Путь к победе
Ты же выжил, солдат,
Хоть сто раз умирал…
Хоть друзей хоронил,
И хоть насмерть стоял…
Почему же ты замер —
На сердце ладонь?
А в глазах, как в ручьях,
Отразился огонь…
М. Агашина
Под мирным небом
Наш жизненный путь сопровождают не только успехи, но и трудности, преодолевая которые мы самоутверждаемся. Через тернии к победе, как говорили в старину. И как бы мы не были людьми малотщеславными, но какая-нибудь награда, благодарность нас радует, вдохновляет на новые высоты. Таких высот у ветерана Великой Отечественной войны Симона Горелика было немало.
Его закалка начиналась с детства. Родился он 3 мая 1920 года в Николаеве. Через шесть лет семья перебралась в Ленинград. Здесь была другая атмосфера, другие возможности. Парень занимался спортом, бороздил улицы города на мотоцикле. Вместе со своими школьными товарищами принял участие в 1-м Всесоюзном мотоциклетном пробеге Ленинград – Псков – Луга.
Закончена школа. Предстояла выбрать дальнейшую жизненную стезю. Молодого комсомольца тянуло в армию. Хотя мать отговаривала его, но Симон настоял на своем и в 1939 году поступил в Ленинградское танковое техническое училище.
— Шла война с финами, часть курсантов старшего курса отправили на Карельский фронт. Мы старательно усваивали науку вождения, устройства автомобилей и бронетехники. Унас были прекрасные учителя-командиры, что вскоре пригодится в грозное время. После двухгодичной учебы мне присвоили звание лейтенанта и направили на Западную Украину в 10-ю танковую дивизию, 10-й мотострелковый полк. Назначили командиром разведывательного взвода, в отдельную разведроту полка. Командовал ротой капитан Хайкин, — рассказывает Симон Горелик.
— Появился я в штабе полка, находившееся в местечке Олеско, доложил, а мне говорят, что во время учебы не использовал отпуск, так что езжай к родителям и гуляй два месяца. 22 мая приехал домой. У меня в запасе оставалось два дня отпуска, но я уже вернулся обратно в свою часть. Это было 20-го июля. В воскресенье проснулся от шума, выглянул в окно, увидел бегущих в разных направлениях красноармейцев. Было раннее утро. Решил, что проводятся учения. Вошел посыльный из штаба полка: «Товарищ лейтенант, вас срочно вызывают в штаб». «Но у меня еще отпуск!» «Товарищ лейтенант, дело очень серьезное, вас ждут».
Боевое крещение
Над расположением нашей части был сбит немецкий бомбардировщик, экипаж которого выпрыгнул и на парашютах опустился в расположение полка. У пленных летчиков обнаружили карту, на которой было написано: «Окончательное уточнение объектов – 18.06.1941». Нашу дивизию спасло тонкое видение ситуации командиром дивизии генерал-майром Огурцовым. Он приказал вывести подразделения дивизии в районы, которые не были указаны в секретных документах по развертыванию войск, в случае начала военных действий. Тем самым командир нарушил все инструкции, директивы, приказы штаба округа. Позже мы узнали, что гитлеровские летчики тем же утром бомбили места, где только что находились мы. Но нас там уже не было.
…Вот и первое боевое задание Симону Горелику – нужно было разведать обстановку в западном направлении, район местечка Холоюв. Чудом сохранилась вырезка из газеты «На боевом посту», вышедшем через некоторое время после начала войны. Сверху написано: «Прочти и уничтожь». Заглавие небольшой корреспонденции — «Смелые разведчики». В ней написано:
«В боях против гитлеровских полчищ наше подразделение успешно выполнило задачи. Этому мы обязаны, в первую очередь, отлично налаженной боевой разведке. Красноармейцы разведывательного подразделения лейтенанта тов Горелика во главе со своим командиром делали все возможное для полного и точного выполнения боевых приказов.
Однажды тов. Горелик получил задание разведать местечко Х. На трех бронемашинах разведчики скрытными путями добрались до окраины местечка. Здесь машины тщательно замаскировали, потому что дальнейшее передвижение было слишком рискованным. Тов Горелик захватил с собой несколько гранат и пошел полем в пешую разведку. Ему удалось выявить расположение минометных и артиллерийских батарей, пулеметных гнезд и других огневых точек».
Как и многие советские граждане, воины считали, что война долго непротянется. Доблестная могучая Красная Армия не только опрокинет вражеские части на своей территории, но и ворвется в Германию, разгромит фашистов в пух и прах. Но поражения наших войск, зачастую беспорядочное отступление, нехватка боеприпасов, боевой техники, наложили свой след на сознание красноармейцев. И все же, отступая, дрались.
Вспоминает Симон Горелик: — Наша разведбронерота капитана Хайкина и 10-й отдельный разведывательный батальон старшего лейтенанта Топоровского первыми вступили в соприкосновение с противником. Мы вели неравные бои в районе Холоюва, несколько раз атаковали немцев в районе местечка Радзехув, бились под Топорув. И когда на нас сразу шли сто немецких танков возле Стоянува, красноармейцы не дрогнули. Все же пришлось отойти, пробираться через леса, отбиваться от появляющихся немецких моторизированных частей. Над нами в небе постоянно висели пикировщики, нанося по любой движущийся цели бомбовые удары.
