Валерий Пинчук. В горах и слово воевало

Тридцать пять лет назад, летом 1984‑го, я впервые в жизни пересек Государственную границу СССР и три часа спустя приземлился в международном аэропорту Кабула.

Так началась командировка на войну, поделившая мою жизнь на до и после Афгана.

Потом была служба, наполненная опасностями, возвращение в Союз и долгожданный вывод советских войск из ДРА…

Я родился и вырос на украинском Полесье, где бескрайние поля чередуются с непролазными болотами, а густые темно-зеленые ельники — со светло-серым березняком, дубовыми рощами, где много лесных речушек и озер. Мое детство пришлось на непростые 60‑е прошлого века. На всю жизнь запомнил день, когда взрослые ликовали после полета в космос Юрия Гагарина, и сообщение ТАСС по радио в разгар Карибского кризиса, когда мама заплакала и сказала: «Сынок, наверное, снова будет война!».

А еще никогда не забуду вкус «хрущевского» хлеба из кукурузной муки, за которым я, семилетний мальчишка, не раз выстаивал в очереди наравне со взрослыми.

Первый раз в школу я попытался попасть в лет пять, благо на тот момент она находилась в двух шагах от дома. А в библиотеку впервые пришел, будучи первоклассником, куда меня записали в виде исключения и то по просьбе отца. Он выписывал огромное количество периодики, много читал и приохотил к этому меня.

Мою судьбу, без сомнения, предопределила любовь к литературе. В старших классах часто публиковался в районке, участвовал в олимпиадах по литературе. Львовский госуниверситет мне был вполне по силам, но тут вмешался Господин Случай, точнее, наш учитель начальной военной подготовки капитан в отставке Пётр Каминчук. За полгода до окончания школы он уговорил меня съездить на беседу к райвоенкому: мол, военные предлагают более интересный вариант. Любопытство взяло свое, и после разговора с подполковником я, никогда не помышлявший об офицерской карьере, в 1973 году решил подать документы на факультет журналистики Львовского высшего военно-политического училища — единственного в своем роде не только в Вооруженных Силах СССР, но и в армиях стран Варшавского Договора.

…Весной 1984 года в редакции газеты 106‑й гвардейской воздушно-десантной дивизии «За Родину» раздался телефонный звонок из Москвы.

Кадровик из политотдела ВДВ сделал мне предложение, от которого невозможно было отказаться. На тот момент 103‑я гвардейская воздушно-десантная дивизия уже пятый год воевала в Афганистане.

Отслужившие положенный срок офицеры и прапорщики подлежали равнозначной замене, и если сменщик по какой-то причине не мог вовремя отправиться «за речку», то возникали сложности.

Именно в такой ситуации и очутился редактор газеты «Гвардейская доблесть» 103‑й дивизии майор Павел Дмитрюк. Поэтому было принято решение назначить на эту должность меня, на тот момент ответственного секретаря редакции, чтобы без проволочек решить возникшую проблему. С одной стороны — это было повышение, а с другой… То, что я поступил как самонадеянный мальчишка, понял немного позже, когда принял дела у сменщика и во всем досконально разобрался.

В ночь на 17 августа 1984 года из Ташкента в направлении южной границы взял курс обычный гражданский Ил‑18, и три часа спустя я впервые ступил на бетонку международного аэропорта афганской столицы. Что врезалось в память на всю жизнь? Это Кабул, затянутый серой дымкой, слепящее южное солнце, коричневые горы сразу за взлетной полосой и реальное, физически осязаемое ощущение тревоги…

А еще — санитарный самолет, из которого выносили раненых и убитых. Солдаты грузили их в санитарные машины, а в воздухе стоял сладковатый трупный запах…

Военный городок, где мне предстояло служить, был похож на неприступную крепость. Минные поля, колючая проволока, многочисленная охрана на вышках — это лучше всяких слов говорило о войне, опасности и предстоящих испытаниях.

