Главная / Новости / Антисемитизм / Олег Мицура. Еврейский вопрос нашей советской семьи

Олег Мицура. Еврейский вопрос нашей советской семьи

 

Автор о себе:

Живу я в Хабаровске, офицер запаса.

Выпускник ЛВВПУ-КПР 1984 года.

Я с мамой

Первое место службы — дисциплинарный батальон, в должности замполита-начальник клуба.

С 1986 года служба в отдельном батальоне хим защиты в ГСВГ. В его составе в числе первых принимал участие в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.

Затем с 1987 года служба в политотделе 45 потсдамской МСД до 1990 года.

Был свидетелем разрушения берлинской стены.

С 1990 по 1995 год служба в  Лесозаводской 35 МСД, в той же должности.

В 1995 году дивизию сократили и с 1995 по 2005 год  — начальник гарнизонного Дома Офицеров, вплоть до его сокращения, с 2005 по 2012 выведен в распоряжение, уволен по достижению предельного возраста в 2013 году.

Дальше — управляющий АХЧ холдинга промышленно-продовольственного, директор по развитию направления Дальний Восток московского холдинга Триал-Спорт (10 лет).

Уволили, как достигшего предельного возраста 55 лет (политика компании).

В настоящий момент —  «свободный  художник». 

С уважением,

Олег Борисович Мицура

===========================================

 

 

Жизнь — удивительная «штука»!

Как часто она преподносит нам новые знания о, казалось бы, давно известных людях.

Это подобно вспышке «сверхновой», свет от которой доходит до нас через миллионы лет. Однако яркостью и мощью своей, эта вспышка давно умершей звезды, заставляет содрогнуться вселенные.

Свою родную бабушку Дашу по материнской линии  я не знал. Погибла она в оккупацию, в  годы Отечественной войны.

Мои родители 

А вот  бабушку Наталью, по отцовской линии, помню очень хорошо. Родилась она предположительно, где-то в промежутке с 1893 года по 1896 год. Почему предположительно? Бабушка сама не знала года своего рождения, неграмотная белорусская«полешучка». Её первенец, сын Борис, мой отец, 1913 года рождения. Из чего я делаю вывод, что бабушка могла родить его и в 16 лет (в те годы это было нормально), или максимум в 20, что маловероятно. Ибо мой отец был первым из 16 рождённых ею детей. После войны  в живых осталось три сына. Мой отец, дядя Андрей и дядя Володя! Все трое, офицеры, два лётчика, один артиллерист. Остальные дети умерли, кто сразу после родов, кто от  болезни, кто от истощения, кто-то  не вернулся  с войны. В нашей семье было не принято поднимать эту болезненную тему.

Мой отец — боевой летчик.

Когда мне было годика 3-4, бабушку  Наталью и дедушку Михаила, родители забрали из деревни к нам домой. У них была своя, самая лучшая, светлая комната в нашем доме. Деда Мишу помню плохо. Спустя  два года  после переезда он умер.  Бабушку он был старше лет на десять, так что можно смело сказать, что ему было более ста лет, когда он отправился в мир «иной».

Самые первые воспоминания, связанные с бабой Наташей, это наше с ней бесконечное соперничество. Кто первый соберёт и съест на огороде первую клубнику, малину, первый огурец. И это ничего не значит, что спустя короткое время, всем этим можно было бесконечно объедаться не соперничая. Главное было съесть ПЕРВЫМ! Чаще всего, победительницей в этом соревновании была она. Взрослея, я уже сознательно уступал бабушке «пальму» первенства в  соревновании. Она же была сухой, подвижной, черноглазой, со смуглым цветом кожи женщиной. У  неё, что невероятно, до конца дней  сохранились все свои зубы! Что такое зубная боль —  было ей неведомо.

Морщины на лице залегали мелкой паутинкой только в уголках глаз и немного на лбу. Внешне она никак не соответствовала своему возрасту. Не чужда была и «театрализации». Могла прикинуться страшно больной, чтобы получить больше внимания моих родителей. Или разыграть сцену за столом, обвинив маму, что в её суповой тарелке одни кости, тогда как у всех других членов семьи сплошное мясо. Любила пропустить рюмку-другую водочки или самогонки перед  обедом. О себе она говорила,  я цыганочка-молдаваночка.

Так ли это? Кто знает.

Чуть ли не каждую субботу перед нашим домом выстраивалась вереница из телег и машин. Все эти визитёры ехали на «приём» к бабушке, так как в своей деревне и окрест её слыла сильной ведуньей!

