ХАЙФАИНФО Новости Израиля из Хайфы
Отношения Егора и Анатолия можно было назвать приятельскими или даже дружескими. Их объединяли интеллигентность, любознательность, научные интересы, совместная работа в научно- исследовательском институте; во всем же остальном это были абсолютно разные люди. Разность характеров и жизненных навыков делала их общение интересным и взаимополезным.
Анатолий по возрасту был чуть постарше Егора, а по жизненному опыту намного превосходил его. Особенно в вопросах взаимоотношений с противоположным полом. Он был приятен в общении, уважителен и совершенно не навязчив. Может быть, поэтому женщины в его обществе чувствовали себя спокойно и даже комфортно. Эти и некоторые другие положительные качества его характера приводили к тому, что понравившиеся ему женщины довольно быстро оказывались в его объятиях.
Егор в присутствии женщин терялся, хотя всеми силами стремился не показывать это. Он неплохо поддерживал разговор, мог очень к месту пошутить или рассказать анекдот. Он мог расположить к себе женщину. Но, как только наступал момент, когда от него требовалось проявление каких-либо действий, он стушевывался. Робость сковывала его. И даже когда у него состоялась близость с женщиной, ее впечатление всегда оставалось противоположным ожидаемому.
С женой у него отношения не складывались, несмотря на много прожитых лет вместе. Их сын учился уже на первом курсе института, когда они разошлись. Он перешел жить в маленькую двухкомнатную квартирку родителей, незадолго до этого покинувших наш несовершенный мир.
Однажды, после сдачи отчета, Егор сказал:
-Толя, как ты насчет короткого отдыха? Я с этим отчетом умаялся до чертиков. Вот взял путевку на неделю в нашу Базу отдыха. Домик достался отличный. Стоит совершенно обособленно в двадцати метрах от речки. Может, махнем вместе?
-Нет, дорогой, на неделю не смогу, а навещу тебя там обязательно. Ты не против, если со мной будут две дамы? Одну ты знаешь, Люда, я тебя когда-то с ней знакомил. А вторую ты не знаешь, но, думаю, она тебе понравится. Очень приятная женщина. Одинокая. Так, как?
-Какие могут быть возражения? Вижу, ты очень хочешь, чтобы я хорошо отдохнул. Спасибо.
Вскоре Анатолий с двумя дамами были в уютном, и действительно обособленно стоящем, домике. Егор засуетился. Было видно, что Надя, подруга Люды, ему понравилась.
-Не суетись, Егор. Думаю, прежде всего, нам надо окунутся в речку. Мы проделали немалый путь по жаре. А потом займемся столом. Проголодаться мы тоже успели.
Завтрак проходил весело и непринужденно; с анекдотами и разговорами обо всем и ни о чем. Так обычно проходят застолья на природе. После завтрака Люда объявила, что они с Анатолием уходят побродить по лесу. Что это ее давняя мечта, и что к обеду они вернутся.
Возвратившись в домик, Анатолий сразу понял, что близость Егора с Надей состоялась. В этом трудно ошибиться. Пространство, в котором люди предавались мирским утехам, на какое-то время сохраняет память об этом. А неведомые нам органы чувств легко считывают эту информацию. Более осязаемо я, пожалуй, не смогу описать это явление, но уверен, что оно существует.
Второе, на что обратил внимание Анатолий, было выражение их лиц. В них не было восторга. Выражения лиц были слишком уж обыденными. А в глазах Нади без труда читалось разочарование. Они обменялись телефонами, но больше не встречались.
Анатолий старался мягко, но настойчиво наставлять его. Он пытался внушить ему, что сильному и волевому мужчине, каким является Егор, не к лицу юношеская робость. Что именно робость лежит в основе его неудач. Но в душе Анатолий понимал, что просто Егору не везет — ему еще не встретилась та женщина, которая могла бы его по-настоящему увлечь, с которой бы он чувствовал себя легко и свободно, а, значит, и уверенно. Он верил, что Егор встретит такую женщину, и своими наставлениями старался подготовить его к такой встрече.
