Она рисовала портреты цыган в Освенциме – по приказу «ангела смерти» Йозефа Менгеле.

Этим спасла жизнь себе и маме.

Убил Дину Готтлибову в итоге отказ музея Аушвиц-Биркенау вернуть ей её сохранившиеся картины.

Энн-Мари Дине Готтлибовой, которая появилась на свет 21 января 1923 года в городе Брно, не было и года, когда расстались ее родители. Чувствуя за собой вину, мать девочки Иоанна поощряла все ее начинания и постоянно твердила: «Самое главное, что у тебя есть – это ты сама».

К трем годам у любознательного ребенка появилось увлечение: маленькая Дина часами не выпускала из рук карандаш, пытаясь изобразить все, что видела вокруг. Заметив, что у дочери есть способности, Иоанна стала водить ее на уроки рисования. «Лишних денег у нас не водилось, но мама экономила на себе, чтобы у меня всегда были бумага и карандаши, – рассказывала Дина. – Я мало интересовалась другими детьми: зачем они нужны, если в голове есть собственный фантазийный мир, законы в котором придумываешь ты сам». По словам художницы, в Освенциме эта способность сбегать от реальности не раз спасала ее психику.

Дина мечтала учиться в пражской Академии изобразительных искусств и даже смогла туда поступить.

Увы, получить образование девушке не удалось:

в конце 1939 года ее отчислили из-за «неправильной» национальности.

«Беспочвенное исключение еврейских студентов казалось дикостью. Тогда еще я не знала, что это только цветочки», – вспоминала художница.

Девушке было всего 19 лет, когда их с матерью отправили в концлагерь Терезиенштадт. Следующей же «остановкой» для них стал Освенцим, куда Дина и Иоанна попали в 1943 году. «Как бы тяжело ни приходилось в Терезиенштадте, с польским лагерем смерти его было не сравнить. В Освенциме оживали самые страшные картины человеческих мучений, и со временем моя жалость и ужас сменились простым эгоистичным желанием – выжить самой и не дать умереть матери», – говорила художница.

Слухи о ее художественном таланте разлетелись по Освенциму на удивление быстро. Вскоре заключенный Фреди Хирш попросил Дину изобразить на стене детского барака, в котором он был надзирателем, сцену из мультфильма 1937 года «Белоснежка и семь гномов». Вокруг девушки, впускающей в серый мир, где царствовало страдание, частицу рукотворного чуда, столпилась восторженная ребятня: забыв обо всех печалях, они советовали, что еще следует изобразить на стене, чтобы картина выглядела законченной.

Полюбоваться диснеевскими персонажами пришел и печально известный Йозеф Менгеле, который неровно дышал к любым проявлениям искусства. В то время он занимал должность доктора «цыганского лагеря» в Освенциме и нуждался в художнике, который мог бы нарисовать цветные портреты заключенных, особое внимание уделяя смуглому, «недочеловеческому» оттенку их кожи. Юная симпатичная еврейка, которая так хорошо изобразила героев сказки братьев Гримм, заинтересовала врача, и он предложил ей работать на него.

Художница понимала, что она либо согласится, либо умрет, но решила поставить Менгеле условие: «Я буду рисовать для вас, если вы пообещаете сохранить жизнь моей маме. А иначе пойду на проволоку». В Освенциме было немало людей, которые «ходили на проволоку»: бросались на ограждение лагеря, находившееся под высоким напряжением. Дина видела это своими глазами. Но остаться без мамы для нее было равносильно самоубийству, поэтому и ультиматум Менгеле она выдвигала уверенно, глядя прямо ему в глаза. Помолчав с минуту, доктор открыл тетрадь со списком «особых заключенных» и спросил: «Какой у твоей матери номер?» Так Дина отвоевала шанс на жизнь для них обеих.

От Менгеле художница получила не только кисти, краски и блокнот, но и несколько жизненно важных бонусов: дополнительный паек, освобождение от тяжелой работы и небольшую каморку, в которой она работала. Для доктора, который изучал особенности цыган, Готтлибова рисовала детальные портреты заключенных. Уже через несколько месяцев, когда «цыганские бараки» упразднили, ее натурщики были уничтожены в газовых камерах.

Портрет молодой цыганки в ярком платке, который Дина нарисовала первым, так понравился Менгеле, что он велел подписать его. «Поставить номер или имя?» – уточнила художница, и доктор кивнул: «Твое имя». После этого на уголках всех портретов, написанных в Освенциме, она писала «Дина 1944».

Когда война закончилась, дочь и мать оказались совершенно никому не нужны: отец Дины, прежде помогавший семье, и ее жених, с которым она мечтала уехать в Америку, не пережили Холокост. В поисках работы девушка стала ходить по анимационным студиям, в одной из которых познакомилась со своим будущим мужем Артом Бэббитом. По иронии судьбы, прославленный мультипликатор The Walt Disney Company принимал участие в создании мультфильма «Белоснежка и семь гномов». В браке с Артом, который продлился с 1949 по 1963 год, у Дины родились две дочери.

О судьбе картин, написанных в лагере смерти, художница ничего не знала вплоть до 1973 года: она была искренне уверена, что их уничтожили. Каково же было удивление женщины, когда представители Государственного музея Аушвиц-Биркенау нашли ее. Сравнив подпись на портретах с подписями на картинах, созданных Диной после войны и напечатанных в книге о Холокосте, они вызвали художницу в Польшу для подтверждения авторства. Она моментально узнала лица с картин: как выяснилось, портреты оказались у одного из бывших узников Освенцима, который впоследствии продал их музею.

Дина хотела забрать картины, но ей отказали: после войны портреты обрели историческое значение, как и другие экспонаты музея. Остаток жизни Дина Бэббит провела, пытаясь отвоевать семь рисунков. В интервью она объясняла, что картины не должны «навсегда остаться на проклятой территории лагеря смерти». Казалось, пожилую художницу, которая никогда не жаловалась и старалась не вспоминать зверства нацистов, подкосило, что она «теряет право на прошлое», на имея возможности забрать работы, написанные в полумраке затхлой комнатушки.

В 2008 году у Дины Бэббит диагностировали рак желудка. 85-летняя женщина пережила операцию, но спустя год скончалась в своем доме в Фелтоне, Калифорния. Незадолго до смерти она получила посылку из Польши – репродукции всех семи картин, которые ей отказались отдавать. К ящику, в котором лежало ее «фальшивое прошлое», художница даже не прикоснулась.

«В Освенциме у нас отняли все, даже нижнее белье.

И вот теперь у меня снова отбирают вещи, принадлежащие мне по праву, – объясняла Дина. – В этих портретах – часть моей души и большая надежда, благодаря им я смогла выжить, родить детей и увидеть внуков.

Но когда мне отказались их возвращать, я почувствовала ту же беспомощность, которую ощущала в лагере».