6 января 2005 года ушел из жизни народный артист СССР Борис Тимофеевич Штоколов: как человек, он был всякий, как певец — выдающийся

Лето 1982 года в Ленинграде выдалось душным до невозможности. Тогда же известный питерский поэт Сергей Арно написал знаменитое стихотворение, которое так и называлось «Жаркое лето 82-го»:

«И нет нам в Ленинграде/ Спасенья от жары».

Вспоминались эти строки, когда я шёл в Концертный зал на первую встречу с Борисом Штоколовым. И ещё думал о том, что певец крайне неудачно выбрал время для своего сольного концерта: в такую инфернально-пекельную жару даже не всякий фанат русского романса предпочтет пляжу душный зал. Что уж говорить о рядовом зрителе. Но вскоре пришлось устыдиться своего скепсиса. Билеты «на Штоколова» у меня спрашивали ещё у Финляндского вокзала, а кабинет администратора пришлось брать штурмом вместе с другими энтузиастами.

И вот встреченные бурными, прямо-таки шквальными аплодисментами, на сцену вышли Борис Тимофеевич и его неизменный аккомпаниатор Юрий Маевский. У певца была своя, неповторимая манера исполнения: пел он почти всегда с закрытыми глазами.

Но, Бог ты мой, как же он мощно, славно и душевно пел!

Мы все, как очарованные, слушали:

«Живёт моя отрада…», «Вечерний звон», «Ямщик не гони лошадей», «Утро туманное», «Очи черные», «Коробейники», «Гори, гори, моя звезда» и другие воистину жемчужины русского вокального искусства.

У меня была договоренность со Штоколовым о встрече сразу же после концерта. Признаться, не очень рассчитывал на долгий разговор: видел же, как много сил потратил певец. Тем не менее, принял он меня чрезвычайно радушно. Даже угостил коньком с чаем, который умел заваривать по каким-то лишь ему известным рецептам. Мы проговорили несколько часов. В конце беседы Штоколов отвёз меня на своём служебном автомобиле в гостиницу, где мы продолжили общение к обоюдному удовольствию. Во всяком случае, я, в то время корреспондент «Красной звезды», был определённо счастлив. Для главного военного издания страны фигура Штоколова представлялась образцово-показательной, в некотором смысле почти уникальной.

Судите сами, дорогой читатель. Борис Тимофеевич был народным артистом Советского Союза, лауреатом VII Всемирного фестиваля молодежи и студентов в Вене, лауреатом Государственной премии РСФСР имени М.И.Глинки, Государственной премии СССР, кавалером орденов Ленина, Октябрьской Революции, двух орденов Трудового Красного Знамени, ордена Отечественной войны II степени. Ни один советский оперный певец не обладал столькими государственными регалиями! Но и это ещё не всё.

В 1944 году юноша Штоколов стал юнгой Северного флота на знаменитых Соловецких островах.  Попал он туда, окончательно изголодавшись в семье, оставшейся без кормильца.

 

Отец его, воевавший комиссаром ещё в гражданскую, пошел защищать Родину и в 41-м. Через год погиб на Ленинградском фронте.

И Борис решил заменить отца. На фронт он, естественно, не попал, но вот в юнги взяли. И уже в начале 45-го Штоколов служил торпедным электриком на балтийских эсминцах «Строгом», «Стройном», на легендарном крейсере «Киров». После войны вернулся на Урал (родился и вырос в Кузнецке), чтобы по направлению военкомата поступить в авиационную школу. И поступил-таки.

В это самое время Уральским военным округом, на территории которого находилась школа, командовал прославленный полководец Маршал Советского Союза Жуков. Уже одним этим фактом: главного полководца Великой Отечественной отправить на заштатный округ, Сталин рассчитывал «сломать» Жукова, чтобы впоследствии расправиться с ним, как до этого расправился со многими другими видными военачальниками. Но величие Жукова в том то и заключалось, что он служил Отчизне, а не Сталину и, тем более, — не должности. Маршал взялся за дело с таким энтузиазмом, словно бы над ним никаких туч не сгущалось. За месяц Георгий Константинович объездил все более-менее значимые объекты округа, дважды побывав в спецшколе Военно-воздушных Сил, где Штоколов уже заканчивал учебу.

Присутствовал Маршал Жуков и на выпускном вечере.

Штоколов пел там «Грустные ивы» Блантера и «Дороги» Новикова. Командующий, внимательно послушав пение выпускника, подозвал его к себе. Наполнил бокалы шампанским. Протянул один Штоколову, другой сам поднял:

«Я вот что подумал, сынок, — сказал после паузы, — таких летчиков, как ты, мы подготовим, сколько нужно будет. А таких голосов, как твой, я не часто слышал. Давай за твой замечательный голос и выпьем».

