Главная / Хайфаинфо - Литературная гостиная / Борис Эскин. Лингвистический детектив

Борис Эскин. Лингвистический детектив


Не одиозный несчастный неудачник Нарыжный есть главное действующее лицо этого «Лингвистического детектива». Не он, а «самая справедливая в мире», далекая от справедливости судов мудрого царя Соломона, –ИЗРАИЛЬСККАЯ СУДЕБНАЯ СИСТЕМА.

«Обидели  юродивого…»

Из оперы Мусорского «Борис Годунов» по Пушкину.

Порой на заседаниях суда абсурда, о котором я собираюсь вам рассказать, так и подмывало пропеть тенорком Ивана Козловского обращение к царю Борису: «Обидели юродивого, мальчишки отняли копеечку! Вели-ка их зарезать…». Но, слава Б-гу, сдержался. А, значит, никакого оскорбления юрод… извините – «истцу» в процессе суда не нанес.

(Между прочим, этимология слова «истец» явно восходит к понятию «истина». Увы, не поиском истины занимался израильский суд почти десятилетие, а методическим убиением истины. С кляузником Нарыжным благородное слово «истец» соотносится, как с патологическим убийцей понятие «невинная жертва»).

Господин судья, представитель братского арабского племени, по совокупности неких неласковых слов глубокой давности, не мне лично принадлежавших, все-таки оштрафовал лично меня (внял призыву пушкинского Юродивого – «зарезать!») на нехилую сумму, якобы за оскорбления, которые – повторяю – лично я (на ядрёном народном просторечии – «самолично») не наносил!!!       

Фемида с запашком

Прежде всего, давайте определимся в главном. Не существует абсолютно безошибочного суда, как и не существует абсолютно беспорочной судебной системы. Тот, кто считает судейство в целом и любого отдельно взятого служителя закона истиной в последней инстанции, – ханжа и лицемер. И величает сию «священную корову» безгрешной лишь до тех пор, пока Фемида на его стороне. Когда же сам попадает под каток даже праведного судейства, взгляды на Даму с весами и завязанными глазами, тут же меняются полюсами.  

В Израиле немало честных и высокопрофессиональных судей. Но можно привести десятки и десятки официально признанных и обнародованных примеров, когда наши суды ошибались, допуская порой трагические и непоправимые ошибки.

Да, судья может быть – и это показывает реальная практика судопроизводства – и ангажированным (в том числе, политически), и некомпетентным, и даже коррумпированным, то есть взяточником. И слишком смело и наивно считать, что данный арбитр, в данном конкретном случае не оказался под властью одного, а, может, и всех трех этих пороков в совокупности: ангажированности, коррумпированности и некомпетентности. Черный медицинский юмор на сей счет ухмыляется: «Вскрытие покажет».

Вот данные опроса, проведенного главой школы криминологии при Хайфском университете профессором Арье Ратнером, опубликованные в газете «Гаарец»:

«Только 28 процентов израильтян доверяют полиции, менее 50 процентов доверяют Верховному суду, а судам низших инстанций – и того меньше. На днях страну облетело сообщение: «Страшный по содержанию отчет опубликовал уполномоченный по рассмотрению жалоб на представителей государства в судопроизводстве Давид Розен: прокуратура скрывала улики, обнаруженные Институтом судебной медицины, чтобы сажать за решетку невиновных».

Так что печать неправосудия лежит на всех органах правосудия и на отдельно взятых его представителях.

У меня нет никаких оснований сомневаться в нравственных устоях судьи Хайфского мирового суда, который вел, по существу, пустяшное, малозначащее, высосанное из пальца «дело» о якобы оскорблении газетой «Город, проснись!» частного лица – «истца» по фамилии Нарыжный. Но вот сомневаться в компетентности хайфского «вершителя правосудия» оснований более, чем предостаточно. Но, как это ни парадоксально, в своей некомпетентности по данному вопросу судья совершенно не виноват!  

Сам факт, что это «дело», не стоящее выеденного яйца (и апелляционный суд впоследствии это ярко продемонстрировал, но об этом чуть позже), разбиралось почти десять лет(!), говорит только об одном: судебная система Израиля, при которой допустимо такое разбазаривание народных денег, ущербна и требует кардинальных изменений.

Мои коллеги по писательскому цеху, заливаясь хохотом по поводу всей этой мышиной возни, затеянной неким Нарыжным, предложили такую формулу «процесса века»:

Судья-араб на иврите

разбирает тонкости живого великорусского языка!

(Как вы помните, труд всей жизни гениального лексикографа Владимира Даля называется «Толковый словарь живого великорусского языка».)

Шутки шутками – я к этому основополагающему лингвистическому, а в нашем случае – и юридическому документу еще буду возвращаться, но факт остается фактом: суд в силу своей естественной (почему «естественной», станет ясно ниже) некомпетентности умудрился из словесной мухи сотворить уголовного слона.

Амбициозный бумагомаратель или провокатор?

А теперь все по порядку, как говорится, «от печки».

В разгар предвыборной муниципальной компании 2008 года соучредители малочисленного и малозначительного движения «МЫ» Нарыжный и адвокат Драбкин, понимая, что  никаких перспектив попасть в горсовет у них нет, присоединились к мощному – и, как вскоре выяснилось, победоносному – движению «Ури, ир» («Город, проснись») во главе с будущим мэром Нацрат Илита Шимоном Гафсу.  

Я, как общественный редактор (без зарплаты) газеты «Город, проснись!», выходившей всего-то один раз в месяц (!), постоянно предоставлял страницы нашего издания г. Нарыжному.

13 мая 2008 года Нарыжный прислал в редакцию статью под названием «Какая партия нам нужна». Основной посыл материала: никакая общественно-политическая сила, никакая партия или движение (в том числе – и возглавляемое Шимоном Гафсу, к которому Нарыжный так рвался примкнуть!) не поможет «русским», кроме движения… «МЫ», в котором состояло, как принято говорить в народе, «два с половиной калеки».

Простенькое хвастливое заявление. Конечно, самовосхваление – неизбежный компонент любой предвыборной компании (ярчайший пример тому – Ронен Плот), как и обрыгивание соперников. Но от того, что члены редколлегии газеты прочитали в статье, предложенной нам для публикации, глаза на лоб полезли и челюсти отвисли.

В современном лицемерном обществе так называемая «политкорректность» превратилась во всепланетарную религию, куда еще более ханжескую, чем существующие религии. К черту политкорректность – называю вещи своими именами: вульгарный, хамский, грубый, оскорбительный, клеветнический опус Нарыжного!

Вот лишь некоторые образчики этой грязи:  

«Кадима», – заявлял Нарыжный, – и все прокодимцы (намек на русское слово «проходимцы») вместе взятые – это шайка предателей и изуверов, которые ставят своей целью полное уничтожение государства Израиль и всех евреев».  

Не больше не меньше!!! Я никогда не был поклонником этой странной партии, но, похоже, даже у самых оголтелых противников «Кадимы» не повернулся бы язык назвать Ариэля Шарона, Шауля Мофаза, Ави Дихтера, Хаима Рамона и других «шайкой предателей и изуверов», цель которых – «уничтожение государства Израиль и всех евреев»!

(О, ирония судьбы: в роли защитника евреев и государства Израиль, которому грозит «полное уничтожение» «шайкой предателей и изуверов» выступил гой-вертухай, тюремщик, советский офицер милиции!)

Еще одну новоиспеченную партию-времянку «Социальная справедливость», созданную миллиардером Гайдамаком, Нарыжный упорно обзывал зловещей для русского слуха аббревиатурой «СС». К слову, очень скоро, в поисках денежного покровителя, изворотливый громовержец сделает попытку примкнуть к «эсэсовцу» Гайдамаку.      

Достается от Нарыжного и партии «Ликуд», у которой, по словам автора статьи, «несть количества преступлений против слабых слоев населения».

Шимона Переса иначе, как «84-летним маразматиком» и «идиотом», распоясавшийся «публицист» не называет.

Ариэль Шарон у него не герой, а «ХЕРой усех войн».

Оплевывает безтормозной борзописец и члена горсовета, будущего вице-спикера Кнессета Лию Шемтов:

«Кто-то знает, что делала в нашей мэрии пол каденции г-жа Шемтов? Никто не догадывается? Тогда я Вам скажу – поддерживала лично Менахема Ариава. Поддерживала до исступления, до дрожи и знамения… и если бы он ей сказал прямо на горсовете… ладно, не так далеко. И к гадалке не ходи!»

По-моему, за такие оскорбительные намеки по адресу любой женщины нужно бить по морде.