В первых числах июля наш полк, после полуокружения, вышел к своим возле Подволочиска, тут же отошли к Бердичеву. Мне пришлось принять командование ротой. В эти летние июльские дни я в последний раз видел нашего комдива Огурцова. В штабе дали полуторку, приказали найти его и выяснить маршрут дальнейшего отступления полка. На одном из пекрестков нарвались на немецкую засаду. Немецкий автоматчик попал в меня пулей, по касательной, в голову. Весь в крови нашел генерал-майора, доложил о задании. Огурцов сказал: «Отходить через Сквиру на Казатин» и упал замертво.
… Это было первое ранение Симона Горелика. Пятого сентября 1941 года его ранило вторично. В это день красноармейцы выехали в разведку на двух бронемашинах. – В одной находился я, сержант Клюев, механик-водитель Бодылевский. Добрались мы до села Буденовка Сумской области, у крайней хаты спрашиваем: «Немцы е?», отвечают: «Нема, не бачыли». Направились в центр села, а там немецкие грузовики с пехотой, танки, а напротив нас – дуло пушки. Я успел скомандовать: «Огонь!». Выстрелы раздались одновременно. Бодылевскому разнесло голову, мозги полетели на меня, большой осколок угодил мне в левую ногу. Загорелся броневик. Сержант Клюев успел вытащить меня из машины, перетащить во вторую. Воспользовавшись суматохой вырвались из Буденовки.
…Медики разрезали хромовый сапог, перевязали рану, отправили в медсанбат. Перед отъездом Симон Горелик успел доложить обстановку командиру полка. Вначале госпиталь города Артемовска Донецкой области, затем под Сталинград, где боец пролежал два с половиной месяца. Шла битва под Москвой. Еще рана не совсем зажила, ходил с палочкой, а Семен рвался защищать столицу Советского Союза. Его отправили в формирующийся 806-й отдельный автобат. Целый месяц ждали машин, но их не было. Горелик опять идет в отдел кадров, требуя отправить его на передовую. Он оказался в 10-й танковой дивизии. На груди старшего лейтенанта С. Горелика блестела медаль «За отвагу». Кстати, и от Семена и от других воинов не раз слышал, что ценят эту медаль превыше других наград.
Дорогами сражений
Осень 1942 года. Снова в бой. Симон Горелик продолжает свои воспоминания: — Я попал в 1-й батальон, который состоял на 80 % из моряков Тихоокеанского флота. Мне было всего 22 года, а солдаты называли меня «Батя». Даже ординарец мой был вдвое старше меня. Я подружился с начальником боепитания Артуром Висманом, литовцем, судьба еще нас столкнет. 16-го декабря наш 2-й танковый корпус, который был оснащен танками Т-34, начал атаку на немецкие позиции. Мы вели бои за Миллерово, Шахты, отвоевывали станицы Ильинка, Калитвенская. Очень тяжелые бои шли за освобождение Ворошиловограда, продвинулись по Донским степям на 400 километров до города Каменск.
Наш корпус нес колоссальные потери. Гибли не только бойцы, но и командирский состав. Погиб начальник штаба корпуса полковник Мальцев, зампотеха Кабаков, комбриг Моисей Городецкий, командир бригады Алексей Кодинец. Кстати, его дочь была танкистом в одном из экипажей. Командир корпуса генерал-лейтенант Попов был толковым военноначальником, хотя и частенько смачно матерился. Он требовал от командиров, чтобы они были примером для солдат. Не раз я вместе с ним и другими офицерами шли в атаку на врага.
…Кроме военных беспокойствий, тревожили думы о родных. Кое-какие свидения Симон получал. Отцу Вольфу Борисовичу, работнику обувной фабрики «Скороход» к началу войны исполнилось 46 лет, он сразу ушел на фронт и все годы сражался с врагом, даже успел повоевать с японцами. Мать Хая Евзеровна осталась в блокадном Ленинграде. Меньший брат Симона, семнадцатилетний Михаил, ушел добровольцем, окончил военное училище, в 1943 году лейтенант М. Горелик пропал без вести на Ленинградском фронте. Попытки узнать о нем что-то более конкретное не удались.
Счастливая встреча
1943 год. Горелик успешно сражается на Курской дуге, в битве под Прохоровкой 58-я мотострелковая бригада начала активные боевые действия 8 июля 1943 года. Четыре дня ожесточенных столкновений. Перед нами стояла задача не допустить прорыва обороны 4-й танковой армией немцев. 12 июля в дело вступили танкисты генерал-лейтенанта П.Ротмистрова. Корпус, где воевал Горелик, послали на доукомлектование в Дарницу. Здесь и произошло одно из важнейших событий в жизни Симона.
