Олег Мицура. Несостоявшаяся «государственная измена»

 

Порой очень тонкая, почти невидимая грань отделяет комичное  от трагичного! 

Мы и не подозреваем, что судьба, как азартный игрок, уже взяла  игровые «кости» в свою руку.

Сегодня она играет на ВАС!

Ещё мгновение и  кубики, запущенные ею, составят ту единственную комбинацию, которая определит трагизм или комизм предначертанной тебе судьбы…

1986 год, безымянный остров расположен  на середине немецкой реки Одер. По левую сторону —  Польша. По правую —  Германия, или как тогда  говорили Германская Демократическая Республика.

Остров довольно большой. Настолько, что на нём легко размещались: Отдельный батальон беспилотных самолётов –разведчиков, Отдельный инженерный десантно-переправочный батальон. И наш Отдельный батальон химической защиты.

В отличие от  соседей, наш парк техники, казармы, штаб части  присутствовали на «материке» на правой, немецкой стороне берега. На самом же острове находились жилые дома офицерского состава. Так что по «тревоге», мы лихо вскакивали в сёдла своих  велосипедов и мчались через мост на «материк». Сигналом оповещения, являлся записанный на магнитофон голос с трагическим надрывом оповещавший через комнатные динамики:

— Тревога! Тревога!

Этот  сигнал включался на пульте оперативного дежурного части путём нажатия большой красной кнопки, расположенной прямо перед ним.

В преддверии проверки вышестоящего командования, тренировки по приведению части в состояние полной боевой готовности, проводились часто, и как правило ночью. Так что в конце концов,  исполнение  сигнала «Тревога», доводилось до полного автоматизма. И когда среди ночи  толпа суровых военных, перепоясанных портупеями, целеустремлённо нажимая на педали велосипедов, неслась по ночному  спящему городку. Это никого не пугало, все знали, у «химиков» тревога.

Как-то после ряда особенно частых «Тревог»,  сдав проверку на «отлично» высоким проверяющим, офицеры и прапорщики части, с облегчением выдохнули, на ближайшие полгода можно расслабиться. «Тревог» не будет. Поэтому сигнал, прозвучавший среди ночи, вызвал суровую ярость мужской части! Ну, сколько можно?! Этот вопрос явно читался на суровых ликах военных, остервенело вскакивающих в сёдла своих верных «велоскакунов».

Первые «велоковбои», прибывшие в часть, отметили необычайную тишину на её территории. Боевая техника не выгонялась из боксов.  Солдаты не строились на плацу. Более того, караульные, дежурившие на КПП,  ничего о «тревоге» не слышали… 

Тихо шурша велосипедными шинами, «лидеры тревожной гонки»  подкатили к зданию штаба. Через окно они  увидели милую постуральную картину. Володя Пых, оперативный дежурный, уронив голову прямо на ТРЕВОЖНУЮ кнопку, спал как младенец, пустив слюну, причмокивая во сне пухлыми губами.

Можно ли описать величину гнева прибывших по тревоге?!!

Те слова и «дружеские» похлопывания, с помощью которых Володька был вырван из сладких объятий «Морфея», не поддаются описанию и повторению!

Перед первыми прибывшими со всей неизбежностью встал вопрос: —  мы кто, последние лохи в части?!

Солдатам на КПП дали категорическую команду вновь прибывающим по тревоге не говорить о ложности сигнала!

С тихим злорадством наблюдая, как тяжело пыхтя и отдуваясь, подъезжают приотставшие сослуживцы.  В свою очередь, осознавшие глупость  положения и переместившиеся  в  очередь злорадствующих созерцателей.

Всё увеличившаяся толпа прибывших по тревоге, стала делать ставки  на того, кто приедет последним. Бинго!! Им, как и предсказало большинство, стал заместитель командира по тылу! Его финиш у штаба приветствовали свистом и продолжительными аплодисментами! Такой весёлой «тревоги»  у нас ещё не было. Командир отметил, что все уложились в норматив!