Егор, после развода с женой, почти год влачил одинокое существование, всецело отдаваясь научно-исследовательской работе и автомобилю, который недавно приобрел.
Анатолий, пройдя по конкурсу в институт смежного профиля, переехал в другой город.
Изредка они перезванивались, но разговор дальше “как дела? Все нормально. Все по-прежнему.
-Как приживаешься? и так далее”, не распространялся.
Прошло почти два года, прежде чем Анатолию представилась возможность приехать в командировку в старые места и повидаться с Егором.
Егор был несказанно рад встрече. Он не знал, куда посадить дорогого гостя. Анатолий не предупредил его о своем приезде. Не хотел напрягать его подготовкой к приему.
-Толя, старик, я страшно рад тебя видеть. Ты даже не представляешь себе, как ты мне нужен. Ты знаешь, я очень одинок. Друзей-приятелей много, а поделиться не с кем… ни один из них не поймет меня так, как ты. Да и не хочу я никого посвящать в свои дела. Давай мы сейчас съездим с тобой в один магазинчик, куда одно винодельческое хозяйство привозит чудесные вина. Ты, какое предпочитаешь красное или белое?
-Красное.
-Вкусы совпадают. Поехали.
По дороге Егор пресекал все расспросы Анатолия.
-Подожди ты обо мне. Как ты там прижился?
-Вопреки ожиданиям, очень хорошо.
-С квартирой все нормально? Обустроился?
-Да, все отлично.
-Завлабствуешь?
-Угадал.
-Как насчет свободы выбора тематики, постановки экспериментов?
-Сверх ожиданий. Полная свобода!
-Ты молодец. Рад за тебя. А как я рад, что ты приехал, и передать не могу.
-Я рад не меньше тебя. Давно стремился вырваться сюда. Но не мог. Все ведь начинал с нуля. За два года в отпуске был один раз. Но теперь, вроде поспокойней, работа пошла. И занимаюсь интересными делами. Потом расскажу.
На обратном пути Анатолий предложил заехать в магазин прикупить чего-нибудь.
-Как ни странно, Толя, в доме все есть. А, главное, есть отличное мясо. Так что, гарантирую царский ужин.
В две руки они быстро приготовили ужин, который без всяких натяжек можно было назвать царским.
-Ну, а как ты, Егор? Чувствую, что у тебя многое накопилось. Расслабься хоть за бокалом вина. Рассказывай.
-Накопилось много. Ты прав. Если б ты знал, сколько раз я беседовал с тобой мысленно. Ты знаешь, моя жизнь одно время, протекала одиноко и безрадостно. Самое лучшее время суток у меня было утро. Я брился, гладил рубашку и шел на работу. Радовался солнцу, цветам, деревьям. Но, когда возвращался домой, уже по дороге меня охватывала безысходная тоска. Меня не радовали ни книги, ни статьи. Работать по вечерам, как я всегда любил, не мог. Ночами спал плохо. Томительно ждал утра. Я совсем извелся.
В один из таких безрадостных вечеров к Егору пришла спасительная мысль: не сидеть по вечерам дома, а бегать, ходить до изнеможения. Неподалеку находился хороший старый парк. Теперь, приходя с работы, Егор обедал на скорую руку, надевал спортивный костюм и шел в парк. Там он пробегал несколько кругов, переходил на шаг и в быстром темпе ходил пару часов. Домой он приходил уставшим, принимал душ и, свалившись в постель, засыпал крепким сном. Утром он просыпался в хорошем настроении, а, возвращаясь с работы, уже не ощущал того гнетущего чувства одиночества, – впереди был парк, вожделенная усталость и крепкий сон. Он преобразился. Сотрудники, заметив такие перемены в его настроении, уже подумывали, а не встретил ли он женщину по душе, и радовались за него.