В медицинском взводе бригады появилась прекрасная симпатичная блондинка – военврач Галина Малофеева, пришедшая после окончания ВУЗа. Многие офицеры обратили на нее внимание, одним из них был наш герой. Любую свободную минуту Симон использовал, чтобы встретиться с ней. Солдатская дружба переросла в любовь. Прошло полгода. Горелика вызвал командир 28-й гвардейской бригады полковник Пивнев, предложил оформить с Галиной отношения, чтобы к ней не приставали другие Дон Жуаны. Была выдана справка о том, что Горелик и Малофеева – муж и жена.
— Окончательно свой брак мы оформили в Москве в 1945 году. Пивнев вызвал на свой командный пункт Галину и сказал: «Горелик едет в Москву на «студебекере», там бочки из под горючего. Хочешь с ним поехать?» «Конечно!» — обрадовалась Галя. Приехали мы в Москву и сразу в Коминтерновский ЗАГС. Нас расписали. Получили талоны на питание, сухие пайки. Я пошел по своим делам, а она к своим родителям. Галина была не только любимой женщиной, но и боевой подругой. Смелая, решительная, она во время боев не редко рвалась на передовую, помогала выносить раненых, делая тут же перевязки. Ее дважды наградили орденом Красной Звезды, в мирное время – Отечественной войны.
Победное шествие
…Симон Горелик воевал на семи фронтах, освобождал Белоруссию, Украину, Польшу, бился с врагом на территории фашистской Германии. По следам боев в Польше за освобождение Люблина, Данцига, Бромберга, Рембертува, Праги – предместья Варшавы был награжден одним из орденов Отечественной войны. Но это был не первый и не последний. Сегодня грудь гвардейца украшают четыре ордена Великой Отечественной войны, два – Красной Звезды, медаль «За отвагу» и другие.
В 1944 году его назначают начальником автомобильного отдела корпуса, от которого зависела доставка бойцов поближе к передовой, оборудования, боеприпасов. Советской техники было мало, поэтому зачастую использовали трофейную. Сложно было и с запчастями. Разными путями все же добились их поставки, так что со своей задачей автоотдел корпуса успешно справлялся.
Симон принимал участие в битвах за Кенигсберг. Последней точкой в военных действиях стало занятие города Пренцлау, что в 80 километрах от Берлина. До победы над гитлеровской Германией оставались счтанные дни. У ребят просто зудело, так хотелось побывать в столице поверженного Рейха. «6 мая я с женой и товарищами приехали в Берлин и расписались на стенах рейхстага», — говорит ветеран войны. – Это уже было одним из тех мгновений, которые называем Днем Победы. Службу в рядах Советской Армии я продолжил и после окончания войны. Демобилизовался в 1961 году в звании подполковника.
В домашней обстановке
…Я сижу в маленькой квартире микбацей-диюра у Симона Горелика. Когда зашел, увидел накрытый стол, закуски.
— Я, кажется, помешал вам пообедать. Извините, я подожду.
— Нет, мы сейчас вместе посидим, выпьем по чарке за знакомство, хотя держу это только для гостей, самому нельзя, разве что пригубить.
Живет Симон один. Приехал в Израиль в 1992 году. Семь лет назад умерла жена Галина. Их единственный сын Михаил тоже живет в Хайфе, работает. Горелик сохранил многие уникальные вырезки из газет, документы, фотографии. Что ж, мне легче будет рассказать о нем. Человек он очень скромный. Иногда его приглашают выступить со своими воспоминаниями. Он отвечает, что ничем не отличается от других ветеранов войны, поэтому не хочет хвастаться. Таков его взгляд.
— Где же вы жили, трудились после демобилизации?
— В Гомеле, начальником отдела безопасности дорожного движения тролейбусного управления, работал до самого отъезда в Израиль – 1992 год, значит более 30 лет. Галина стала главврачом-офтальмологом, ей, по выходе на заслуженный отдых, дали пенсию республиканского значения.
Оказывается мы с ним жили в одном городе, на одной улице, почти рядом, даже на целине были почти одновременно. Так сталкивает судьба людей.
— В 1986 году в Советском Союзе произошла беда – взорвалась Чернобыльская атомная станция. Вредные радиционные вещества распрпостранились на большую территорию, в том числе на Гомельскую область. Я вспомнил о своем боевом товарище Артуре Висмане. Мы перезванивались по праздничным датам. В этот раз Артур первым связался с ним. Он пригласил всю семью к себе в город Калинин.. Я отправил к нему Галю с двумя внучками. Семья Висман окружила их теплом, заботой, любовью. Вот это и есть настоящая фронтовая дружба!
В глазах Симона Горелика загораются огоньки. Приятно беседовать с таким молодцеватым аккуратным человеком, а ведь ему в мае будет 94 года. У него три внучки: Оксана и Настя служили в ЦАХАЛе, Таня живет в США. Пока есть четыре правнучки, надеется на рост семейства. Здравия желаем, товарищ ветеран!
Давид Фабрикант
Александр Волк ( волонтер до 2021)
Хайфа
