ВЛАДИМИР ГОНДУСОВ: «НЕЛЕГАЛЫ» ИЗ МРАМОРА И БРОНЗЫ

Старшина-курсант Владимир Бурдули и старший сержант-курсант Владимир Гондусов, ЛВВПУ, факультет журналистики 1973 год. Львов.

Об авторе: Владимир Гондусов, профессиональный журналист, выпускник ЛВВПУ 1977 года и редакторского отделения ВПА им. Ленина 1986 года, полковник в отставке. Автор многих книг и сборникв очерков. Москва.

======================================

 

 

Лучшее чувство — это чувство меры, говорили древние греки. Этого чувства, по видимому, не хватало в Советском Союзе, иначе бы огромная страна не была бы усеяна несчетным количеством памятников Ленину.

Конкуренцию им, пожалуй, составляли лишь установленные в местах отдыха и лишенные всякого вкуса мускулистые фигуры спортсменок с веслами и без.

Увы, чувства меры не хватает и нынешним чиновникам. 

Что касается Ильича, то лишь в Москве ему было установлено более 70 монументов, 130 мемориальных досок и скульптурных композиций в Домах культуры, школах и т. д. В  скверах Ильич мирно размышлял под деревом на стуле или читал  «Искру», а на каждом вокзале устремленным взглядом до сих провожает и встречает пассажиров. После того как в 1967 году воздвигли памятник у Ярославского вокзала, стали шутить, что «вождь продает пиджак».
Сколько таких монументов было в стране, можно только догадываться. Ильич в армяке, тулупе, косоворотке… Сидит и стоит, держит в руках кепку и газету, но чаще всего, вытянув руку, куда-то указывает. Иногда памятники попадались смешные и бесформенные, как, например, в Парке искусств, где вождь больше похож на снежную бабу, слепленную школьниками. К слову, самый необычный монумент Ленину установлен в Улан-Удэ. Гигантская 13-метровая голова привлекает внимание приезжих, а особенно редких в этих местах иностранных туристов.

В принципе, монументы властителям в России устанавливали  всегда. Но Петру I установили более десяти памятников, еще меньше — Екатерине II, Николаю I, Александру II, Александру III. Естественно, большинство из них не сохранились. «Тиражирование идолов для России традиционно, и свойственно это не только советской эпохе, — считает архитектор Геннадий Холманских.- Если, например, обратиться к временам монархии, то можно обнаружить, что царям в одних и тех же городах также ставили сразу несколько памятников. Но, конечно же, не в таком количестве, как Ленину».

Ныне монументальная пропаганда, которая в СССР была возведена в ранг государственной политики, сменилась монументальными проделками. Москва в последние годы переживает настоящий бронзовый бум. За два десятилетия открыто более трех тысяч памятников! Такого количества и, отметим особо, качества произведений монументального искусства нет ни в одной столице Европы. За эстетический облик Парижа, к сведению, отвечает даже не мэр — президент. А ведь за такой же период до 1917 года в Москве были открыты три монумента, но какие! Это признанные шедевры – Минину и Пожарскому, Гоголю и Пушкину. Строили на народные деньги по народной воле. А потом отчитывались в общей книге дарителей: «крестьянка, вдова из-под Читы, отдала на изваяние два гроша».

При этом большинство нынешних памятников непонятно, кто поставил, с чьего разрешения и, собственно, зачем. Как отметил незадолго до своей смерти председатель Ассоциации реставраторов России Савва Ямщиков, памятники должны жить вместе с городом, давать людям знания, возможность восхищаться  прекрасным. Но сегодня Москву, Санкт-Петербург и многие другие города, по его мнению,  «впору защищать от бронзовых монстров, заполонивших улицы и площади».