Однажды, в парке Егор познакомился с одной семейной парой. Эта пара заслуживает, чтобы о ней рассказать особо. Муж – Иван Антонович был приятный импозантный мужчина. Доброжелательность и приветливость, видимо, были главными чертами его характера. Он производил впечатление надежного и доброго человека. И это впечатление оказалось не обманчивым. Работал он на одном наукоемком предприятии ведущим специалистом. К жене, Елизавете Сергеевне, относился почтительно и нежно. Она отвечала ему таким же отношением. Филолог по образованию, она занималась историей литературы и литературной критики. Теплые и умные глазки делали очень привлекательным ее, в общем-то, обыкновенное лицо. Мимо таких лиц проходишь, не замечая. Детей у них не было. В парке они появлялись почти каждый вечер. Видимо, непростая работа Ивана Антоновича требовала физической нагрузки и отдыха на свежем воздухе. Вечерний моцион был полезен и Лизоньке, как ее называл муж. Она ведь тоже целые дни проводила в помещениях: на рабочем месте и в библиотеках. Зато вечером на прогулке у нее появлялся восхитительный еле заметный румянец.
Совместные прогулки были для всех троих очень приятны. Егор задавал темп быстрой ходьбы, они с удовольствием тянулись за своим спортивным лидером, получая удовольствие от физической нагрузки и от бесед во время отдыха. Глубокие литературные познания этих людей, помимо профессиональных знаний, делали общение их интересным и увлекательным. Нередко после прогулки Иван Антонович настаивал на совместном ужине у них дома. Егор всегда старался найти отговорку, потому что чувствовал себя неловко. Пригласить к себе он хотел, но стеснялся своей холостяцкой неустроенности, и все откладывал на будущее. Но однажды он все-таки решился. Потрудившись в квартире над наведением уюта, как-то во время прогулки он сказал:
-Друзья мои, сегодня на легкий ужин приглашаю вас к себе. Мне привезли настоящий цейлонский чай.
Иван Антонович вопросительно посмотрел на Лизу.
-С удовольствием, – отозвалась она.
Когда они вошли в квартиру, чуть ли не с порога Лизонька воскликнула:
-Какая у вас огромная библиотека, Егор Алексеич!
-Мои родители, что называется, с молодых ногтей собирали ее. А я дополняю ее, в основном, специальной литературой. Кстати, Елизавета Сергеевна, здесь есть то, что может заинтересовать вас. Вот эти три или четыре нижние полки с левой стороны стеллажа.
-Можно порыться?
-Не только порыться, но и сколько угодно пользоваться.
Колдуя в кухне, Егор слышал частые восклицания Лизоньки по поводу обнаруженных книг. Когда он вошел в комнату, она с восторгом сказала:
-Да у вас здесь просто золотые россыпи! Ваши родители были филологами?
-Нет, они были, как теперь говорят, эрудитами и очень любознательными людьми. Я буду рад, если что ни будь из этого вам пригодится.
-Очень многое. Я уже отобрала вот эти две книжки, и возьму их домой, если вы разрешите.
-Располагайте этой библиотекой, как вам угодно.
Вечер удался. Ужин всем очень понравился. Егор был рад, что его старания не пропали даром. Его кулинарные потуги увенчались успехом, а стол выглядел красиво. Больше всего он боялся впечатления холостяцкой упрощенности. Но оказалось, что страхи его были напрасны.
Время шло. С его течением Егор начал ощущать настоятельную потребность в их обществе. Но вскоре он понял, что притягивает его Лиза. Ни к одной женщине еще он не испытывал такого чувства благоговения, такой нежности и такого восхищения. Он испугался растущего в нем чувства, справедливо считая, что эта чудесная семья, состоящая из двух замечательных людей, ни в коем случае не должна быть потревожена ни каким вторжением третьего человека. Да и таким человеком, если и сможет стать кто-либо, так только не он.