Наконец, хам добирается до партии «Наш дом Израиль»:

«Эта партия еще более враждебна русской алие, чем другие. И её облик хуже, аморальнее и беспринципней, чем всех других…»

Что же касается лично лидера НДИ Авигдора Либермана, то с ним Нарыжный тоже не церемонится, называя его запанибратски и приблатнённо – «Витёк»:

«…выходец из солнечной Молдавии, который и научился всего-то значительно выпучивать глаза».

(Между прочим, когда впоследствии самого Виктора Нарыжного авторы одной из заметок в газете «Город, проснись!» весело назовут «Витьком», он воспримет эту иронию как тяжкое оскорбление и присовокупит к иску о нанесении ущерба его непорочным «чести и достоинству»).

«Витьку» Либерману десять лет назад новоявленный пророк предрекал недолгую политическую карьеру, предполагая что «может быть, следующий лидер НДИ будет глюкальщик» (На жаргоне уголовников, родном для милиционера-вертухая, слово «глюкальщик» означает «беспробудный алкоголик»).

Вот так этот глава величайшего в истории человечества общественно-политического движения «МЫ» (кто-нибудь вообще помнит о таком?) расправился с израильской политической «шушерой». Ну что там Ликуд, НДИ, Либерман, Шарон, Нетаниягу  и прочие пигмеи по сравнению с политическим великаном Нарыжным! И, разумеется, с его соратником и закадычным дружбаном – адвокатом Драбкиным, который вскоре будет отправлен в тюрьму за злостное мошенничество.

Прочитали сию дурно пахнущую писанину шесть из восьми членов общественной редакции (а это два доктора наук, педагог, инженер, писатель, социолог) и единодушно заявили: «Эту мерзость печатать нельзя ни в коем случае!» И объяснили Шимону Гафсу, не знающему русского языка, почему нельзя печатать. Он согласился.

Статью Нарыжного «Какая партия нам нужна» газета «Город, проснись!», к счастью, не опубликовала. Автор, видимо, считающий себя «выдающимся писателем», жуть как разобиделся, и уже на следующий день прилюдно заявил:

«Что ж, пусть теперь Гафсу пеняет на себя –

буду выступать против него!».

Ай да человек «принципов»! Или торгаш «принципами»?

И тут же переметнулся на сторону противника Шимона Гафсу – кандидата в мэры Ронена Плота, который в конечном итоге позорно проиграл Шимону.

Действительно, сразу же, едва начав работать в еженедельной семейной газете Плота «Новости Севера», Нарыжный стал выполнять свою гаденькую угрозу: в каждом номере печатал огромные статьи (на целую полосу и даже полный разворот), где очернял, оскорблял, унижал Шимона Гафсу, клеветал на него, сочинял ложь и небылицы о движении «Ури, ир», куда еще совсем недавно так рвался!  

И – это особенно важно подчеркнуть – постоянно, но теперь уже в печатном варианте различных плотовских пропагандистских изданий – слово в слово повторял гнусности, которые ему не удалось протащить через газету «Город, проснись!»

Вот лишь сотая часть оскорбительных и клеветнических высказываний Нарыжного в газете «Новости Севера», где перебежчик нашел себе новую «крышу» – Ронена Плота.

«Гафсу «физически атакует детей и девушек» «пикирует на них» (!?), в результате чего «им нужна помощь психолога, а, возможно, и психиатра» («Новости севера», 8 сентября, стр.11).

О физических данных могучего мужичины Шимона Гафсу Нарыжный  издевательски бросает:

«…хотя для Туниса, пожалуй, и богатырь» («Новости севера», 29 августа, стр. 4). И далее в той же статье – о руках Шимона, которые якобы никогда не знали тяжелой работы: «Прямо-таки тянет заглянуть в «Самоучитель по вязанию тунисских узоров».

«Господин Гафсу, Вы настолько ненавидите «русских», что уже перестали это скрывать?» – вопрошает недавний «русский друг» Шимона («Новости севера», 7 октября, стр. 11).

«У Гафсу биографии практически нет.  Слезы просто! А у Ронена Плота – блестящая. Самая лучшая в стране» («Новости севера», 7 ноября, стр. 16).

(Тут просто психиатрическая патология! Паранойя или другое какое заболевание, что, впрочем, вскоре будет явлено в открытую).   

Биография заслуженного бойца-спецназовца, отца четырех замечательных сыновей, воинов ЦАХАЛа – «слезы просто». А вот у Плота – «самая лучшая в стране». Ха-ха-ха! Что там, Моше Даян, Моти Гур, Шарон или Барак! Лучшая в стране биография у того, кто в данный момент платит Нарыжному  – у недоучившегося флейтиста, не слишком успешного продавца овощей на афульском рынке Ронена Плота.

«Врет Шимон Гафсу», «Не держит своего слова»… Гафсу «пишет явную чушь», «Он окончательно погубит город»…

                                                              и прочие, прочие пакости.

Но это – цветочки. От персоналий зарвавшийся плотовской стряпчий переходит к грязному обругиванию всего Еврейского государства.

«Ползание на брюхе – единственный возможный способ передвижения и существования в Израиле» («Новости Севера», 7 октября 2008, стр. 11).

«Трудно найти еще страну, где социальное неравенство было бы таким вопиющим» («Новости севера», 19 сентября  2008, стр.8).

То есть диктаторские режимы Ирана, Сирии, Алжира, Ливии, Сомали и множества других антидемократических стран, практически фашистского устроения, – по мнению Нарыжного, куда более человечны, нежели единственная демократия на Ближнем Востоке – Государство Израиля!

Такой поклеп на страну, которая, как раз в силу своего плюрализма и политической терпимости, разрешает особям, подобным Нарыжному, безнаказанно её поносить, – свидетельствует о том, что русскоязычные евреи Нацерет Илита не без основания посчитали злобного хулителя их исторической родины человеком, который не терпит еврейский народ и ненавидит страну евреев.

А он еще смертельно обиделся, когда его назвали… нет, нет, даже не «фашистом» или «антисемитской сволочью», а всего лишь загадочным словцом «одиозный» (см. ниже)!

В «великом и могучем» есть десятки слов, равнозначно обозначающих понятие «перебежчик»: предатель, изменник, отступник, переметчик, оборотень, флюгер, хамелеон, штрейкбрехер, ренегат и прочая, прочая. Ах, какой богатый выбор синонимов в удивительно «живом великорусском языке»!

Разумеется,  неопубликование злобной, безнравственной, циничной и пошлой статьи Нарыжного стало для него лишь формальным поводом неожиданного разрыва с движением «Ури, ир». Главная причина крылась в другом, и имела совсем не «литературную», а шкурническую подоплеку: Гафсу так и не дал Нарыжному четкого обещания, что в случае своей победы, предоставит ему солидную должность в муниципалитете. А метил Нарыжный, не скрывая своих амбиций, в… начальники отдела абсорбции!

И вот, когда спустя девять лет не мытьем, так катаньем, Нарыжный  добился таки удовлетворения – пусть и частично – своего «иска» (а первоначальный грозный вердикт в дальнейшем будет изменен апелляционным судом), состряпанного адвокатом-уголовником Драпкиным, о якобы оскорблении, нанесенном «потерпевшему», разнузданному оскорбителю и клеветнику, – я думаю: а что это было тогда, та одиозная статья – плод раздутого до размеров земного шара самомнения или… Или – заранее продуманная ПРОВОКАЦИЯ !?

Посудите сами. Вот публикует редакция эту пакость. Сколько законных исков обрушилось бы на голову Гафсу и мою, как редактора, со стороны оклеветанных и оскорбленных газетой – Шимона Переса, Либермана, Гайдамака, руководства «Ликуда» и «Кадимы, я уж не говорю о сошках помельче – Шемтов и Гадалкина! И суд, естественно, оштрафовал бы нас, а не Нарыжного. Таков императив израильской юриспруденции: за все отвечают владелец газеты (хотя газета «Город, проснись!» официально принадлежала не лично Шимону, а амуте «Ури, ир») и её редактор (пусть даже на общественных началах).

И это при том, что моей подписи нет ни в одном из трех материалов (статьи и двух писем в редакцию), в которых «истец» и усмотрел оскорбление его неприкасаемой особи. Повторяю: лично я ни одним дурным словом не обмолвился о г. Нарыжном, наоборот – даже как-то похвалил его мерзопакостные писания, за что теперь мне бесконечно стыдно…   

Нарыжный от своего подельника-адвоката (а по совместительству – матерого мошеника), наверняка знал, что с него, автора вызывающей тошноту писанины, как с гуся вода.