Да-да! Хотя  сама Наталья ни в бога, ни в чёрта не верила!

Её деревенские «подружки» судачили, что в годы становления Советской власти на селе, Наталья была в числе первых, кто срывал иконы в церкви и даже, страшно сказать, жёг их! Насколько это соответствует действительности проверить сейчас нельзя.

Но зато то, что она помогала болящим  людям, неоспоримый факт.

Мама никогда не прибегала к помощи мистической родственницы, кроме одного случая.  В городской район, где мы жили, из леса  забежала волчица, больная бешенством. Искусав порядка  десяти  человек, вынудила местные власти объявить в  районе чрезвычайную ситуацию.  Установили карантин. По улицам ходили вооружённые милицейские патрули и  охотники с ружьями. Но обезвредить волчицу  никак не получалось. Мы, юные оболтусы, радовались возможности официально прогуливать уроки в школе.

Поздним вечером, семеня в летний туалет, расположенный в дальнем конце огорода и  примыкающий к  глубокому оврагу, на меня из смородиновых кустов  метнулась  серая тень. В свете  яркой луны блеснул белоснежный оскал острых зубов, блеск глаз не оставлял сомнений — волчица! Ужас парализовал меня, крик отчаяния застрял глубоко внутри  без малейшего шанса вырваться наружу!

Закрыв глаза и обхватив голову руками, я приготовился  к неизбежному страшному итогу! Только спустя пять минут, осознал, что моё лицо вылизывает тёплый  собачий язык!

Оказывается это соседская овчарка, которую я периодически подкармливал, подлезла под забор и радостно бросилась мне навстречу. Когда вошёл в дом, мертвенная  бледность моего лица, не осталась без внимания мамы.

  • Олег, что случилось?
  • Я попытался ответить и … не смог! Дикое заикание. Произношение каждого слова ,было изнуряюще мучительно.  Чем больше я старался, тем хуже получалось. Многочисленные врачи, к которым мы обращались, только разводили руками, утешая, что заикание с годами должно само пройти в период полового созревания. А если нет? Это тоже не исключалось. Мама в отчаянии решилась. обратится к бабушке за помощью. Я был не против проведения магического эксперимента.  Недавно  принятый в пионЭры ,«горел» желанием вывести родственницу на «чистую» воду, разоблачив её «колдовские» чары. Узнав о нашем решении, баба Наталья только хмыкнула:
  • —  Сядай! Скомандовала она.  Положив  руку мне  на голову, стала  произносить слова. Я  обратился в слух. Слова были знакомые, но никак друг с другом не связанные.  Произносила их она ровно, не тихо и не громко, скорее монотонно. Каждое произнесённое слово было мне ведомо. Но повторить их потом, я, как не пытался,  не смог.
  • — Ну,всё, вставай. Лёгкий подзатыльник, дал  знать, что сеанс магии окончен.
  • — И это всё? — Огорчённо спросил я. Ни тебе черепа с костьми, ни запаха серы, ни ритуальных плясок… Вдруг, я осознал, что впервые за две недели произнёс короткую фразу НЕ ЗАИКАЯСЬ! Ещё не веря в чудо,  стал по памяти читать стихотворение М.Ю.Лермонтова — «Бородино». Слова лились свободно и чисто! Никаких затруднений в их произношении не возникало! Впервые в жизни, без понуждений, по собственной инициативе, я крепко обнял бабушку и  поцеловал! С тех пор ледок в наших с ней отношениях подтаял.

Как-то я поинтересовался  у бабушки, как она управлялась с детьми? Нас у родителей было трое и мама едва успевала нас обиходить . У неё же их было  шестнадцать!

Хитро улыбнувшись, ответила:

—  Хорошо справлялись. Старшие смотрели за младшими, их одежда  передавалась младшим. Мы с Михаилом, дедом твоим, с утра до вечера в поле, или на хозяйстве. Стоишь в поле брюхатая дитятем, полешь картошку. Тут схватки начались. Помочь некому. Вот в картофельной меже ребёночка и родишь, пуповину перевяжешь, у хусточку завернёшь, в тенёк положишь и дальше картошку полоть! Кормиться-то надо, семья большая. Хорошо жили, дружно!

Но самое сильное впечатление  на меня произвёл рассказ её о том, как в годы оккупации  в их деревню ворвался отряд карателей из бандеровского отребья. Кто-то выдал семьи, которые помогали партизанам,  схватили и тех, кто укрывал в своём доме евреев.