Например, монумент Федору Достоевскому у Российской государственной библиотеки в народе прозвали «памятником русскому геморрою». Да и многие специалисты сходятся во мнении, что писатель на Воздвиженке больше похож на мученика, причем непонятно, что именно вызывает мучения: судьба России или боль в животе. А ведь в Москве есть другой монумент автору «Преступления и наказания» — на улице Достоевского, возле бывшей Мариинской больницы для бедных, где родился сам писатель, здесь же расположен его музей-квартира. Зачем нужно было устанавливать памятник Достоевскому на Воздвиженке, если неподалеку от центра Москвы есть такая великолепная работа Меркурова?

Не меньшее недоумение вызывает памятник Михаилу Шолохову на Гоголевском бульваре. Почему он увековечен в телогрейке, с папиросой, сидящий в лодке? И почему рядом с ней двадцать отрубленных лошадиных голов? Все это расползлось на полбульвара, к тому же на фоне уникальнейшего классического особняка 1831 года! Памятник создателю «Тихого Дона» скульптора Александра Рукавишникова, вызывающий дрожь у детей и возмущение родителей, больше напоминает кладбище домашних животных, Народ уже окрестил его «скотобойней».

Впрочем, издевательства над лошадьми этим монументом не   ограничиваются. Памятник Российской интеллигенции подстерегает неосторожных путников на пересечении Садового кольца и реки Яузы. Рвущийся ввысь Пегас поднят на двух колах-подпорках над противотанковыми ежами. Российская интеллигенция, конечно, немало пострадала, как до войны, так во время и после. Но что хотел сказать скульптор этой лошадью на стропилах — остается загадкой.

Не обошлось без лошадиной темы и в памятнике Есенину на Тверском бульваре. Бедный несчастный жеребенок, который никогда уже не поднимется на ноги, давно уже получил у москвичей прозвище рахитичного жеребца.

Примеры можно продолжить. Памятник «Дети — жертвы пороков взрослых»работы Михаила  Шемякина на Болотной площади злые языки окрестили «пособием по всем видам педофилии». Страшные персонажи, будто сошедшие со средневековых гравюр, окружили мальчика и девочку, которые играют в жмурки. «Садизм» с носорожьим носом охотится за мальчиком, поддерживая выпирающее брюхо веревкой с петлей. Лягушачьей улыбкой щерится «Проституция», медленно сжимают круг остальные пороки. Правда, среди них почему-то оказалась «Нищета», которая, как известно, не порок, но Шемякин, видимо, об этом подзабыл. Кто-то из остряков подметил, что в Москве беременным женщинам и детям не всегда полезно гулять по столичным улицам во избежание моральных травм — некоторые памятники вместо приобщения к прекрасному могут просто напугать.

Изваяние Федору Шаляпина на Новинском бульваре больше похоже на пьяного лесоруба, отдыхающего на бревне после тяжелой работы. «Это произведение появилось неожиданно для москвичей, — говорит руководитель отдела Музея архитектуры имени Щусева, член комиссии по монументальному искусству города Москвы Сергей Петров. — Под покровом ночи скульптура была водружена на постамент, вокруг нее возникли лавочки, фонари архитектурного освещения, благоустроенный газон. Когда же проснувшаяся столица с удивлением обнаружила «подарочек», щедрые меценаты успокоили недовольных: мол, это всего лишь предварительный вариант для просмотра, и если горожане выскажутся против, мы с уважением прислушаемся к их мнению. Очень смешно! Разве такие деньги вбухивают «для просмотра»? Конечно, никто и не подумал убрать изваяние полулежащего певца далеко не лучшего, на мой взгляд, исполнения…»

А ведь буквально в двух шагах — прекрасный мраморный бюст артиста. К слову, комиссия по монументальному искусству при Мосгордуме обратилась в городское правительство с предложением демонтировать памятник Шаляпину, установленный без разрешения властей, но воз и ныне там. Вообще-то эксперты насчитали в Москве более сотни незаконных памятников. Только  «нелегалов» из мрамора и бронзы убрать не так-то просто.  Городской закон так трактует ответственность за нарушение процедуры: лицо, самовольно установившее памятник, должно снести свое сооружение и привести место в порядок. Но   «самовольные лица» делать это не хотят… В общем, почти как в известном фильме: «Кто ж его посадит? Он же памятник!»

