Арабский меловой круг. Теракт в святом месте дожен привести к простым житейским выводам

Наконец-то Израиль дает мировым СМИ привычную картинку. Арабские подростки, швыряющие камни и бутылки с «коктейлем Молотова» в экипированных, как инопланетяне, полицейских. Перед строем тех же инопланетян — толпы молящихся прямо на площади, на каменных плитах: мусульман не пускают в их мечеть, к святыне.

Рамочное несоглашение

Картинки достаточно. Мало кому, особенно за границей, известно, из-за чего очередное обострение в центре мира – на Храмовой горе. Что это не молящихся не пускают в мечеть Аль-Акса, а они сами – по призыву своих религиозных лидеров – отказываются проходить через рамки металлодетекторов, установленных у входа на Храмовую гору. Нарушение статус-кво! Унижение мусульман! Апартеид!

И даже в Израиле, где все знают все, именно это – установку рамок — обсуждают как причну: стоило ли? хватит ли твердости у властей настоять на своем? приведет ли эта настойчивость к новой интифаде, а то и религиозной войне?

За всем этим забылся непосредственный повод к введенно новой меры – уже не до него. Поводом был теракт, совершенный в прошлую пятницу, 14 июля, здесь, на Храмовой горе.

Трое террористов открыли огонь, убили двух бойцов пограничной стражи. При обысках сразу после теракта в помещениях мусульманского религиозного управления, ВАКФа, обнаружили оружие и петарды. Не исключено, что автоматы террористов – из этих или подобных им тайников. Потому и поставили рамки. А еще установят камеры наблюдения, против которых решительно возражал всегда ВАКФ.

Для мира теракты в Израиле – рутина. Да и у израильтян к ним выработалась привычка, как ни кощунственно это говорить.  Защитная реакция организма: жить в постоянном ожидании теракта или в переживаниях по поводу уже произошедшего – можно свихнуться, дойти до паранойи. Поэтому теракт, как правило, в центре внимания лишь на день-два.

Но тот, что случился в прошлую пятницу на Храмовой горе, — слишком показательный, чтобы его забыть. В нем, не особо значимом по масштабам, а возможно, и последствиям (тут с определенностью пока рано говорить), проявились в концентрированном виде некоторые тенденции, на которые следует обратить внимание, чтобы понять нечто важное по поводу палестино-израильского противостояния вообще.

Это стоит сделать и израильтянам, и тем, кто наблюдает нашу ситуацию со стороны, в том числе строящим сегодня планы новой попытки примирения израильско-палестинского конфликта, инициируемой нынешней американской администрацией.

Место

Храмовая гора – самое горячее место этой земли. Если всю Святую землю считать яблоком раздора, то Гора – его сердцевина. Мало того, что она – святыня трех монотеистических религий, тысячелетиями находившихся друг с другом в противостоянии, вплоть до кровопролитных войн, которые определяли картину мира со времен Средневековья. Мало того, что фактическое владение Храмовой горой досталось той из них, которая имеет наименьшие права на это наследие. И именно она считает себя самой обиженной, ущемляемой.

Бог с ней, с историей. Но в новые времена все террористические войны – от погромов 20-х и 30-х годов прошлого века – до Второй интифады 2000 года, названной «Интифадой Аль-Аксы» и унесшей почти тысячу жизней израильтян и почти пять тысяч — палестинцев, похоронившей уже близкую тогда идею создания палестинского государства, начинались из-за Храмовой горы. И последняя волна террора «одиночек», разразившаяся два года назад, тоже произошла в результате подстрекательства под лозунгом защиты Аль-Аксы, на которую с израильской стороны никто не нападал.

Чтобы увеличить зону притязаний, обид, конфликтов и поводов для беспорядков и войн, в последние годы в арабском и прежде всего палестинском нарративе расширили понятие Аль-Аксы – собственно мечети – до всей территории Храмовой горы: плато, некогда созданного евреями для сооружения своего Храма.

Мусульманские проповедники убедили свою паству, что нога неверного, ступающего на это плато, уже есть осквернение отдной из трех главных святынь ислама – все это и есть мечеть Аль-Акса.

Именно в этом святом для них месте устроены схроны оружия. Именно отсюда вышли террористы, чтобы открыть огонь по израильским пограничникам (кстати – друзам, охрану там несут, в основном, друзы и арабы). Именно потому теракт им удался – стреляли в спину: бойцы пограничной стражи охраняют Храмовую гору от внешних угроз, стоят лицом к Старому городу, спиной к Храмовой горе. Именно сюда (то есть на святую землю Аль-Аксы, в их понимании) террористы побежали, отстреливаясь, и здесь их самих застрелили.