Уже светало, когда толпа разгоряченных мужиков, не спеша, на велосипедах возвращалась по домам. Наступила суббота, а значит, благодаря «стараниям» Вовки Пыха, её активная фаза началась значительно раньше, чем обычно! Планы отдыха, рыбалки, поездки в город корректировались прямо в пять утра. По общему мнению, суббота УДАЛАСЬ!

С «соседями» по острову жили дружно. Зачастую проводя совместные досуговые, семейные мероприятия. Случалось, и  мне,  оставшись  за замполита  части, присутствовать на торжественных собраниях в подразделениях наших соседей. Даты были самыми разными:  от дня рождения части — до дня рождения командира ея же.

Наша молодая семья жила в четырёх квартирном, уютном домике  на втором этаже. Своими окнами  квартира выходила на речную гладь Одера. Под окнами  росли старые липы, ежегодно заполнявшие комнаты медовым, тягучим ароматом липового цвета.

Единственное, что диссонировало с окружающим благолепием и смущало  разум, была близость служебного, административного здания. В «народе» организацию, которая располагалась в нём, называли «молчу-молчу». А официально-«Особый отдел». Единый орган, для всех трёх «островных» частей. Пугающие слухи о  супер информированности его сотрудников будили глубинные страхи репрессий 37-38 годов, дремавшие на генетическом уровне твоего сознания. Эти страхи понуждали далеко стороной обходить этот дом. Но и в квартире,  хорошо видимый дом из наших окон, своим видом  напоминал о недремлющем «оке» товарищей с «горячим сердцем и холодной головой».

 Молодая  семья лейтенанта с годовалым ребёнком на руках, живущая на одну офицерскую зарплату, не много могла себе позволить. 

Оказавшись в «раю» промышленного-продуктового изобилия ГДР, мы с вожделением смотрели на многие вещи, которых позволить себе не могли  в силу недостаточности денежных средств. В то время, как в Союзе, в начале восьмидесятых, при наличии денег, купить что-либо  было просто невозможно! Всё импортное, было «страшным» дефицитом.

Особым предметом вожделения супруги, был … миксер!!! Сейчас смешно об этом писать, но в те годы, любая домохозяйка в Союзе готова была пол жизни отдать за радость обладания этой импортной чудо техникой! И вот это «чудо» стоит на витрине магазина такое близкое и недостижимое… Стоил миксер шестьсот марок, в то время, как моя лейтенантская зарплата составляла семьсот пятьдесят!

«Я бы готовила нам такие вкусные пироги, торты, блины», —  мечтала супруга.

Постепенно  тема миксера  стала идеей фикс! О чём бы ни начинался разговор, заканчивался одним, миксером.

В одну из  поездок в ближайшее фермерское хозяйство, где мы покупали изумительные творожки для ребёнка, ко мне подошла милая женщина, супруга хозяина фермы.

• — Добжидзень пан. Обратилась   она на по-польски.
• — Добрый день!
• — Я полька, мой муж Клаус немец, зовут меня Мрия.
• — Очень приятно, я Олег.
• — Пан берет твОржек для детей? Да  и для жены. Добже! Может у пана и его жЕны есть злАтко? Я бы купыла. Кровь ударила мне в голову. Вот она ПРОВОКАЦИЯ! Не зря нас на инструктаже перед отправкой в ЗГВ представители компетентных органов инструктировали о подобной возможности.
• — Нет-нет,- заблеял я и, подхватив творожки, потрусил к машине.
• — Пусть пан не бОится, Мрия не обманет, даст добжую цену.
• Вжав голову в плечи, я юркнул в кабины машины. А если не провокация? Эта мысль как заезженная пластинка, вновь и вновь крутилась в голове. До вечера, мучимый  сомнениями, ничего супруге о предложении Мриине сказал. Но за ужином, не удержался.
• — Что ты! А если это провокация?! — Встрепенулась она.
• — Ну вот и я так подумал, вздохнул я с облегчением. Значит, пошла она со своим злАтком!
• — А если не провокация? — Задумчиво протянула супруга. — Представляешь, у меня как раз есть золотые серёжки подаренные мамой. Мне они не нравятся, ни разу их не одевала и не одену. Вот их бы продать и купить МИКСЕР! Тьфу ! Так что мне делать? Ты мужчина, ты и решай. Весь следующий день, я подобно Гамлету, мучился сакраментальным вопросом -«Быть, или не быть ?».  Только в моём случае он звучал- «Продавать иль не продавать?»

