МАРГАРИТА ОЙСТРАХ. КОРНИ И КРОНА

Опубликовал: Александр Волк в Литературная гостиная 26.10.2012

Сокровенное, понятное, дорогое. Оно не уходит с годами, не растворяется в житейской суете, не теряет

своей прелести и теперь. По-прежнему родные, близкие люди смотрят на нас со страниц семейного альбома… Память жизни – это своеобразный экран, на котором цветные кадры сменяют чёрно-белые. И дышащие теплом и искренностью милые, «старомодные» предметы уже ушедшего века: фотографии, старые пластинки, бережно сохранённые письма. «Прошу пожаловать ко мне на чашку чая в день моих именин 11 августа 1938 года. Яновский Мирося.» Кто ныне пишет столь изысканным слогом ? Но из дали

лет доносится ещё не забытая мелодия – значит, и зелёная веточка памяти уцелела, сохранилась, цветёт. Как

странно: фотографии стареют, но глаза людей, запечатлённых на них, по-прежнему молоды, ясны, прекрасны. Их пощадило время. Вот семейный альбом. Мои бабушка и дед – немного чопорные, строгие, серьёзные. В августе 1942 года оборвутся их следы на тропе, ведущей ко рву – к одной из тысяч бездонно-горестных могил войны. Вот ещё один снимок, тоже довоенный: молодая, о чём-то весело щебечущая студенческая компания. Совсем немного успевшие пожить ребята, совсем немного. А этого молодого человека звали Ёнтл Вайнер. Дома его ждала молодая жена, но так и не дождалась своего любимого, погибшего на фронте в первые дни войны. Война для этих людей была их горькой юностью, мужанием, постижением высокой гражданственности – эти слова строги и высоки и сегодня. Рая Рафалович. Эта хрупкая мужественная женщина потеряла в годы войны почти всех своих родных. Отказалась эвакуироваться из Москвы и в сорок первом боролась за свой город, как и многие другие москвичи. После работы дежурила на крыше – тушила зажигалки. А в свободное время шла в госпиталь, где в это время находился мой тяжело раненный отец. Она была для отца сиделкой, няней, матерью – ухаживала, как за сыном, а он был сыном её погибшей подруги. Лишь много лет спустя мы узнали, что тётя Рая продавала свои вещи, чтобы купить на рынке продукты питания для моего отца. И потом уже, много лет подряд, мы и наши друзья частенько пользовались гостеприимством в старом московском доме в Мажоровом переулке. Уверена: таких, как тётя Рая, и сейчас найдётся совсем немного. Наши близкие создавали вокруг себя микроклимат доброжелательности, участия, старания понять, помочь. И святая их уверенность в том, что не только потому «так надо», а потому, что того требовали запасы теплоты в их сердцах. Таким добрым ангелом-хранителем нашей семьи была и тётя Роза, ни разу никому не сказавшая резкого слова. Для неё, вынесшей на плечах тяжкую ношу, все мы были родными. Вот чего мне так остро не хватает сейчас: тех замечательных весёлых чаепитий за её круглым столом, той задорной атмосферы, царившей в доме, умелой и щедрой хозяйкой которого была она, тётя Роза, светлой памяти человек. Да, вот о чём я мечтаю: собраться бы всем нам под крышей старого уютного дома, как прежде, как когда-то. И вспомнить милые строки, с таким вдохновением сочинённые нашими друзьями: « Мы с новосельем вас сердечно поздравляем и в доме новом много лет, друзья, жить в мире, в счастье вам желаем…» Предсказание сбылось. Только вот нет теперь в живых большинства из тех, близких нам людей – они, увы, уже не позвонят в нашу дверь, и мы не услышим их голоса. Лишь давние фотографии напоминают о том замечательном, неповторимом времени. Пожелтевшие фотографии возвращают нас в прошлое. Маёвки, субботники, любительские спектакли, дружеские вечеринки. Одноклассники, однокурсники, любимые учителя. Кем бы мы сегодня ни были – наши дороги восходят к школьному порогу. И судьбы наши слагаются благодаря учителям. Счастливы те, кто сегодня с горячей признательностью вспоминает имена своих учителей. Я принадлежу к таким счастливцам. Да, всё это уже не твоё – и парта, и доска. И островерхие крыши школы, добрые и милые её окна, всё так же пристально глядящие тебе в глаза. Нет, это неправда, что школа расстаётся с тобой. Это ты расстаёшься со школой, а она не прощается с тобой, об этом красноречиво говорит фото, где и ты, и я, и все мы, бывшие ученики школы, изображены такими, какие мы есть на самом деле. И всё-таки оно сохранилось по сей день, расписание, и многие предметы его мы изучаем и сейчас. Математика. С этим предметом у нас всегда были очень сложные отношения. Но, споря с квадратными корнями или доказывая теоремы, мы и не подозревали, что и после, во взрослой своей жизни, будем решать уравнения с неизвестными. Литература. Татьяна Ларина пишет Онегину своё знаменитое письмо. По иронии судьбы моего школьного Онегина звали…Одним словом, он был тёзкой «типичного представителя». И Наташа Ростова упоённо танцевала свой первый вальс с Андреем Болконским, а кому из нас не снятся наши первые вальсы и поныне! История. Я выиграю и проиграю все сражения и битвы, но мои главные победы ещё впереди! География. Я побываю (мысленно) во всех городах и странах, проплыву (игра воображения) по всем морям, океанам и озёрам, отыщу на карте все острова и материки, но я всё ещё не теряю надежды на то, что открою свой остров. Вот вам и обычное школьное расписание. Классный журнал, что ещё хранится в школьном архиве, тоже помнит нас. Но имена друзей помнятся не по отличным и плохим оценкам, а просто помнятся. И имена моих самых любимых учительниц остались в памяти – на всю жизнь. Это Клара Григорьевна Провиз и Виктория Фёдоровна Васильева. Их уроки были для нас праздником, открытием, радостью. Нет уже их, моих дорогих, а след остался – ещё одна зелёная веточка могучего дерева памяти моей.

А я всё грущу, чего-то ожидаю, на что-то надеюсь, вспоминая годы, дни, часы бесценные – чистые, звенящие и немного грустные, потому что уходит совершенно особая эпоха, её люди. Постойте, не спешите, не покидайте нас…