Олег Мицура. Рассказ. Берегись оружия!

 

Оружие в становлении мужчин играет значительную роль. Видимо, это изначально предопределено поколениями охотников, воинов не  мыслящих свою жизнь без него. Поэтому любимыми игрушками мальчиков всех народов является то, что призвано убивать.

В наше время, с приходом новых технологий, игрушки всё меньше отличаются от реальных прототипов. Разве что не несут летального исхода. В них теперь играют не только дети, но и взрослые.

Я же в связи с этим, вспоминаю наше счастливое детство, когда покупка игрушечного пистолета в магазине, было целым событием! Играли с ним  в исключительных случаях, когда нужно было вызвать зависть у друзей по двору. А в массовых играх предпочитали самоделки, вырезанные из дерева, покупное, берегли. Но с взрослением на смену игрушечным пистолетам, приходили самопалы! Это уже не были игрушки, это были примитивные пищали, сделанные из подручного материала, способные привести к летальному исходу.

Лично у меня  интерес к подобного вида творчеству пропал после того, как на моих глазах у соседского мальчишки оторвало палец  —  в результате взрыва самопала в руках. А ведь первым из него должен был стрелять я, но пользуясь своими более сильными физическими кондициями этот мальчик, на моё счастье, лишил меня такой возможности.

Второй случай произошёл пятью годами позже. И был намного серьёзней. Я  с двумя друзьями подбрасывали в горящий костёр найденные на местах боёв прошедшей войны боевые патроны. Сами прятались в окоп, наблюдая за последствием взрывов. Подбросив очередную партию патронов в костёр, заметили: огонь в костре стал угасать. Я, как самый смелый, а скорее, как самый бестолковый, отправился подкинуть дровишек. Дальше —  взрыв, лёгкая контузия и три месяца лечения ожогов на лице и глазах.

Затем старшие классы, уроки по начальной военной подготовке. Осознанная тяжесть боевого оружия в руках и первые три выстрела боевыми патронами.

И вот — военное училище. Все четыре года я ухаживал за своим АКМ-74  так, как не ухаживал за любимой девушкой. Я действительно знал все его трещинки. Мог  с закрытыми глазами собирать и разбирать любимый автомат, перекрывая все мыслимые нормативы. А уж как я его чистил! Это был целый ритуал! Использовал для протирки  не простую ветошь, а исключительно белоснежный подшивочный материал. Только он достоин был прикасаться к вороной стали моего друга АКМа. Он  отвечал мне безотказным боем, готовностью, от,  только, нам,  известного удара по ствольной коробке рукой,  практически мгновенно распасться на составные части. А затем легко и плавно собраться в единое целое. Большого единения с оружием, чем в училище, у меня никогда и нигде не было .

 И вот первая офицерская должность в дисциплинарном батальоне. Первый табельный пистолет,  вписанный в мою офицерскую карточку. Парадокс в том, что я так ни разу его  и не увидел. Офицерам, служившим внутри зоны, оружие не выдавалось. Даже когда из-под конвоя бежали двое заключённых, убив конвоиров и завладев их оружием, меня поставили в цепь преследователей без своего штатного оружия, если не считать таковым суковатую палку. В тот момент я думал  о жене, которая тогда находилась в роддоме и в этот самый момент готовилась родить нашего первенца. Тогда день рождения моего сына, вполне мог стать днём моей смерти. Но пронесло.

И вот Германия. Служба в батальоне химической защиты. Впервые заступаю помощником дежурного по части. Получаю после двухлетнего перерыва своё табельное оружие. Рука невольно ласкающе поглаживает табельный ПМ (пистолет Макарова), удостоверяясь в его реальности.

Едва сдав дежурному смену, отправляюсь к себе в кабинет, чтобы оставшись наедине с пистолетом, предаться радости обладания им.  Кабинет мой находился на 2 этаже штаба, рядом с постом №1 (Боевое знамя части).

