Дерево Сиона.
Вязь ветвистых корней
с мускулистою кроной –
Таково оно
древнее древо Сиона.
Многопалою лапой
вросло оно в камень.
Летним днем разожгло
между листьями пламень.
На высокий костер
собрались его дети
Из далеких и близких
краев и столетий.
И все новые пальцы
из кисти могучей
Коренятся в седые
каменья над кручей.
Лестницы Хайфы.
Ручьями к морю лестницы бегут
С Кармель-горы, сбиваючи ступени.
И цепенеют вдруг на берегу.
И волны малахитовые пенят…
От белой цитадели Техниона
Я удаляюсь по зеленым склонам.
Здесь виллы с левой, с правой стороны…
Кудрявая смугляночка питье
Выносит мне в пластмассовых стаканах.
Какая встреча! В смежных караванах
Мы жили с ней…
А каменные сны
Уж бороздят иное бытие…
О, пестрый плат восточного базара!
Гортанных выкриков, роскошных красок чары,
Монет, тележек, смеха перезвон…
Смятение в душе рождает он.
Дыханье порта набирает мощь,
Спустились в Нижний город – я и ночь.
Оконце осветило тесный двор…
Зато рыбак на угощенье скор.
Индийским шелком столик накрывает.
В бокалах тонет и сверкает лед.
А на тарелках – рыба, хлеб и мед.
И парень любопытства не скрывает.
Он хочет знать – о доме, о родне.
И мы болтаем на простом иврите.
Поскрипывает на зубах песок.
Кармель в огнях – осанист и высок…
Спадают в море лестницы событий.
Века колышут Хайфу на волне.
Следы от них
покоятся на дне.
* * *
Два столба телеграфных
деревьями смолоду были.
Как цвели да любили,
наверно, давно позабыли.
Как навстречу друг другу
не проводом медным тянулись.
А в зеленом волненьи
ветвями упругими гнулись.
Отцу, погибшему в сорок втором.
Сначала он сбил колыбель для меня.
Потом отогрел у печного огня.
И, чтобы я встретилась с вами,
Шагнул в смертоносное пламя.
Александр Волк ( волонтер до 2021)
Хайфа
