Ян Топоровский. Семейный рок Герцля, или Любовь к Труде

«КАКОЙ-ТО СУМАШЕДШИЙ!» 

Первое впечатление – пишет какой-то сумасшедший. Второе впечатление: неизвестный поэт просит администрацию Тель-Авива опубликовать свое стихотворение, а та берет и закапывает его талант вместе с рукописью в архивной пыли 1933 года. И третье впечатление: в этом что-то есть! И поэтому, не вникая дотошно в текст, я сделал в муниципальном архиве заказ на копирование данного документа и чиновничьего ответа на содержащуюся в нем просьбу от 1933 года.

Через несколько недель, когда архивариус ставила штамп на копии заказанного мной документа, успев при этом пробежать глазами стихотворные строчки о «ЕЕ глазах» и «поцелуе», я узнал и ее первое впечатление: «Какой-то сумасшедший!» Вначале и у меня мелькнула такая мысль. Тем более сам автор пишет, что данное событие произошло с ним во время лечения в «больнице для нервнобольных в Кенигсберге». Но шестое чувство подсказывало, что это не так: «Бывает, что и единственный поцелуй становится самым дорогим воспоминанием».

ВЕРЛИБР О ЛЮБВИ

Пытаясь добраться до истины, я немедленно отложил все заказанные папки и принялся вчитываться в строчки этого документа. Он состоял из двух частей: воспоминаний (на русском) и приписки (на идише). Из первой части вскоре стало ясно, что человек писал воспоминания о своей мимолетной любви. И никаким поэтом он не был. Но эта яркая встреча заставила его писать строчки так, как пишут современные поэты, – верлибром. Понятно было и то, что эта неожиданная любовь не имела продолжения. Но ЕЕ (с большой буквы!) – эту женщину он запомнил на всю жизнь.

КАКОГО ЕЩЕ ТРУДА?

Впрочем, дочитав его воспоминания до конца, я опять стал подозревать автора в безумии. И вот почему. Вдруг он стал говорить, что ОНА (как и положено поэту — с заглавной буквы) «любимица его, Теодора Герцля, Труда». Какого Труда? Может, речь о книге «Еврейское государство»? Но при чем тут книга о сионизме?

Я понимал, что мог допустить ошибку в прочтении слова «труда» (что оно означает: мир, май, труд?). И вдруг меня осенило… Я обратился к сотрудникам архива: «Как звали детей Теодора Герцля?» Ответа я не получил – никому и в голову не приходило интересоваться именами его детей. А потому пришлось открыть биографию «отца политического сионизма» и найти в ней имена его близких.

Итак, старшую дочь Герцля звали Паулина. Среднего сына – Ханс. А младшую – Маргарет, и ее в семейном кругу называли ласково – Тру̉де! Значит, это были воспоминания о Труде!

Теодор Герцль со своей любимицей Труде. 1900

Теодор Герцль с детьми

Абрам (Абрахам, – так написано в ответе муниципалитета. – Я.Т.) Гольдберг из Вильнюса писал о своей встрече с Ней, о Ее – Труде – поцелуе. Вот выдержки из его верлибра.