Вот я и думаю теперь: кто же он, этот господин Нарыжный – просто амбициозный бумагомаратель или все-таки сознательный, расчетливый ПРОВОКАТОР?

Глухой слышал, как немой рассказывал,

что слепой видел, как хромой быстро бежал

Из словаря Владимира Даля:

«Сутяжничать – заводить тяжбы, споры по суду, тягаться, судиться вздорно, стараясь оттягать что-нибудь».

Еще достаточно молодой, пятидесятилетний, внешне очень крепкий мужик, годами нигде не работает. Вот и находит «парнасу» – делать деньги из воздуха: на судебных исках! Он судился с г-жой Барташник, в газете которой прописали, что Нарыжный был уволен из клуба «Гордон» за систематическое пьянство.  Он судился с депутатом горсовета Софьей Аксановой, которая в присутствии знакомого Нарыжного сказала, что Нарыжный… нет, нет, не «придурок» или «идиот», а всего лишь… «человек без принципов»!!! Он судился с доктором наук, покойным Анатолием Гершковичем. Он подавал множество исков на многих сотрудников муниципалитета… Словом, безработный нашел себе занятие, которое согласно высшему на Руси лингвистическому авторитету Владимиру Ивановичу Далю именуется словом «сутяжничество»: «судиться вздорно, стараясь оттягать что-нибудь…»

Конечно, не от хорошей жизни бывший милиционер, знаток тюремной «фени», кинулся в подобный «бизнес». Денег катастрофически не хватало. Он даже обратился к суду с просьбой не взымать с него общепринятую судебную пошлину – по причине беспросветной своей бедности и… инвалидности. Нарыжный – как бы это ни звучало неполиткорректно – человек, называемый в народе «больным на голову» – увы, он перенес трепанацию черепа по случаю удаления опухоли мозга (предана гласности медицинская справка об этом). И, конечно, такое несчастье не может не вызвать искреннего сочувствия к «истцу».

Уважаемый читатель, я так много уделил внимания столь малозначительной личности, как г. Нарыжный, только потому, чтобы ты понимал, «откуда ноги растут». Конечно, не этот несчастный неудачник есть главное действующее лицо моего «Лингвистического детектива». Не он, а… ИЗРАИЛЬСКИЙ СУД.

Терпение горожан (и не только симпатизировавших Шимону Гафсу и его движению «Ури, ир») лопнуло. Все чаще стали приходить в газету письма жителей, возмущенных бесконечной и безразмерной, полной злобы и отвратительной клеветы писаниной отступника (переметчика, оборотня, флюгера…) Дальше сдерживать этот поток испепеляющей критики по адресу Нарыжного стало невозможно.

В сентябрьском номере «Город, проснись!» было опубликовано письмо большой группы читателей «Новый русский» из Нацерет Илита». В октябре – статья  «Оборотень или Витёк витийствует», наконец – небольшая заметка девяностолетнего ветерана войны «Ремесло – пиарщик».

Нарыжный подает в суд иск, который сварганил адвокат Драбкин, где требует взыскать с Эскина штраф в размере 100 тысяч шекелей. «Истец» утверждает, что газета, редактируемая мной, навеки опорочила непорочного исполина Нарыжного.

В пункте 6. этого иска значилось:

«Там содержатся такие эпитеты как «омерзительный», «алкоголик», «писатель-болтун», «антисемит» и т. д.»

Насчет «и т. д» не берусь судить, потому что так и не понял, о каких «и т. д.» шла речь. А что касается «страшных» слов, из-за которых и разгорелся весь этот судебный сыр-бор – «омерзительный», «алкоголик», «антисемит» и «писатель-болтун» – то их  в указанных публикациях… НЕТ! Понимаете, слов этих ПРОСТО НЕТ в указанных газетных текстах!!! Они придуманы подателем жалобы. А суд клюнул на провокацию Нарыжного, потому что…

Да потому что до недавнего времени в Израиле не было ни одного судьи, который знал бы русский язык! И приходится верить переводу, далеко не всегда точному и не предвзятому. Но об этом ниже.   

Если бы иск Нарыжного оказался в руках русскоязычного судьи, дело закончилось бы одним заседанием, а не тянулось почти десять лет (не случайно впоследствии судья апелляционного окружного суда доктор Авраам завершил слушание за ПЯТЬ МИНУТ, заявив, что большего времени «дело» не стоит!).       

В шести окружных и сотнях прочих судов страны работают порядка 800 судей – молодых и старых, мужчин и женщин, евреев и арабов, религиозных и светских, выходцев из Европы, стран Магриба, Ирана и Ирака. И только не было ни одного выходца из стран бывшего СССР. Ни одного! Кстати, как и ни одного эфиопского еврея.

На пороге 70-летия в Еврейском государстве, где так гордятся своей демократией, наконец-то в служители Фемиды пробился  один выходец из СНГ, при том, что «русских» юристов и адвокатов в стране хоть пруд пруди.

Сегодня в Израиле проживает порядка 1,2 миллиона русскоязычных граждан. Это 12 процентов населения страны. «Эфиопы» составляют максимум 2 процента. Так вот, как великое благодеяние, нам даровано отныне явление «русского» мессии-судьи, недавнего замечательного адвоката Феликса Городецкого. Первого и пока единственного из Большой алии девяностых, коего усилиями депутата Роберта Илатова удалось протащить в наглухо закрытый судейский клуб Израиля. Попали в клан жрецов правосудия и два «эфиопа». Два от 2-х процентов и один от 12-ти! Иначе, как вызывающей дискриминацией русскоязычной общины такое «благодеяние» не назовешь.

Я понимаю, что судья не обязан быть полиглотом. Для грамотного ведения процесса достаточно квалифицированного и честного переводчика с русского, амхарского или румынского. Но это когда дело касается имущественного спора или, допустим, бракоразводного процесса – тогда достаточно просто грамотного перевода. Но в иске, который, проявляя бессильную некомпетентность и беспомощность, много лет разбирался интеллигентный ивритоязычный судья-араб, речь шла не о разделе квартиры или другой недвижимости, а о тонкостях языкового порядка, о СЕМАНТИКЕ РУССКОГО СЛОВА, его метафоричности, нюансах его восприятия и трактовки. Конечно, если «истца» публично обозвали «фашистом» или «ублюдком», то какие уж тут нюансы восприятия – это очевидные оскорбления. Но в нашем случае для того, чтобы нелестные эпитеты (которые оскорбитель и клеветник безоговорочно заслужил), превратились в «очевидные оскорбления», понадобились хитросплетения подтасовок, передергиваний, манипуляций и лжи, на которые пошли два, знающие русскую речь АФЕРИСТА – г. Нарыжный и его соратник, адвокат-мошенник  Драбкин.

Они представили суду перевод на иврит ряда якобы «оскорбительных» слов и выражений из трех вышеперечисленных текстов газеты «Город, проснись!» – перевод, который сделал их знакомый, некий Рабинов. Именно этот нелицензионный «перевод» и лег в основу дальнейшего судебного разбирательства. Даже беглое знакомство с «переводчиком» позволило мне, все-таки профессионалу русского языка, сделать вывод, что если г. Рабинов и овладел ивритом на каком-то приемлемом уровне (тут я – пас), то, что касается нормативной русской речи, – владение ею у «переводчика» ниже плинтуса.

А вообще-то говоря, многих русскоязычных литераторов, например, знаменитого Александра Каневского, безмерно удивил сам факт, что подобный лингвистический спор разбирался в суде, а не в писательском арбитраже. И это еще один абсурд существующего в стране невнятного, не кодифицированного права.

«Униженный и оскорбленный»

Итак, перед судьей громоздятся ЗЛОКОЗНЕННО переведенные на иврит русские «ругательства» и «оскорбления».

Самое страшное из них – «омерзительный». Якобы именно таким эпитетом награжден г. Нарыжный авторами одного из писем в газету.

НО ЭТОГО СЛОВА НЕТ В ГАЗЕТНОМ ТЕКСТЕ!

В письме «Новый русский» из Нацерет Илита», подписанном четырнадцатью уважаемыми жителями города, истец назван «фигурой одиозной».

Одиозный

Адекватного и однозначного перевода понятия «одиозный» с русского на иврит не существует, как например, безвариантных переводов таких простых слов, как «стол», «плохой» или «погода». Как же превратить в глазах судьи  из всех возможных толкований этого, разумеется, далеко не ласкового эпитета (а за что «ласкать» матерого сутяжника и клеветника?!) – в «убийственное» слово, которое воспринимается израильским ухом как жуткое оскорбление? Податели иска находят такой «перевод» – отныне на многие годы судебного разбирательства трудно произносимое носителями иврита слово «одиозный» будет звучать как «омерзительный». Судью, в силу его некомпетентности в данном вопросе, ловко ввели в заблуждение, то есть просто мошеннически надули!  