Егор мучился в поисках выхода. Он понимал, что постоянные встречи с ними для него невыносимы, и рано или поздно его чувства к ней как-то проявятся. Он решил прекратить хождения в парк и сделать так, чтобы исключить встречи с этой парой, которая стала так близка ему духовно, и к которой он по-настоящему привязался.
Он под разными предлогами стал реже появляться в парке и, в конце концов, начал просто избегать встречи с ними. Ничего более мудрого ему не приходило в голову. Он себя ненавидел за это. Он отключал дома телефон. На работу теперь он ходил кружным путем по тем улицам, где встреча с любым из них была невозможна. В душе Егор прекрасно понимал, что это трусость и глупое мальчишеское поведение. Но его растерянность не подсказывала ему ничего более разумного. Он постоянно старался убежать от самого себя, и это делало его жизнь хуже прежней. Снова были бессонные ночи, опять подавленность и безысходность.
Однажды, с наступлением темноты Егор возвращался с работы уже ставшими такими привычными закоулками, и лицом к лицу столкнулся с Иваном и Лизонькой. Встреча была такой неожиданной, что какое-то время все стояли молча, рассматривая друг друга. Первым молчание нарушил Иван:
-Егор Алексеич, куда вы подевались?! Мы уже думали, не случилось ли чего. В парке вы не появляетесь, телефон не отвечает. Частые командировки?
-Да, серия кратковременных командировок. А потом работал над статьей, вот только закончил…
-Статья – это похвально, но старых друзей забывать нельзя, тем более заставлять их волноваться, — укоризненно произнес Иван Антонович, — идемте мы вас проводим.
-А это вас не отвлечет от цели вашего похода?
-Нет, нет. Это не к спеху.
Они шли, разговаривая. Собственно, разговаривали только мужчины. Лизонька шла молча. Когда они подходили к дому Егора, Лиза впервые вклинилась в разговор.
-Егор Алексеич, мне нужна одна книга, которую я видела у вас. Я даже точно помню, где она стоит.
-Сделайте одолжение, Ли Сергеевна. (Последнее время он называл ее именно так, и всем это сокращенное имя пришлось по душе). Мы можем прямо сейчас зайти ко мне. Только не пугайтесь – у меня в квартире полный разор. Некогда навести порядок.
Возле подъезда Иван сказал:
-Лизонька, я посижу здесь покурю. Ты же не долго?
-Буквально одна минута.
Когда они вошли в квартиру, Лизонька быстро подошла к стеллажу, безошибочно извлекла нужную книгу и направилась к выходу. Уже взявшись за ручку двери, она обернулась:
-Не избегайте меня, Егор Алексеич, … пожалуйста.
Фраза была произнесена твердо и обыденно, но в последнем слове ее слышалась просьба. Она ушла. Егор еще долго стоял посреди комнаты. Мысли его бежали и путались. “Она все поняла. Какая умница. Она просто приказала мне не избегать ее. Приказала? Нет, она попросила. Но зачем? Зачем я ей нужен? Такой женщине я, определенно, не могу понравиться! Какой это ангел. Почему мне никогда в жизни не встречались такие женщины? Ну, почему?! Так можно сойти с ума. Нет, конечно, она ничего, кроме продолжения нашей совместной дружбы, не имела в виду. А почему – не избегайте МЕНЯ? Господи, сними с меня это наваждение. Ну, что мне теперь делать? Наверное, единственно правильное решение – уехать. Надо выяснить все возможности. Надо думать. Конкурс или еще, какая-либо муть, но только уехать. Сейчас такое время, что моя наука тоже никому не нужна. А может быть, плюнуть на эту чертову науку, и уехать в какую ни будь глухомань?” Эти мысли не покидали Егора ни дома, ни на работе. Он непрестанно нащупывал возможные пути бегства.