Отдав воинскую честь знамени и часовому первого поста, закованному в бронежилет, зашел к себе, плотно прикрыв за собой дверь. Заветный час настал! Сколько раз разбирал и собирал пистолет, не сосчитать. Трудился до тех пор, пока все движения не слились в единый алгоритм.  Пару раз разрядил и снарядил патронами магазин. Вытащив магазин, поиграл в ковбоя, выхватывая оружие из кобуры и произведя холостой спуск. Дальше усложнил упражнение, снаряжая магазин, передёргивая затвор и досылая патрон в патронник. После этого, вытаскивал магазин, вновь передёргивал затвор, выбрасывая патрон, производил холостой спуск. Я был  доволен собой.  Навыки остались! Все движения были по-кошачьи,  плавны и чётки.

Для закрепления, решил повторить весь цикл игры с оружием ещё раз. Итак, обойма в магазин ,затвор передёрнут, обойму долой из магазина, контрольный спуск. Грохот выстрела в пустом помещении штаба, прокатился артиллерийским залпом. За стеной кабинета, в стену которого, собственно, и был направлен ствол, грузно рухнуло тело часового…  

Ужас происшедшего обрушился на меня лавиной!

Ноги подогнулись в коленях, дрожащая рука продолжала сжимать пистолет, из ствола которого  тонкой струйкой вился дымок, а в стенке зияло пулевое отверстие…

Прежде чем произвести контрольный спуск, я не выщелкнул из ствола раннее досланный туда патрон. Запоздало мелькнула догадка. На « ватных», подгибающихся  ногах, подошёл к лежащему телу часового…. Живой!!!! Ни одной царапины!! Только мокрые штаны и предательская лужа, растёкшаяся между его ног, свидетельствовали о нравственном страдании бедного солдатика.

-Товарищ лейтенант, что это было?

-Всё нормально рядовой, стол в моем кабинете упал.

-А я было подумал, что в меня пальнули. Вот, обосц..ся от страха, — смущённо произнёс он.

-Да я сам чуть от страха не обосра..ся! — Искренне ответил я.

—  В общем так рядовой, ничего не было, иди, быстро замой штаны, а я пока вместо тебя на посту постою.

Дежурному я, конечно, признался в происшедшем.

-Да ладно, не переживай, с каждым подобное происходит раз в жизни. Главное, что обошлось без « жмура». На тебе патрон из моих личных запасов, доложи в магазин и не забудь почистить оружие. — Сказал дежурный.

Этот урок, заставил меня по новому,  переосмыслить факт, что есть оружие. Какая ответственность лежит на том, в чьих руках оно находится.

С тех пор, пистолет из кобуры я вытаскивал, только в момент сдачи оружия в ружейную комнату.

 

Оружие и деньги

 или Деньги и оружие

 

Летели десятилетия.  В начале девяностых годов, прохожу службу  в развёрнутой мотострелковой дивизии. Призыв срочников отменён, денежное довольствие (зарплата)  не выплачивается от трёх месяцев —  до полугода.

Выживаем буквально на подножном корму. Но Родину защищаем, службу несём.

На построении офицеров управления перед строем выходит заместитель командира дивизии по вооружению.

• Товарищи офицеры, помогите, не дайте пойти под суд!  На проведение учебных стрельб дивизии ежегодно выделяется определённое количество боеприпасов. В связи со штатной не укомплектованностью личным составом частей соединения, на складах образовался переизбыток боеприпасов.  Их необходимо отстрелять. Иной формы списания боеприпасов нет, а учитывая,  мягко говоря, не благополучную криминогенную ситуацию в стране, чем быстрее мы это сделаем, тем спокойнее для всех нас и наших семей будет жизнь. Короче, сынки, не подведите.

По приказу командира дивизии, всё управление ежедневно выезжает на полигон и с утра, до позднего вечера производит стрельбы из стрелковых и артиллерийских видов оружия.

Наступили недели безудержной пальбы.

Надо сказать, что стреляли мы не просто так, а действительно реально повышали свое мастерство. Достаточно сказать, что уже через неделю, я выполнял упражнение для специалистов на отлично! А в него входила не просто пальба по мишени. Цели поражались при ходьбе, на бегу, с перекатами на разные позиции. Мишени отличались размерами, дистанциями, были и движущиеся мишени. Последнюю мишень в окопе поражали боевыми  гранатами.

