Памяти Марины Цветаевой… 31 августа 1941 года трагически оборвалась жизнь гениального русского поэта…

31 августа 1941 г — день трагического ухода Марины Цветаевой.

З1 августа — день памяти великого русского поэта.

 

«ЦЕЛЫЙ ГОД ПРИМЕРЯЮ СМЕРТЬ…» *

 

По мотивам воспоминаний о Марине Цветаевой Лидии Чуковской «Предсмертие»…

 

Марина! Повеса, повеса…

и стихов, словно – каменных, лёд…

и махнёт рукою профессор,

наблюдая в небе её полёт…

 

Холодность непонимания.

И эта особая, гордая стать!

И ложились стихи без названия,

как в гробы – в девичью её тетрадь…

 

Марина! Твою необычность

не дано ни забыть, ни простить…

Не уложится в дней привычность

этих строчек злачёная нить…

 

Марина! Твою гениальность

им ещё не понять, не принять,

а пока – всё сойдёт за «странность»,

так шептались отец твой и мать…

 

***

 

Ни весёлая, ни печальная,

но в себя вместившая грусть,

эта девочка, птичка странная,

что я с ветки спугнуть боюсь…

 

***

 

Всё ещё впереди-

боль твоя и страх,

и в холодной груди

не теплится прах…

 

и ещё рассветы

ей так греют душу,

и ещё не спета,

песнь, где всё – наружу…

 

И ещё не серые

облака,

и одежды – белые,

и – рука…

 

И простится ей

этот детский вид…

Не течёт ручей,

где душа болит…

 

Где всегда одна

в снах и наяву,

просто приняла

горькую судьбу…

 

Там, где вечный снег,

где холодный край,

где – по кругу бег,

где не снится рай…

 

Там, в ночной тиши,

меж далёких звезд

пламенной души

солнечный погост….

 

***

 

-Там, в седой дали

там, где мой погост,

плачут журавли…

Через сотни вёрст

 

слышу этот плач,

слышу этот крик,

время – вечный врач,

но всегда – старик…

 

я явлюсь живой

с синевою губ,

пусть шумит листвой

одинокий дуб,

 

Пусть толкнёт крылом

одинокий Бог,

и в дверной пролом

пусть нагрянет рок…

 

я устала петь,

не звенит струна,

где-то бродит смерть,

как и я – одна…

 

Я всего лишь – гость…

мне пора туда,

где слезами звёзд

плещется вода…

 

Остужу я в раз

весь сердечный пыл,

а сиянье глаз

вам дарю, живым!

 

***

 

-Слышу дыханье ветра,

слышу стенанье муз,

одиночеством в километрах-

измеряю я страшный груз…

 

и живу я давно отверженной,

в опустевшем от зла краю…

не разбитою, а поверженной,

я ещё о любви пою…

 

***

 

И глаза, печально глядящие

в высь небес,

ваше прошлое, настоящее

было здесь…

 

Дождь гуляет по серым улицам

словно гость…

рыжий пёс почему-то хмурится,

бросив кость…

 

Может поздняя, может ранняя

в свете лун,

боль моя – просто песнь случайная

тонких струн…

 

***

 

Посреди дорог

неприкаянной

всё брожу…

посреди тревог

так отчаянно

ворожу…

жизнь, как платье,

до дыр изношена-

просто прах…

непосильною

стала ношею

для бродяг…

я и дождь

по забытой улице

в ночь бредём…

всё – останется,

всё забудется

светлым днём…

 

***

 

— Целый год. Взгляд поникший, бесстрастный…

Отраженье душевных мук,

и тихонько и даже благостно

всё «ищу я глазами крюк»*.

 

Муж расстрелян и дочь в темнице.

В небе снова плачет луна-

ей, наверно, как мне – не спится,

дум печальных она полна…

 

«Целый год примеряю смерть»*,

Словно платье или рубаху,

безысходности или страха?

«доживать – дожевать»* суметь!

 

И открытая злая враждебность,

как холодной воды струя,

смерть примерю, как неизбежность,

жизнь, как песнь примеряла я.

 

***

 

Жизнь истрачена,

разворована

по частям!

Что вы плачете,

чёрны вороны?

Кто я вам?

В безысходности,

но до вечности-

только шаг…

Что мне вам нести,

может хлеб в горсти,

может прах?

 

И Елабуга – 

словно каторга…

Наказание без вины,

и повисла в небе радуга,

и слезами наполнились сны…

 

По дороге ветвистый тополь

прошумел, просвистел в ответ:

«Нет дороги тебе в Чистополь,

нет дороги тебе в рассвет!»

 

Сколько их? Любимых и нежных,

мной потерянных губ и рук?

Я собрала в комок надежды,

но «глаза примеряют крюк».

 

Целый век – тоски, одиночества…

Предо мною промчался вдруг,

жить хотелось и так же – хочется,

но «глаза примеряют крюк»!

 

***

 

Небо. Восходы. Закаты.

И винограда гроздь.

Для жизни так много надо!

Для смерти – один лишь гвоздь.

 

Ярче не будет радуги.

Мягче хлеба и чище рос,

там, где в небе Елабуги,

это имя звездой зажглось!

 

* слова, взятые в кавычки – слова самой Марины Цветаевой.

 

Инна Костяковская,

из книги « На перекрестке Судеб»