ЕЕ ГЛАЗАЭто было 20 октября 1926 года. В тяжелом, совершенно бессознательном состоянии, я находился в Государственной клинике для нервнобольных в Кенигсберге.Меня навестила одна девица, которую я раньше знал, как дочь бумажного фабриканта из Риги. Раньше Она ко мне приходила вместе с моей знакомой, госпожой Больц.От нее я узнал день и число. «Госпожа Больц больны, — сказала Она, — не может сегодня придти». Она села ко мне на кровать, взяла за обе руки и заговорила: «Herr Goldberg, Sie wiesen doch, dass der Vater… Wenn der Vater… aber der Vater… («Господин Гольдберг, вы ведь знаете, что отец… если отец… но отец…»).Я ничего не понимал. Только «der Vater…». Она говорила быстро, быстро «der Vater…». Страшная мысль мелькнула у меня в голове. «Der Vater…» Неужели?! Мои глаза спрашивали. ЕЕ глаза подтверждали. Да. Да. Боже мой! Что такое? Я ЕЕ поцеловал. Я поцеловал ЕЕ глаза. Мы расцеловались.Удивленная и счастливая, Она крепче сжала мои руки и заговорила: «Herr Goldberg, Sie wiessen spazieren. Sie wiessen… («Господин Гольдберг, вы умеете гулять, вы умеете…») – все, что я мог разобрать. «Der Vater… Sie Frau Vitte…» Боже мой. Мне стало так тяжело. Я не выносил ЕЕ присутствия.Глазами я умолял ЕЕ, чтобы Она ушла. Мне было страшно тяжело. А Она все говорила. Она высказывала Свое горе. Что было со мной?Она поднялась и вышла. Боже мой. Что такое? Неужели?Я стал поправляться. Два дня спустя я стал выходить. Ходил гулять, но в душе моей кипела буря. Дома я не выдержал, снова впал в бессознательное состояние. Она не являлась.Весною Она пришла в сопровождении госпожи Больц. Обещала навещать, но не приходила. Только накануне моего выезда из Кенигсберга, 31 августа Она пришла проститься вместе с госпожой Больц. Кто Она, я оба раза не помнил.Вспомнил всё только два месяца спустя в Кенигсберге. Всё вспомнил. Она меня раньше «обманула». Дочь «бумажного» фабриканта – не из Риги, а из Вены. Его дочь, Теодора Герцля, любимица его, Труде.ПРИПИСКА НА ИДИШЕСемья Герцль вымерла. Вдова и Труде мертвы. Где и как они умерли? Почему замалчивают ужасную трагедию семьи Герцль? За дело сионизма Герцль отдал свою жизнь и принес себя в жертву, и ради него он ушел молодым в мир иной. Но кроме этого дела, о котором все помнят, он имел еще и семью, о которой тоже заботился всю жизнь. Но он не успел создать для этой семьи, несмотря на все свои усилия, достойные условия существования.С уважением, Абрам Гольдберг 24 июня 1933 года Zarasai (Litauen) Vilnians g-ve 2

«2* * *

 «ПИШИТЕ НА АДРЕС РЕДАКЦИИ»

Абрам Гольдберг пытался разыскать Труде. Посылал свои письма по старым адресам, но ответ не приходил. А 13 мая 1931 года Гольдберг через газету «Найе фрайе прэсэ» («Новая свободная пресса» – влиятельная либеральная венская газета на идиш, в которой в 1891-1895 годах публиковал свои заметки и фельетоны Теодор Герцль), опубликовал письмо к Труде. И через некоторое время – 1 июня – получил ответ, напечатанный на машинке и подписанный дочерью Герцля. О чем в нем говорилось, мне неизвестно. Знаю, что под текстом (об этом Гольдберг пишет в своем воспоминании, направленном в Тель-Авив) была приписка: все письма ЕЙ следует адресовать на адрес редакции.

Но Гольдберг опять написал Труде на ее домашний адрес. И ответа не получил. А в конце июня он отослал еще одно письмо, но уже на адрес редакции, как Она и советовала. Вскоре из «Найе фрайе прэсэ» он получил его обратно с припиской, что…

Далее строчка обрывалась. Видимо, не хватало еще одной страницы в архивной папке, а может, это и было окончанием письма и неожиданной любви?!

РОК СЕМЬИ ГЕРЦЛЯ

Но в год написания найденного письма, в котором автор утверждал, что «вдова и Труде – мертвы», — Маргарет (Труде) была жива. А вот строчки о «горе, которое высказывали глаза Труде», и о котором был осведомлен Абрам Гольдберг, да и большинство евреев Европы, касались рока, который преследовала эту семью по пятам.

Теодор Герцль с детьми: Ганс, Труде, Паулина

Через три года после смерти Герцля умерла (1907) его вдова Юлия Нашауер, старшая дочь Паулина покончила с собой (1930), а средний – сын Ханс, принявший христианство, через два года после смерти отца, застрелился (также 1930) на могиле своей старшей сестры. (Видимо, информация «о смерти дочери Герцля» дошла до Абрама Гольдберга, и он решил, что это случилось с Труде!)

Дети Теодора Герцля. Открытка

Но Маргарет-Труде-ОНА, любимая дочь Герцля, погибнет в концлагере Терезиенштадт в 1943 году. 

Труде. Фото из архивов мемориала Яд ва-Шем

Возможно, там же оказался и Абрам Гольдберг из Вильно. Пусть его душа на небесах простит мне такое страшное предположение.

Возможно, это последняя фотография Труде Нойманн.