С гранатами  была полнейшая вакханалия. Мы уничтожали их ящиками, бросая одновременно с двух рук, из-за спины, лёжа, сидя, стоя, утеряв всякую осторожность в обращении с ними. К исходу дня руки болели так, что невозможно их было поднять на уровень груди. Домой возвращались полу оглохшие, пропахшие порохом, уставшие, но счастливые.

А дома наваливалась суровая действительность. Хроническое безденежье, отсутствие элементарных продуктов, затравленные глаза супруги. Перекусив чем бог послал, переодевались в цивильную одежду и уходили в ночь: зарабатывать деньги.

Кто-то, при наличии машины, «таксовал», кто-то работал охранником, кто-то  ночным пекарем, а кто и санитаром в морге. Каждый выживал, как мог.

Самый радостный день — когда отправляли в казначейский банк машину за долгожданной зарплатой. Обычно это был УАЗ, куда вместе с вооружённым пистолетом  начальником  финансовой части и водителем, садился вооруженный автоматом офицер.

Но в этот раз, учитывая, что денежная сумма к получению, в связи с многомесячными задержками, была значительной,   было принято решение  отправить за деньгами офицеров на личном автомобиле, усилив охрану двумя автоматчиками, вооружив пистолетом, кроме финансиста и водителя автомобиля, тоже офицера.

Дело было зимой, дорога дальняя, километров четыреста. Посты ГАИ по маршруту следования были предупреждены о том, что проследует автомобиль Тайота «Марк-2» чёрного цвета с таким то государственным номером, остановке и досмотру не подлежащий.

Выехали рано утром. Дорогу до Уссурийска осилили без проблем, получили деньги и решили, не мешкая возвращаться домой. Была ещё возможность вернуться к жёнам и детям затемно. В целях экономии времени, перекусывали в движении, минимизируя остановки для туалета. Сотовые телефоны тогда были в диковинку, а войсковая радиостанция Р-147, выданная в машину, была бесполезна —  большую часть пути связи ни с милицией, ни с частью не было.

Смеркалось. Проехав половину маршрута и выходя из длинного поворота, увидели в пятистах метрах фигуру ГАИшника, повелительным жестом останавливающего машину.

• Витя, это ряженый, — сказал старший экипажа водителю, — проезжай не останавливаясь! К бою!
• В след машине раздалась сухая автоматная очередь. Автомобиль пошёл юзом, пока не уткнулся капотом в снежный бруствер.
• -Чёрт, колёса пробили! — Чертыхнулся водитель.

К остановившемуся автомобилю уже подбегали две тёмные фигуры, размахивая автоматом и пистолетом. Нападавшие были уверены в своем успехе. Вдруг они увидели, как практически одновременно распахнулись четыре двери Тайоты. Из них буквально выкатились какие-то люди, одновременно открыв огонь.  Две  автоматные очереди легли под ноги бандитам, взбив фонтаны снега.

-Лежать ! Мордой  в снег!

Бандиты рухнули как подкошенные. С этими чертями шутки плохи. Начфин и водитель быстро скрутили молодчикам руки, в то время как двое других автоматчиков держали их под прицелом .

-Вот суки, два колеса пробили! Где теперь ночью при отсутствии связи запасные найти.

-А мы этих «соловьёв-разбойников» спросим. Не по воздуху же они сюда залетели.

-А у нас такая же машина как ваш там, за сугробом стоит. -Спешно заговорил бандит в милицейской форме. Вы с нашей машины колёса снимите и езжайте с богом.

-Ты, тварь! Ты предлагаешь НАМ САМИМ перебортовать пробитые тобой колёса?! А ну-ка, встать! Норматив номер один! Перебортовка двух колес с одной машины на другую! Время норматива 20 минут! За неисполнения норматива, каждому прострелим по левой ноге. При задержке исполнения норматива ещё на двадцать минут, прострелим правые ноги. Время пошло. К выполнению норматива – приступить!

Бандиты поняли — это не шутка. Едва им освободили руки, кинулись к своему автомобилю  снимать колёса.