На самом же деле, в «живом великорусском языке», в том реальном, которым пользуются сегодняшние – подчеркиваю: сегодняшние! –  его носители, слово «одиозный» – означает «спорный», «противоречивый», «неоднозначный», «конфликтный», для многих «неприемлемый» и даже «антипатичный». Большой русско-ивритский словарь (изд. «Ихзакель Керен», Тель-Авив, 1991 г.), находит понятию «одиозный» наиболее адекватную трактовку: «не бесспорная личность» (иш дмут шнуя ба махлокет) или «специфическая личность» (иш специфи, сгули).

Все что угодно – но только не «омерзительный»!

Не счесть примеров употребления в художественной литературе и публицистике слова «одиозный» по отношению к куда более достойным и значимым фигурам, нежели малозначительный  нацрат-илитовский персонаж.

«Сегодня Киссинджер отдает должное чутью Трампа, которое провело одиозного миллиардера сквозь все тернии предвыборной гонки…»

«…главой МИДа стал  самый одиозный на сегодняшний день израильский политик, лидер партии «Наш дом Израиль» Авигдор Либерман…»

«…реорганизация самого одиозного ватиканского учреждения – священной канцелярии, возглавляемой кардиналом Оттавиани…»

«…заявил после матча одиозный аргентинский футболист и тренер Диего Марадона…»

«Одиозный депутат Госдумы и певец Иосиф Кобзон, несмотря на санкции, добился получения визы…»

«М. С. Горбачев. Одиозная фигура» – говорит в своей книге «Сто лет безумия» популярная российская писательница Людмила Улицкая. В той же работе у неё – об одной из жертв путинизма: «одиозный бывший агент ФСБ Литвиненко».

Председатель русскоязычного Союза писателей Израиля, блистательный знаток иврита Юрий Моор-Мурадов писал в статье «Собаки, которых вешают на Нетаниягу» (16.07.17): «…если бы вместо Нетаниягу их политику продвигал человек менее одиозный…»

Журналист Леонид Слуцкий в интернетовской заметке «Позорище» (28.05.17.) говорит об израильском парламентарии:

«Мракобеса Зоара с его одиозными законопроектами, вроде запрета на работу магазинов по субботам, на «русской улице» давно сравнивают…» и т. д.

Что-там «одиозные законопроекты» – вот если бы Нарыжного назвали «мракобесом», представляете, какую сумму штрафа этот обидчивый бородатый мальчишечка заломил бы с журналиста – не какие-нибудь «жалкие» 100 тысяч, а цельный миллион! Сколько закуси на поправку пошатнувшегося здоровья можно было бы купить на эту сумму!

Сегодня слово «одиозный» по частоте употребления его в СМИ входит в десятку самых популярных лексем «живого великорусского языка».

Господин Обиженный должен бы не сутяжничать в суде, а гордиться, что его окрестили тем же броским и эпатирующим эпитетом, что и Трампа, Либермана и гениального футболиста Марадону!  

Но «гордость» – категория не материальная, а ему, несчастному беднячку и неудачнику, видимо, на закусь недостает. Так что тут не до гордости.     

Продолжим экскурс по русским словам и словосочетаниям, которые «опорочили» «незапятнанную репутацию» «истца» на многие поколения вперед.

Политический циник

«Широко распространенное словосочетание при характеристике политического деятеля, который нигилистически относится к общепринятым в политике нормам».

Так определяет сие словосочетание Словарь политических терминов.  

Только «нигилистически» – слишком нежный эпитет по отношению к Нарыжному.  Обзывать не нравящиеся ему политические движения «шайкой предателей», «преступников и изуверов» – это уже не нигилизм, а, извините, сволочизм! Авторы текста в газете «Город, проснись!», назвав Нарыжного «политическим циником», совершили героический подвиг – удержали себя от куда более крутых характеристик, которые этот ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЦИНИЩЕ безоговорочно заслуживал.

Алкоголик

«АЛКОГОЛИКОМ» в иске Нарыжный НАЗВАЛ САМ СЕБЯ ! В заметке, на которую ссылается «истец», слово «алкоголик» отсутствует, а судья, которого в очередной раз обвели вокруг носа, поверил обманщикам. В крохотном письмеце «Ремесло – пиарщик» автор удивляется:

«Г-н Нарыжный утверждает, что согласно опросам общественного мнения, около 80% населения города отдают свои голоса именно Плоту. Извините, господа, но где же вы проводили опрос? Я думаю, где-нибудь в кафе среди своих собутыльников за кружкой пива или за стаканчиком вина, а, может, чего-то более крепкого!»

(Апропо: гигантоманическая страсть Плота малевать в отчетах фантастические цифири своей поддержки избирателями, как видите, родилась не сегодня, когда он побил все рекорды самовосхваления, сочинив на муниципальных выборах 2018 года  колбасно-магазинное число «за» – 99%! Результат, которого, как иронизировали ивритские журналисты, «не устыдились бы вожди тоталитарных государств».)

Ну, то, что Нарыжный в семейной газетке Плота «Новости Севера» бессовестно врал читателям по поводу 80 процентов (причем, знал, что врет!) – факт очевидный. За его нового хозяина, на самом деле, тогда отдали свои голоса ровно в два раза меньше горожан – 40 процентов с небольшим… Ложь и подтасовки – генетические составляющие менталитета совкового мента.  Скажите, пожалуйста, кому в трезвом рассудке придет в голову из вышеприведенного отрывка сделать вывод, что автор заметки, ветеран войны, подписавшийся фамилией «Э. Неведомский», считает лжеца алкоголиком?! Где это написано? Из чего это следует?

Нарыжный со своим преступником-адвокатом сумели убедить судью, не понимающего русской метафоричности (да и вообще не знающего русского языка), что сказанное с юмором 90-летним ветераном войны есть оскорбление «личности» «истца»!

Расист

И снова – привычная для парочки Нарыжный-Драбкин ПОДТАСОВКА! Нигде Нарыжный не назван «расистом»! Подзаголовок Письма четырнадцати авторов, гласит: «Расистские мотивы в «творчестве» Нарыжного». Но «расист» и «расистские мотивы в творчестве» – совсем не одно и тоже. Как говорят в Одессе, это две большие разницы.

Фраза «Эротические мотивы в творчестве Набокова» вовсе не означает, что выдающийся писатель был эротоманом. Но такие тонкости «живого великорусского», естественно,  за гранью понимания арабо-ивритского судьи. Тем более, что перевод, предоставленный истцом, не только не помогал этому пониманию, а напротив – сознательно и злонамеренно запутывал смысл данного словосочетания.  

«Мы – не безродное племя, – писал Нарыжный в статье «Какая партия нам нужна» и повторил это в плотовской газетке, – Мы не нашли себя в международном клозете. Мы не готовы смиренно ползать  перед румынами, марокканцами и пр. пр. Мы не будем ползать вообще! Мы русские! Так будем же гордо и грозно нести имя свое!»

Обратите внимание, слово «русские» милиционер даже не берет в кавычки, хотя обращается этот русский воитель к нам, евреям.  

Согласитесь, что у авторов заметки «Новый русский» из Нацерет Илита» были все основания назвать Нарыжного в открытую – расистом, не прячась за политкорректным эвфемизм «расистские мотивы».

Тем не менее, факт остается фактом: слово «расист» в отношении «истца» никогда не было произнесено газетой «Город, проснись!» Это ЛОЖЬ, которую Нарыжный подсунул судье и на которую судья клюнул (а, может, клюнул с удовольствием?! Как там у Пушкина: «Ах, обмануть меня не трудно. Я сам обманываться рад!»)

А вот русофилом читатели газеты однажды действительно назвали разбушевавшегося «правдоруба».

Но слово «русофил», ну, никак не присобачишь к категории «оскорбительное». Согласно Толковому словарю оно означает всего лишь того, «кто имеет пристрастие ко всему русскому». Это «пристрастие» в патологической форме излито в статье, которую редакция газеты «Город, проснись!» отвергла. Нарыжный продолжал упорно повторять свои «перлы» из стряпни «Какая партия нам нужна», почти слово в слово, иногда даже развивая «расистские мотивы», – в семейной газетке Плота «Новости Севера»:

«Мы русские! Так будем же гордо и грозно нести имя свое!» («Новости Севера», 2008, 29 августа, стр. 4).    