Всё село согнали к колхозной конюшне, куда потащили и обреченных односельчан. Одна из женщин, которую палачи волокли на расправу, держала на руках маленькую девочку. Предчувствуя скорую смерть, она поставила ребёнка на землю, дала ей в ручку куриное яйцо и отправила к охраннику –полицаю. 

Маленький ангел, пододошёл к огромному детине и обращаясь к нему, тоненьким голоском говорит:

— Дзяденька, вОзьми яечко, тольки не вбивай мяне!  

Верзила усмехнувшись, берёт из маленькой ладошки яйцо, не спеша, со вкусом выпивает его. А потом хватает ребёнка за ножки и со всего маха разбивает её головку о бревенчатые стены конюшни… Безумный крик матери, смешался с единодушным вскриком  селян, бывших  свидетелями этой страшной сцены. Короткая автоматная очередь оборвала страдания несчастной матери. Её тело, вместе с безжизненным трупиком  дочки, изуверы швырнули внутрь конюшни. Туда же загнали и остальных приговорённых к смерти. Вперёд выступил командир полицаев.

  • — Эти, —  он пренебрежительно кивнул в сторону конюшни, — помогали партизанам, укрывали у себя жидов и их жидят! Они заслужили смерть! И так будет с каждым, кто осмелиться нарушить приказ великого фюрера!
  • Малая часть подручных палача, в это время обливала стены конюшни бензином, большая часть, держала под прицелом автоматов и пулемёта селян. По сигналу главаря хлев подожгли с четырёх сторон. Вся деревня встала на колени.  Страшный до дрожи вой, разнёсся над деревней. Выли все и собаки, и мужчины, и женщины.
  • Дико выли сжигаемые заживо люди. Палачам стало не по себе от этого вселенского вопля!
  • — Прекратить! — Пулемётная очередь хлестнула над головами селян. Звуки горя постепенно стали стихать. Горящая крыша хлева  рухнула внутрь. Пламя взметнулось ввысь с новой силой.  Слышен был только треск горящего дерева.
  • — Встать! — Никто не шелохнулся.
  • — Пусть стоят на коленях, — со смехом сказал старший полицай,-  они же рабы! Собираемся, уходим.
  • Люди так и стояли на коленях, пока догорали остатки конюшни. На чёрных от копоти лицах , слёзы чертили  светлые дорожки на щеках…

Этот рассказ произвёл такое сильное впечатление на меня, что не одну ночь потом я вскакивал  с криком в кровати от преследовавшего меня кошмара.

Когда мне исполнилось двенадцать лет, бабушку «разбил» инсульт. Более года, парализованная, она боролась со смертью. Вся тяжесть ухода за ней легла на плечи моей мамы…  Хорошо запомнился  мне день ухода из этого мира бабы Натальи. Ещё задолго до кончины, она предупредила , чтобы ни икон не ставили, не звали священника, когда придёт её час. То, что «час» настал, было очевидно.

Август месяц, на улице стоит невыносимая жара. Конвульсии сотрясали иссохшее бабушкино тело уже четвёртый  час.  Смотреть на агонию , было невыносимо тяжело. К вечеру привезли бабушкину подружку из деревни, попрощаться. Взглянув на умирающую, она прошамкала своим беззубым ртом:

— Нужно в крыше дома дырку рубить. Не может её душа покинуть землю, грешила много. Рубите дыру!

  • — Как рубить ?! Заголосила мама. На отце не было «лица».
  • — Молча, — он развернулся и пошёл в сени за топором.
  • — Подожди Борис! — Вскрикнула мать. — А что, бабушка, ещё можно сделать?  — Откройте все окна в доме настежь! Но дыра в крыше верней.
  • Мама метнулась к окнам. Мы, дети, испуганно сидели прижавшись друг к другу на диване и со страхом наблюдали за этой мистической сценой. С последним распахнутым окном, в дом ворвался ощутимо морозный порыв ветра. Свечи горящих свечей заколебались, отбрасывая жуткие, извивающиеся тени на стены.
  • Вдруг, парализованная бабушка Наталья, привстала со своего смертного одра… Темные глаза смотрели в пространство, губы шевелились, вперёд она протянула  свою (!!!) парализованную руку  Эта жуткая картина длилась пару минут. Испустив глубокий вздох, рухнула на постель и … отошла. Как потом поведала нам её шамкающая подружка, бывшая  на десять лет моложе бабушки, Наталья хотела в последний миг своей жизни, передать кому-либо из внуков   свою «силу». Для этого всего лишь нужно было взять её за руку. Никто из нас,  этого не знал, да и знай, вряд ли бы решился!

