ЛЕВ АВЕНАЙС, ЭГОЦЕНТРИСТ, ПОЧТИ МЕЧТАТЕЛЬ…

Официальная справка:   Лев Авенайс — «патриарх» русскоязычной журналистики времен «Большой алии» Репатриировался из Риги во время Войны в Заливе — в феврале 1991 года, и уже через месяц начал работать в самой популярной и многотиражной тогда газете «Эхо», где начал вести свою страницу «Особое мнение».

— Лев, позвольте начать наше интервью с маленькой провокации. На одном весьма представительном сборище известный писатель Давид Маркиш заявил, что «левым в Израиле может быть только идиот или провокатор». Кто вы, Лев Авенайс?В конце 1992 года перешел во вновь образованную «Новую газету», впоследствии стал ее редактором. Еще через несколько лет, в 1996 году после «безвременной смерти» газеты, стал заместителем главного редактора газеты «24 часа», которую успел оставить до ее краха, и перешел во вновь созданную газету «Русский израильтянин». После того, как газету перепродали, и она поменяла «цвет» содержания на желтый, перешел в газету «Глобус». А с середины 2000 года ушел в части журналистики на «вольные» хлеба. В настоящее время не состоит в штате ни в одной газете, но ведет еженедельные колонки в трех израильских газетах «Луч», «Глобус» и «Мост», а также сотрудничает с латвийскими, российскими, украинскими и американскими сайтами и газетами. Отличается ироничным взглядом на действительность.

— Да, я присутствовал при этом. Самое замечательное, что эта фраза прозвучала из уст человека, который был руководителем пресс-бюро по связям с русскоязычной прессой при Ицхаке Рабине, и в то время всячески пропагандировал левые идеи. Ну, бог ему судья. А я, наверное, «идиотский провокатор» или «провокационный идиот». Меня моя левизна не смущает, тем более что по отношению к себе я — в центре. Точнее, я — эгоцентрист!

— Как это понимать?

— Ну, у нас ведь понятия «левый-правый» определяются в зависимости от точки, в которой находится определяющий. Например, для сторонников «Ихуд леуми» и Либерман с Нетаниягу — «леваки», для мерецника — и Барак правый. Я сам смирился с приклеенным ко мне ярлыком «левака», ярлычок красивый, мне нравится. Хотя я сам считаю себя социал-демократом. То есть тем, кого в Израиле просто нет.

— А это что значит?

— Это значит, что я хотел бы, чтобы у нас был социализм шведского толка. То есть, капитализм с мощной социальной составляющей. Я признаю, что свободная конкуренция по-американски с точки зрения роста ВВП и даже уровня жизни более продуктивна. Но я больше ценю показатель качества жизни, чем уровня жизни. Например, мне в Израиле нравится погода. И если бы мне предложили на выбор, быть мультимиллионером в Магадане или в Анадыре или среднеоплачиваемым «квиютчиком» «Хеврат хашмаль», я бы предпочел второе.

— И все-таки, каково быть «леваком» в «русскоязычном Израиле»?

— О, это очень комфортно! Во-первых, в нашей журналистской тусовке, где подавляющее большинство правые и очень правые, никого не волнует моя ориентация (как сексуальная, так и политическая). Есть одна «русская» журналистка, для которой идеология от личности неотделима. Каждый левый для нее не оппонент, а личный враг, которого, если он не сдается, неплохо бы уничтожить. Ну, так она в нашу тусовку и не входит. А мы просто о политике между собой не разговариваем. Есть много других, куда более интересных тем. И напитков. Во-вторых, это комфортно потому, что «левый» среди «русских» журналистов – «штучный товар». Правых – пруд пруди, а «зачисленных в левые» можно на пальцах одной руки пересчитать. Поэтому, поскольку всегда требуется баланс, или хотя бы видимость баланса, мы востребованы куда больше, чем «серийная правая продукция». Надеюсь, вы не воспринимаете мои слова слишком серьезно…

— Почему же? Интервью у нас серьезное. Я знаю, что ваши статьи охотно читают даже те, кто стоят на позиции упомянутой вами журналистки.

— Естественно. По тому же принципу, что главными читателями антисемитских листков в период перестройки были евреи. Мазохистов на самом деле гораздо больше, чем думают сексопатологи. Например, на протяжении вот уже 18 лет один читатель из поселения на территориях читает мои статьи, после чего пишет в редакцию, что вынужден после чтения моих публикаций принимать лекарства. И сколько я его ни убеждаю не читать моих статей, забочусь о его здоровье, он все равно читает. А потом пишет.

— Хоть и кокетничаете, Лев, но все-таки надо признать, что вы очень популярный автор.А еще есть один «узник Сиона», который каждый свой опус по поводу моих статей (а пишет он эти опусы регулярно), начинает с фразы: «Я, как правило, статьи Авенайса не читаю, но эта мне случайно попалась на глаза». Господи, ну столько замечательных статей, помимо убогих моих, есть в каждом номере газеты. Не читайте!

— Да, вы знаете, еще лет десять назад было заказано одной фирме закрытое исследование популярности русскоязычных изданий и журналистов. Я занял второе место. Если учесть, что первое место занял автор, которого не существует в природе, а коллективный псевдоним «авторши» «женских историй» в одном еженедельнике, то можно было бы гордиться. На самом деле, особого повода для гордости нет. Оказалось, 90% читателей вообще не обращают внимания на фамилию автора над или под статьей. Так что, оказалось, я занял второе место с 11 голосами среди 450 опрошенных. Вот и вся «популярность».