А тем временем монумент за монументом неустанно лепит Зураб Церетели, его творения расползаются по всей стране. Его памятник российско-грузинской дружбы, что на Тишинке, люди называют «кукурузиной» отнюдь не потому, что не нравится тема памятника. Недоумение вызывает его внешний вид. Впрочем, столичные власти от памятника тоже не в восторге, иначе чем объяснить то обстоятельство, что огромная колонна, составленная из букв русского и грузинского алфавитов, не включена даже в список столичных достопримечательностей. А вот монумент Петру I того же автора на стрелке Москвы-реки, нарушивший вид на Москву с Воробьевых гор, в Интернет-голосовании вошел в десятку самых уродливых памятников мира.  45-метровой статуе Петра Первого вообще-то не повезло» с выездом за границу: сначала он был Колумбом, а затем, после того, как от него отказались в Америке, Церетели пришлось изменить памятник. Ненамного, так как Петр до сих пор щеголяет в кирасе и затейливой броневой юбочке вместо кафтана, но кому сдалась подобная историческая точность?

Как отмечал Савва Ямщиков, скульптор Евгений Вучетич был величиной гораздо более значимой, чем Церетели. «Но он поставил всего три памятника — Дзержинскому в Москве, Воину-освободителю в берлинском Трептов-парке и монумент на Мамаевом кургане. Все! А мог сооружать по памятнику в день, по всему СССР — он был хозяин Академии художеств, к его услугам был комбинат по литью бронзы». Есть такой анекдот. Москвич спрашивает питерца: «Как вы относитесь к творчеству Церетели?» А в ответ: «Так вам и надо!»

Именно Церетели, как принято считать, принадлежит «самый страшный памятник» в столице. Те, кто бывал на Поклонной горе, не могли не видеть колонну жертв войны, больше напоминающих перекошенный частокол, голый и беспощадный. Сначала эта скульптура стояла на самом видном месте, но потом ее по просьбам граждан перенесли в укромный уголок. Кстати, первоначально монумент предназначался для Израиля и назывался «Трагедия еврейского народа». Израиль от этой композиции почему-то отказался.

А сколько несуразных памятников и скульптурных композиций установлено в московских дворах! «Бетонные болванчики множатся!» – возмущается в популярной газете один из жителей столицы. «Болванчиков» появляются едва ли не в каждом дворе, и среди них — уродливые непропорциональные кубышки в виде милиционеров, русалка, больше похожая на чучело, которым можно пугать провинившихся детей, кровожадный Колобок – желтый шар с огромными красными губами…

Наступление «болванчиков» активно идет и на провинцию. В Туле медную трехметровую скульптуру динозавра, охраняющую вход в местный зоопарк, за злобный оскал жители прозвали «памятником теще». Даже водители маршруток свыклись с просьбой пассажиров: «Остановите около тещи!» В Екатеринбурге памятник «освобожденному пролетарию» сами пролетарии прозвали «Ванька-голый» и сбросили в местный пруд. Не до умиления, например, жителям Воронежа, где появился монументальный конь, жующий рельсу. С детьми стараются мимо бронзового животного не ходить. Там же установлен памятник быку-производителю, но этот, к счастью, за городом.

Но художники и скульпторы находят все новые объекты. Бронзовая клизма, домашние тапочки из того же металла, трехметровые сибирские валенки, правда, из искусственного камня, плавленый сырок… «Это как в каком-то фильме: все это заполняет, заполняет, я иногда думаю, что город останется, людей не будет, а будут скульптуры, такие золотые, бронзовые», — как-то сказал   Савва Ямщиков.

Владимир ГОНДУСОВ

На снимках: памятник Михаилу Шолохову в народе назвали «скотобойней». Творение Михаила может испугать ребенка. Федор Достоевский сидит, Федор Шаляпин лежит…
От страшного памятника Зураба Церетели на Поклонной горе, больше напоминающих перекошенный частокол, Израиль отказался.