Прошло всего лишь несколько дней после последних событий, так взволновавших Егора. Было раннее утро. Егор только побрился, когда раздался звонок. Он открыл входную дверь, и… стоял, как вкопанный, не веря глазам своим и не ощущая самого себя. Взгляд ее чудных, так любимых Егором глаз, действовал на него парализующе. Она поняла, что он не в состоянии пошевелить даже рукой. Поэтому, чуть отстранив его, вошла и захлопнула дверь. Он на мгновение пришел в себя, схватил ее голову и начал осыпать поцелуями. Она обвила его шею, гладила, не переставая что-то шептать. Ни один из них не понял, как они очутились на широкой тахте, стоявшей напротив книжного стеллажа. В жизни Егора произошло что-то необычное, великолепное, никогда раньше неизведанное. Такие ощущения, наверное, бывают только у юноши, впервые прикоснувшегося к вожделенному телу женщины.
-Толя, я ничего не могу тебе объяснить. Она кричит, а я росту! Впрочем, может быть, она не кричала…. Но с каждым ее вздохом, с каждым ее стоном я становился на голову выше. Я выгляжу дураком, да, Толя? Но зато я понял, наконец, что такое жизнь. Ведь я мог все это познать в молодости. А мне уже сорок пять. Как ты был прав, говоря, что я просто еще не встречал женщину, которая смогла бы открыть мне глаза на жизнь, на счастье. Теперь я встретил такую женщину. Эта встреча обернулась для меня и счастьем и трагедией.
-Почему трагедией, старик?
-Это именно трагедия, Толя.
Лизонька приходила к Егору нечасто. Но какие это были встречи! Она находилась у него не более часа. Но зато потом был томительный период до нового свидания. Эти мгновения, когда они были вместе, скрашивали дни и недели ожидания новых мгновений. Неясно как для Лизоньки, ведь для нее это счастье было ворованным. И, может быть, поэтому особенно острым. А Егор просто потерял голову. Да это и понятно. Ведь он впервые встретил женщину, которая для него стала богиней. Он готов был беспрекословно поклоняться ей, и служить ей, как божеству. Кроме нее вокруг все потускнело. Была только она и ореол счастья вокруг нее. Их связь продолжалась уже почти год. Уходя из парка после совместных прогулок, Егора окатывала волна ревности. Он не мог смириться с тем, что она по праву принадлежит другому. Умом он понимал все, а чувства не желали подчиняться разуму.
В одной из их задушевных кратковременных бесед Егор очень деликатно поинтересовался, почему у них нет детей.
-Не получается, — тихо ответила Ли.
-Можно же обратиться к медицине. Вы давно живете вместе….
-Я проверялась, — просто ответила она. – С моей стороны все в порядке.
-Так надо провериться и Ивану. Сегодня медицина шагнула далеко в этом вопросе.
-Ты многое не понимаешь, Егорушка. Я ему даже не сказала, что сама проверялась. Мне трудно объяснить. Он замечательный человек. Светлая голова. Но часто бывает наивным, как ребенок, и таким же непонятливым. Я щажу его самолюбие. Впрочем, он все еще надеется, что это вопрос времени. Даже не надеется, а просто не сомневается в этом.
Больше они никогда не возвращались к этому разговору. Прошло немало времени.
Однажды она буквально впорхнула к нему. Лицо ее сияло, на нем было написано счастье. Егор стоял в растерянности, не зная, что подумать.
-Что произошло, Ли? Ты осветила эту убогую халупу, как солнышко. Как я тебя люблю, моя богиня!
-Егорушка, я беременна!
Он стоял, продолжая радостно улыбаться, а в душе его полыхали противоречивые чувства. Немножко придя в себя, он обнял ее, и гладил, еле прикасаясь к раскрасневшимся атласным щечкам. Он был переполнен нежностью к ней. В ней созревал его ребенок. Его переполняли радость, гордость и… боязнь. Боязнь, вызванная недобрыми предчувствиями. Боязнь за их будущее. Он боялся даже думать о том, что может потерять ее.
