Главная / Хайфаинфо - Литературная гостиная / Иосиф Вул: Страна графомания , АЛЬМАНАХ «ХАЙФСКИЕ ВСТРЕЧИ»

Иосиф Вул: Страна графомания , АЛЬМАНАХ «ХАЙФСКИЕ ВСТРЕЧИ»

Какое обидное слово «графоман»! Кто это? Ведь есть меломаны — страстные любители пения и музыки, и никто из них не стыдится этого.

Откуда эти «маны»? Обратимся к словарям. «Словарь русского языка» Ожегова толкует это слово так: «Графомания – болезненное пристрастие к сочинительству». В основе слов есть часть «мания», которая имеет два значения: «Болезненное психическое состояние с сосредоточением сознания и чувства на какой-нибудь одной идее», и второе — «Сильное влечение, пристрастие к чему-нибудь», и, как пример, «мания писать стихи».

Подведем итог: «страсть, пристрастие, влечение к чему? – «к сочинительству».

Казалось бы, что же тут плохого и предосудительного? Но к этим качествам есть очень плохой эпитет – «патологическое», то есть болезненное. Значит, графомания, несмотря на все положительные качества (страсть, влечение) – это болезнь!?

Я не случайно провел такое тщательное исследование значения слова «графомания». Потому что считаю эту болезнь совсем не опасной – ни для  «болеющих» ею, ни для окружающих. Я даже изобрел теорию о графомании двух видов: со знаком плюс и со знаком минус. Минусом я обозначаю сочинения, не имеющие никакого отношения к поэзии. Пушкин такие определил довольно точно: «не тот поэт, кто рифмы плесть умеет». А «плюсовая» графомания – это образ, ритм, рифма, точная мысль, а также неожиданность и даже загадочность…

А вот писатель Давид Маркиш пишет: «Ему был не чужд поэтический поиск, и его стихи не такие уж плохие, я бы не решился назвать их графоманией». Получается просто: графомания – это плохие стихи. А хорошие?

Не лучше характеризует графоманию со знаком плюс литератор Юрий Колкер: «Пушкин и Толстой  были графоманами: писали всегда, понять что-то в жизни  и в себе могли только одним способом: написав. Писатель истинный не может не писать, и в значительной степени приносит этой мании в жертву все другие радости жизни. Он – именно графоман, он одержим этим таинственным чудом: видеть мир через слово; он в писательстве и отличает поражения от победы; он живет писательством (не заработками от своих писаний). В его ревнивом отношении к слову есть нечто болезненное и нечто пророческое». («Окна», 11.11.04).

Вот такое неожиданное толкование, меняющее наше представление о графоманстве, и оказывается, что не так страшно слово «графоман», которым часто «обзывают» стихотворцев.

Но мы не Пушкины и не Толстые – а речь ведем не о профессиональных поэтах и писателях, а о литературно одаренных любителях поэзии, пытающихся словами образно выражать свои мысли, переживания, очарования и разочарования. И никакого вреда нет, когда такие «плюсовые» графоманы пишут, читают свои стихи  или даже публикуют. Их немало в мире, независимо от возраста, пола, профессии.

И если в печати появляются их произведения, значит, редакторы признают художественность их стихов. Кстати, они не претендуют на громкую славу, гонорары и даже на прием во всякие писательские союзы.

В общем, графомания как явление нуждается в реабилитации!

Между тем, по-прежнему  нет-нет, да появляется в прессе отрицательное отношение к графоманам. Марк Котлярский, известный израильский литератор и издатель, пишет о русской поэзии: «В это море впадала странная река под названием графомания. Мутные воды ее несли неслыханный вздор». А ведь Котлярский издает и редактирует поэтические альманахи, где порой текут «мутные воды», несущие этот самый «вздор».

А сколько поэтических конкурсов проводится в мире: в Нью-Йорке, Штутгарте, Дюссельдорфе, Лондоне – и в этих соревнованиях участвуют не признанные поэты, а те самые графоманы (и не только со знаком плюс). Я уж не говорю об Интернете, который стал всемирной поэтической академией, где царствует сплошная графомания.

Вот, например, поэтический турнир в городе Штутгарт (Германия). Организаторы этого турнира напоминают о том, что турниры поэтические в Германии проводятся уже более восьмисот лет. И они уже в пятый раз призывают поэтов  «втыкать шпаги» и сражаться между собой. «На поэтический турнир мы широко открыли двери! Нам всем играть пора!» В этой «игре» и я участвовал, даже становился лауреатом…  Игра эта состоит в том, что предлагают одну строчку из стихов известных  поэтов, а «ты, поэт, строчи стихи или поэму на свободную от всякой строчки тему!» А какие строчки – убедитесь сами, и вы поймете, что такая  «графомания» не вредна, и даже интересна.

Как-то в «Литературной газете» прочел такой «Девиз для критиков»:

У критиков девизом быть
Могла б в наш век такая фраза:
Поэтов можешь ты не  бить,
А графоманов бить обязан.

Значит, все-таки – бить! С чем не соглашается известный бард Тимур Шаов: «Я готов каждому графоману дать приз за то, что он пишет песни под гитару, занят какой-то духовной работой, а не пьет водку и не бьет кому-то морду».

Это сугубо по-русски, но, по большому счету, верно.

Я всю жизнь общался и занимался с литературно одаренными людьми и пришел к выводу: пусть, действительно, будет больше людей, пытающихся выражать свои мысли и чувства в поэтических строках. Большинство из них не претендует на звание поэта, значит, это не графоманы, а творческие люди, любящие и преданные поэзии.