Прошло более тридцати лет. Я, офицер, возвращаюсь из отпуска, который проводил вместе с семьёй в Беларуси.  Шёл 1992 год. Лететь предстояло через Москву. Дочке Алесе было пять лет, сыну Олегу всего шесть с половиной. Чтобы вовремя вылететь из аэропорта, мы должны были за сутки до вылета, приехать в Москву. Всё бы ничего, но где на сутки остановиться с детьми?! В те годы  это был вопрос-вопросов. В гостиницах мест нет, на вокзалах и аэропортах клоака из бомжей, проституток и бандитов. Снять частную квартиру – опасно! Стал опрашивать своих родных и близких о наличии пусть очень дальних, родственников, или просто знакомых в Москве. Всего-то: за деньги  остановиться с детьми на день.  Мама вспомнила о дяде Аркадии. Двоюродная сестра отца вышла замуж за молодого  красавца-еврея. Жили они в Минске. Часто бывали у нас в гостях со своей красавицей дочерью Нелей.

Можно сказать что первое неосознанное «мужское» томление,  в очень юном возрасте, я  испытал именно к ней! Огромные, чёрные глаза, густые вьющиеся волосы. От неё исходили неведомые энергетические волны, заставляющие учащённо биться моё маленькое сердце. Поочерёдно испытывая  то изнуряющий жар, то сотрясающий всё тело озноб. Дядя Аркадий с большим уважением относился к моему отцу, потому на мой звонок, не дослушав, сразу ответил: — конечно, Олежка, приезжай к нам! Будем рады принять тебя и твою семью!

  • Дядя Аркадий , вы не поняли. Вылетаю я из Москвы. Мне бы у вашей сестры остановиться…
  • Повисло тягостное молчание. — Олежа, у меня с сестрой очень непростые отношения. Я с ней не общаюсь уже много лет.
  • Не понаслышке зная, что в еврейских семьях такие отношения среди родственников нонсенс, я сразу дал «задний ход»! —  Олег, успокойся, ради себя  или своих детей я бы к Маше (так звали его сестру), никогда бы не обратился. Но ради детей Бориса, позвоню!  Надежда  угасла. Если у близких родственников, ЕВРЕЕВ, такие натянутые отношения друг с другом, то кто я такой для тёти Маши со своими детьми?! Не делайте мне смешно!

Через полчаса раздался звонок из Минска.

— Олег, — голос дяди Аркадия в трубке звучал духоподъёмно, — Маша и её муж ждут твою семью. Для того, чтобы вам было комфортно, на время вашего визита  они отселили из квартиры своего сына. Езжай и не сомневайся, твою семью примут со всем еврейским радушием.

Сказать, что я был озадачен, не сказать ничего! До последнего, мы с женой сомневались в искренности предполагаемого радушия. Тут родной брат, с которым нет общения, и я, который и в глаза то тётю Машу не видел, по степени родственности — седьмая вода на киселе! Решили, что если почувствуем неискренность встречи, извинимся,  скажем , что сняли номер в гостинице и как-нибудь перекантуемся на вокзале или аэропорту.

Горячий и искренний приём, оказанный нам, не оставил малейших сомнений! Нас ждали, нам рады! Наших детей ублажали, как могли, был накрыт обильный стол. Когда первые эмоции улеглись, дети были вымыты и уложены в белоснежную постель, мы переместились в уютную кухню за  накрытый стол. Рюмки были налиты до краёв.

— А давай Олежка выпьем за светлую память твоей бабушки Натальи и дедушки Михаила. — Провозгласила тётя Маша.

Я был в лёгком недоумении, но молча выпил.

Тётя Маша после непродолжительной паузы продолжила:

  — В Иерусалиме, в мемориальном парке «Яд ва-Шем», фамилия и имя бабушки Натальи и  деда Михаила  внесены в список  праведников.

В их память посажены деревья.

И еврейские священники поминают их в своих молитвах.

Бабушка твоя спасла меня и моего брата в годы фашистской оккупации.

Она нас укрывала среди своих детей.

Ежеминутно рискуя как своей, так и их жизнями.

Если бы кто  донёс фашистам,  уничтожили бы всех под корень!

Я, наши дети, внуки и правнуки живы благодаря твоей бабушке.

Я хорошо помню, как она делила одну картофелину ровно на всех детей. Не делая разницы между своими  и нами. Спали мы с ней все вместе, как котята, приткнувшись к её тёплому боку. 

