ИГОРЬ КОШЕЛЬ. Стихи и песни

ИГОРЬ КОШЕЛЬ

БАЛЛАДА О ГЛАЗАХ

Сказали мне: «Глаза кричать не могут.
Когда кричат, то слышно, мол, пойми».
И я смолчал, ну что же, ради бога,
Напишем так: «Хотелось пить, но шли…»
А я верю в глаза, которые кричат.
В молящий их и яркий всплеск зарниц.
И я не верю в глаза, которые молчат,
Скрываясь за оградою ресниц.

А было так: приказ комбата краток.
В ущелье — банда. Все, Сергей, держись.
Мы скрылись за сугробами палаток
И поднялись в заоблачную высь.
Шли третьи сутки.
Дал комбат промашку —
Он думал, мы управимся за день.
И кончилась вода, хоть выжми фляжку.
А банды нет, и вновь длиннеет тень.

Четвертый день,
Андрей кричит мне в спину:
«Все, Серж, прости, я, кажется, устал!».
И тут раздался выстрел карабина,
И взводный мой, Андрюха мой, упал.
…Был кратким бой.
Они нас одолели.
Мы отступали. Трупы — на руках…
Но в небе вертолеты прогудели,
И показались звезды на бортах.

Я долго буду помнить эти лица.
Мне не забыть теперь уж никогда,
Как, покидая красные глазницы,
Глаза кричали громкое: «Вода!»
Да, я верю в глаза, которые кричат,
В молящий их и яркий всплеск зарниц.
И я не верю глазам, которые молчат,
Скрываясь за оградою ресниц.

                       ***

ПОСЛЕДНИЙ РЕЙС

Я знал, что он сидит на пересылке.
Еще день-два, и я умчусь в Союз.
И разобью заветные копилки,
И разопью вспотевшие бутылки,
И крикну: «Дамы! Я сегодня туз!».
Ну что ж, прощай, родимый мой КамАЗ,
С тобой глотали пули, пыль и гарь мы.
Ты выручал меня десятки раз.
Теперь с другим ходить ты будешь в паре.
И вдруг приказ: «В Гардез пойдешь с колонной!».
Судьбу кляну: дурацкий жребий пал.
До полночи звеним хрустальным звоном.
До одури гремим магнитофоном,
А в 5.00 встаем на ритуал.
Зеленку миновали ‑ слава Богу.
В Гардезе переспали ‑ и назад.
К Кабулу мчит заветная дорога,
Эх, нажимай, накручивай, Серега!
Чему там быть ‑ того не миновать…
Вдруг заюлил КамАЗ, что перед нами.  

И вправо взял, и черным задымил.
Я ‑ в дверь, в окно, к арыку, то,сь канаве.
К земле чужой припал, как к милой Клаве.
И свет мне белый сразу стал не мил.
Лежу в пыли. Фонтанчики разрывов.
Стреляют гады: слева, справа ‑ ад!
И никаких не слышно перерывов.
Пора вступать нам с инициативой.
Кричу: «Серега! Бей хоть наугад!».
Серега весь вдруг скорчился от боли.
Ползу к нему ‑ а он лежит в крови.
Перевязал. Шепчу: «Терпи, орелик!
Ты погоди, вот броник на подходе.
Там, как всегда, веселые врачи!..»
Остался я с родимым АКСом.
Рожки набиты ‑ что же горевать.
Я под «шаландой» словно под навесом,
Не страшен мне ни черт, ни дьявол с бесом,
Лежи себе ‑ знай: целься и стреляй.
Беда пришла, откуда мы и ждали.
Граната ‑ в бак: горит родной КамАЗ.
Ну вот и все ‑ мечтали про медали,
Не сбылось все. Эх, не было печали!
Патрон последний впору мне как раз!
Не тут-то было. Не возьмешь, косая!
Знай: не оставят нас одних в беде.
«Борты» пришли, огнем кишлак сметая,
Дувалы и бойницы разрывая,
Я под “шаландой”, но я на коне…
А он… Он только прибыл с пересылки.
Еще день-два, и я умчусь в Союз.
И разобью заветные копилки,
И разопью вспотевшие бутылки,
И крикну: «Дамы! Я сегодня туз!».