария. Она смотрела на Гитлера с отведенного ей места в первом р яду. Когда они с сестрой вышли из здания, то сестра спросила, что она подумала, когда увидела Гитлера. Мария ответила, что сожалела только о том, что в этот момент у нее не было с собой пистолета. Сестра решила, что Мария расстроена смертью дяди.
Во время Второй мировой войны Мария жила в берлине, на Фридрихштрассе, и рядом – буквально визави – через два дома размещалось гестапо. И там не догадывались, что баронесса скрывала в своем доме мужа-еврея – Ганса Гиршеля.
В ПОИСКАХ ЧЕРНОЙ КРОВИ
Баронесса спасла жизнь не только своему мужу, но и двум девочкам-сестричкам. Старшая, Тамара (Тайпа), а младшая, Людмила (Лея) Клебанова. Вот как запомнили эту историю десятилетняя Тайпа и пятилетняя Лея.
ТАЙПА:
— 28 июня 1941 года немцы вошли в Минск. В первых числах июля во время облавы, забрали отца и старшего брата. Увели и всех евреев-мужчин из нашего дома. Очень долго мы не знали, что с ними, живы ли они.
ЛЕЯ:
— Однажды, во время очередной облавы, я укрылась в уборной во дворе. Немец, решивший воспользоваться ею, открыл дверь, а я как закричу… Тот оторопел, хлопнул дверью и ушел. Не выстрелил. Я после этого долго заикалась. И теперь, если волнуюсь, с тр удом произношу некоторые слова.
ТАЙПА:
— В начале августа мы с мамой перешли жить в гетто. Помню, что в начале 1942 года в гетто пришла мамина подруга. Она сказала маме: «Я сначала заберу девочек, а потом уже и ты уйдешь».
Я и сестра жили у маминой подруги около недели. А потом мне надо было сдать кровь – немцы считали, что у евреев черная кровь, и на эту проверку она пошла со мной. В лаборатории определили, что у меня первая группа крови. Это был просто отличный анализ. Подруга мамы сказала «теперь нам нечего бояться!» И через несколько дней мы пошли в управу и взяли там какую-то бумагу, по всей видимости, направление в «русский детдом», куда мы вскоре и пришли. Он размещался на Красной улице.
ЛЕЯ:
— До войны сестру звали Тайпа, а меня – лея. Я путалась и часто называла сестру по-старому – Тайпой. Та злилась, ругала меня: «Немцы нас схватят…» — но я продолжала путать имена. Ребенок, что Вы хотите?!»
ТАЙПА:
— Потом мы уже узнали, что нашего отца и брата вместе с мужчинами нашего двора, а может быть, и всего города – расстреляли. Наша мама была в гетто, а мы — в детском доме. Мы там пробыли немного. Подруга мамы вывезла нас в город Глебск (Глебовск — ? – Я.Т.). Там мы находились до конца 1942 года.
Однажды утром наш дом окружили солдаты, подогнали крытую военную машину и вывезли нас на железнодорожную станцию. Нас погрузили вместе с лошадьми в товарные вагоны и повезли в Германию. Сначала в один городок, но там, увидев. Что мы – просто маленькие дети, отправили дальше, в Берлин.
В Берлине, на Александерплац был большой лагерь. В нем находились бельгийцы, голландцы, французы… Нас поселили в этом лагере, выдали отличительные знаки синего цвета с надписью «ОСТ» — восток.
Мне было в ту пору 10 лет. Сестра была младше – ей было всего пять лет. Я не знала, есть ли среди нас еврейские дети. Может быть, что так же, как мы скрывали свою национальность, скрывали ее и они.
Я предупреждала сестру, чтобы она никому не говорила, что мы еврейки. Но когда было нечего есть, она выдвигала мне свой наивный ультиматум: «Тамара, я не могу больше терпеть, я хочу кушать. Если ты мне не дашь, я скажу, что мы жиды». Слова «евреи» она не знала, так как за свою пятилетнюю жизнь привыкла к обращению «жид».