Такие у них понятия о святости.

Для полноты картины надо напомнить, как Храмовая гора оказалась в руках мусульман. 50 лет назад, в ходе Шестидневной войны, Израиль осободил Гору вместе со всей восточной частью Иерусалима Иерусалима. Так была прекращена 19-летния оккупация Старого города Иорданией, в ходе которой оттуда были изгнаны евреи, разрушено 58 синагог Еврейского квартала, а у Стены плача устроена свалка. Десантники, выбившие оттуда Арабский легион, водрузили на Храмовой горе израильский флаг, который вынесли жители Еврейского квартала в 1948 году, покидая свои дома.

Министр обороны Моше Даян, увидев этот флаг, приказал немедленно снять его. Он и определил судьбу Храмовой горы. Великий воин, но весьма недальновидный политик, Даян заявил: «На кой нам этот Ватикан?» — и распорядился передать Гору в руки мусульманского управления ВАКФа под протекторат Иордании, тогда пережившей позорный разгром и не претендовавшей вообще ни на что. Говорят, таким образом генерал, известный своей страстью к древним артефактам, готовил себе почву для незаконных раскопок. Израильтяне бы ему не дали копать, где захочет, а напуганные в то время шейхи ВАКФа и побежденные иорданцы слова бы не сказали победителю.

Так или иначе Даян своим опрометчивым шагом заложил тикающую бомбу – вечный катализатор будущих конфликтов.

Сегодня, говоря о бесперспективности территориальных уступок для урегулирования с палестинцами, мы вспоминаем «процесс Осло», отдавший ООП Иудею, Самарию и Газу, одностроннее отступление из Газы, которые лишь разожгли аппетит притязаний и расширили плацдарм агрессии против Израиля.

Но все можно было понять гораздо раньше – когда отдали Храмовую гору, которая стала и еще может стать причиной новой войны.

Время

Пока нет никаких конкретных оснований подозревать Палестинскую администрацию в Рамалле в организации теракта в минувшую пятницу. Но даже если нет прямой причастности, это как раз тот случай, когда козырная карта пришла из прикупа неожиданно, вовремя и именно ей.

Белый дом начинает новый виток процесса урегулирования, и в нем Абу-Мазен оказался в крайне сложном положении. В отличие от прошлой американской администрации, которая требовала, по традиции, уступок только от Израиля, новая предъявляет требования и к палестинскому руководству. Прежде всего – в прекращении подстрекательства к террору, в частности отмены выплаты зарплат террористам, на что Абу-Мазен не может пойти ни при каких условиях.

Когда в похожем положении оказался Арафат в 2000 году на переговорах с Бараком в Кэмп-Дэвиде, он развязал террористическую войну – «интифаду Аль-Акса». Абу-Мазен такой возможности лишен. Инфраструктура террора разгромлена. Начинать войну нечем.

Теракт на Храмовой горе и вспыхнувшие вслед за ним «народные протесты» против рамок металлодетекторов дают возможность развязать войну почти чужими руками. Из Рамаллы уже звучат призывы к «палестинской молодежи» включиться в проявления гнева. Если повезет, огонь народных протестов разгорится пуще, и палестинцы, о которых в кошмаре сегодняшних потрясений Ближнего Востока, уже все забыли, снова выйдут на передний план. Нужно только побольше жертв – метод испытанный.

Расчет верный. Не случайно рамки уже заслонили теракт в святом месте.

Гуманизм

Но чтобы сделать правильные выводы, нам надо все же состредоточиться на самом теракте. Он поучителен даже в деталях.

В ходе ликвидации террористов один из них притворился мертвым. Потом вскочил – и бросился с ножом на полицейских.

Это тут же вызвало ассоциации с солдатом бригады «Кфир» Эльором Азарией, осужденным военным судом за то, что дострелил без приказа раненого террориста в Хевроне. Общественные бури по поводу этого эпизода бушевали несколько месяцев.

Теперь повод вспомнить, что Азария был в похожей ситуации. Он утверждал, что заметил признаки жизни в подстрелянном террористе – потому и выстрелил сам. Суд ему не поверил.

Новый адвокат Азарии, известный своей въедливостью Йорам Шефтель, после теракта в пятницу тут же подал апелляцию с требованием пересмотра дела. Вряд ли она будет принята, однако повод для пересмотра принципов гуманизма в отношении ликвидации террористов, даже раненых, она дает.

Великодушие должно иметь пределы. Тем более, что пределов наглости у противоположной стороны нет.