«Мы не просто русские, но мы лучшая, самая культурная и славная часть…» («Новости Севера», 2008, 22 августа, стр. 3) «Мы грамотнее, образованнее и культурнее всех…»  («Новости Севера», 2008, 22 августа, стр. 3).    

Ну, разумеется, – самые, самые, не чета всяким там французикам, америкосам да полякам с австрияками!

«Русские не продаются!» («Новости Севера», 2008, 22 августа, стр. 3).

(А все остальные, значит, продаются!?)

«Израильтянам мы милы как алия и ненавистны как репатрианты» (!?) («Новости Севера», 2008, 29 августа, стр. 4)

«Прежде всего, голосовать нужно за своих… К своим следует отнести только тех, кто идентифицирует себя как представители русских» («Новости Севера», 2008, 29 августа, стр.4)  

Ох, как напоминает это инструкции ведомства Розенберга в Третьем рейхе по определению  «чистокровных арийцев»!

Что это как не смесь русофобии и расизма?                                                                                      

Графоман и писатель-болтун

Во всех Толковых словарях русского языка понятие «графоман» трактуется как «болезненное пристрастие к писательству, свойственное непрофессионалам», каковым и является г-н Нарыжный. Он ведь так и не был принят в профессиональный Союз писателей Израиля. Приемная комиссия посчитала творения Нарыжного любительскими, дилетантскими.

И тут я должен покаяться в непростительном грехе. По правилам, для поступления в СП нужны, как минимум, две рекомендации членов Союза. Одну рекомендацию Нарыжный попросил, кажется (хотя боюсь ошибиться), у покойного Марка Азова, другую дал я. Коллеги, прочитав сочинения рекомендуемого, долго меня потом укоряли: «Как ты мог подсунуть нам такую графоманскую безвкусицу!» Увы, погрешил перед совестью, дал слабину, не устоял перед уговорами великого борзаписца.

Что же касается выражения «писатель-болтун», инкриминируемого газете,  то и это – самое настоящее передергивание, ВРАНЬЁ. НЕТ ТАКОГО ВЫРАЖЕНИЯ в рассматриваемых текстах. В одном месте Нарыжный назван «писакой», а не «писателем-болтуном», что, естественно, не одно и то же. Во всех Толковых словарях слово «писака» имеет помету «разг.» (разговорное), а не бранное (бран.) и означает: «Плодовитый, но не очень талантливый писатель». Будь по-другому, в Слюз писателей его давно бы приняли.

Клевета там правит бал

В какой-то момент господину Нарыжному показалось, что 100 тысяч штрафа, который он требует в качестве возмещения за поруганную «девичью честь», маловато – стоит поднатужится и заломить еще 100 тысяч за… ну, надо подумать за что… Поднатужились мошенник-адвокат со своим корешом и придумали: за неуважение к суду! Оказывается, я не написал формально необходимое Защитительное письмо – его написал только Шимон Гафсу, но со словом «мы», имея в виду и меня. Когда же такое Защитительное письмо лично от меня было передано в суд, господа из стана сутяжника обнаружили в нем – о, ужас! – страшный обман Фемиды!

Повестки на разбирательство в арбитражной инстанции я не получал, суд провели келейно – «без меня судили» – по навету парочки эквилибристов-аферистов. И… судья удовлетворил требование специалиста по зарабатыванию денег на сутяжничестве. Получаю по почте сообщение об этом решении. Гони еще 100 тысяч!

Эта новая тяжба с радостным злорадством с самого начала освещалась местной газетой «Индекс» на русском языке, за каждое слово в которой – вне зависимости от того, кем оно написано, как мы теперь знаем, – отвечает непосредственно штатный (подчеркиваю: получающий зарплату, а не общественник, как я) редактор газеты, госпожа Барташник.

Даровитый журналист Валерия Барташник – организатор многолетней травли, она развернула в отношении меня беспрецедентную компанию издевательства, лжи, оскорблений и шантажа. Она натравливала на меня своих, постоянно находящихся под рукой, готовых на любую подлость щелкоперов, организовывала и публиковала  подметные письма, якобы «простых граждан» против меня. Только в восьми сентябрьских номерах «Индекса» за 2009-й год мое имя (названное или не названное впрямую) склонялось в негативном контексте более 60 раз!

Как только барташниковская  газетка меня не называла: «услужливый медведь» (№ 928), «ряженый лакей» (№ 969), злокозненный «евнух» (из турецкого телесериала), и даже «агент КГБ» (заметка Ф. Дибнер).

Однажды редактор газеты г-жа Барташник не постеснялась опубликовать «Предупреждение читателям и всем жителям города» о том, что Эскин «не в себе», то есть сумасшедший, чем, естественно, и опасен («Индекс», № 924 от 24.07.09, стр.2).   

(Один из друзей моей театральной юности Володя Цингауз, еще помнивший меня в студенческом спектакле «Горе от ума», весло утешал: ««Гордись, ведь и твоего Чацкого объявлял  сумасшедшим весь этот кагал «нескладных умников, лукавых простаков, старух зловещих, стариков, дряхлеющих над выдумками, вздором»!)

А вот в номере от 15. 04. 2011, обозвав меня «поганцем» и «подлым человеком», Барташник перешла все границы, призвав  (в это трудно поверить, но есть газета!) к физической (!) расправе надо мной.

Увы, у Валерии, как это ни прискорбно, очень своеобразные представления о профессии журналиста. Орган печати она, похоже, путает с репрессивным органом КГБ.

Меня многие люди спрашивали (и спрашивают!), неужели за все эти годы опытный редактор Валерия Барташник не удосужилась, как положено в нормальной журналистской практике, предоставить слово обрыгиваемому ею гражданину Израиля. О, наивные люди! Сказав «нормальная журналистика», вы уже сами ответили на свой вопрос.

Матерый журналист, госпожа Барташник прекрасно знает, что газета не имеет права подменять собой суд и решать до окончания судебного процесса, кто из противных сторон лжет, а кто говорит правду. Но подменяет, но выступает в роли обвинителя. И если незнание законов не освобождает от  наказания, то уж утрата здравомыслия, в силу удручающей ангажированности, только усугубляет вину.

И вот, уцепившись за сообщение Нарыжного-Драпкина о наложенном на меня арбитражным судом штрафе, Барташник публикует статью «Ни слова на ветер», где обещает постоянно отслеживать ход судебного процесса и информировать о нем читателей. Через какое-то время появляется материал «Выполняя обещание», где Барташник продолжает свои инсинуации и клеветы.

Известие о том, что я оспорил, мягко говоря, странное решение арбитража и подал апелляцию, вызвало истерическое раздражение газетного судии (Как смел Эскин сопротивляться издевательству над собой!) и еще больше распалило клеветнический раж газеты «Индекс». Хотя такой образованный журналист, как Барташник, не может не знать, что по всем юридическим и человеческим нормам, пока нет результатов апелляции, ни о каком окончательном судебном вердикте писать, как минимум, неэтично.

И, тем не менее, в номере газеты от 30.04.2010, стр. 9. появляется «подвал» за подписью «адвоката Виктора Нарыжного – Даниэля Драбкина», который назывался «Выполняя обещание–2».

В этой клеветнической публикации газета «Индекс» ДЕВЯТЬ РАЗ – без суда и следствия! – обозвала меня лжецом:

«…он в своей просьбе основывается на сознательной лжи и умышленно вводит суд в заблуждение…»;

«В основе просьбы Эскина приведены полностью и заведомо ложные утверждения»;

«Просьба не только лжива, но в ней нет никакого юридического обоснования»;

«… позволил себе так явно и беззастенчиво лгать суду…»;

«Эта просьба о переводе полностью выдает ложь Эскина…»;

«выявляет его лживую версию…»;

«А сам Эскин прекрасно понимает, что лжет суду…»;

«Следовательно, он понимает, что лжет суду!»;

«Защита г-на Эскина – ложная…».

Опускаю десятки других оскорбительных высказываний по моему адресу, содержащиеся только в одной (!) из более полусотни заметок подобного рода, направленных на унижение моей чести и достоинства как писателя, журналиста, в конце концов, как гражданина Государства Израиля.  

3 июля 2010 года окружной апелляционный суд Нацрат Илита (судья Ахсан Кнаан) однозначно пришел к выводу: Борис Эскин не соврал ни единым словом и не совершил ни одного отрицательного деяния, которые с таким упоением газета «Индекс» приписывала мне. Приговор арбитражного суда о наложении на меня штрафа в размере 100 тысяч шекелей был ОТМЕНЕН.

Таким образом,

суд официально подтвердил, что газета «Индекс»,

руководимая г-жой Барташник,

оклеветала меня.