А наши герои принялись заключать ставки, не забывая держать под прицелом перетрухавших не на шутку бандюганов.

-Стоп время! Господа, должен сказать, норматив номер один по переобувке автомобилей выполнен за восемнадцать минут! Жаль, придётся им ноги оставить…

-Мужики, заканючили бандюганы, но теперь то отпустите!

-А вот сейчас мы будем решать , что с вами дальше делать.

На беду бандитов, трое из четырёх офицеров, были «афганцами». Налётчиков на корточках, посадили в свет фар автомобиля.

-Ну что, —  сказал старший, — кончать нужно этих душегубов.

• Точно,-  поддержал второй. Шеи свернём, в машину посадим, снегом закопаем, а по весне «подснежники» и расцветут. К тому времени если зверьё их не сожрёт, никто их не распознает.
• — А я предлагаю их вместе с машиной сжечь. Место здесь глухое, в ночь никто не поедет. А утром ищи–свищи: кого сожгли, когда сожгли?
• Начфин, единственный, кто из присутствующих не прошёл Афганистан, побелел как мел.
• — Мужики , вы это ВСЕРЬЁЗ?!!!
• — А ты думаешь, они бы нас не всерьёз зарезали, случись фортуна на их стороне?! Они бы не раздумывая, всерьёз оставили бы твою жену вдовой, а сына сиротой! Нет, братишка. Это война, а на войне либо мы их, либо они нас, третьего не дано.
• Бандиты уже в голос выли. От них несло какой-то мертвечиной, а может их собственным дерьмом…
• — Нет, ну так же нельзя! — Вскричал начфин. — Давайте до первого поста милиции довезём и сдадим!
• — А этих обосравшихся уродов, ты к себе на колени посадишь?!
• Бандиты подползли к ногам финансиста, умоляюще воя и протягивая к нему связанные руки, спаси- и-и!!!! Тот сглотнул подкативший рвотный ком к горлу.
• — Посажу, — с вызовом бросил товарищам.
• Раздался дружный смех:
• — Ты-то  посадишь, но и нам ведь с ними в одном авто ехать! Ладно, бандюги, повезло вам сегодня.
• С этими словами, старший взяв автомат бандитов, разрядил весь автоматный рожок в двигатель их автомобиля. Затем с размаху ударив прикладом о ствол столетнего кедра, забросил автомат в темноту чёрного леса.
• -«Берету» вашу себе заберу. Деньги что у вас есть, все до копейки сдать, на благое дело пойдут. И упаси вас бог, попасться кому-либо  из нас на глаза. Второй раз пощады не будет. 
• Бандюги не верили своему счастью, только что они видели черноту  могилы , уже свисали над ней и … живы!!! Только когда стоповые огни Тайоты исчезли во мгле, они решились броситься назад по дороге. 

-Вы же мужики шутили  насчёт того, чтобы кончить их в лесу? Спустя полчаса спросил начфин, вглядываясь в профиль старшего, подсвеченный светом приборной доски автомобиля.

Тот зловеще усмехнулся.

-Ну конечно шутили, — успокаивающе положил ему руку на плечо второй «афганец», — ну не звери же мы!

Начфин облегчённо вздохнул и чуть истерично засмеялся, вторя весёлому смеху своих попутчиков, судорожно вытирая обильную испарину выступившую на лице, влажной ладонью руки.

Ещё минуло пять лет. Лихие девяностые на исходе, мы перебрались в Хабаровск. От стрессов и пережитого, жена с желудком попала в военный госпиталь. В одной с ней палате лежала милая женщина Ольга, лет на шесть нас старше. Жена офицера в запасе. В отличие от нас, у них есть своя квартира, у мужа хорошая гражданская работа. Старший сын, едва закончив, Ярославское военное финансовое училище, благодаря связям отца , попал на майорскую должность, начальником финансовой службы полка связи. Получил квартиру, купил престижную машину. Младший сын заканчивает среднюю школу. Он больше всего и волновал счастливую мать. Несобранный, в отличие от старшего, который знает точно — чего хочет в жизни и уже многого достиг.