Израильская правозащитная организация «Адала», специализирующая на раскрытии зверств израильской военщины, подала жалобу в отдел по раскрытию правонарушений в полиции МАХАШ с требованием проверить обоснованность действий полицейских, ликвидировавших террористов на Храмовой горе. Адалисты считают, что не было нужды убивать этих ребят.

Бог бы с ними, но мне интересно, не икнулось ли бывшему министру обороны Моше Яалону, который поспешил осудить поступок Азарии сразу после инцидента, чем и дал старт шумному процессу. Тут, как в случае с Даяном: Яалон тоже был прекрасным солдатом и военачальником, а вот политик – никакой.

Семья

Естественно, никто из арабских лидеров, как в Палестинской администрации, так и в Израиле, не осудил теракт, совершенный в святом для них месте. Им хватило лишь осуждения установки рамок. Это — преступление. А не то, что вызвало превентивные меры.

Палестинское руководство вопросов не вызывает. Как уже было сказано, для него случившийся теракт – редкая удача, и когда в следующих раз они будут называть улицы, площади, развлекательные центры именами шахидов, герои теракта на Храмовой горе должны оказаться в первых рядах на увековечивание.

У них  возникнут только технические сложности. Дело в том, что у всех троих террористов одно имя – Мухамад Джабарин. Все они – родственники и земляки, представители одного клана. Теперь – гордость семьи, герои, шахиды.

Раньше гордостью семьи был другой Джабарин – Юсеф, депутат Кнессета от Объединенного арабского списка. Ждать от него и его товарищей по фракции осуждения террористов – напрасно. Они – одна семья. Именно в этой семье вырастают такие герои. И когда им с их семейными ценностями становится тесно дома, на улице и в Кнессете, они выходят с автоматами на площадь перед мечетью.

Город

Но вы напрасно думаете, будто это только их проблема. Она и наша. Все три террориста (как и их родственник-депутат) – из израильского города Умм-эль-Фахма. Граждане Израиля, что, безусловно, облегчает им передвижения по стране и миру.

Умм-эль-Фахм – известный рассадник исламского экстремизма. В начале Второй интифады здешняя молодежь поразительно синхронно со своими палестинскими собратьями учинила беспорядки, перекрыла шоссе, соединяющее Север страны с Центром. Полиции пришлось применить оружие. Не обошлось без жертв. Я был там сразу после событий, беседовал с уважаемыми горожанами. Ощущение – удручающее. Это – враги.

Герои теракта на Храмовой горе были тогда малыми детьми. Теперь они выросли, и вместо «коктейлей Молотова» на шоссе рядом с  домом взяли автоматы в Иерусалиме.

В сегодняшней ситуации у служб безопасности Израиля есть эффективно работающая метода пресечения террора на палестинских территориях. Места, из которых вышли террористы, блокируются, членов семей террористов лишают права прохождения в Израиль, они остаются без заработка. Это – работает. Относительная тишина последнего года – результат такой практики.

По отношению к израильским арабам, в частности, к жителям Умм-эль-Фахма, она неприменима. Они пользуются всеми правами и свободами граждан Израиля, продолжая ненавидеть эту страну, ее еврейских жителей, и ждут момента для реванша.

Не случайно сразу после того, как стало ясно, откуда прибыли террористы, многие, даже не большие почитатели нынешнего министра обороны Либермана, заговорили о его идее обмена территорий и населением, над которой принято было прежде лишь подтрунивать.

Суть ее в том, чтобы в обмен на аннексию территорий крупных поселенцеских анклавов передать под управление Палестинской автономии или гипотетического палестинского государства арабские анклавы внутри Израиля. В частности – «арабский треугольник», где и расположен, в частности, Умм-эль-Фахм. Никого никуда не придется переселять или выселять. Изменится только административно-государственная принадлежность.

Естественно, израильские арабы и особенно их избранники в Кнессете – ярые противники этой идеи. Они предпочитают бороться за создание палестинского государства, которое представит угрозу существованию еврейского, находясь именно в Израиле.

Надо покончить с их двойной моралью, лишить их лукавого комфорта. Это должно стать национальным израильским консенсусом. Если израильские арабы и их политические лидеры так ратуют за создание палестинского государства, пусть знают, что им придется именно в нем жить. Это осознание сильно остудит сегодняшний энтузиазм.

Неизвестно, суждено ли быть палестинскому государству. Скорее всего – нет. Но израильское общество должно объявить своим арабским согражданам цену их сегодняшним чаяниям: хотите другой, своей власти – она будет ваша полностью, сидеть на двух стульях вам не удастся. Даже на уровне деклараций это будет способствовать отрезвлению. «Арабский треугольник» надо вписать в этот замкнутый круг. Их надо поставить перед выбором, и пусть они его сделают.