Конечно, для Штоколова был весьма лестным отзыв Маршала, но, если честно, не считал он тогда свои вокальные данные чем-то стоящим внимания. И поэтому после школы поехал поступать в авиационное училище. Готовился стать летчиком, причем серьезно готовился. И вдруг вызывает его начальник училища: «Вот получено указание Маршала Жукова направить вас в консерваторию, предварительно показав творческой комиссии Краснознаменного ансамбля песни и пляски имени Александрова».

 

Так оно и случилось: военные музыканты и лично Борис Александров дали Штоколову направление в Уральскую консерваторию. Когда юноша приехал в Свердловск, оказалось, что и здесь Маршал позаботился о молодом даровании: Штоколов получил место в общежитии, и работу ему предоставили — должность электрика в театре оперы и балета имени А.В. Луначарского.

— Вполне возможно, что и без помощи Жукова стал бы я профессиональным певцом, — говорил мне Борис Тимофеевич.- В нашей стране созданы поистине уникальные условия для того, чтобы любое дарование человека могло раскрыться в полной мере. Но то, что именно «Маршал-Победа» (так его тогда называли в народе) благословил меня в искусство, во многом примечательный факт. И свидетельствует он о том, что наша армия всегда защищала и защищает самые светлые, самые гуманные наши социалистические идеалы. Хотя, с другой стороны, известно ведь, что Жуков хорошо разбирался в музыке, сам играл, пусть и на гармошке, петь любил. Талантливый человек, он во всем талантлив. И вот мне такого Великого Маршала судьба подарила.

 

С тех пор писал я о Штоколове не единожды. Между нами установились, если и не дружеские, то вполне товарищеские, доверительные отношения. Случалось, звоню ему в Питер: «Борис Тимофеевич, Захарчук челом бьёт. Нужен ваш отклик на очередную инициативу Генерального секретаря, Председателя Президиума Верховного Совета СССР…» — «Ну если необходимо для дела, то чего же… Мы, как говорится, старая гвардия и всегда поддержим добрые шаги нашего руководства. Ну, а дальше ты уж сам что-нибудь дельное придумай, я тебе всегда доверял и доверяю».

Чего там скромничать – до сих пор горжусь тем доверием…

В этом месте не я, автор сих строк, а сама жизнь наша горемычная заложила крутой вираж, которого мне никак не обойти, не миновать, как нельзя выбрасывать слов из известных песен. Так вот, где-то в конце 1991 года оказался я, в командировке в Екатеринбурге. Зашёл к друзьям в газету «Военный железнодорожник», где регулярно на ту пору печатался. Иду по коридору, смотрю, висит загонная полоса с броским заголовком «Богата на Борисов уральская земля». Ба, да, оказывается Штоколов гастролирует в городе и даёт интервью местным газетчикам! Мне бы в чтение полосы не углубляться, но профессиональный интерес возобладал…

«В Соловецкую школу юнг уехал я в 1944 году. Надоела мне жизнь свердловских подворотен и помоек. Ну, и с воровством решил покончить.

Корр.: — Значит, и воровать приходилось?

Б.Ш.: — Да, всё по мелочам: картошка мерзлая, конфеты. Голод тогда был неимоверный. А у моей матери пятеро детей было. Так что кушать очень хотелось. Ведь эти коммунисты проклятые захватили все ОРСы, всё себе распределили, а народ бросили голодным. Думаете, я тогда ничего не понимал? Всё понимал и прекрасно видел. Моего отца, Тимофея, в 1938 году репрессировали. А виновата во всем партия — эта шайка бандитов. Их всех надо судить. Всех! Поймать каждого коммуниста и на площадь поволочь, чтобы они там покаяться смогли.

Корр.: — А на какую площадь? На Старую или на Новую?

Б.Ш.: — Всё равно на какую, лишь бы народ всё видел. Ну, а тех, кто сегодня вступает в какую-то новую партию, взять да и сослать в концлагеря. А лидеров этой банды, таких как Нина Андреева, расстрелять без суда и следствия. И сделать это надо так, как творил беззакония садист, убийца и Люцифер ХХ века — Ленин. Это чудовище. Считаю, что сейчас необходимо устроить «охоту на ведьм». Тот, кто ещё не выбросил партбилет, должен быть наказан. Партийная мафия нынче сидит в Советах и исполкомах. Сидит и говорит, что, мол, все равно Россия не обойдется без большевиков. А наивный «Дон Кихот» Ельцин до сих пор держит у себя под крылышком таких преступников, как Петров — бывший секретарь Свердловского обкома КПСС.

Корр.: — Многие считали и считают сейчас, что Советская Армия — наиболее реакционная государственная организация…

Б.Ш.: — Да. В армии все офицеры — коммунисты. Они не способны ни на что светлое, созидательное.

Корр.: — Как же так, Борис Тимофеевич. Ведь если бы не Георгий Константинович Жуков, то Вы никогда не были бы оперным певцом.