Мы невольно сдружились семьями, муж Ольги, порядочный мужик, когда нёс передачу своей жене, не забывал и о моей супруге. Так же поступал и я.

Как-то раз я застал супругу успокаивающую соседку по палате. Врачи предложили ей сделать повторную операцию, а та пребывала в глубоких сомнениях.

-Знаете ребята, я наверно запишусь на приём к ясновидящей, мне дали адрес. Говорят, что может предсказать не только твою судьбу, но и судьбы близких  по их фотографиям.

-Ну, если тебя это успокоит, то сходи. —  Посоветовала жена.

На следующий день, придя в палату, я застал женщин в полном раздрае чувств.

-Понимаешь Олег, — начала супруга, — Ольга была вчера у ясновидящей.

-И что —  та запретила делать операцию?

-Нет, напротив, сказала, чтобы смело шла на неё.  По фотографии мужа сказала, что у него все будет в порядке и у младшего сына всё будет хорошо. А вот посмотрев на фотографию старшего, сказала, что он в большой опасности, ему нужно беречь голову! Чушь, какая-то.

-Понимаешь, Олег, — обратилась ко мне Ольга, старший сын минут тридцать назад как забегал ко мне. Принёс шикарный букет цветов, посмеялся над предсказанием ясновидящей, сказал, что у него всё просто замечательно. А вот сердце у меня не спокойно.

-Давай пройдём в госпитальный сад, прогуляемся, развеемся. -Сказал я. — Всё это ерунда, ты же сама видела его сегодня.

-Ну, да, у него и девушка хорошая есть, жениться собирается, деньги на свадьбу собирает.

-Вот видишь? Плюнь на это предсказание!

Вдалеке раздались звуки сирены скорой помощи. В ворота госпиталя въехали две санитарные машины и направились в сторону приёмного отделения. Ольга начала медленно оседать на наших руках. Мертвенная бледность покрыла её щёки. -Привезли моего сына, — еле слышно прошептала она.

-Оля ! Очнись! Какой сын? Это кого-то привезли из воинской части.

Вдалеке было видно, как санитары вытаскивают из машины человеческие тела, накрытые с головой солдатскими одеялами.

Вдруг раздался надрывный крик  Ольги:

-Это пяточки моего, сына!

—  Ты с ума сошла, с такого расстояния не то, что пятки, человека не увидеть!

-Это его, его пяточки продолжала твердить она.

-Мы сейчас подойдём к приёмному отделению,  ты сама убедишься, это не твой сын.

Зайдя в приёмный покой, я поинтересовался фамилиями доставленных больных. Один из трёх, был сын Ольги.

— У него пулевое, сквозное  ранение  головы, — ответил мне врач приёмного покоя…

Молодой  успешный лейтенант, начальник финансовой службы полка, вбежал с букетом цветов к маме в  палату.

-Мамочка, как ты? Он нежно приобнял и поцеловал её в щёку. -Да всё хорошо, Юрочка, вот всё из головы не идёт предсказание ясновидящей. Скажи мне правду, у тебя всё хорошо?

-Мамуля, выбрось из головы эти глупости, у меня всё замечательно! Быстрее выписывайся из больницы и готовься к свадьбе. Ну, всё мамочка, я побежал, меня машина ждёт.

-С богом сынок, береги себя!

Юра выбежал за госпитальный КПП. Рядом с ним был припаркован служебный УАЗ. Юра с разбега вскочил на сиденье рядом с водителем.

-Петрович, — обратился он к майору, сидящему на заднем сиденье, — верни мне мой пистолет.

-Юра, опять нарушаешь, — с укоризной произнёс майор, передавая Юре его пистолет в кобуре.

-Ну представь, заявился бы я к матери в палату с пистолетом! Итак, какая-то юродивая невесть чего ей наплела  про меня. Мать  вся на нервах, а впереди у неё операция.

-Да мать – это святое, — согласился Петрович. «Афганец»-майор Петрович в качестве охранника был прикомандирован к молодому начфину для охраны денег из банка военного казначейства при транспортировке в полк. Задержка зарплаты составила два месяца и сумма к выдаче была весьма значительной.