К вечеру  решительно подошел к жене:

— Давай серёжки!

• Ой, Олежка, а может не надо? Бог с ним, миксером! Вдруг провокация?
• — Нет, я решил окончательно, продадим.

Сказать что я был спокоен на следующий день, было бы большим преувеличением! Несколько раз порывался вернуться назад, но как  потом буду смотреть в доверчивые по-детски глаза супруги? Мужик я,или тварь дрожащая?! Мужик! А значит, добытчик!

Мрия, как будто ждала меня. — А пан Олешек! Златко е? Я внимательно огляделся по сторонам. О – о , пусть пан не беспокоится, никого не мае окрэст!

Я протянул две серёжки, представлявшие собой стилизованные золотые колосья. Они были достаточно тяжелы  для подобного украшения. Глаза Мрии вспыхнули ярким светом.

• — Сколько пан хочет?
• — Восемьсот марок.
• — Но у меня столько нет. Пятьсот марок, всё, что есть у бедной Мрии.
• Я молча положил серёжки в карман.
• — Пусть пан не спешит, у Мрии отложены на духи ещё сто марок, но это всё, что у меня есть!
• — Семьсот марок и я оставлю серёжки паненке.
• — Олешек, вы же охфицер, а торгуетесь как торговец- еврей! Шестьсот пятьдесят марок и если пан офицер не согласен, пусть оставляет серёжки себе! По рукам! Получив деньги, первым делом поехал в магазин, где приобрёл вожделенный миксер! Счастья супруги не было границ! Ещё и пятьдесят марок в наваре осталось.
• — Тебя никто не видел в момент вашей сделки?
• — Да вроде нет…
• В этот самый момент к подъезду дома особистов подъехала чёрная, служебная «Волга».
• — А что, разве они, — жена кивнула в сторону окна, работают в воскресенье?
• — Да вроде нет, — неуверенно протянул я. С этого мгновенья, наши взгляды и мысли были устремлены в сторону окна, за которым  проступали контуры зловещего дома. Зажглись окна служебного кабинета. Обнявшись, я почувствовал, как одновременно холодеют наши руки. Предчувствие  надвигающейся беды приобретало материальную осязаемость.
• — Олежка, они все знают, — обречённо произнесла жена. В глазах её стояли слёзы, голос дрожал.
• — Прекрати, ничего они знать не могут!
• — Они ВСЁ могут!
• За окном раздался звук заведённого автомобильного двигателя. Чёрная «Волга» сдала назад и развернувшись направилась в нашу сторону. Похоже, самые страшные предположения начинали сбываться. Смотреть в окно уже не было сил. Звук автомобиля стих у нашего дома. Ну вот и всё…
• — Олег, ты сразу признайся во всём, может судить не будут?
• — Да подожди ты, может это не к нам.
• Слабая надежда,что пронесёт, теплилась где-то глубоко в душе.

В подъезде раздалась громыхающие шаги «каменного гостя». То была тяжкая поступь судьбы! Шаги неумолимо приближались к нашей двери.

Горячечный шёпот жены твердил одно:

— Ты только первый   признайся и миксер этот проклятый отдай. Может ничего нам за это не будет?!

Широко открытые глазищи полные слёз, с мольбой смотрели мне в глаза ища поддержку и надежду.