Это их свидание было каким-то особенным. Оно было наполнено новым содержанием. Каждый из них интуитивно понимал, что их отношения переходят на качественно новый уровень.
Егор старался не думать о будущем, но постоянно возвращался к этим думам. Как ни старался, но света впереди он не видел. Предчувствие беды омрачало его жизнь. Он все порывался поговорить со своей богиней, Ли, но каждый раз робел. А свидания их стали еще реже. Лизонька, собрав в кулак всю свою волю и все силы, старалась сохранить плод. Она прекрасно понимала, что в ее годы надо быть особенно осторожной. Она продумывала все: от удобной обуви без каблуков до спокойной манеры ходить. Вся ее жизнь теперь была подчинена заботе о том, чтобы родить здорового ребенка.
Во время одного из ее посещений, которое носило чисто платонический характер, как и вообще в последний месяц, Егор отважился задать вопрос.
-Ли, что будет дальше? Ведь скоро появится наш ребенок….
Она вскинула на него широко раскрытые глаза, и твердым уверенным голосом, в котором звучала непоколебимость, произнесла:
-Егор, запомни на всю жизнь: это ребенок Ивана Антоновича! – Увидев боль и безысходность, отразившиеся на его лице, мягко добавила, — Егорушка, пойми же ты, — так лучше для всех… и, прежде всего, для нашего ребенка.
Это были честные, но беспощадные слова любимой женщины. В глубине души он понимал и не осуждал ее. Об осуждении вообще не могло быть речи. Просто ему было невыносимо плохо. Он понимал, что теряет ее. Теперь встречи с ним были для нее особенно рискованными, и он понимал, что на такой риск она уже не пойдет – счастье и благополучие ребенка были для нее превыше всего.
Вечерами они гуляли в парке, и Лизонька опиралась на руки обоих своих спутников. Она чувствовала себя очень комфортно. Ведь она шла поддерживаемая двумя любящими мужчинами, готовыми на все ради нее. Чувство такой защищенности делает женщину уверенной, счастливой, а потому неотразимо прекрасной. Они любовались ею, искренне считая, что таких женщин больше нет на всем белом свете. Два разумных человека, поддаваясь суеверию, мысленно сплевывали через левое плечо и молили Бога, чтобы она благополучно разрешилась.
Наконец, настал этот момент. Ночью Иван отвез ее в роддом. Под утро она родила мальчишку, как ему сказали, богатырского сложения.
Утром, когда Егор еще не ушел на работу, позвонил Иван. Он так волновался или задыхался, что Егор с трудом понимал его.
-Егор, — отрывисто кричал он в трубку, — Егор, (он впервые называл его только по имени), у меня родился сын! Они говорят: богатырь! Почему вы молчите? Вы просто забыли, ваш сын родился, когда вы были совсем молодым человеком. А в моем возрасте, когда появляется ребенок, тем более мальчик, наследник, – можно сойти с ума. И Лизонька чувствует себя прекрасно. Егор, я счастливый человек.
-Иван, я счастлив за вас и… вместе с вами. Я очень беспокоился за здоровье Лизы. Вы меня очень обрадовали! Спасибо вам. Вечером мы непременно должны с вами выпить за их здоровье. Забежите ко мне?
-Нет, нет! У меня теперь столько дел. Лизонька мне все запрещала делать. Только после рождения. Жду вас у себя. Я счастлив, Егор. Да, вы знаете, чем я занимался сегодня? Я выбирал имя моему сыну! Мой сын – это подарок Бога. Я нашел это имя! Мы его часто слышим и не знаем, что оно означает. Матвей. Это очень древнее имя, пришедшее к нам из Иудеи. В их толковании– это подарок Бога.
-Это – замечательное имя. И звучит: Матвей Иванович! Здорово!