— Однако, вы чуть ли не самый «плодовитый» автор. И вот уже 18 лет находите темы для своих статей.

— Ну, темы в Израиле ходят по кругу, как осел, который вращает ворот колодца. Отчет о бедности, отчет о зарплатах, уклонение от призыва, афоризмы рава Овадьи, дискриминация репатриантов – подлинная и мнимая, дурацкие законопроекты, и.т.д. и т.п. Я почти не пишу на темы мирного процесса, отношений с палестинцами и не предлагаю рецептов решения ближневосточных проблем. Потому что у меня их просто нет, в отличие от большинства пишущих в газеты читателей с громкими титулами, вроде «узник Сиона», «лауреат премии Совета министров СССР» или «профессор физики». И мне это не интересно. Политика мне НЕинтересна, мне интересно наше общество, его психология, нравы, культура.

— Если проследить вашу творческую биографию в Израиле, вы работали почти во всех общеизраильских русскоязычных газетах, кроме двух ведущих — «Вести» и «Новости недели». Почему?

— Во-первых, меня туда никогда не приглашали. Это же самое во-вторых, третьих и так далее. А в-десятых, эти газеты – «супермаркеты». В них – много авторов. И темы для своих публикаций придется согласовывать и делить с другими авторами. Я же привык работать в «бутиках». Где у меня «карт-бланш» на выбор темы. Мне смешно, когда некоторые авторы жалуются, что правые захватили все издания и левых не печатают. За 18 лет работы в израильской прессе не было ни разу, чтобы мою статью не опубликовали или подвергли какой-либо цензуре. Просто писать надо интересно. Чтобы тебя даже под угрозой сердечного приступа читали. Смею надеяться, что иногда мне это удается.

— Скромно…Вы неоднократно признавались, что вы атеист. Неужели совсем не верите в бога? Или хотя бы в некие высшие силы…

— Я абсолютный атеист. Меня пытались зачислить в агностики, но поскольку я просто не знаю, что это такое, я не согласился им быть. Очевидно, я жертва советской атеистической пропаганды. Я не верю в бога, а также в летающие тарелки, парапсихологию, торсионные поля, телекинез и т.д. Недавно умер академик Виталий Гинзбург. Для меня это большая утрата. Вот это был подлинный Дон Кихот борьбы со лженаукой и религиозным давлением. Хотя, как ни странно, я, гораздо лучше, чем многие верующие русскоязычные читатели и «писатели», усвоил содержание Торы в знаменитой трактовке рава Гилеля. Когда иноверец попросил его изложить Тору, пока тот будет стоять на одной ноге, рав Гилель сказал: «Не делай другому того, чего ты не хочешь, чтобы делали тебе. Остальное — комментарии». Вот большинство моих статей – это как раз комментарии к этой фразе. Я считаю себя правозащитником.

— Смело и Отважно! Это слово в Израиле почти ругательство. Правозащитники и левые – это всегда синонимы.

— Это характерная ошибка. Я знаю, некоторые «мастера неглубокого каламбурения» называют их правозаШИТники» от английского слова «шит» – «дерьмо». Любопытная деталь: Натан Щаранский в годы пребывания в СССР постоянно опирался на поддержку организации «Эмнести интернешнл». Оказавших при власти в Израиле, он на «Эмнести» уже обижался, правда, мягко, ибо понимал, что эта организация не левая и не правая, а правозащитная. И права, по Гилелю, есть не только у евреев. Так вот, как правозащитник, не входящий ни в какие организации, я выступал в статьях в защиту права Игаля Амира на создание семьи и рождение ребенка, на его право к уважению его «прайвеси» даже в одиночной камере тюрьмы. Это, кстати, вызвало неудовольствие со стороны многих левых и поддержку со стороны крайне правого активиста Авигдора Эскина. Так что правым тоже нужны правозащитники.

— У вас есть какой-то творческий метод работы?

— У вас есть какой-то девиз?— В смысле – секрет? Да, есть. Я его не скрываю. Я не расстаюсь с блокнотиком, в который я записываю все, что, как мне кажется, может пригодиться. Причем, это может быть даже, когда я просто иду по улице. Но главное – все мои статьи – это, в некотором роде, исповедь. Я никогда не настаиваю на верности моих мыслей и выводов. Я не говорю, что я знаю, как должно быть. Я просто размышляю вместе с читателями, привожу доводы «за» и «против» и объясняю, почему я занял ту или иную позицию. Этим я отличаюсь от многих «категоричных» авторов. Например, от незабвенного моего ныне уже американского коллеги и приятеля Виктора Топаллера, который никогда не сомневается, и умеет «припечатать» героев своих публикаций хлестким эпитетом, типа «недоумок», «мразь», «сволочь» и т.д. У каждого свой стиль…

— У меня их несколько. Один – позаимствованный у Гилеля — я уже огласил. Другой я украл у Маркса (не зря же я был коммунистом в советской жизни) – а тот позаимствовал его у Спинозы: «Подвергай всё сомнению». А третий – он исключительно «для внутреннего употребления» и находится в вопиющем противоречии со вторым. Я подсмотрел его на приборной доске старого «Москвича». Там был переключатель поворотов, обозначение позиций которого и стало моим третьим девизом: «Лев Прав».

— Лёва… Мы выдержали «законы жанра» цивилизованной беседы.

Нет смысла скрывать — знакомы давно. Теперь попроще: Я Благодарю за это интервью – как всегда Достойно, со Своей Точкой Зрения, без оглядки на «кто что подумает»!

Спасибо!