ЛЕЯ:
— Трудовой лагерь находился в центре Берлина. В основном там были взрослые: французы, бельгийцы, голландцы… С утра до позднего вечера они рыли окопы под Берлином. И Тамара ездила с ними на работу. Я была единственная маленькая в лагере, меня на работу не гоняли. Я оставалась одна. По бараку бегали огромные крысы, я их жутко боялась. Спали на нарах, ели баланду. От недоедания и авитаминоза я покрылась нарывами. И вот однажды в лагерь пришла молодая немка, чтобы выбрать себе домработницу. Выбор пал на Тамару.
ТАЙПА:
— В лагере работала женщина-немка. Однажды она сказала своей знакомой: «Там очень красивые девочки, надо, чтобы ты их забрала». И вот эта знакомая – фрау Грейфин фон Мальцен – однажды пришла на Александрплац и сказала, что хочет забрать меня. Я ответила, что одна я уйти не могу – могу только с сестрой Люсей. И фрау Мария фон Мальцен забрала нас обоих. Она привела нас домой. Мы были завшивлены, с коростой на руках. Она отмыл, переодела и вылечила нас от болячек.
ЛЕЯ:
— Она была строгая, властная женщина. Носила брюки, туфли на низком каблуке. Курила. Детей у нее не было. Во время войны, еще до нашего прихода, род ила мальчика, но тот умер. Помню, сшила мне новую жакеточку, я пошла гулять и упала в грязь. Мне здорово влетело.
ТАЙПА:
— Однажды ночью меня будит сестричка Люся и говорит: «Здесь кто-то ходит!» Я отвечаю: «Тебе кажется. Спи, никто не ходит». Наутро я сказала: «Фрау Грейфин, Люся слышит, как кто-то ходит по комнате». Не знаю почему, но она, не испугавшись, ответила: «Я вам сейчас все расскажу». Помню, она рассказала нам, что у нее муж еврей, что она прячет его с 1939 года и, чтобы мы никому не говорили, что он скрывается в доме, и никого не пускали в квартиру. А если, не дай бог, что-то случится, то и нам не поздоровиться.
ТАЙПА:
— Она поделил ась с нами своей тайной. А мы ей нашу, что мы еврейки, так и не рассказали. Вскоре мы познакомились с ее мужем. Высокий интересный мужчина. Она прятала его в диване. То был большой диван. Верхняя часть поднималась, открывая нижнюю, похожую на огромный ящик. В нем шесть ступенек, чтобы сойти вниз – в погреб. Там стоял небольшой диван для отдыха и столик, на котором он писал. Он – Ганс Гиршель – был писателем.
«ГЕСТАПО ЗАПЛАТИТ ЗА МЕБЕЛЬ»
«Однажды в дом пришли гестаповцы. – вспоминала баронесса. — Я хорошо запомнила их. Один – небольшого роста, лет тридцати, одет броско. Он носил бриллиантовое кольцо. Второму было лет сорок, высокий, светловолосый. У него был открытый взгляд.
«У вас есть оружие? – спросила я. – Вы не верите мне? Тогда стреляйте в диван, но прежде выдайте мне бумагу, что вы испортите мою вещь. Это даст мне законную возможность потребовать от гестапо оплаты за починку мебели и замену диванного покрытия. Но прежде я хочу сказать, что вы наносите мне оскорбление. Я верная немка. Мой отец – Розен Андреас фон Мальцен, офицер армии кайзера. Моя мать Элизабет – известная анти-сионистка. Мой дядя – фельдмаршал Вальтер фон Райхенау – командует армией. А вы приходите ко мне с сумасшедшей идеей, что кто-то прячется у меня в диване. Нет. Я не хочу, чтобы портили мою мебель и наносили мне убытки».
Второй – маленький мужчина – посмотрел мне в глаза и тихо сказал: «Я тебе не верю».
Они не выстрелили в диван, а повернулись и ушли.