Чтобы быстрее ввести в курс дела вновь прибывших офицеров, в дивизии были организованы занятия по семидневной программе. Параллельно я разбирался в особенностях работы редакции в боевой обстановке. На тот момент они состояли в следующем: когда подразделения находились в пунктах постоянной дислокации, военные журналисты занимались своим обычным делом — выпуском газеты. И как только начинались боевые действия, редакция переходила на круглосуточный режим работы. Днем, как положено, выходила газета, а ночью печатались листовки, самые обыкновенные, но не менее ценные, посвященные отличившимся в боях. Рано утром вместе со свежей почтой их доставляли в горы на вертолетах. Такой метод работы был связан еще и с тем, что наша походная типография однажды попала под минометный обстрел и была выведена из строя.

Освоившись на новом месте, решил предложить свой вариант выпуска листовок — непосредственно в районе боевых действий. Для этого был разработан (впервые в афганской кампании) компактный походный полиграфический комплект, пригодный для работы в горах. Он состоял из нескольких ящиков, куда укладывались кассы со шрифтами, усовершенствованный корректурный станок, запас типографской краски и бумага… Ящики крепились к бронетранспортеру, грузились в автомобиль или вертолет и доставлялись в район боевых действий. И уже час спустя можно было приступать к работе. В течение дня с помощью такого комплекта выпускались две-три листовки тиражом 600–800 штук и оперативно доставлялись в подразделения. Идею все одобрили: и начальник политотдела гвардии полковник Владислав Шишков, и новый комдив — гвардии полковник Павел Грачёв.

В мае — июне 1985 года гвардейская 103‑я воздушно-десантная дивизия в составе армейской группировки обеспечивала выход национальных пограничных подразделений на афгано-пакистанскую границу (район города Асадабад). Чтобы закрыть ее, пришлось потратить немало сил. Бои были ожесточенными: на стороне душманов воевали наемники — «черные аисты», их также поддерживали регулярные части пакистанской армии.

Мне как редактору газеты и молодому корреспонденту гвардии лейтенанту Николаю Зайцевскому было поручено организовать выпуск листовок на командном пункте дивизии, используя для этого походный полиграфический комплект. Но сначала я отправился в горы — в боевые порядки одного из парашютно-десантных батальонов дивизии, где выполнял обязанности замполита батальона и занимался сбором информации для газеты.

Дивизия тогда понесла существенные потери — в ходе боев погибло более десяти воинов‑десантников, а гвардии рядовой Александр Корявин, заслонивший собой командира, и гвардии старший лейтенант Владимир Задорожный, накрывший гранату, посмертно удостоились звания Героя Советского Союза.

Именно их подвигу были посвящены листовки, выпущенные в горах. Эти серые стандартные листы бумаги, отпечатанные в две краски, и сегодня можно увидеть в Витебске, где создан музей воинов‑интернационалистов, и в Москве — в Центральном музее Вооруженных Сил.

Служба в Афганистане уже подходила к концу, когда указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 июля 1986 года я был награжден орденом Красной Звезды. Эта награда мне дорога по многим причинам. Дело в том, что несколько раз уже подписанные наградные листы (в том числе и мой) кадровики банально теряли. И если бы не вмешательство комдива Павла Грачёва и собкора «Красной звезды» в Афганистане Александра Олийника, остался бы я ни с чем. Узнав о пропаже, корреспондент «Звездочки» пошел к Грачёву… Реакция комдива была молниеносной, и уже следующим утром вместе с секретной почтой мой наградной ушел в Москву.

В конце августа 1986 года закончилась моя командировка на войну. Через месяц я уже осваивался в Туле на старом новом месте, будучи назначенным редактором газеты 106‑й гвардейской воздушно-десантной дивизии.

Следующим летом, успешно сдав вступительные экзамены, уехал учиться в Москву, в военную академию.

Там в феврале 1989‑го, когда узнал о выводе советских войск из Афганистана, кричал от радости и отворачивался от удивленных взглядов, стесняясь своих слез.

Полковник в отставке Валерий Пинчук,

редактор газеты «Гвардейская доблесть» 103 вдд в 1984–1986 годах, фото из архива автора