Слёзы душили её… Я сидел, оглушённый.

Величайший поступок моей бабушки предстал передо мной  во всём его величии! Вспомнился её рассказ об уничтожении полицаями сельчан, укрывавших еврейских детей в своих семьях. А ведь в тот самый момент, когда всё это происходило, рядом с ней были еврейские детишки. Но ни тени сомнения у бабушки в правильности с выбора не возникло!

Это были ЕЁ дети, ради которых  она готова была взойти на Голгофу! Для неё это было естественно, как дышать воздухом, как жить! Именно жить! Иначе она поступить не могла. Никто из моих родных и близких не знал об этом. Для бабушки её поступок не был чем-то выдающимся,  она не видела в нём  особенного. А ведь она спасла ЦЕЛУЮ ВСЕЛЕННУЮ!!! 

Когда я начал писать этот рассказ, моя сестра просила не упоминать о том, что бабушка якобы жгла иконы. Ибо это есть страшный грех! На мой взгляд, одним этим поступком бабушка Наталья обеспечила себе место в раю, вне зависимости от того, как называется Всевышний! Одна спасённая жизнь, стоит жизни праведников, проводящих десятилетия в ежедневных молитвах Господу!

Грех — это когда в наши дни из смрадных могил достают зловонные останки фашистских душегубов и убийц и возводят их в герои! Этому Вселенскому ГРЕХУ нет прощения и  оправдания во веки веков во всех религиозных конфессиях!

Вспышка света сверхновой звезды «Наталья», настигла меня спустя тридцать лет после её смерти.

Моя вселенная содрогнулась до основания, полностью изменив свою структуру.

Заставив пристально  всмотреться в себя,

своё место в галактике по имени ЖИЗНЬ!

 

 

 

О Редакция Сайта

Статья размещена с помощью волонтёра сайта. Волонтер сайта не несет ответственность за мнения изложенные в статье. Статья написана не волонтером. Артур Клейн arthurhaifa@gmail.com

11 комментариев

  1. Алескендер Рамазанов

    Странное есть свойство у этого рассказа.

    Завораживает. Заставляет возвращаться к прочитанным строкам.

    Автору — поклон. Надеюсь, что увижу его новые рассказы.

    С глубоким уважением, Алескендер Рамазанов

  2. Александр Барласов, полковник в отставке

    Уважаемый, Олег!

    С днём СА и ВМФ, самым советским праздником!

    Представляется мне, что если даже малоправдивый слух о сжигании икон, мог иметь место, то думается, что сожженный лик Георгия Победоносца, всего лишь деревяшка, не идущая ни в какое сравнение с образом родившей 16 детей белорусской «полешучкой», которую на Святой земле почитают Праведницей мира, что есть неоспоримая её святость.

    С полным правом к ней можно отнести гимн «When the Saints Go Marching In» — I am just a lonesome traveler,
    Through this big wide world of sin;
    Want to join that grand procession,
    When the saint go marchin;in.
    |: Oh when the saint go marchin;in, 😐
    Lord I want to be in that number
    (Я изнемог – плетусь один
    Долиной скорби и греха…
    А где-то там блестят ряды
    Святых, идущих в облака…
    Когда же их…
    Когда же их…
    Колонны выступят на Рай,
    Господь, и мне последний нимб,
    Вон тот, единственный, подай…)

    Спасибо, Вам Олег,

    воздавшему памяти бабушки должное,

    рассказом о её житейском подвиге!

    • Александр! Вас тоже с НАШИМ ПРАЗДНИКОМ ! Огромное спасибо за ваши слова! Это весомый аргумент в споре с моими родственниками! Очень приятно, что я понят. Буду рад и дальше радовать вас своими рассказами. Искренне ваш

  3. Капелюш

    Андрей Капелюш, ЛВВПУ-78, Питер:

    Отличный рассказ у Мицуры

  4. Майя Морозова, Хайфа

    Майя Морозова:

    Он очень интересно пишет и читается с удовольствием.

    Очень хорошо, что ТАКОЙ автор:

    Как интересно он пишет! У меня мурашки по коже бегают…

    • Майя, огромное спасибо за Ваш отзыв. Буду стараться и впредь радовать своими историями

  5. Рита Григорьева: Судьбы, судьбы…

  6. Иосиф Фельзман, ЛВВПУ-72, Израиль:

    Иосиф Фельзман, ЛВВПУ-72, Израиль:

    Тронуло до слез. Спасибо за эту историю.

Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показан