-Ну, всё, сейчас в банк, потом в часть. Петрович, ты первый на получение зарплаты, праздник у тебя первым в гарнизоне будет!

-А с чего праздник, Юра? Получаю своё, только задержанное. Вот моя фамилия во всех гарнизонных магазинах в качестве должника записана. А ты машину новую купил. Скромнее Юра нужно быть.

С начфином, Петрович, нужно дружить! — Усмехнулся Юра. -Вперёд  в банк!

Через час, Юра в сопровождении Петровича  покинул казначейство, с трудом неся холщовый опечатанный мешок, до предела набитый денежными купюрами. Сев в автомобиль, Юра перекинул мешок Петровичу.

-Принимай под охрану! Поехали! -Это уже водителю.

Не проехав и трёхсот метров, последовала команда водителю:

– Стоп! Петрович, подвинься, подкинем моего товарища, мы вместе в школе учились!

-Товарищ лейтенант, вы нарушаете должностные инструкции, мы не имеем права подсаживать в автомобиль посторонних лиц!

-Товарищ майор, согласно этой же инструкции, не смотря на звание, я старший! Садись, Володя, — это уже молодому улыбчивому человеку, стоящему на обочине.

-Привет, Юрка, подвинься майор.

Новый попутчик бесцеремонно развалился на заднем сиденье автомобиля. Сейчас по пути завернём в один дворик и домой!  -Да не хмурься Петрович, всё будет хорошо!

Автомобиль завернул в глухой двор и остановился.

-Так майор, деньги мне, — сказал Владимир, одновременно приставив пистолет, выхваченный из подмышечной кобуры к груди Петровича.

Дальнейшее происходило молниеносно.

Петрович ударил по руке с оружием бандита.

Прогремел выстрел, водитель вскрикнул раненый в левый бок.

Петрович выхватив свое оружие, произвёл выстрел в упор в бандита, тот всхрапнув, вывалился раненый из салона автомобиля.

Юрий развернулся назад с взведенным пистолетом в руке и выстрелил… в Петровича!

Тот отброшенный силой выстрела на сиденье, на вскидку,  выстрелил в Юру. Начфин сполз спиной по сиденью , с окровавленной головой.

Раненый бандит вполз в салон и выхватил у потерявшего сознание Петровича мешок с деньгами. Еле переставляя ноги и держась за бок, поволок мешок со двора, куда уже заворачивал чёрный BMW.

Пришедший в себя Петрович, прицелился и произвёл выстрел в уходящего бандита. Тот упал, выронив мешок. Из BMW выскочил мужик, подхватил бандита и втянул в салон автомобиля.

Следующая пуля, выпущенная из пистолета майора, разбила зеркало BMW.  Нервы бандитов не выдержали, автомобиль, дав по газам, выскочил из двора. Петрович, теряя последние силы, истекая кровью, текущей из раны, шатаясь подошёл к мешку с деньгами, рухнул на него прикрыв своим телом. Сознание оставило его.

Наряд милиции, прибывший по вызову жителей, застал картину, подобную фронтовым действиям.

В салоне глухо стонал истекающий кровью водитель. На сиденье, рядом с водителем, откинувшись на спинку кресла, полулежал лейтенант с пулевым ранением головы.

Метрах в пятнадцати лежал майор, накрыв своим телом  холщовый мешок с деньгами, опечатанный сургучной гербовой печатью воинской части.

Все участники этой кровавой истории выжили.

Выжил в том числе и бандит, которого подельники подкинули умирающим под ворота госпиталя.

Майора наградили, солдата-водителя отправили в отпуск с последующим увольнением на гражданку.

Бандита и его подельников посадили на разные сроки.

Одного Юры, наказание не коснулось. Пуля из пистолета Петровича , пробила голову насквозь, задев правое полушарие головного мозга.

Он остался жив, но вернулся в возраст пятилетнего ребёнка. И это — на всю оставшуюся жизнь. 

Страшнее наказания для него и всей семьи  невозможно представить.

Деньги — оружие, оружие — деньги…

Что есть зло? 

А может — КТО ЕСТЬ ЗЛО?!!