Роман с палестинцами кончился для израильского режиссера Джулиано Мер-Хамиса смертью
За долгие годы знакомства с актером обитатели лагеря беженцев уже привыкли не удивляться его выходкам, и все же несколько людей сочли необходимым предупредить его, что «лагерь беженцев Дженин – это не площадь Тахрир». Очевидцы рассказывают, что Джулиано, которого они называли просто «Джулем», усмехнулся и усилил звук.
ИЗ СПЕЦНАЗА В ЛАГЕРЬ БЕЖЕНЦЕВ
Израильтянин по происхождению, актер и борец за права человека по признанию, атеист, сын еврейки и араба-христианина, лауреат десятков израильских и международных премий, 52-летний Джулиано Мер-Хамис, тем не менее, был своим человеком в лагере беженцев Дженин, где не ступала нога израильтянина (за исключением солдат ЦАХАЛа). Жители этого серого и унылого каменного мешка, по сравнению с которым сам город Дженин выглядит чуть ли не Лас-Вегасом, мечтают о том, чтобы покинуть опостылевший нищий лагерь, где растет уже четвертое поколение беженцев, и переехать в другое место. Любое другое место. Трудно представить, что кто-то захочет поселиться в этом лагере беженцев добровольно.
Джулиано Мер-Хамис был одним из немногих израильтян, проживающих на территории Палестинской автономии, и единственным, кто сделал своим домом лагерь беженцев Дженин. В целом, среднестатистическому израильтянину проще и приятнее оказаться в Центральной Африке или джунглях Амазонки, чем в Дженине или Шхеме, где стены домов до сих пор обклеены портретами шахидов, каждый из которых унес вместе с собой на тот свет несколько жизней, взорвавшись в автобусе, супермаркете или дискотеке. Кроме того, израильский закон строго-настрого запрещает въезд на палестинские территории, и это «преступление» карается денежным штрафом и тюремным заключением. Однако, Джулиано Мер-Хамис не был среднестатистическим израильтянином.
Как удалось и удалось ли на самом деле ему – яркому, заметному чужаку – прижиться здесь, среди вечно недостроенных бетонных коробок, лишь отдаленно напоминающих человеческое жилье, среди шустрых, чумазых ребятишек, дородных матрон в национальных платьях с вышивкой, древних старцев с ключами от бывших домов, покинутых в 1948 году, и их внуков, небрежно поигрывающих автоматами Калашникова?
Актер впервые оказался в лагере беженцев еще в конце восьмидесятых, во времена 1-й палестинской интифады, вместе со своей матерью Арной. Она переехала жить в лагерь, где создала детский театр и драмкружок для юных палестинских любителей театрального искусства. Даже в либерально-светском окружении Мер-Хамисов этот поступок считался экстраординарным, так как в те годы контакты с представителями палестинских политических партий и движений были строго запрещены, а лагеря беженцев всегда являлись эпицентрами для деятельности целого спектра палестинских организаций.
Свыше двадцати лет и две интифады спустя Мер-Хамис выходил из «Театра свободы», который основал в 2006 году вместе с Закарией Збейди, бывшим боевиком «Батальонов мучеников Аль-Аксы». Он торопился домой, где его ждал ребенок и подруга жизни, беременная близнецами. Пять выстрелов в упор положили конец жизни актера, а также семейной традиции бескорыстного служения жителям лагеря беженцев Дженин. В тот же день полиция задержала первого подозреваемого – жителя лагеря Муджахеда Танмири. В прошлом Танмири был активистом «Батальонов мучеников Аль-Аксы», а в последние годы начал сотрудничать с конкурентами «Мучеников» – движением ХАМАС.
НА РОДУ НАПИСАННЫЙ КОНФЛИКТ
Джулиано родился в семье Салибы Хамиса, израильского араба, секретаря израильской компартии, иАрны Мер, которая в молодости состояла в «Пальмахе» (еврейской подпольной организации в подмандатной Палестине), а потом активно занялась борьбой за мир и права человека. На земле, где уже свыше 100 лет продолжаются кровавые столкновения между арабами и евреями, такой союз – редкость, ибо на обычные сложности отношений между женщинами и мужчинами накладывается еще и тяжелое дыхание арабо-израильского конфликта.
Непросто приходится и детям, родившихся в этих союзах, так как им всегда приходится выбирать сторону, к которой они тяготеют больше, тем самым нанося душевные раны самым близким людям. Жизнь Джулиано Мер-Хамиса была непрекращающейся попыткой поставить точку в этом конфликте. В юношестве Джулиано принял материнскую фамилию – Мер – и призвался в одну из элитных армейских частей, после чего отец-араб не разговаривал с ним целый год. После прохождения службы молодой человек решил всерьез заняться актерским искусством и стал одним из популярных актеров в Израиле. Он использовал свою популярность, чтобы иметь возможность громко высказывать свои неординарные взгляды.