А как же с «выполнением обещаний»? Ведь редактор клятвенно обещала ставить в известность своих читателей о ходе дела. Но тут как в рот воды набрала! Сообщения о том, что нечестное решение арбитражного суда о наложении на меня штрафа в 100 тысяч отменено, Барташник сознательно утаила от читателя.

Сокрытие информации – такое же преступление как дезинформация, а, может, еще более тяжкое правонарушение. Но, увы, это беззаконие в виде сокрытия неудобной для неё информации – «идеологический» принцип газеты «Индекс»: оклеветать, а потом – даже не удосужиться извиниться.  

Прочитав все вышесказанное, вы наверно невольно зададитесь вопросом: почему Эскин не подал в суд на ту же Барташник, на того же Нарыжного, на всевозможных дибнерш, прокофьевых и прочую шебуршащую мелочь, многие годы клевещущую, оскорбляющую писателя, лауреата премии Союза писателей Израиля Бориса Эскина. Отвечаю: у меня нет времени на судебные тяжбы, у меня еще тьма творческих планов, несмотря на мои восемьдесят лет и, увы, не слишком сибирское здоровье. Мое дело – писать, их дело – клеветать. Каждому свое, у каждого свое предназначение в жизни. Лучше всего сказал об этом Александр Сергеевич: «Хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспоривай глупца».    

Абсурд абсурдом погоняет

Абсурд №1

В газете «Новости Севера» от 19 сентября 2008 года, стр. 8, Нарыжный писал:

«В течение целого года адвокат Даниэль Драбкин – сопредседатель движения «МЫ» –  совершенно бескорыстно редактировал личную газету Гафсу «Город, проснись!»

«Совершенно бескорыстно» – разумеется, гомерическое лицемерие: Драбкин, как и его подельник Нарыжный, рассчитывал в случае победы Гафсу заполучить в городе «тепленькое местечко». Далее: газета не была личной собственностью Гафсу, а, как я уже помянул, принадлежала амуте «Ури, ир». А вот насчет «редактировал» – тут патентованный лжец-«истец» впервые говорит почти правду!

Абсурд ситуации заключается в том, что Драбкин – он, конечно, не редактировал, – но был нашим юридическим консультантом, своеобразным цензором всего, что публиковалось в газете. По договоренности с Шимоном Гафсу, как только я завершал формирование очередного номера, все материалы относил адвокату Драбкину на просмотр. Так сказать, на предмет юридической «кошерности» текстов: чтобы там не было никаких подсудных обвинений, оскорблений, непроверенных фактов и т. д. Случалось, когда из-за того, что Драбкин не успевал вычитать весь номер от корочки до корочки, даже задерживалась сдача газеты в печать!

Так что фактически, в состряпанном впоследствии им же, адвокатом Драпкиным, иске, он обвиняет самого себя! Обвиняет в нанесении оскорблений, в клевете на своего подзащитного – а ведь все это он сам одобрил к публикации!

(Дело Драбкин не довел до конца – как вы знаете, его посадили в тюрьму за мошенничество. Продолжил бесстыжее дело афериста государственный, бесплатный для жалобщика   адвокат Роман Коган).

Сколько мы не пытались объяснять хайфскому судье абсурдность данной коллизии – когда составитель иска по поводу «оскорбительных» публикаций сам их одобрил, потому что не видел ни в одной из этих публикаций чего-либо предосудительного! –  вершитель «правосудия» пропускал наши слова мимо ушей. Словно в уши судьи вмонтировано сито для просеивания удобных для него аргументов и неудобных.

Абсурд №2

Как я уже писал, первоначальный перевод материалов газеты «Город, проснись!» с русского на иврит был сделан неким Рабиновым, человеком не квалифицированным, не имеющим лицензии на право официальных переводов. Это с него пошла злостная трактовка слова «одиозный» как «омерзительный», а также прочие переводческие фальшивки. Именно эти ложные «переводы» на годы застряли в судейских протоколах и именно ими апеллировали судьи и последующие адвокаты истца после заключения Драбкина под стражу.

Мы со своей стороны заказали перевод всех фигурируемых в деле текстов официальному переводческому бюро Хайфы, предоставили суду все эти переводы, скрепленные красной печатью и ответственными подписями. Но у меня такое ощущение, что судья за десятилетие престранного процесса так и не удосужился раскрыть нормативные, независимые переводы текстов, ставших предметом «иска».

Увы, так уж устроен человек, в том числе и судья: всегда больше распаляет воображение злобный навет, нежели сермяжная правда!

Абсурд №3

Циник и вымогатель, обидевшийся на несколько нелестных слов по его адресу, обрушил на множество людей, на целые партии и организации сотни и сотни оскорбительных выражений и клевет, потоки грязи (смотри приведенные выше цитаты из преступных писаний Нарыжного). Все наши попытки обратить внимание судьи на этот вопиющий факт оставались без ответа или в лучшем случае нас охлаждали ледяной фразой: «Это не имеет отношения к данному делу».

Если в процессе суда выясняется, что обвинитель является преступником – это что, не имеет отношения к делу? Если выясняется, что податель иска о клевете и оскорблении, сам – клеветник и оскорбитель во много раз более злостный, нежели тот, кого он обвиняет, – это не имеет отношения к делу?

И то, что обвинитель («истец») – лицо, психически не вполне здоровое, тоже «не имеет отношения к делу»?

На апелляционных слушаниях, которые последуют после решения мирового суда, наш адвокат официально назовет Нарыжного, человеком, который «психически болен». И представит соответствующий документ – обращение самого г. Нарыжного в израильское Управление радиовещания с просьбой освободить его от платы за телевизионную точку.

«Я, Виктор Нарыжный, т. з. 316642776, зарегистрирован и обновлен в Национальном институте страхования 12/2009, как инвалид с постоянной инвалидностью 100% для серьезных психических заболеваний после тяжелой хирургии, которую я перенес на своем мозгу 12/2009….» К просьбе прикреплено подтверждение от Института страхования инвалидов».

Увы, Нарыжный подвергся трепанации черепа, ему удалили серьезную опухоль мозга, которая, естественно, не развилась мгновенно и не явилась результатом «удара» по голове клеветника и богохульника трех материалов в газете «Город, проснись!» Понятно, что это тяжелейшая болезнь вызревала многие месяцы и даже годы, и не могла в одночасье – так считает медицина – повлиять на рассудок «истца».

И это все, по мнению судьи, «не имеет отношения к делу»?!!  

Нет, это узаконенный судебный абсурд. Цинику, клеветнику и вымогателю суд присуждает вымогаемые им деньги. Психически нездоровый очернитель добивается осуждения тех, кто пытался его разоблачить… Торжество «Скотного двора» Джорджа Оруэлла!

Наверно, многим мое возмущение покажется наивным. Торжество истины – это наивно, а торжество слепой формальности – нормальное правосудие!

А по-моему, подобные «обвинители» немедленно, прямо на суде, затеянном ими, должны быть объявлены обвиняемыми. И надо продолжать судить, но только теперь их – клеветников, шантажистов и стукачей – по всей строгости закона.

Крючкотворы усмехнутся: вы говорите безграмотную чушь, существует определенная процедура – сначала надо подать встречный иск, возбудить встречное дело, а смешивать все в одну кучу – это юридическая анархия!

Так меня-то как раз и возмущает эта «определенная» бюрократическая процедура, которая превращает судебное здравомыслие в театр абсурда. Который, видимо, поддерживает и прокуратура, и Министерство юстиции?    

А я вот что думаю: если бы тот же Нарыжный четко знал, что как только в суде обнаружится, что он сам во сто раз больший клеветник и оскорбитель, чем тот, на кого он подал кляузу, и что в результате судебный процесс обернется против него самого, – они с адвокатом-мошенником сто раз подумали бы – подавать иск или нет. И не ходил бы «больной на голову» десять лет в героях-обвинителях, потому что побоялся бы стать обвиняемым !

Но, увы, нашему израильскому правосудию еще очень далеко до такой нормальности и человечности. Не случайно по опросам это неуклюжее, неконституционное, некодифицированное израильское право ругает каждый второй в стране.

Абсурд № 4

Повторяю, в иске Нарыжного жалостливо утверждается, что 100-процентным инвалидом на голову он стал по причине страшного удара по этой самой голове кувалдой тяжелых слов, типа «одиозный», «расист» и «графоман».  

Но вот почему-то судье и в голову не пришло спросить обвиняемую сторону: а как на восьмидесятилетнего ответчика подействовала вся эта многолетняя тяжба, не подорвала ли она его далеко не безукоризненное здоровье?

