Александр Костенко

Опять непрошеные злые холода

 

 

Опять непрошеные злые холода…
И запорошенные снегом города…
И полагается опять
самим себе не веря, лгать,
что это вовсе не беда, а ерунда.
Под шелест белой кутерьмы
почти уверовали мы
в начало доброе лютующей зимы.

 

А вот меня зима, прости, не проведешь.
Ну что поделать — на других я не похож.
Я знаю: там, где нет тепла
всегда добро слабее зла,
сильнее истины навязчивая ложь.
Нахохлив перышки свои,
о лучших днях мечтают, и
меня, наверно, понимают — воробьи.

Кого всеобщий не касается гипноз,
над тем безбожно изгаляется мороз.
Немало горестей терплю
за то, что зиму не люблю,
что чудеса ее приемлю не всерьез.
Беда, а может и вина
моя: любовь — она одна —
моя негаснущая искорка — весна!

 

Б.Николаевич
(вольный перевод с сербского)

Зимнее

 

Я приду однажды
из волшебной сказки.
Той, что ты от бабки
слышала давно…
Будет ночь и вьюга
в снежной перепляске…
Я к тебе чуть слышно
постучусь в окно.

На колени, вздрогнув,
ты уронишь пяльцы,
бабушку разбудишь,
свет зажжешь кругом…
И, прильнув к окошку,
к дырочке от пальца,
всматриваться будешь
в темень за окном.

А когда старушка
за порог несмело,
скрипнув дверью, выйдет
«что там?» — разузнать,
я ворвусь с пургою,
весь от снега белый,
горячо и нежно
стану целовать!

С мороза — в тесный закуток

 

С мороза — в тесный закуток,
где печь отрыгивает сыто
поленьев жар…
Урчит сердито
с огнем поспоривший сучок.

Печи шершавая щека
не горяча — тепла на ощупь.
Войдешь сюда — и как-то проще,
и легче, и не свысока
на вещи смотрится уже…
И снег с подошв послушно стает,
и так светло, воздушно станет,
и так беспечно на душе…

И так опять потянет жить, —
ну хоть пляши от нетерпенья.
И силы есть,
и есть поленья —
в мою печурку подложить!

 

Ты любишь, когда снегопад

 

Ты любишь, когда снегопад,
пора святодейства и чуда?
Когда, ниспадая оттуда,
а значит – воистину свят,
на твердь, где увяз человек
в пороках душою и телом,
Божественным знаменьем белым
ложится несуетный снег?..

Какая всемилость нужна –
себя раздавать без разбору
кустарнику, саду, забору
вот так, без оглядки, сполна!
А если и кто обделен –
так это по прихоти личной.
К земной суете безразличный,
все падает, падает он…

Давай-ка замрем, не дыша,
пред этою тайной нетленной,
пусть смысл ее сокровенный
тебе растолкует душа.
Неужто восторженный взгляд
судьбы не читает курсива?
И только за то, что красиво,
ты любишь, когда снегопад?

 

Декабрь

 

Скрежет засова, и в дверь – облака: «Бр-р-р!»…
Клекот продрогшей утробы – декабрь.

Не торопи раздеваться скорей –
дай хоть чуть-чуть отдышусь у дверей.

Изверг, тиран, изувер и дикарь,
зла на тебя не хватает – декабрь!

Колом над городом стали дымы.
Это ведь только начало зимы!
Это ведь только ее дебаркадер –
самые первые числа – декабрь!

Свежей наколкою звезды во мгле.
Холодно всем, кто живет на земле.

Жмется сугробий недышащий табор
к ветхим заборам…
Декабрь…

Лютый зверь, пощади зверей!

Что одежда – совсем калЯная,
что не лёгкий зефир – норд-вест
на мне заживо ставит крест –
бог не выдаст, свинья не съест!
Жаль животных всех этих мест:
сгубит стужа их окаянная!

На ветру на таком – бутафория
шкурки, перья их и меха.
Кровь у них горячей? Ха-ха!
И чего тут таить греха –
за ночь смерзнутся потроха.
Очевидная, брат, история.

Озверевший вконец борей!
Люди хитрые, закаленные
твои выходки беспардонные
переждут за теплом дверей.
Но ведь звери – они бездомные.

Лютый зверь, пощади зверей!

Бельё с мороза

Озноб ледяной черпанувши подолом,
в дверях появляется мама моя…
О запах звенящего, хрупкого – колом –
замёрзшего в доску белья!

Ту стылую кучу у мамы захапав,
тащу до кровати её.
Так здоровски пахнет – всем запахам запах! –
лишь это – с мороза – бельё!!!

Другого – и близко похожего – просто нет,
как он, – веселящего грудь!
Грохочут, почти что ломаются простыни,
пока не оттают чуть-чуть…

…По пояс в сугробе увязла калитка
Расчисть-ка теперь – поди!
…Декабрь у нас – настоящая пытка.
А лютый январь – впереди!..

 

27 ноября 2019 г.