После обыска я переправила Ганса к подруге, которая жила в Потсдаме, за городом. Она не знала, что он – еврей. Я объяснила ей. Что этот человек – противник режима и, что мы обязаны его укрывать».
НЕЗНАКОМЕЦ ОТ ПАСТОРА
ТАЙПА:
— С 1942 по 1945 год мы жили у баронессы. Однажды она мне сказала, чтобы мы называли ее мамой. У нее детей не было. Сестричка называла ее мамой. Потом фрау Мария добилась для нас карточек. На всю семью у нас было три карточки. Они всегда были у меня. Я ходила с ними в магазин. Мы жили, как одна семья.
Подполье Ганса Гиршеля было большой тайной этой семьи. Если баронесса возвращалась домой одна, то насвистывала. И дети знали: все в порядке. А если рядом с ней был незваный гость, то она громко стучала в дверь. И надо было прятаться.
Но однажды случилось следующее.
Какой-то человек стал осматривать подходы к дому, стучаться в дверь. Дети не знали, как поступить. Это было днем, когда фрау Мария обычно отсутствовала. Но, на их счастье, баронесса, по-видимому, почувствовала неладное и прибежала домой. Увидев незнакомца, она поинтересовалась, что он здесь делает, почему так громко стучит в дверь – так можно напугать ее детей. Незнакомец ответил, что ищет фрау Марию Грейфин фон Мальцен. Баронесса ответила, что это она. Открыла дверь, и они вошли в дом.
Тамара спряталась за дверью, и незнакомец ее не увидел. Зато она увидела его и услышала, как этот человек сказал, что его прислал пастор из шведской кирхи. Надо отметить, что раз в неделю фрау Мария с детьми ходила на воскресную службу. Пастор церкви был хорошим знакомым баронессы. Как потом узнали девочки, через эту церковь фрау Мария помогала переправить многих евреев в нейтральные страны.
Тайпа, услышав слова незнакомца о том, что его прислал пастор, немедленно схватила свой ранец и шмыгнула на улицу. Она прибежала к пастору и сказала, что от него пришел человек. Пастор удивился он никого не присылала. Ранец, как свист и стук, тоже был условным знаком. Услышав ответ пастора, Тамара надела на плечи ранец и вернулась домой. И там она носилась с ним по комнатам. Увидев, что Тамара не снимает ранец, фрау Мария поняла – пастор никого к ним не присылал. Она быстро выпроводила незнакомца-провокатора. Он ушел, так ничего и не выведав.
Обо всем, что про изошло Мария рассказала Гансу. Он долго ходил по комнате и о чем-то думал. А она смотрела на Тамару и удивлялась: «Ну как это ты, такая маленькая, догадалась побежать к пастору и узнать у него правду?!»
ЛЕЯ:
— В самом конце войны на фронт стали забирать мальчиков из «гитлерюгенда». Некоторые из них приходили к нам домой, и баронесса делала им какие-то уколы. У них поднималась температура, и в армию не брали.
ТАЙПА:
— Так мы прожили до 1945 года. До самой победы. И мы пошли к рейхстагу. От Фридрихштрассе, на которой мы жили до рейхстага очень далеко. Но мы уже всей семьей – вместе с Гансом Гиршелем и фрау Марией, по развалинам пошли к рейхстагу. Там я впервые в своей жизни увидела негров – американских солдат. Мы погуляли возле рейхстага, а потом вернулись домой.
Недели через две-три, я точно не помню, был издан приказ коменданта, чтобы все, кого вывезли из СССР, пришли в комендатуру для регистрации и отправки на родину.
МОЛЬБЫ БАРОНЕССЫ И УГРОЗЫ НКВД
Баронесса Мария Грейфин фон Мальцен умоляла своих детей не возвращаться в Россию. Она просила их остаться, обещала, что добьется разрешения… Она полюбила их, но Тайпа – старшая из сестер – была уверена, что их мама осталась жива. Тайпа-Тамара сказала своей спасительнице: «Если мамы не будет, мы вернемся».