Что в этом плохого: работая над словом, яснее и точнее становится мысль, а затем и дело, которым он занимается.

В Израиле я организовал поэтическую студию, где два десятилетия существует сообщество одаренных людей, постигающих основы творчества и находящих в этом духовное удовлетворение.

Конечно, писать стихи научить невозможно.  Но в студии мы руководствуемся такими принципами: самое главное – это работа «с карандашом» над текстом, не боясь (и не ленясь) вычеркивать неудачные слова , искать им замену, переписывать тексты. Второе – создание такой атмосферы, когда и руководитель и студийцы проявляют доброжелательность при обсуждении стихов и обоснованной критики, и третье – культурная информация, чтение стихов друзей и классики.

И таких людей называют графоманами!?

Итак, все-таки обидное слово – графоман. Я как-то пытался заменить его на «поэт-любитель», но мои студийцы отвергли это определение. А ведь они, действительно, любители, или дилетанты, в отличие от поэтов-профессионалов.

Каждый поэт, очевидно, начинает с любительства, не имея гарантии того, что он станет поэтом. Интересно, как писали издатели первого поэтического сборника Пушкина в обращении к читателям: «Мы считаем себя вправе ожидать особенного внимания и снисхождения публики к нашему изданию его стихотворений. Мы желаем, чтобы на собрание наше смотрели, как  на историю поэтических его досугов».

Предполагали ли эти его издатели, во что превратятся поэтические «досуги» этого юноши?

Но пишутся ли стихи «на досуге» или для публикации, является ли автор профессионалом, главное —  не это. Послушайте, что говорили или писали авторитеты от Поэзии.

Осип Мандельштам:

«Сотворение живо внутренним образом, тем звучащим слепком формы, который предваряет написанное стихотворение. Ни одного слова еще нет, а стихотворение уже звучит. Это звучит внутренний образ, это его осязает слух поэта…  В отличие от грамоты музыкальной, от нотного письма, например, поэтическое письмо зияет отсутствием множества знаков, указателей, подразумеваемых, делающих текст понятным и закономерным. Но все эти пропущенные знаки не менее точны, нежели нотные или иероглифы танца; поэтически грамотный читатель расставляет их от себя, как бы извлекая их из самого текста. Поэтическая грамотность ни в коем случае не совпадает ни с грамотностью обычной, то есть уменьем читать буквы, ни даже с литературной начитанностью.».

Корней Чуковский:

«Отношение к стихам исключительно как к материалу убило бы эти стихи. Ибо … всякий поэт… есть явление единственное. С душой не похожей ни на чью, и если мы хотим понять его душу, мы должны следить…за тем, чем он ни на кого не похож».

Без души — нет поэта, и потому при восприятии стихов надо искать, что «внутри» стихотворения, раскрыть его сокровенный смысл.

Итальянский поэт Тонино Гуэрра:

«Главное занятие поэта – это собирать. Поэт собирает запахи, чувства, какие-то известия, а потом  — то ли из этого вырастают цветы, то ли нет. Потому что семена летают повсюду. Если на тебя они падают, может что-то вырасти».

Анна Ахматова эту мысль выразила лаконичнее, но не менее образно: «Когда б вы знали, из какого сора растут стихи»…

Израильский поэт Некод Зингер поделился весьма важной мыслью: «Поэт всегда преодолевает  инерцию повседневности ради того, чтобы увидеть в обычном неожиданное и сказать о привычном по-новому».

И, наконец, петербургский поэт Михаил Яснов  выделил весьма важное качество поэзии: «В поэзии существует важный критерий: это про меня или не про меня? Это про те чувства, которые я испытал, к которым «подобрался»? Это про те впечатления,  что мне дороги, про те открытия, что я проворонил? А досаднее всего – необязательность. Необязательные мысли, необязательные и, как правило, вторичные формальные игрища, которые приводят к не обязательным стихам».

Пушкин об этом сказал короче: «И чешется у вас рука по пустякам»…

Это то, что я, например, ощущаю, когда читаю хорошие стихи: у меня как бы мурашки по спине ползают.  Вот как сами так называемые графоманы  думают об этом:

О, графомания, ты братство,
Где пишут в рифму и ловчат
С глазами жалкого пиратства,
С улыбкой молодых волчат.

Я тоже волк, но только старый,
И не  клыками, а стихом
Могу ответить на удары,
На смерть слепую за углом.

Легко одетый и обутый, —
Как в графомании тепло,
Давай уйдем с тобой, как будто
Сюда нас ветром занесло.

Туда, где музы нет без риска,
И пропасти меж нами нет.
Еще чуть-чуть, и ты артистка,
Еще рывок, и я поэт.

( Юрий Лейдерман)

Итак, наличие души поэта, концентрация и присвоение впечатлений и чувств, накопленных автором, неожиданность и загадочность, а также то, что Оскар Уайльд определял как «ложь поэзии правдивее жизни» — вот то, что отличает поэта от графомана со знаком минус.

Еще много авторитетных требований к поэзии известно, разве что вспомнить признание великой Марины Цветаевой:

«Могу есть грязными руками, писать грязными руками не могу».

О Александр Волк

Александр Волк  ( волонтер до 2021) Хайфа

1 комментарий

  1. Славик

    Бред какой-то. Особенно Яснов — самый первый из графоманов.

Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показан