Нарыжный стряпал одно обвинение за другим, он даже ворвался однажды, в мое отсутствие, к нам в квартиру, насмерть напугав жену, заставил её подписать какие-бумаги. Он клеветал, позорил меня на весь город  в русскоязычной газете «Индекс». Моральные и физические страдания, причиненные годами издевательства со стороны Нарыжного над беженцем Катастрофы, перенесшем тяжелейшую форму туберкулеза и операцию на открытом сердце, «правосудию» до лампочки, «не имеет отношения к делу»?!

И ужас в том, что задай наш с Шимоном адвокат этот вопрос судье, тот даже не понял бы, о чем идет речь. Бесчеловечное «правосудие». Как будто «буквы закона» имеют формы только виселиц, топора и петли.

Абсурд №5

Лишь на восьмой год абсурдивистского действа судья принял решение все-таки заказать квалифицированную лингвистическую экспертизу инкриминируемых газете «оскорбительных» выражений и словосочетаний!

Начался выбор «мумхе». Казалось бы, что тут думать. В Израиле есть выдающиеся знатоки русского языка. Мы предложили судье несколько вариантов. Жил тогда еще в Нацрат Илите  харьковский профессор-лингвист Моше Гохлернер, тончайший знаток иврита и русского языка. Он сделал текстологический анализ заметок, представленных в иске. Подобное же исследование провел и выдающийся русско-израильский писатель, лауреат премий Рафаэля и Всемирного Сионистского форума, председатель Федерации писателей Израиль Ефрем Баух. Высказался по поводу нелепого судилища и знаменитый писатель-сатирик, член Американской академии культуры, лауреат многих международных литературных премий Александр Каневский. В числе предлагавшихся на роль эксперта были: крупнейший  прозаик современности Григорий Канович, поэт и журналист Фреди Зорин, феерический знаток иврита, русскоязычный писатель Юрий Моор-Мурадов, даже покойный Анатолий Алексин….

Но… у арабо-ивритского господина судьи (вероятнее всего, не имеющего даже представления о вышеназванных знатных именах), свои литературные «русскоязычные вкусы». Он неожиданно объявил, что уже назначил «эксперта по расследованию и разъясняющим вопросам» – таковым был нам представлен сей «профессор» некий Аркадий Пурисман, который – внимание! –  «возглавляет кафедру Российской академии наук (?) в Университете города Хайфа» (цитирую по протоколу суда).

Ну, во-первых, в Хайфском университете вообще нет кафедры Русского языка – это уже ложь, а уж тем более – «…Российской академии наук» (!) А во-вторых, г-н Пурисман – никакой не «профессор», а обыкновенный… библиотекарь технической библиотеки Хайфского университета. Конечно, кто такие по сравнению с ним Баух, Канович, Алексин или Каневский!

Я – простите, что вынужден об этом напомнить, – тоже не последний человек в современной русской словесности – все-таки лауреат премии Союза писателей Израиля им Давида Самойлова, член Международной гильдии писателей, член Интернационального Союза писателей и журналистов, серебряный призер престижного Международного книжного фестиваля «Русский стиль», автор десятков книг стихов и прозы, пьес и киносценариев, тысяч газетных и журнальных публикаций.

И уже в первых общениях с «профЭссором» хайфской технической библиотеки Пурисманом, пришлось неоднократно, мягко говоря, объяснять этому «эксперту» азы «живого великорусского» языка, не говоря уже о смехотворно неуклюжих его  привязках к российской истории (Например, фразу «Грозно нести свое имя…» сей «мумхе», наверно, дабы понятней было судье, связал с именем царя-деспота Ивана Грозного! Пришей кобыле хвост). И, к чести «профессора», он одно за другим снимал свои «замечания».

И когда в конечном итоге адвокат ответчиков стал предъявлять г-ну Пурисману по отдельности «страшные слова» с вопросом: «Оскорбительно данное речение али нет?» – все ответы были: «нет, нет, нет»…

Так, в чем же дело? Вывод оказался до умопомрачения нелепым: «Так-то оно так, но в совокупности все эти слова создают нехороший фон…» («Серьезный» юридический аргумент – «нехороший фон»!) Потом «профессор» что-то промямлил про несоблюдение неких «этические норм», что, понятное дело, также никаким юридическим фактором не является, а только вводит, и так ни черта не понимающего в лингвистической тяжбе судью, в окончательный ступор.

Но, как ни странно, именно они – эти неграмотные и примитивные заключения библиотекаря легли в основу приговора суда – хорошо еще, что не расстрельного!

Абсурд № 6.

Наконец, настал день, когда я выложил аргумент, как мне казалось неотразимый, и, как – уверен – покажется таковым большинству психически нормальных людей, даже не слишком сведущих в перипетиях славистики.    

Я задал вопрос судье…. хотя тут же нарвался на высокомерное «здесь вопросы задаю я». И все же пробился!

– Скажите, Ваша честь, если Академия Языка Иврит не считает какое-то слово грубым или оскорбительным, можете ли Вы не соглашаться с высшей лингвистической инстанцией страны – в этом вопросе выше всех БАГАЦев?

Ответа, естественно, не последовало.

И тогда я выложил на стол свои аргументы во всем их тяжеловесии: несколько томов последнего Толкового словаря русского языка Академии наук России.  

– Вот это, ваша честь, – Тора для любого человека, пользующегося русским языком. Этот Словарь – высший языковой Закон, наша писательская Тора. И если слово «столб» определяется в нем как «бревно или брус, укрепленный вертикально», то трактовать эту единицу речи  по иному, например, «элемент столового прибора», противоестественно.

Толковый словарь любого языка узаконивает обозначение слов, их семантическое, смысловое значение. Но не только. Во-многих случаях Толковый словарь объясняет, толкует стилистическую и эмоциональную характеристику той или иной речевой единицы, лексемы. Например, слово «сволота» всегда сопровождается пометой «груб.» – то есть грубое, «жулик» – «оск.», оскорбительное, «гнида» – «бран.», бранное слово, и т. д.

Так вот, согласно Закону Толковому словарю русского языка Академии наук России ни одно из слов, провокационно предъявленных Хайфскому суду под видом грубых, бранных или оскорбительных, таковыми не являются: ни «одиозный» – «книж.» (книжное), ни «писака»«разг.» (разговорное), ни «болтун», ни «циник»…  

Так что ж вы, господин Судья и вы, господин Роман Коган, «адвокат дьявола», пошли против Закона, пользуясь, сложившейся в Израиле правовой неразберихой в области языков меньшинств, населяющих страну?!!

Эпилог

Итак, ставший «инвалидом на голову» в результате нанесенных ему «катастрофических» словесных оскорблений г. Нарыжный требовал взыскать с платежеспособного экс-мэра Ш. Гафсу и с неплатежеспособного пенсионера Б. Эскина 100 000 шекелей, что должно было вернуть истцу психическое здоровье и никогда не существовавшее уважение к нему в обществе.

15 сентября 2017 года судья Канаан, основываясь на выводах абсолютно некомпетентного библиотекаря Пурисмана, после многолетнего судебного судилища, созданного на пустом месте, все-таки вынес обвинительное заключение.

А иного и быть не могло: Израиль занимает одно из самых последних мест в цивилизованном мире по числу оправдательных приговоров! Что само по себе говорит о неправедном характере израильского «правосудия» – если уж попал в суд, обязательно будешь осужден. Дикость, да и только. И это в демократическом государстве!   

Назначена была сумма штрафа за поруганную честь «больного на голову» – не 100, а 45 тысяч шекелей. То есть аппетиты профессионального бездельника были урезаны более, чем наполовину. Сумма штрафа должна была быть распределена между тремя ответчиками – главой движения «Ури, ир» Шимоном Гафсу, амутой того же названия и мной, общественным редактором газеты «Город, проснись!», принадлежавшей этой самой амуте.

Впрочем, судья вообще склонялся к тому, чтобы дело закрыть, так как … Ну, не мог опытный и честный арбитр не понимать, что дела-то нет! Но тут вмешался бесплатный «адвокат дьявола» Роман Коган (на самом деле – получивший деньги и от государства и, подозреваю, что и от известного «крышевателя» Нарыжного). Он сумел убедить уставшего служителя Фемиды отказаться от оправдательного приговора. С точки зрения профессии – гениальный манипулятор, с точки зрения нравственности – аферист и мошеник, подтверждение чему я получил вскоре (см. ниже).   