В 25-летнем возрасте он сыграл вместе с Дайан Китон в американской картине «Маленькая барабанщица», затем играл провокативные роли в фильмах израильских режиссеров Амоса Гитаи и Амоса Гутмана. Параллельно принимал участие в демонстрациях в поддержку палестинцев, разъезжал по городам Западного Берега и участвовал в театральном проекте своей матери Арны.
В 2000 году началась интифада Аль-Акса, и театру в Дженине пришел конец в буквальном смысле этого слова. Начиная с сентября 2000 года и до конца марта 2002 года из лагеря вышли 28 террористов-самоубийц, которые стали шахидами на улицах Иерусалима, Тель-Авива, Нетании, Хадеры и других городов. 29 марта 2002 года, всего через 2 дня после чудовищного теракта в нетанийской гостинице «Парк», где в разгар еврейской Пасхи погибло 30 израильтян, началась военная операция «Защитная стена». А 3 апреля началась знаменитое сражение в лагере беженцев Дженин.
Противоречивая информация о том, что произошло в лагере, обошла весь мир: первоначальные сообщения гласили о сотнях убитых и тысячах раненых. Позже выяснилось, что в ходе операции погибли 54 человек, большей частью вооруженные боевики. Но сотни домов в лагере, в том числе и театр, были разрушены.
После окончания операции Джулиано возвращается в лагерь и узнает, что большинство детей, которые в начале девяностых играли в театре его матери, стали боевиками Исламского Джихада, ХАМАСа и ФАТХа, а некоторые совершили теракты-самоубийства в израильских городах. В течение считанного времени был готов сценарий, и вскоре Джулиано Мер-Хамис представил миру фильм «Дети Арны». В Израиле открыто обвиняли создателя картины, который получил награду за лучший документальный фильм на фестивале в Трибеке, в расизме, указывая на то, что он оправдывал использование насилия против израильтян в рамках борьбы за палестинскую независимость.
В 2006 году Джулиано вместе с Закарией Збейди, одним из уцелевших в интифаде «Детей Арны», вновь открывает театр в лагере беженцев Дженин. В Израиле многие отреагировали на эту новость достаточно цинично: пусть Мер-Хамис строит театр, в любом случае все закончится так же, как во время 2-й интифады – бывшие актеры станут террористами, а их логово будет разрушено. Но создатель театра «Свобода» стоял на своем. Он считал, что в страшной реальности лагеря беженцев детям необходимо место, где они могли бы реализовать свой творческий потенциал.
Палестинская и международная пресса прославляла работу Мер-Хамиса, однако сам он прекрасно знал, что далеко не все жители лагеря довольны своим новым беспокойным соседом. Как это нередко случается, несмотря на отца-араба и полную солидарность с палестинским народом, многие считали актера «пятой колонной», потенциальным предателем, чья душа принадлежит евреям, а не арабам. Исламистские круги в лагере были вне себя, когда Джулиано поставил «Скотный двор» Оруэлла и переодел своих юных актеров в костюмы свиней (в исламе свинья считается нечистым животным). В 2009 году появились листовки, чьи авторы открыто угрожали актеру расправой. «Глупо было бы после стольких лет погибнуть от палестинской пули», – пошутил тогда Джулиано, но взгляды на жизнь не изменил.
СТОПРОЦЕНТНЫЙ ПАЛЕСТИНЕЦ И СТОПРОЦЕНТНЫЙ ЕВРЕЙ
Когда на место убийства прибыли палестинские службы безопасности, они немедленно приняли решение о передаче тела Джулиано Мер-Хамиса израильским властям, хотя большую часть времени актер жил и работал в лагере беженцев Дженин. Так после смерти человека, который называл себя стопроцентным палестинцем и стопроцентным евреем одновременно, был решен вопрос о том, кому принадлежал Джулиано Мер-Хамис, вечный идеалист, вдохновенный актер и директор театра.
Своей работой в лагере беженцев Мер-Хамис пытался помочь не только детям, но и самому себе, примирить свою душу с разумом, найти выход лично для себя. Романтизм Джулиано, ностальгия по более простым и спокойным временам, когда его мать могла чувствовать себя в безопасности в лагере беженцев Дженин, стоила ему жизни. Oн оказался одним из дженинских «детей Арны», которых детский театр так и не смог навсегда удержать в безопасном детстве.
Александр Волк ( волонтер до 2021)
Хайфа