В моей голове была звенящая пустота. Как, как они могли узнать?! Громом прозвучал стук в дверь.

Для меня он прозвучал звоном похоронного колокола. На пороге стоял водитель:

— Товарищ лейтенант, вас вызывает начальник особого отдела майор Орлов.

• — Хорошо, через пять минут я спущусь. Совершенно отрешённый, одел форму, влез в сапоги, молча отстранил протянутый женой миксер. Прощальные объятия на пороге дома. Все как в страшном фильме о годах репрессий.

Проехать до здания особистов, пара минут. Факт, что для моего перемещения  из пункта А в пункт Б, был снаряжен автомобиль, говорил о многом. Пока поднимался по лестнице крыльца,  чётко решил: каяться  сразу не буду, дождусь, когда  намекнут на факт совершенной мной незаконной  контрабандной продажи золотого запаса Родины. Ну, а уж тогда… Что будет тогда, представлял с трудом. Надеялся лишь на снисхождение самого гуманного суда в мире!

— Товарищ майор, лейтенант Мицура по вашему приказанию прибыл.

За столом сидел бравый майор в безупречно отглаженной форме.  — Садитесь лейтенант. Я вас пригласил по очень щекотливому вопросу.

Я напряженно подался вперёд, в готовности уловить момент перехода к покаятельному самообличению.

-Нам и без вас всё известно. Ну да, обречённо мелькнула мысль, они ВСЁ знают.

— От вас нужно лишь подтверждение совершённого факта.

-Я готов! Набрав как можно больше воздуха в грудь, приготовился сознаться в содеянном.

— Двадцатого июля, вы присутствовали на торжественном собрании, посвященном юбилею образования воинской части батальона беспилотных самолётов- разведчиков. Вы подтверждаете это?

Я судорожно кивнул головой. — Подтверждаю.

Причём здесь торжественная батальона беспилотников? А- а! сбивает с толку, уводит в сторону! Вот сволочь, вместо того, чтобы спросить в лоб про золото, мозги «пудрит»! Издевается, гад!

Между тем, майор продолжил допрос.

-На этом собрании  командир части читал доклад?

-Ну да, читал,- подтвердил я.

Какие то смутные сомнения начали меня беспокоить…

-В своём докладе он назвал количество боевых пусков, которые  произвели в этом году?

-Что-то такое припоминаю. — Слегка оживившись, подтвердил я. Не смея верить в едва забрезжившую надежду.

-Так вот, Олег Борисович, напишите пожалуйста своей рукой, всё, что вы помните по этому поводу.

-И это всё?! — Духоподъёмно переспросил я.

—  У вас есть ещё, что нам  сообщить?

-Да! То есть, конечно — НЕТ!!

Казалось многотонная плита упала с моей спины! Все окружающее обрело цвет, краски, запахи. Я услышал чудное чириканье воробьёв на улице, мелодичное жужжание навозной мухи, бьющейся изумрудным брюшком об  оконное стекло! Но я не помню, какое количество пусков командир части  назвал. Пишите то, что помните. Он протянул мне лист бумаги.  Майор с любопытством посмотрел на меня. Трансформация,  произошедшая со мной, явно озадачила его. Подмигнув майору, чем окончательно сбил его с толку, приступил к написанию пояснительной записки.

Открыв дверь на  стук, жена с всхлипом повисла у меня на шее:

— Ты признался, тебя отпустили?! Крупные слёзы беспрерывно катились из её прекрасных глаз.

— Милая, мой вызов, никак не связан с продажей твоих серёжек! Миксер навсегда останется с НАМИ!!

Надо отдать ему должное, он прослужил без поломок, более  двадцати лет!

Судьба сыграла с нами в кости!

  В последний момент, игровой кубик, крутнувшись на ребре и чуть качнувшись в сторону трагедии, все же лёг на сторону- комедия!

Бинго ! Игра сделана!