Один из участников переписки в интернет-бюллетене «Новости Нацерет Илита» написал:

«Вот и закончилась многолетняя тяжба г. Нарыжного к человеку с мировым именем, писателю Б. М. Эскину и  г. Ш. Гафсу. Решением окружного суда, которому до чертиков надоело разбираться в вопросах русской словесности и принявшему соломоново решение, г. Нарыжный может быть вполне удовлетворен…»

И далее – не без иронии: «Я надеюсь, решение окружного  суда вернет г. Нарыжному  честь, достоинство и непоправимо утраченную репутацию, а десяток другой шекелей, которые он, возможно, получит, поможет поправить  сильно пошатнувшееся здоровье. Я надеюсь, что столь «одиозные фигуры», как Эскин, Барташник и Аксанова, сделают соответствующие выводы и  не станут более травмировать легко ранимых людей и наносить непоправимый вред их здоровью».

Остроумно!

А потом состоялся апелляционный суд. Судья за пять минут разобрался в глупейшем многолетнем деле.  

Шимона Гафсу вообще вывели из процесса – он тут оказался не причем: русского языка не знает, увы, доверил преступнику-адвокату Драбкину проверку наших газетных материалов на «кошерность».  

Теперь сумма штрафа  должна была быть распределена между двумя ответчиками – амутой и мной.

Амуту, эту предвыборную времянку, естественно, никто не нашел – она давно почила в бозе. И в результате – весь штраф, возложенный «на троих», пал на меня одного. Таково «самое «справедливое в мире израильское правосудие»!

(Любопытная деталь. К сумме штрафа плюсуются судебные издержки и… оплата услуг адвоката Нарыжного, что, на мой взгляд, полный идиотизм. Ты платишь своему палачу за то, чтобы он тебя элегантно прикончил!)   

Разумеется, сутяга Нарыжный просчитался в главной своей надежде – выудить из портмоне  экс-мэра Гафсу обласканный в мечтах чек на сотню тысяч шекелей. А что возьмешь с пенсионера, единственный доход которого – жалкое пособие по старости?  

Абсурдность бесстыжего штрафа, возложенного на меня, – это еще один пример гнилости израильской судебной системы «прецедентного права», за которую так держатся его левацкие сторонники, мешая коренным образом сию порочную систему реформировать.

Итак, подведем итог растянувшегося на десятилетие «лингвистического детектива».

Я наказан судом за то, что никогда не совершал –  никогда  лично в моих публикациях не оскорблял человека, который в собственных писаниях оскорблял и унижал  сотни и сотни людей, – человека, который достоин неизмеримо большего числа пощечин, чем это пригрезилось суду в заметках авторов газеты «Город, проснись!» (к слову, не скрывавшихся за псевдонимами)!

И вот теперь, когда эта тошнотворная судебная эпопея завершилась, хочу пойти «навстречу суду» и сделать наконец то, в чем суд меня обвинил, – отбросив лукавую «политкорректность», назвать вещи своими именами: подонка подонком, мразь мразью, параноика параноиком, бандита бандитом, вора вором, жиголо жиголом,

Я получил от Службы судебных исполнителей (ширут бейт мишпат)  официальное письмо-предписание о выплатах до десятого числа каждого месяца некой суммы шекелей – в счет погашения штрафа – на годы вперед.

Шимон  Гафсу, как человек в высшей степени порядочный и благородный (именно поэтому он и попал под жернова израильского «правосудия»!), как никто другой, понимает, что я оказался в роли «без вины виноватого». Он заверил меня, что деньги на покрытие штрафа будет давать регулярно, и вскоре начал выполнять свое обещание.

Но тут произошло событие, которое иначе как бандитским налетом не назовешь.    

Накануне моего дня рождения (до 10-го числа!) иду в банк, дабы снять какие-то денежки. А мне говорят: ваш счет арестован, со счета изъято наше с женой пособие по старости, на днях переведенное Институтом Национального страхования («Битуах леуми»). И вообще – у вас теперь на счету  – «минус»!

– Кем снято?!

– Ширут бейт мишпат – службой судебных исполнителей («судебных приставов», как говаривали на Руси).

Я показываю совсем свеженькое письмо из этой самой конторы «судебных приставов», где мне сообщают об установлении ежемесячного процента покрытия штрафа. Что же произошло?

Сотрудница растерянно отвечает:

– Банк тут не причем – мы выполнили распоряжение… А вообще, конечно, это – нонсенс – лишать гражданина Израиля единственного средства существования – пособия по старости! Тут что-то не так…

Идем с друзьями в  «Ширут бейт мишпат».

Милая сотрудница («пкида») удивленно выслушивает меня.

– Нет, такого не может быть… Это незаконно, это…

Слово «преступление» она произнести вслух не решилась.

– Посидите, я сейчас разберусь….

Через какое-то время дает письмо в банк и протягивает еще один любопытный документ. Оказывается, не далее, как месяц назад дело о моем штрафе вообще было заморожено до нового разбирательства, и никакие действия, связанные с исполнением штрафа, не имеют места быть!

Правая рука не ведает, что творит левая?

Возвращаюсь в банк с этими документами. «Пкида» посылает письмо в Службу судебных исполнителей, и уже на следующее утро я узнаю, что арест со счета снят, украденное у нас с женой пособие по старости возвращено на счет.

Но кто же провернул эту мерзопакостную аферу?

«Пкида» вытаскивают из банковского компьютера справку (я храню её теперь, как акт самого настоящего уголовного преступления!), из которой явствует, что бандитский налет совершен по «заявке» двух аферистов  и рэкетиров – В. Нарыжного и его адвоката Р. Когана!!! (Напоминаю, что предыдущий адвокат Нарыжного отсидел за мошенничество, нынешний пока еще не повязан).

И все же, как такое могло произойти, как удалось склонить кого-то из судебных «приставов» к совершению служебного преступления? Кто бы стал рисковать своей карьерой, ради какой-то козявки? Значит, был звонок «свыше», и тому, кто звонил, отказать в совершении преступного деяния было трудновато. Что это за таинственное «лицо», которое постоянно «крышует» своего преданного бандита? Думаю, некоторые из читателей уже догадались. Я же с долей вероятности в 99,9 процента считаю, что знаю, кто оно – это злодейское «лицо».

– Ну что ты кипятишься! – говорит мне мой друг, знаменитый писатель-юморист, –  Зло, как и мафия бессмертно.

Понимаю, что он, увы, прав. Но все равно, как говаривал один из героев незабываемого фильма Владимира Мотыля «Белое солнце пустыни», – «За державу обидно»! За мой Израиль, за то, что в нем укореняется – и все глубже, и глубже – постыдная правовая система, которая – естественно, не «де-юре, а де-факто – потворствует процветанию Бессмертного Зла.   

Борис Эскин,  

лауреат премии Союза писателей Израиля, член Международной Гильдии писателей и журналистов, Член Интернационального Союза писателей, серебряный призер Международного Книжного конкурса «Русский стиль 2018».

О Редакция Сайта

Статья размещена с помощью волонтёра сайта. Волонтер сайта не несет ответственность за мнения изложенные в статье. Статья написана не волонтером. Артур Клейн arthurhaifa@gmail.com

1 комментарий

  1. Моя бабушка Третьякова Ирина Ивановна была руководителем литературно-творческого кружка Дворца пионеров в Севастополе.
    в 1967 году совместно с Борисом Эскиным был издан альманах «Зарницы», в который вошли произведения бабушкиных подопечных.
    К празднованию 50-летия Советской власти был проведен конкурс юных поэтов и писателей.
    В состав жюри входили: Борис Михайлович Эскин (поэт),
    Константин Федорович Портнов (писатель), Вячеслав Иванович Шерешев (журналист), Зинаида Максимовна Усина (методист рус. яз. и лит. горпедкабинета),
    Третьякова Ирина Ивановна (рук. литературно-творческого кружка Дворца пионеров)
    По итогам Республиканского конкурса была награждена путевкой в в пионерский лагерь «Молодая гвардия» Леонтьева Вера (член лтк Дворца пионеров).
    Володя Мельников (член лтк) участник смотра «Юных талантов» был награжден дипломом Лауреата Республиканского конкурса.
    1-е место досталось Полуцыганову Александру.
    2-е — Ельцову Вячеславу.
    3-е Курасовой Наталье и Требушной Татьяне
    ( за стихи среди школьников старших классов)
    1-е место Хондожко Александру,
    2-е — Поповой Наталье,
    3-е — Кононову Игорю
    ( за стихи среди учеников средних классов)
    В прозе:
    1-е место — Бегуновой Алле,
    2-е — Дымченко Наталье,
    3-е — Бергеру Михаилу https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=702364700529502&id=100022679353635

Оставить комментарий

Ваш email нигде не будет показан