Они при ехали в Минск. Тамара оставила свою сестру на вокзале и пошла искать маму. В доме, где они жили мамы не было. Там расположились чужие люди. А потом она узнала, что мама погибла в минском гетто в 1943 году.
И тогда Тамара решила написать фрау Марии. Она писала одно письмо за другим. Ответа не было. В один прекрасный день ее вызвали в НКВД и сказали: «Перестань писать, мы не посмотрим, что ты ребенок. Помни, что у тебя есть еще и младшая сестра, и прекрати писать».
И Тамара перестала посылать письма в Германию.
«ГДЕ ТЫ БЫЛА ВО ВРЕМЯ ВОЙНЫ?»
12 декабря 1990 года семья Тамара – в замужестве Сегаль — репатриировалась в Израиль. Тамара нанялась на работу в дом к одной израильтянке. Однажды та спросила: «Где ты была во время войны?». Тамара ответила: «В Германии, в Берлине. У фрау Марии Грейфин фон Мальцен». Хозяйка выслушала и ничего не ответила. Она не сказала, что хорошо знакома с баронессой.
Вечером, когда Тамара вернулась домой, раздался звонок. Из Германии звонила фрау Мария. Она говорила по телефону и плакала: нашлись ее русские дети!
В 1991 году Тамара-Тайпа с дочерью – по приглашению фрау Марии, а также ее младшая сестра Лея – в замужестве Клебанова — приехали в Германию. Это было накануне дня рождения фрау Марии. Вслед за ней приехала и младшая сестра из Америки.
ЛЕЯ:
— В Берлинском аэропорту нас встречали с цветами. Было очень торжественно: наш приезд совпал со встречей немецких евреев, живших до войны в Берлине.
Каждый вечер я садилась в автобус и ехала к фрау Марии. Это были незабываемые часы. Фрау Мария до последнего времени работала ветеринарным врачом. Ее муж, Ганс Гиршель, умер в восьмидесятых годах. Он издал несколько книг. Среди них, наверное, и те, что были написаны в подвале под диваном.
«МОИ РУССКИЕ ДЕТИ»
От звания «Праведник Мира» о фрау Мария отказалась: «Меня не интересуют награды и звания. Я делала это потому, что предпочитала рисковать, нежели спать с нечистой совестью».
Она написала книгу воспоминаний «Бей в барабаны и не бойся», в которой есть глава, посвященная Тамаре и Людмиле (Люции – так она звала младшую). Глава называется «Мои русские дети». Быть может, только после выхода книги она узнала, что это были «Мои еврейские дети». Но, по всей видимости, поздно было вносить поправки в воспоминания. Да и имеет ли эта деталь принципиальное значение для человека, если он и в самом деле Праведник Мира?!
P.S.
Фильм «Запрещенный» («Запретная любовь», режиссер Антони Пейдж, 1984 год) снят по книге «Последние евреи в Берлине» Леонардо Гросса. Действие картины происходит в фашистской Германии. Главная героиня Мария влюбляется в еврея. Она прячет его три года в своей квартире.
Мария – потомок старинного немецкого рода. Вхожа в правительственные круги, верная дочь немецкого народа и поклонница фюрера. Но это внешняя, явная сторона ее жизни. А обратная, тайная – это любовь к еврею, плюс участие в антинацистской организации, которая размещается в шведской кирхе.
Роль Марии играет английская актриса Жаклин Биссет, роль возлюбленного еврея – немецкий актер Юрген Прохнов. Надо отметить: сюжет фильма – это художественный кино-пересказ истории баронессы Марии Грейфин фон Мальцен и ее любви к еврейскому мужу и ее «русским» детям.
Статья размещена с помощью волонтёра сайта. Волонтер сайта не несет ответственность за мнения изложенные в статье. Статья написана не волонтером.
Артур Клейн
arthurhaifa@gmail.com