-Спасибо, дорогой. Жду вас сегодня.
Дни до выписки Лизоньки из роддома они проводили в поисках и покупках всех необходимых вещей для ребенка от кроватки и шкафчиков до соски. Потом они, консультируясь и обращаясь к разным книгам, оформили детскую комнату.
В день возвращения Лизоньки с ребенком домой, Егор, сославшись на совещание, от которого ему не отвертеться, в роддом не поехал. Сказал, что забежит вечером. Целый день работа у него не клеилась, мысли путались. Он был сам не свой, хотя по нему это было незаметно. На месте не сиделось. Он ходил в лабораторию с какими-то ненужными вопросами. В конце концов, он ушел, сел на электричку и поехал за город. Там, бродя по роще, он пытался смириться с мыслью, что Ли для него больше не существует. Он убеждал себя смотреть на все произошедшее философски, но у него ничего не получалось.
Вечером, пересилив себя, с корзинкой цветов Егор позвонил у двери Лизоньки. Сердце его колотилось, но, войдя в квартиру, он улыбался. Лизонька вышла ему навстречу. Он молча целовал ей руки, не в силах произнести ни одного слова. Ли расцеловала его в щеки, и они втроем пошли в детскую. Там Егор поймал себя на мысли, что он испытывает относительно спокойные чувства по отношению к ребенку. Чувства к женщине, стоящей рядом, затмили все остальные.
Анатолий слушал Егора, понимая всю трагедию случившегося. Да, для Егора это была трагедия.
-Послушай, старик, а не было ли это… — хотел высказать, вдруг осенившую его мысль, Анатолий.
-Ты хочешь спросить, не был ли я выбран в качестве донора? – перебил его Егор. – Нет! Притворство никак не черта ее характера. И потом, Толя, я же чувствовал. Нет, ее искренность не подлежит сомнению. Этот вопрос и мне приходил в голову. Я пришел к твердому убеждению, что это чушь. Она любит меня. Но она очень сильная женщина. Я уверен, что она не без тяжелых душевных переживаний выбрала этот вариант продолжения жизни. Для нее главное – это ребенок. Ребенок, которому должно быть хорошо. И к Ивану она относится очень тепло и уважительно. Он это заслуживает. Он прекрасный человек.
-Знаешь, Егор, взвешивая все с житейской точки зрения, она права: так лучше для всех.
-Да, конечно. Так лучше для всех…, кроме меня….
-Егор, ты не должен воспринимать все произошедшее, как трагедию! Ты – сильный, волевой мужчина во цвете лет, наконец, избавившийся от своей робости перед женщиной. Да ты только должен начать жить! Оплакивать себя – это удел слабаков. Все твои мысли сейчас должны быть направлены на поиск женщин, которые бы тебе хоть мало-мальски нравились. Со временем ты найдешь такую женщину, которая станет тебе хорошей парой, и на которой ты женишься. Уверяю тебя, что вокруг много достойных женщин. Ты только осмотрись. А сейчас срочно покупай путевку в хороший санаторий и езжай. Тебе просто надо отдохнуть. Я не сомневаюсь, что после курорта, ты немножко иначе посмотришь на мир. Я уверен, что тебя ждет удача. Ты же всегда верил мне. Поверь и сейчас. Что же касается твоих душевных переживаний, так посмотри на все с другой точки зрения. Ведь ты переродился. Ты стал другим человеком, познавшим любовь и счастье. Ты сделал счастливой семью, состоящую из хороших людей. Все это прекрасно. Воспринимай случившееся не как трагедию, а как радость. Как радость дающего. И эта радость должна победить твою печаль. Печали просто не должно быть места. И ты будешь счастлив.
Артур Клейн. Главный редактор сайта.
Сайт — некоммерческий. Мнение редакции может не совпадать с мнением автора публикации
haifainfo.com@gmail.com
Фейсбук группа: facebook.com/groups/haifainfo
